Хоть и стояла середина дня, а в застенках городской тюрьмы были извечные сумерки. В узенькие окошки, убранные толстыми решётками, свет почти не проникал.
В одной из мрачных камер-клетушек сидели двое и играли в старинную игру-угадайку – бросали монетку. Обычно в таких камерах селили по одиночке, дабы не болтали сидельцы между собой, но тут случай был исключительный: с пленником рубился в игру солдат-конвоир. Служба у него была не сахар, так что и не попрекнёшь молодца за желание хоть как-то поразвлечься. Вот только с противником бедолаге не повезло: мошенник он был, самый настоящий прохиндей!
Арестант – молодой парень с шапкой русых волос – развалился на узкой лавчонке, расплывшись в широченной улыбке, и поглядывал изредка на незапертую дверь. Он сбросил тюремную куртку, а на плечах у него уже висел солдатский китель. Проигрывал конвоир, судя по всему, проигрывал соколик… А всё потому, что пленник давно уже промышлял хитростью, и обдурить простачка-солдата для него было что раз плюнуть. Ванька это был. Три года минуло с последней его встречи с дядькой-звонарём…
Ваня ловко подбросил монету. Орёл. Солдат с тяжёлым вздохом протянул пленнику свой картуз и воскликнул в сердцах:
– Хватит с меня!
– Да ты чего? – притворно удивился Ваня. – Отыграешься! Я же невезучий по жизни. Всё проиграл! В игры разные!
А глаза у него честные-пречестные. Только искорки в них смеются.
– Карету проиграл, коня проиграл, всё проиграл! – сочинял на ходу Иван.
Солдат с сомнением хмыкнул:
– Карета у тебя откуда?
– Так я же принц заграничный! – ничуть не смущаясь, ляпнул Ваня. – У меня и слуги были! Сто слуг!
– Прям слуги? – недоверчиво переспросил солдат.
– Да, брат. Такой богатый был, что у моих слуг даже свои слуги были!
Картинка рисовалась, прямо скажем, соблазнительная. Конвоир прикинул, что, ежели отыграется, можно недурно обогатиться.
– Ладно, давай! – Он махнул рукой.
Ваня снова подкинул монету. Закрыл ладонью, как положено, а всё ж таки незаметно подглядел. Изобразил серьёзные раздумья, а затем воскликнул:
– Орёл!
Поднял руку, якобы с опаской. Увидел солдат, что монета и впрямь лежит орлом вверх.
Ваня потешно округлил глаза.
– Опять выиграл… – И даже посетовал: – Совсем на меня не похоже. Да ты хоть робу мою накинь, замёрзнешь ведь!
Солдат уже нагой по пояс сидит, ёжится неловко – в камере, что в подземелье, холод собачий! Натянул конвоир арестантскую куртёшку и рявкнул:
– Ещё!
А Иван кто такой, чтобы спорить? Ещё так ещё! Никто же никого не заставляет.
Так вот и остался солдат без всего, в одних портках. Даже сапоги – и те продул!
Ваня застегнул новенький солдатский мундир на все кнопки, оглядел себя, как мог, – зеркал, конечно, в камере не водилось. Солдат зыркнул на парня сердито.
– Не на что играть. Возвращай одёжу, принц!
Ваня, будто и не слышал его, протянул довольно:
– Прям как раз! Идёт мне?
Тут только заподозрил солдатик неладное. Заголосил:
– Стража!
– Да, правильно! Стража! – заорал ещё громче Иван.
Пока незадачливый его конвоир не успел опомниться, он выскочил из камеры и захлопнул за собой решётчатую дверь, навалившись всем весом. Тут и солдаты подоспели.
– Держите его, братцы! – заявил Ваня. – Бунтует арестант! Говорит, принц заграничный, совсем рехнулся! Покрепче его вяжите.
И солдаты бросились на конвоира, приняв его за арестанта. На Ивана никто лишний раз даже не взглянул. И в солдатской форме он легко выскользнул из тюрьмы.
Было ясно, что обман его быстро вскроется, и нужно срочно искать укрытие. Но Ваня немного не рассчитал: его хватились даже раньше, чем он предполагал. У торговой лавки стояла пирамида из бочек. Заслышав топот ног и крики «Держи его!», Ваня спрятался за этими бочками. Выглянул осторожно и нос к носу столкнулся со случайным прохожим. Мужичок прищурился, глядя на растрёпанного парня в солдатской форме.
– Кого это там ловят? – с подозрением спросил он.
– Кого-кого, арестант у них сбежал! – сердито отозвался Ваня и добавил для верности: – Криворукие!