Часть 1 История встречи
Вступление Женщины Знания
Когда я была девочкой, я любила старух. Мне нравилась их похожая на пергамент кожа. Было что-то особенно пронзительное в аромате пыли и времени, который примешивался к любым другим запахам, исходящим от таких женщин. Но особенно важными были руки – узловатые, морщинистые, каждое прикосновение которых – как целая история жизни. Каждую такую женщину хотелось расспросить, выслушать ее сказку. Наверное, поэтому все эти пожилые женщины становились на время моими бабушками.
Старухи учили меня различать хорошее и плохое, учили сажать растения, готовить, любить живое вокруг. Это была целая чреда женщин.
Правда, потом, в юношеском возрасте, я совсем забыла свои детские чувства. Стала, как все вокруг, раздражаться из-за медлительности пожилых, из-за их неприспособленности к новой жизни. Мне стало казаться, что их опыт неприменим и абсолютно бесполезен.
Женщины Знания – те, кто вольно или невольно проник в суть бытия. Они ведают, что скрыто от других завесой сиюминутных целей и мельтешением человеческих дел.
Такие женщины пришли в мою жизнь одна за одной, когда я была готова их впустить в свое сердце. Я спустилась с пьедестала современного человека, бесконечно уверенного в том, что он все сделает сам. И увидела со стороны, что все это время выглядела, как ребенок, который влез на табуретку и думает, что стал выше всех.
Удивительное дело: оказалось, что женщины Знания, ведающие и мудрые, ждут меня на разных континентах. И все они говорят, как будто продолжая одна другую.
Я прошла с ними долгий и удивительный путь обучения и открытия настоящей себя. И он привел меня к самой древней и мудрой женщине знания – Бабушке Земле. Когда и она, в свою очередь, открыла свои объятия и стала делиться со мной силой и мудростью, круг замкнулся. Я снова чувствую себя маленькой девочкой, восхищающейся сказками жизней всех старух мира. И, может быть, однажды я тоже заслужу счастье стать одной из них.
Когда же начался мой собственный путь к женщинам Знания?
Может быть, когда появилось ощущение, что повседневные заботы больше забирают сил, чем приносят радости?
Когда я стала забывать, что просыпаться утром можно с предвкушением удивительного?
Когда стала уже с понедельника ждать выходных, хотя знала, что на них ничего особенного и волшебного тоже не случится?
При этом внешне все в моей жизни текло своим чередом. Дети росли, работа работалась. Вот только чувство бессмысленности происходящего и утекающего сквозь пальцы времени не отпускало. Что-то шло не так, но признаться в этом я сама себе была не готова.
Волею Пути однажды я оказалась в командировке в Иркутске. На второй день горло стало противно болеть, из носа потекло, а тело явно просилось под пледик с чашкой чая. Но мне нужно было работать. В то время я не давала себе права на физическую слабость и готова была заткнуть голос так некстати подводящего меня тела любым доступным способом.
Коллега предложил мне заехать в деревню – «здесь не так уж далеко» – к его родственнице, которая меня «точно поставит на ноги мгновенно».
Что заставило меня повестись на этот сомнительный план? Сейчас знаю точно, что это был тот самый поворотный перекресток в жизни, который тщательно планировался и создавался силами, управляющими судьбой.
Пребывая в полном неведении куда и на что иду, я, к собственному удивлению, согласилась отправиться за тридцать километров по лесной дороге к неведомой женщине Знания.
«Баба Маша», – так представил свою родственницу коллега.
Она оказалась хмурой пожилой женщиной с убранными под платок волосами. Взгляд исподлобья и «кого это ты опять ко мне притащил?» вместо приветствия.
Но было что-то в этой женщине очень важное для меня, то, что четко почувствовалось даже на фоне замешательства от этого странного знакомства.
Коллега в нескольких словах рассказал, что я – гостья, приехавшая по работе из Москвы. И что мне нужно завтра выступать перед людьми, а у меня горло болит и вот-вот голос пропадет совсем. И нас все-таки пригласили попить чаю.
Удивительно, как банально входит в нашу жизнь волшебство. Ведь эта встреча перевернет всю мою жизнь. Откроет мне мир с такой точки зрения, о существовании которой я даже никогда не подозревала.
Превратится в поток событий, в тропинку через время и континенты, на которой я найду сокровища Знания и саму себя в них. Но вот в этот момент я просто сижу и пью травяной чай с земляничным вареньем, с некоторым напрягом из-за больного горла болтая о всякой ерунде. И думаю, что скоро уеду и забуду эту странную встречу навсегда.
Баба Маша дала мне какой-то травяной сбор и предложила остаться на ночь. Я почувствовала такую усталость, что не нашла сил сопротивляться. В ту ночь мне приснилась целая история про девушку, – почему-то захотелось назвать ее Варей.
В метро у станций есть свой характер. Замечали?
Суетность конечных веток, уходящих глубоко в спальные районы, где утром народ спешит на работу, а вечером – скорее в домашнее гнездо.
Бесшабашность центра, где веет свободой, целый день ходят туристы, а одежда и разговоры людей выдают вечный праздник.
Напряженность, загруженность чемоданами и беготня станций больших вокзалов. Успеть, успеть, успеть…
Но отдельное настроение – переходы. Ритмичное движение человеческой волны, перетекающее из одного подземного настроения в другое.
Именно об этом думала Варвара, когда двигалась пингвиньей походкой в толпе по самому большому подземному переходу Московского метро.
Ей нужно было попасть со станции Библиотека имени Ленина на Александровский сад.
Варя уже слегка опаздывала на работу. А сегодня это было крайне нежелательно. Босс затеял важную встречу. Ну, или «митинг», как это принято называть в больших компаниях. Тут для всего свои англицизмы, окрашивающие реальность людей особым корпоративным цветом. Получается, что ты не просто оправдываешься за плохие результаты. А проводишь презентацию на митинге. И это звучит ого-го. Хотя сути, конечно, не меняет.
Варвара начала нервничать, народу было много, идти быстрее не получалось. Но вот уже знакомая часть людского потока, одетая в специфическую униформу офисного планктона, – недешевые деловые костюмы, отделилась от общей массы и завернула на заветную лестницу перехода. Можно было, пожалуй, успеть на следующую электричку… И тут вдруг женщина, которая шла на несколько человеко-тел впереди, испортила весь план своевременного попадания в сердце деловой столицы – «Москва-Сити».
Эта женщина уронила коробку с жабами.
Жабами! Только вдумайтесь! Не с рабочими документами, не с покупками после избыточного шопинга и даже не с десятью порциями суши… Нет, это были жабы разных размеров, которые начали интенсивно расползаться по переходу метро.
Дамы вокруг завизжали. Мужчины, забыв о толерантности, стали тихо и громко ругаться. А Варвара застыла посреди толпы, силясь понять, что происходит.
Из оцепенения ее вывел шипящий голос женщины – виновницы катастрофы:
– Ну чего ты встала? Жаб собирай! Забыла что ли, как ловить?
Варвара начала шарить руками по полу, собирая разнокалиберных жаб, ловко цепляя их пальцами между головой и туловищем. Параллельно она пыталась сообразить – откуда незнакомка из метро может знать, что у нее с детства нет страха перед земноводными, а есть непонятная нежность к ним.
Варвару вообще захватывало все, что было связано с миром лесов и болот. В детстве она часами могла искать грибы, пропадать на деревьях или собирать ягоды под жужжание полчищ насекомых на болотах. Ей было там очень легко, свободно, душа будто пела… Жаль, что сейчас босс и митинги заняли все пространство реальности. Жизнь стала приличной, престижной, не до болот в ней, в общем.
Жаб, между тем, стало в переходе меньше, а в коробке – больше. Последнюю пупырчатую беглянку Варвара ловко спасла из-под фирменных ботинок из горчичной замши какого-то особо опасного менеджера среднего звена. Тот вытаращил глаза, но, кажется, все же обрадовался, что не задавил бедное земноводное.
Варвара отряхнула коленки, глянула на часы, – похоже, митинг начнется сегодня уже без нее. Включить креативность и придумать приемлемое объяснение для босса и других заинтересованных сторон ей не дала странная владелица жабной коробки:
– Ты глаза-то не закатывай. Выбирай своего скорее. А то эти в костюмах нас сейчас растопчут. И я на конгресс опоздаю!
– Кого выбирать? – не поняла Варвара.
– Ааа, ты похоже не помнишь ничего. Тяжелый случай. Эх, ну и отшибает у вас память этот чертов город!
Женщина взяла Варю за рукав и потащила через толпу. Длинная юбка и островерхая шляпа дамы никак не вязались с респектабельным деловым видом окружающих людей.
Они остановились в небольшом закутке между поворотами лестниц.
– Жаба выбирай своего скорее. А то все вообще забудешь. И тогда без шансов в этой жизни. Будешь продавать свои бесполезные искусственные штуки всю жизнь и плакать по ночам непонятно отчего.
Ты ж ведьма. Ведьма может забыть, но не может убежать от своей природы. Для счастья нам нужна свобода. Она у тебя была в детстве. И жаб твой у тебя был.
А потом ты…
Женщина рыжая, неопределенного возраста. Ее затягивающие зеленые глаза, казалось, знали что-то про Варю. Что-то, что она сама забыла… или поменяла… на красивую ручку и ноутбук в закутке офисного кабинета.
Выбирать жаба… надо же… Варвара нервно вздохнула и послушно перевела взгляд на копошение в коробке.
А там вдруг остановилось всякое движение. Десятки внимательных глаз смотрели на девушку. Они тоже что-то знали.
– Здесь творится черт те что! – жалобно пожаловалась Варвара непонятно кому.
Но в этот момент одна из жаб… Или, точнее, один из жабов, – возможно, как раз тот самый, спасенный из-под ботинок нелепого менеджера, заговорил, смешно растягивая гласные:
– Ты должнаааа меняяя взять! Яяяя твой помощник. Мы вспоооомним вместе, обещааааю.
Тут Варвара окончательно перепугалась. Выставив сумку перед собой, она начала нещадно расталкивать людей. Она бежала по лестнице без оглядки, спотыкаясь на каблуках. Ее гнал страх. Сильный настоящий иррациональный страх.
Варя смогла отдышаться только в электричке – после того, как некультурно влетела в нее на последней секунде и плюхнулась на единственное свободное место в вагоне.
Ох… Вот это да. Похоже, она чуть не сошла с ума. Наверное, это погода так действует. Или женщина в переходе отрабатывала какие-то техники гипноза. Или, может, надо меньше по ночам работать и пить кофе. Да, похоже, все дело в кофе. Надо бросать его пить.
Вот с сегодняшнего дня Варя его и бросит. И по ночам никаких отчетов, соцсетей и рабочих чатов.
Сейчас она доедет до офиса, умоется, причешется. А потом вежливо извинится и, связав в кулак всю свою волю, натянет улыбку. И будет активно общаться на митинге.
Но что-то пошло не так. Вместо успокоения Варю душили слезы. Она вдруг поняла, что больше всего на свете хочет в лес или на болото. Просто побыть собой, просто дать себе время вспомнить, что-то вспомнить… Что-то, что давно стучится в душе.
Зачем я убежала? Почему так испугалась? Ведь можно же было просто расспросить ту женщину. Понять, что происходит. Там точно было что-то для меня. Какой-то подарок. А я так бездарно его упустила…
Может, вернуться? Может, она еще там? Но внутри все подсказывало, что нет. Уехала на свой удивительный конгресс, увозя заветную коробку. Этот поезд ушел, а с ним и всякая надежда для Вари на возможность вспомнить, понять, изменить…
Девушка, похоже, зарыдала в голос, поскольку народ вокруг оторвался от гаджетов и начал странно на нее поглядывать. Макияж поплыл и нуждался в ремонте. Варвара открыла сумку, чтобы его поправить.
…Из глубины дорогой брендовой сумочки, которую она купила в командировке в Лондоне, на нее смотрели внимательные глаза выбранного жаба.
– Ну, вообще-то, меня все очень хорошим специалистом считают, – это на работе. И дома у меня тоже все есть. Мужа и детей я люблю… И стараюсь, чтобы они были счастливы. Только плачу по ночам, бабушка, а почему плачу – сама не знаю. И когда утром надо вставать, мне очень тяжело. На душе тревожно, как будто я боюсь что-то не успеть все время. Как будто я не свою жизнь живу…
Глупо было вот так рыдать посреди чужого дома и бессвязно пытаться объяснить что-то малознакомому человеку, который из деревни-то никогда, наверное, толком не выезжал. Что, в конце концов, может понимать в моих метаниях эта бабуля в фартуке с карманом и цветастом платке на голове.
– Ну, уже хорошо, – ты хоть плакать начала. Наконец, живое показалось. А то манекен манекеном. Сидишь тут, делаешь вид, что с тобой все хорошо. А у самой внутри дыра, – так мне ответила баба Маша, хитро щурясь. Она, казалось, видит насквозь мой стыд, недоверие и боязнь открыться.
И насчет этого слова – «дыра»… Да, именно так я, наверное, это и чувствовала. Большая дыра в центре груди. Пустота, куда утекает моя жизнь. Именно эта дыра заставляла меня повторять изо дня в день одни и те же действия: улыбаться, говорить шаблонные фразы, делать заинтересованный вид, планировать и достигать.
– Ты можешь вспомнить время, когда была по-настоящему счастлива? Хоть однажды?
Я задумалась. Это удивительно, но во взрослой жизни это были только очень короткие эпизоды, которые при близком рассмотрении делали «пшиииик» и рассыпались. Какие-то минуты, проблески между целыми горами напряжения, тревоги и бесконечных усилий.
Я вдруг осознала, что бегу свою жизнь, как марафонец. Которому пообещали, что дистанция будет короткой, надо только напрячь все силы. Да только финиша так и не видно.
– Если ты не научишься жить как следует. Легко и счастливо – каждый день. Скоро ты потеряешь сначала надежду, а потом и здоровье.
Это звучало как приговор. Хотелось спорить, доказывать, что не все так плохо, – у других, вон, еще сложнее. Но стоп. Ведь именно это я уже некоторое время чувствую. Именно ощущение надвигающейся расплаты за бессмысленность заставило меня искать решение и доверить свою историю этой странной женщине.
– Баба Маша, а ты правда думаешь, что взрослый человек со всей кучей обязательств может быть просто счастлив, как ребенок? – в моем голосе, похоже, одновременно звучали и сомнение, и надежда.
– Конечно. Только тебе – горе от ума – до этого еще далеко. Для счастья нужна простота. И это не про то, чтобы все выкинуть и жить в избе. А про то, чтобы вспомнить, как это: чувствовать, что свое, а что чужое. И брать в жизнь только свое. Ты же привыкла делать, как другие скажут. Других вокруг много. Вся твоя жизнь идет про то, что тебе сказали всякие люди, или ты думаешь, что сказали.
Ты, когда взрослая стала, научилась выбирать тех, кто сильнее, и слушать только их. А над теми, кто тебе кажется слабым, – смеяться. Но правдивее ты от этого не стала. И чувствовать «свою правду» так и не научилась. Ее телом чувствуют, а не головой.
Вот такой разговор получился. Хорошо, что мой коллега, родственник бабы Маши, куда-то отлучился в этот момент. И именно в этот момент я решила, что должна сделать попытку не головой понять, а почувствовать то, что говорит мне эта пожилая мудрая женщина. Женщина Знания.
Подготовьте пространство для себя и для работы своей души. Пусть вам будет удобно и красиво. Красивый блокнот, красивая ручка, 30 минут красивого времени.
Может, вам захочется включить музыку. Пусть она тоже будет красивой.
Разделите лист из блокнота на две половины.
Левый столбик озаглавьте: «Женщины Знания в моей жизни».
А правый: «Они дали мне…»
Сначала пусть в левом столбике появятся имена. Не меньше пяти. Это могут быть женщины разного возраста. И вряд ли они будут во всем идеальными. Но именно они в какой-то момент передали вам бесценный дар истинного жизненного живого знания.
Когда закончите со списком, напишите напротив каждого имени – в чем именно заключалась суть этого дара.
Не переходите дальше, пока не закончите все как следует. Может быть, вам захочется еще кого-то добавить. Вспомнится какой-то эпизод из прошлого, где дар Знания был обретен. Не спешите. Дайте всему прорасти.
А теперь зажгите свечу и поблагодарите каждую из этих женщин, ощущая в сердце любовь, уважение и признательность за дары.
Если хотите, спойте песню для них, нарисуйте картину в любой технике или станцуйте танец.
А после… Прочитайте полностью правый столбец. Это то, что есть в вас самих, то, чем вы можете поделиться с другими. И это можно сделать прямо сейчас.
Глава 1 Баба Маша-травница, Сибирь
Я снова прилетела в Иркутск, остановилась на ночь в гостинице. Чтобы с раннего утра приехать к старой шаманке домой.
Кажется, она была не особо рада меня видеть, – практически не поздоровалась, равнодушно посмотрела на подарки.
Пришлось сидеть в холодных сенях ее дома, а был уже конец октября, и ждать… Непонятно чего ждать… Я уже прокручивала в голове возможные варианты выхода из этой странной ситуации: позвонить друзьям и попросить вызвать мне такси, призвать загадочную женщину к ответу и попросить вести себя как-то более понятно, предложить еще денег…
Но тут внутренняя дверь наконец открылась. Баба Маша – назовем ее так – вышла, одетая в длинную темную юбку и закутанная в платок.
– Поехали быстрее, – сказала она мне ворчливо, как будто это я ее задерживала.
И мы поехали на старой «буханке» в лес. За рулем сидел крупный молчаливый парень в грязной куртке и в шапке до бровей. Старая шаманка со мной не разговаривала. А я стала предаваться размышлениям на тему «вот тут меня и закопают». И это вполне понятно в свете того, что мы давно выехали из Иркутска и двигались между двух сплошных стен леса в непонятном мне направлении.
Это потом Баба Маша мне скажет, что с желающими тайных шаманских практик до самого ритуала никто практически не общается. Человек почему-то возжелал войти в мир духов, может быть, он сам злой дух или дурной вестник. Короче говоря, до ритуала человека как бы нет. Это касается только тех, кто просит не решения проблемы, а «научи меня как». Это, кстати, очень перекликается с темой «снижения собственной важности» у учеников в толтекских традициях.
Но на тот момент, когда мы доехали до конца нормальной дороги, взяли свои вещи (хорошо, что у меня был только не очень большой рюкзак) и двинулись вглубь леса, я была изрядно напугана. Помогало только ощущение, что я так хочу этого знания, что готова довериться даже этой странной ситуации.
Шли мы по лесу уже около часа. Совершенно без дороги. Постепенно я начала замечать небольшие цветные лоскуты на деревьях, которые отмечали путь.
Как потом оказалось, это был первый важный урок для меня:
Относись к живому пространству с уважением. Этот лес, как и Внутренний Лес шаманских путешествий, не то место, где стоит проявлять самонадеянность. Уходя вглубь, помни о том, что тебе нужно будет вернуться. И реши, как ты это будешь делать.
Ведь шаман сам идет в путешествие и открывает путь для другого человека. Он должен осознавать эту двойную ответственность.
Мы вышли на поляну. Это было весьма примечательное место. Среди высоких древних кедровых сосен стоял круглый дом – нечто среднее между типи, юртой и большой армейской палаткой. Это сооружение из брезента окружал частокол из срубленных молодых сосен, причем на некоторые колья были надеты черепа животных.
Лесные тени создавали причудливую игру вокруг, место казалось живым и мне лично – весьма зловещим.
Вот еще один наглядный урок:
В реальности, как и в путешествиях, многое зависит от настроения наблюдателя. Правильное или «безупречное» настроение, как говорят в толтекской традиции, дает максимально правдивую картину, в которой легче всего взаимодействовать с реальностью. Стоит отдать бразды правления эмоциям, как самые сильные из них – страх, гнев, эйфория – окрасят собой ситуацию. И не дадут принять верное решение.
В шаманских путешествиях мы часто встречаемся с настолько странными вещами/существами/объектами, что, если мы не умеем отбрасывать эмоции, нас «голыми руками» можно брать и уводить от намерения.
Между тем наш шофер коротко попрощался с бабой Машей и захрустел ветками в обратном направлении. Я успела краем внимания уловить, что вроде бы он вернется за нами через два дня, с утра. Ну хорошо, значит, «есть с потрохами» меня пока никто не собирается…
Баба Маша уселась около круглого домика – так, что ей в глаза светил лучик солнышка, пробивающийся через ветки.
И, кажется, заснула. Я уже поняла, что добиваться от нее какого-то действия бесполезно. И просто села рядом.
Прошло, наверное, полчаса – телефон у меня уже сел. Через дрему я услышала ворчливый голос:
– Чего сидим-то? Нам надо дрова до ночи приготовить и воду принести для обряда!
Ну, надо так надо. Кажется, я уже начала привыкать к такой манере общения.
Баба Маша начала активную деятельность. Внутри круглого домика, кроме пространства для ритуалов в центре, печки, двух лежанок со шкурами, нашелся еще стеллаж с ведрами, посудой и прочими нужными для жизни в лесу вещами.
Недалеко, оказывается, тек чудесный ручей с кристально чистой водой. Дорога от него до домика тоже была отмечена цветными тряпочками на деревьях.
Дрова оказались нарубленными и сложенными с противоположной от входа в дом стороны. Баба Маня показала, как сделать перед домом крест из четырех костров и сложить поленья шалашиком для каждого.
Пока я возилась с лего из дров и веток, баба Маня порезала хлеб, огурцы и достала сметану. Строго зыркнула на меня:
– Ешь, но не очень много, больше сегодня есть нельзя. И иди спать, а то ночь не осилишь!
Я, в общем, была не против. Эмоции, воздух, вихрь новых впечатлений и домашняя сметана сделали свое дело: я зашла в домик, залезла под теплую, пахнущую сыростью шкуру и вырубилась…
Проснулась я от треска веток в костре. Пахло дымом. Сон был такой глубокий, что я даже не сразу поняла, где вообще нахожусь.
Выйдя из круглого дома, я нашла бабу Маню сильно изменившейся.
Пока я спала – стемнело. На улице рядом друг с другом горели четыре костра, образуя светящийся крест. А неподалеку от них стояла старая шаманка. Седые волосы заплетены в несколько кос, в ушах тяжелые серьги. Взгляд черных глаз прямой и оценивающий. Длинная юбка, фартук, пояс с диковинными подвесками. На земле, чуть в отдалении, лежал бубен и колотушка к нему.