Глава, которая начинается с позитивной установки, а заканчивается трагически.
А ещё: кое-что о Таиланде, фридайвинге и эротических мечтах юных девушек.
Оля на звонки не отвечала.
Крылов подумал, что жить, как в водевиле, когда от одной любви, ты легко бежишь ко второй, а потом к третьей, напевая развесёлые куплеты, у него получается плохо. Он открыл Свою Любимую Книгу, ткнул наугад пальцем в первое попавшееся на глаза слово и прочитал громко, внушительно, с выражением:
– Не навязывайся. Мир огромен – в нём непременно есть человек, который будет счастлив от твоего взгляда и улыбки.
Он набрал лучшего друга Мишку, прозванного Цыганом ещё в институте за буйные кудри и вечную белозубую улыбку, и стал ему жаловаться на жизнь.
– К телефону она не подходит. Сама не звонит. И я не знаю почему, – рассказывал Крылов про Олю, разумеется, а не про жизнь, потому что жизни по телефонам не разговаривают.
– Тебе надо было тогда выбрать Настю, – с интонациями знатока ответил ему Цыган. – Они же обе хорошенькие.
– Мне больше Оля понравилась, – сказал Крылов горестно и добавил: – Нет, что-то не везёт мне, Мишка, с девчонками.
– Подумаешь! Только второй случай! – вскричал Цыган. – Но ты же знаешь народную мудрость, что если в одном месте тебя послали…
– Да знаю, знаю, – перебил его Крылов и скороговоркой закончил знаменитую фразу: – То в другом просто заждались… Только никто меня не ждёт, Цыган. И случай уже не второй, а третий.
Они помолчали. Потом Цыган вдруг начал рассказывать невозможно бодрым голосом:
– Слушай, что вчера со мной произошло! Сижу дома, пью вискарик, смотрю кинишко, задрав ноги на стол, а тут звонок… Женский голос: «Ты в магазин сходил? Ты в квартире убрал? Ты помнишь, что завтра мама приезжает?» Я – ей: «Минуточку!» А она: «Что минуточку, чудовище? Неужели ты Сашеньку из садика не забрал?» Я, не говоря больше ни слова, сбросил вызов… И так мне хорошо стало, что это номером ошиблись.
– Это ты к чему? – спросил Крылов.
– Это я к тому, что от этих женщин одни только проблемы. Без них лучше.
– Но ты же так не думаешь, Мишка? Ты же это только сейчас сочинил? Для меня, да?
– Нет, не сочинил, скажешь тоже. За кого вы меня, корнет, принимаете?
– А что же тогда, поручик?
Цыган помолчал и нехотя сознался:
– Я в сети вычитал, мать твою.
Крылов хмыкнул. Они опять помолчали, а потом простились. Крылов не спросил, как у Цыгана с Настей, а тот не стал ему о Насте ничего рассказывать – они оба имели деликатность.
«В мире обязательно есть человек, который будет счастлив от твоего взгляда и улыбки, – опять вспомнил Крылов и подумал, что улыбка у Верочки – это что-то необыкновенное. Что-то такое… Сказочное просто!
Он никак не мог найти нужного слова и нахмурился. Это было на него непохоже: уж чего-чего, а слов он знал много, и обычно в карман за ними не лазил. Наверное, он устал и от недосыпания, и от вечно серого неба над столицей Родины, и от мокрой снежной каши под ногами – зимой он Москву просто ненавидел и жалел, что в ней родился. Это означало, что ему пора отдыхать. Хорошо, что скоро Новый год, и он летит с Верочкой в Таиланд.
А ещё он и сам хотел попробовать, что произойдёт в его жизни, если начать день не с кофе, а с шампанского, наконец!
Твою-то мать!
****
После довольно утомительного и долгого перелёта Крылов и Верочка попали в рай.
Их отель на Пхукете – тропическом острове в Андаманском море – был недорогой, но неплохой, с большой и хорошо озеленённой территорией, роскошным пляжем с удобным заходом в воду и вежливым персоналом. Им понравилась тайская кухня: потрясающая рыба, огромные креветки, разные виды лапши под устричным соусом и фрукты – рамбутаны, манго, дрэгон-фрут, личи, мангостины. Пришлись им по душе и доброжелательность, радушие и вежливость местных жителей, но только пока они не столкнулись с ними поближе. И тогда они познакомились с другой стороной тайского гостеприимства. А случилось это как раз на Новый год…
Новогоднюю вечеринку они решили устроить на длинном и красивом пляже, где тысячи иностранных туристов ежегодно встречают Новый год под шум волн и всполохи салюта. Крылов специально для такого случая купил бутылку шампанского и надёжно упаковал её в рюкзак. Но долго решили по пляжу не гулять – Верочка из-за колена ещё ходила с трудом.
Ближе к полуночи пришли на пляж. Уже вовсю бушевали залпы новогоднего салюта, они затихали на какое-то время, потом вновь освещали небо всполохами. Их окружали толпы народа. Все улыбались, пели и обнимались. Из многочисленных прибрежных ресторанчиков доносилась музыка. Банкетные столы белели скатертями у самой кромки прибоя. Столы освещались свечами, факелами и гирляндами фонариков, протянутыми во всех направлениях.
Верочка и Крылов, держась за руки, искали себе относительно спокойное место, где можно было присесть. Впереди них шли две девчонки. Они кричали по-русски, дурачились, принимаясь бегать друг за другом.
– Русских много, – улыбаясь, заметила Верочка и посмотрела на Крылова.
– Русских везде много, – ответил он и сжал её ладонь.
Неожиданно впереди, под ногами русских девчонок, раздался хлопок, и одна из них, вскрикнув, рухнула в песок на колени. Крылов остановился, потом шагнул ближе, стараясь разобраться.
– Что случилось? – спросила Верочка испуганно.
– Кажется, она наступила на бутылку с пивом, и та взорвалась, – ответил он, снимая с плеча рюкзак и протягивая ей, чтобы освободить руки. – Такое случается иногда. Кто-то уронил бутылку, а она наступила. Я посмотрю…
Он подошёл и всмотрелся в полумраке: упавшая девчонка, изогнувшись, с ужасом глядела на свою пятку, из которой хлестала кровь, её подруга бестолково суетилась рядом, вглядываясь в быстро темнеющий от крови песок и зачем-то отбрасывая прочь бутылочные осколки. Возле них начали собираться люди.
– Что же вы босиком ночью-то? – спросил Крылов, опускаясь на корточки рядом с пострадавшей.
Та молча глянула на него тёмными провалами глаз. Её била дрожь. Она явно была в шоке. Крылов подхватил её на руки, поднял, понёс из толпы. Закричал громко, по-русски:
– Где здесь травмпункт?
Откуда-то сбоку подскочил таец, залопотал непонятно, рукою показывая направление. Крылов бросился в ту сторону, тяжело, мелкими шагами переставляя вязнущие в песке ноги. Девушка на его руках всхлипнула и завыла. Это помогло найти дорогу: люди оборачивались, расступались, указывали руками. Крылов увидел какой-то домик, бросился к нему. В открытый проём без двери разглядел каталку, сориентировался, вошёл, положил на неё девушку, из пятки которой струйками хлестала кровь так, что пол вокруг быстро сделался красным.
Вбежала её подруга, увидела лужу крови, охнула, зажимая руками рот. Следом вошла Верочка, прихрамывая. Она закричала по-английски, требуя врача. Из-за ширмы вышел таец в голубом халате, посмотрел на пострадавшую, ушёл обратно. Оттуда же показалась тайка в медицинской шапочке, глянула круглыми испуганными глазами и быстро втянула голову. Верочка закричала им, что надо остановить кровь. Тайка опять выглянула, пробормотала, что они не говорят по-английски. Крылов прошёл за ширму: у этих медиков был накрыт новогодний стол, впрочем, медсестра в шапочке уже звонила куда-то.
Крылов вышел, подсказал Вере:
– У тебя с собой всегда аптечка…
Верочка полезла в свой рюкзачок, трясущимися руками вытащила бинты и стерильные салфетки, протянула ему. Он начал быстро, торопясь и путая в спешке косые и восьмиобразные ходы бинта, перевязывать пятку девушки. Та, почти без сознания от потери крови, открыла глаза и попросила пить. Её подруга убежала за водой.
Когда приехала машина скорой помощи, подруги с водой всё ещё не было, и Крылов решил ехать с пострадавшей вместо неё. Он помог медикам переложить в машину потерявшую сознание девушку. Верочка записала адрес госпиталя, в который её хотели доставить.
По дороге Крылов пытался узнать имя девушки – та временами приходила в чувство и потрясённо смотрела на него щёлочками глаз. Девушку звали Наташа, она приехала с подругой Дианой на этот остров отмечать Новый год. Крылов подумал, что Новый год наступил, и грустно улыбнулся, вспомнив о бутылке шампанского и о своём рюкзаке. И тут же с отчаянием понял, что сумка Наташи с её телефоном и, конечно же, с документами осталась у Дианы.
При въезде в госпиталь Крылов помог медикам затащить носилки в операционную. Наташе промыли пятку, зашили рану, сделали укол. Потом сестра и подошла к нему со счётом на целых 12000 батов. И вот тогда Крылов сообщил ей, что денег и документов у них нет.
– Но скоро сюда приедут друзья с деньгами, – обнадёжил он сестру и уверенно улыбнулся.
Сестра изменилась в лице.
– Патрик! – закричала она.
Появился охранник – здоровый мужик, европеец.
– Вы отказываетесь платить? – спросил он по-английски угрожающе.
– У нас с собой нет таких денег, – ответил Крылов тоже по-английски, как можно спокойно и миролюбиво. – И ещё пострадавшей нужно связаться со страховой компанией…
– Свяжитесь вы. Или оплатите счёт.
– Я не знаком с пострадавшей. Но скоро к нам приедут…
Охранник не стал слушать, закричал:
– Платите! Или мы сейчас ей швы разрежем, и пусть кровью истекает!
Сестра не поняла, что отвечает Крылов, и подумала, что он отказывается платить. Она раскричалась, размахивая руками, потом убежала. Крылов позвонил Верочке – та была недоступна. От отчаяния он начал звонить Цыгану, потом другим знакомым в Москву, но наступил Новый год – никто не отвечал. И тут в коридор под руки вывели Наташу – та прыгала на одной ноге. Крылов подхватил её на руки, посадил на диванчик.
В приёмном отделении появилась другая группа медиков с каталкой. На каталке везли пострадавшую – девочку с открытым переломом голени. Но прежде чем закатить девочку внутрь, сестра вывернула её сумку и порылась в содержимом. Найдя паспорт, сестра заулыбалась и кивнула. Только после этого каталку с потерявшей сознание девочкой завезли в операционную.
Патрик стал гнать Крылова.
– Куда мы пойдём? Она очень слаба и едва держится! – сказал Крылов и напомнил: – Вы же хотели взять с нас деньги!
– Видели новую пострадавшую? – ухмыляясь, ответил Патрик. – Она за всё заплатит, и за вас тоже. А вы ступайте куда хотите!
Он животом оттеснял Крылова к выходу. Крылов опять взял Наташу на руки, пошёл на улицу. Небо уже светлело. Рядом с госпиталем не было ни жилых домов, ни кафе. Пустая дорога тянулась вдаль.
– Ты как? – спросил Крылов у Наташи.
– Голова кружится, – ответила она, заплакала и спросила: – Что же мы будем делать? И где же Дианка?
– Без паники! Сейчас возьмём такси, – ответил Крылов. – На такси деньги у меня есть.
Он пошёл по дороге, оглядываясь на каждую изредка проезжающую машину, которой Наташа махала рукой. Никто не останавливался. Тайцы с интересом смотрели на них и ехали дальше. И тут Крылов увидел Верочку: она и Наташина подруга быстро вылезали из затормозившего рядом такси.
– Мне дали адрес, но отвезли вас в не в тот госпиталь, – сказала Верочка. – Пришлось объездить наугад несколько. Поэтому так долго.
– Ну, и хорошо, едем отсюда, – ответил Крылов.
Они поехали в другую больницу. Когда Наташу в сопровождении Дианы повезли на перевязку, Крылов и Верочка вышли на улицу и сели на ступеньки крыльца. Солнце уже встало.
– У нас где-то была припрятана бутылка шампанского, – пробормотал Крылов замучено.
– Она нагрелась, наверное, – ответила Верочка и улыбнулась утомлённо и виновато.
– Ничего страшного, – ответил Крылов. – Мы же хотели с тобой как-нибудь начать день с шампанского. А с утренним шампанским, наверное, всегда так – оно по утрам тёплое. Но очень пить хочется.
Верочка вытащила бутылку. Крылов начал снимать с горлышка фольгу и проволочку. Когда пена полилась через край, он покосился на Верочку и сказал:
– С Новым годом тебя!
– А тебя с новым счастьем, – ответила она.
****
В тот день Наташа и Диана уплыли на пароме на свой остров.
Потом Диана вернулась с вещами и поселилась в отеле Верочки и Крылова, и они стали ходить на пляж втроём. Дианка оказалась весёлой и спортивной девчонкой. Она увлекалась кайтсерфингом и была в этом виде спорта даже опытнее Крылова. Они оставляли Верочку загорать под тентом, а сами уходили отрабатывать технику в зону для новичков. Потом они возвращались и шли втроём обедать.
Так прошло несколько дней. Но как-то, вернувшись к обеду, Крылов увидел, что возле Верочки крутится два молодых мужика. Они смеялись, протягивали к ней руки, помогая подняться с шезлонга.
Крылов приблизился и сказал строго:
– Здравствуйте, молодые люди.
Молодые люди опешили. Тут к ним подошёл ещё один парень. Он протянул Верочке стакан сока и сказал с улыбкой:
– Апельсинового не было. Я принёс грейпфрутовый.
От растерянности Крылов на секунду застыл. Это оказалось неожиданно больно, словно любимая птичка, которую он кормил с рук, до крови клюнула его в ладонь. Он выхватил у Верочки запотевший стакан. Сказал, выплёскивая сок в урну:
– Очень много льда. Так и простуду можно схватить.
Поставил стакан и поднял Верочкину сумку. Она, неловко улыбаясь, попрощалась с молодыми людьми. Те проводили её разочарованными взглядами – Крылов, уходя, неожиданно даже для самого себя оглянулся и увидел это.
– Всё, больше я тебя одну не оставлю, – сказал он Верочке после обеда. – Изволь сидеть в моём номере на балконе, а мне сейчас надо кое-куда сходить.
– Куда сходить? Что ты придумал? – спросила Верочка.
– Я теперь придумал заняться фридайвингом, – ответил он. – И мне надо сходить к инструктору. Кстати, этим спортом тебе заниматься можно. Нагрузки на колено почти не будет.
– Никогда не погружалась в воду, – сказала Верочка. – С удовольствием попробую. Ты уже предупредил Дианку?
Крылов замер, посмотрел на неё внимательно, сказал:
– Что-то мне не хочется её предупреждать. Пусть себе занимается кайтсерфингом или чем угодно. И с кем угодно.
Вера глянула на него насмешливо – в её взгляде была явная насмешка, это он сразу почувствовал. Объяснил ей:
– Диана, конечно, интересная девушка. Но рядом с нею я чувствую себя дичью. Каким-нибудь оленем, которого хотят завалить, и присматриваются, соображая, какой взять патрон, чтобы уже наверняка. С одного выстрела.
Крылов ушёл, а когда вернулся, то услышал на своём балконе мужской голос. Он выскочил на балкон: Верочка сидела в шезлонге, а через перила соседского балкона чуть ли не по пояс свесился парень и что-то рассказывал ей.
– Здрасте, – буркнул Крылов парню. – А вы, получается, мой сосед?
– Утром прилетел, – ответил парень, протягивая руку. – Меня Николаем зовут.
– Очень приятно… Сергей, – в свою очередь представился Крылов, пожимая руку, и уже обращаясь к Верочке, добавил: – Завтра мы с тобой едем на Симиланские острова. Готовься.
Вечером они прочитали, что Симиланские острова – самый красивый национальный парк северной части Андаманского моря. Приехав туда, они поняли, что это ещё и самое красивое место Таиланда. А также – совершенно нетронутая природа: гранитные скалы, подводные пещеры, причудливые коралловые рифы и пляжи с прозрачной голубой водой и ослепительно белым песком. Вечером они не захотели уезжать и решили остаться в парке ещё на два дня с ночёвкой в палаточном лагере.
Ночевать с Верочкой в одной палатке Крылову было несложно. Она со своим распухшим коленом, стянутым ортезом, вызывала у него не сексуальные чувства, а скорее желание заботиться о ней, защитить её, может быть, даже взять на руки и отнести куда-то. И ещё он хорошо помнил, как у него самого болело колено и как ему было тогда худо… А, впрочем, они так устали за день, что рухнули в сон, как убитые.
Перед сном, правда, Верочка спросила у него почему-то:
– А когда ты себе мениск порвал?
– На горных лыжах, это случилось давно, – ответил Крылов. – Я был тогда совсем глупым мальчишкой. Мы катались с родителями в Куршевеле…
– Ой, это же очень дорогой курорт! – удивилась она.
– Ну, там и дешёвые отели есть, – отговорился Крылов, почти засыпая. – То есть, встречались раньше. Я же говорю… Это случилось давно.
Она ничего не ответила. Крылов пожелал ей спокойной ночи и тут же забылся сном.
****
А Верочка долго не могла заснуть.
Она лежала, слушала дыхание Сергея и с упоительной горечью ждала, когда у неё перестанет отчаянно колотиться сердце, а заодно и ныть колено. Днём пришлось много ходить – вокруг было столько интересного! Но главное, что с ними рядом, наконец-то, не было Дианы…
Нет, Диана была славная девушка и очень красивая. Но она была всё же лишняя в их паре с Сергеем. Вот только сама Диана этого не понимала или делала вид, что не понимает… Ах, если бы этой Дианы с ними не было! Пусть она денется куда-нибудь, что ли?
Что Диана вернулась в их отель не просто так, Верочке стало понятно с самого начала. Когда они в ту злополучную новогоднюю ночь разыскивали Сергея и пострадавшую Наташу по больницам, Диана у неё всё расспросила – кто такой Крылов и откуда он, и в каких он с нею отношениях. Не могла же Вера ей солгать? Пришлось рассказать правду, что Сергей ей – никто, просто сотрудник на работе. И потом не было ни минуты, чтобы она об этом не пожалела.
Диана целеустремлённо добивалась Сергея, но, как оказалось, тот это тоже понял. А тут ещё так вовремя подвернулись эти ребята на пляже, которые пришли к ней знакомиться, насмешили её и принесли сок. Ах, как же Сергей разозлился! А разозлившись, устроил эту поездку в национальный парк, где было столько чудесного.
Парк объединял в себе девять островов, которые для удобства все называли цифрами. На самом большом острове находилась скала, играющая роль смотровой площадки, а ещё потрясающий тропический лес – настоящие джунгли. На других островах располагались кафе и рестораны. На третьем острове не разрешалось ходить на пляж, потому что он принадлежал большим морским черепахам – они откладывали там яйца. Зато несколько островов считались раем для пляжного отдыха. А ещё они начали заниматься погружением в воду.
Их тренер по фридайвингу оказалась женщиной, русской по происхождению, причём женщиной с фантастической, завораживающей увлечённостью своим делом. Она обучала людей, которые хотели научиться нырять в морях или озёрах не для рекордов, а просто для удовольствия, для слияния своего тела с водой.
– Без дыхания в течение долгого времени у человека начинает страдать головной мозг. Однако в мире есть удивительные люди, которые могут в воде не дышать долго и без всякого вреда для себя, – объяснила им тренер перед первым погружением.
Верочка сначала очень удивилась, а потом ей неизъяснимо понравилась глубина. И понравилась разминка для ушей с расслаблением челюстей, дыхательные упражнения и растяжка шеи, когда нежно тянешься ухом к плечу и, особенно, полюбились смешные шутки перед погружением, которые у их тренера были всё время разные.
Тренируясь в погружениях на глубину, они использовали верёвку, чтобы плыть вдоль неё. Через несколько дней Верочка ныряла уже на глубину пятнадцати метров. И их тренер говорила, что она не просто хорошо ныряет – долго, например, или глубоко – а она красиво ныряет, в воде она как будто летит в свободном парении. Да Верочка и сама это чувствовала – в море в ней всё будто танцевало, изнутри сливаясь с водой.
А ещё была свобода – и свобода мысли, когда ты заглядываешь глубоко в себя, и свобода времени, которое под водой течёт совсем не так, как на земле, и свобода общения с морскими обитателями, которые, принимая тебя, как равного, позволяют приблизиться к себе вплотную. В прозрачной тёплой воде мелкой рыбы сновало – не счесть, а иногда к ней даже приплывали большие морские черепахи.
Только, конечно, колено уставало. А ещё Сергей нервничал, когда она была под водой. И вот один раз, когда она поднялась с погружения, Сергей и сказал ей, протягивая полотенце:
– Почему-то хочется взять тебя на руки и отнести во дворец. Только, вот незадача, дворца у меня нет.
Верочка посмотрела на него, а он улыбнулся и добавил, смущаясь:
– Ты – словно заколдованная царевна. И я боюсь к тебе прикоснуться. Вдруг ты расколдуешься и очарование исчезнет…
От своей вечной застенчивости Верочка не знала, что ответить.
Она, конечно, хотела сказать, что не расколдуется никогда-никогда, но не осмелилась.
****
Когда Сергей и Верочка вернулись из Симиланы, Дианка проследила за ними и увидела, что они по-прежнему живут в разных номерах.
И поняла – между ними всё ещё ничего нет. Это её удивило и обрадовало. Странная они парочка… Ну, и ладно! Ей же лучше.
Что Сергей не евнух и что всё у него работает, как надо, она ещё раньше заметила, специально спровоцировав на пляже нужную ситуацию. И пялился он на неё исподтишка, как всякий нормальный мужик. Хотя о современных мужчинах Диана была невысокого мнения. И часто на работе в обеденный перерыв она собирала вокруг себя кружок хохочущих девчонок, обсуждая сильную половину человечества.
– Да что вы хотите от молодых мужиков? – спрашивала она подруг. – От этого поколения, воспитанного интернетом, которые себе намозолили глаза доступными жопками? Это старые мужики ещё облизываются вслед каждой коротенькой юбчонке, ни одну не пропустят.
– Только шеренги «старичков» постепенно редеют. Да и сами они уже не те, – отвечали ей женщины с опытом.
– Ну, а молодые – так совсем не реагируют на сексуальные стимулы, – спорила она. – А чего на них реагировать, если молодые убили в себе все желания порнухой лет с десяти?
И подруги сходились во мнении, что нынешний мужик стал гораздо пассивнее…
Но Сергей был не такой. И он очень понравился ей своей мужской надёжностью и тем, как уверенно, не поколебавшись ни минуту, помог им в беде даже в новогодний праздник… Да, конечно, жалко, что у Наташи вышел такой неудачный отпуск, и что ей пришлось улететь домой. Но Диана в глубине души была рада, что всё так получилось. Ведь иначе она бы никогда не познакомилась с Сергеем.
И когда Сергей и Вера приехали из Симиланы, Дианка навязалась пойти с ними на тайский рынок. И здесь она неожиданно узнала, что те послезавтра улетают. И уже глаза её не смотрели на скопище байков возле рынка, трёхколёсные мопеды-макашницы с крышей и газовым баллоном, торгующие жареными блинами и шашлычками из курицы, на певцов в сопровождении музыкальных групп и на тайцев, азартно бросающих дротики для того, чтобы выиграть плюшевую безделушку.
А рынок Пхукета, как и каждый рынок тропического города, был шумен и пёстр: мужчины, женщины и дети, полураздетые туристы и наглухо закутанные мусульманки, расхристанные европейские босяки и улыбчивые местные торговцы сновали, сидели и даже лежали здесь среди повозок и корзин с горами китайской капусты, кучами кукурузных початков, грудами артишоков и пучками сельдерея, молодого бамбука, салата и прочей зелени.
Горячие лучи солнца высвечивали среди этого зелёного великолепия баклажаны – и обычные синие, и тайские вишнёвые и шарообразные зелёные размером со сливу. Круглые огурцы-бейби своими надутыми формами напоминали белые груши, рядом с ними лежали обычные огурцы и красные помидоры, стройные перья зелёного лука, манго зелёные и манго зрелые – жёлтые, как бананы, и мягкие, как персик, спрятанные каждый в пластиковую сеточку.
А дальше, дальше обыкновенные яйца сияли меловой белизной, яйца розовые удивляли необычностью оттенка, а разнообразная готовая еда потрясала: широкие глиняные миски с кусками варёной говядины в желе, огромные блюда с кружевными лоскутьями бараньих сальников, креветки в кляре и солёные тараканы в тарелочках, а в кастрюльках – перемешанные с мелкими пахучими листьями тараканы жареные. Самодельные крутилки с моторчиками отгоняли мух полиэтиленовыми пакетами от этого изобилия.
В многочисленных корзинах, несколько в стороне, стоял ночной океанский улов – разнообразная рыба широко разевала пасти, пучила глаза, изредка била хвостами. От мокрых больших мешков с мидиями шёл свежий, волнующий запах морской травы. Бледные, невыразительного цвета огромные лягушки находились в аквариумах. Они сидели тесными рядами, высунув из воды головы, и смотрели на мир тёмными, всё понимающими глазами. За ними в лотках – рядом с присыпанными льдом осминожками и неразделанными кальмарами – теснились черепашки, крабы и голубовато-серые свежие лобстеры.
И морских, и других даров было огромное множество. Тут и там среди малиновых связок перца-чили и сваленных красно-зелёными горками колючих рамбутанов виднелись гигантские улитки, совсем маленькие морские гребешки и развалы ракушки-песчанки и рапанов. Акулы белели животами возле дрэгон-фрутов, личи и мангостинов. Чьи-то длинные усы и ножки торчали из воды, кипящей от струй подаваемого воздуха, и тут же высились столы с разноцветными сладостями, приготовленными по национальной традиции с острым перцем.
Всю дорогу с рынка Диана сочиняла план по завоеванию Сергея и твердила себе: «Это мой единственный шанс!» И она придумала, что ей необходимо предпринять. И поэтому даже не стала навязываться этой «сладкой парочке» на завтрашний день.
Последние дни Вера уходила с моря раньше Сергея, который ещё продолжал тренироваться в воде. Вот завтра, во время такого его погружения, Диана и поплывёт к нему под водой, спрыгнув с камня, расположенного неподалёку. Потом они пойдут к отелю вместе, станут разговаривать о фридайвинге, и тогда Диана признается ему в своей любви. И пристально, долго посмотрит на него, полуприкрыв глаза.
Сергей вздохнёт, захлебнувшись от чувства, застонет, двинется на неё, придавит к стене так, что она почувствует лопатками холод камня. Поцелуй их будет долгим, сладким, томительным. И будет его тело пахнуть солью, зноем и ветром, и будет у её живота твердеть его мужская сила. Потом они, без всяких слов – к чёрту слова! – бросятся к ней в номер… С трудом откроют дверь… Пойдут от порога к кровати, срывая и отбрасывая одежду… И там он войдёт в неё на выдохе, с первобытной яростью, в великой погибельной муке, не отличимой от самой смерти…
А утром, перед своим вылетом, Сергей оставит ей свой телефон и пригласит в Москву. План получился просто великолепный, как в кино. И сегодня был единственный шанс на его выполнение.
И она прыгнула. Под водой она сразу же мощным гребком пошла по направлению к Сергею, надеясь его удивить своим эффектным появлением.
Она плыла, стараясь не подниматься под выталкивающим действием воды. Она читала о фридайвинге и давно тренировалась не дышать… Многие думают, что дыхательные упражнения состоят в том, чтобы научиться набирать в лёгкие больше кислорода. На самом деле всё, как раз, наоборот: во время упражнений надо не дышать, чтобы приучить организм выбираться из этого тяжёлого состояния. У Дианы получалось не дышать целых три минуты.
Она знала, что у всех фридайверов, даже самых знаменитых, во время ныряния обязательно появляется чувство страха. И что не надо реагировать на порывы всё бросить и подняться на поверхность. Но она посмотрела наверх, не зная, что этого делать нельзя. И увидела расстояние до поверхности – этот далёкий, освещённый солнцем круглый свод воды над головой, и поддалась панике.
Диана ещё попыталась плыть, и это было последнее, что она успела осознать и сделать. Почувствовав стеснение в груди и неодолимое стремление сделать вздох, она дёрнулась всем телом, потом глаза её перестали видеть, и не было желания всплывать и двигаться куда-то, но она ещё какое-то время продолжала слышать, как в голове, где-то в затылке и в ушах, всё тише и тише стучит чьё-то пылкое сердце…
И она так и не поняла, что шанс не бывает единственным в жизни.
Единственной бывает только жизнь.
****