– Леди Одри, что думаете делать, если всё пойдёт не по плану? – Лиам смотрел с дозорной башни на медленно двигающуюся по улицам города группу церковников.
– Нельзя допустить прямого столкновения, тем более внутри Друидора, могут пострадать ни в чём не повинные люди. Выслушаем их претензии, отметём по возможности все. После покажем гостям, что мы их не боимся, а им, в свою очередь, стоит опасаться нас. Потом званый ужин, затем приятности для святости.
– Всё ещё хотите провернуть ту штуку с раббаторами? – поморщился Лиам.
– Постараюсь выжать из ситуации по максимуму. Я вообще очень хочу разойтись с ними полюбовно. Мне конфликты с раббаторами не нужны. Не сейчас. Но если они шагнут за границы дозволенного, придётся показать им зубы. В два ряда и страшно длинные. Я не собираюсь прогибаться.
***
Интерлюдия
Раббатор Геласий сидел в карете как на иголках, нервно теребя охроон – тяжёлый золотой символ церкви, висевший на витой цепи у него на груди.
– Брат мой, – доброжелательным, мягким голосом позвал его сидевший напротив раббатор Доус, глава Гольевской святости. Мужчина был куда моложе Геласия, а ещё являлся магом-разрушителем. Третий сын графа инициировался в семнадцать лет и выбрал не армию Его Величества, а служение Всевышнему, и не прогадал: благодаря звериной хватке и, пусть средней, но колдовской силе, быстро дослужился до главы пусть и небольшой, но всё же святости, а это деньги, власть и почёт, – успокойтесь. Неужто вы сомневаетесь в донесениях ваших шпионов? Герцогиня Одри Йорк украла всех наших неистинных. Мы едем к ней, чтобы забрать то, что принадлежит Святости по праву, а ещё выяснить, как ей это удалось. И откуда столько смелости. Это же надо – решиться пойти против нас! – глухой бас Доуса слегка успокоил старика Геласия и тот, отпустив охроон, вздохнул:
– Если она так поступила, есть все основания полагать – гнева Святости она вовсе не боится. Наглая девчонка! Увести неистинных, чтобы самой наживаться на их талантах! Не бывать такому! Сгною в подземельях Болтона, допрошу и отдам палачам, пусть делают с ней, что хотят! Прежде, конечно, она родит наследника Йорков от верного нам человека, – с каждым словом тон раббатора всё повышался, в итоге, чуть ли не сорвавшись на противный визг. Но Доус даже не поморщился, насмешливо посмотрел на собеседника и промолчал. Вместо этого он отодвинул деревянную дощечку, прикрывавшую окно, и выглянул наружу: их отряд подъезжал к городу – уже виднелись высокие каменные стены ограждения, веяло древностью и основательностью. Друидор хоть и считался провинциальным и совсем небольшим, но обладал определённым очарованием.
Несмотря на благодушную картину, глава Гольевской святости вдруг впервые за очень долгое время ощутил тревогу.
Прищурив тёмные глаза, он задумчиво втянул воздух тонким крючковатым носом. Нет, ошибки нет – это место только выглядит умиротворённым, но скрывает в себе опасные для его жизни тайны.
– Брат мой, – обратился он к Геласию, перебивая разглагольствования и мечтания старика о том, как он поставит на место зарвавшуюся выскочку Йорк, – держите язык за зубами. Позвольте говорить мне.
– Что-о?! – задохнулся тот. – Ты в моём подчинении, мальчишка!
– Не нравится мне здесь, – продолжая глядеть в окно, глухо припечатал Доус.
– Не надо меня затыкать! – змеёй прошипел старикан, резко дёрнул полы рясы и добавил: – Я сам знаю, что можно, а что нет. И завсегда выходит так, что мне дозволено всё!
Доус покосился на него, тщательно скрывая неприязнь к спутнику, в глубине души он давно списал старика и метил на его место. Но пока не подвернулось ни одного удобного случая.
Экипажи в окружении охраны подъехал к широко распахнутым воротам. Никто их не останавливал, и кавалькада свободно помчалась дальше, в сторону видневшегося на взгорке старого небольшого замка.
– Видишь, брат мой! – вскричал донельзя довольный Геласий, – они нас боятся, все двери пред нами распахнули! Правильно, вот так всегда бы! Уверен, девчонка Йорк испугалась и теперь отдаст нам всё, что мы пожелаем, лишь бы её не тронули.
Доус же глядел на жителей Друидора, что встречались на пути: люди исподлобья смотрели на их кареты и латников – по их лицам сразу было заметно, насколько они не рады видеть служителей Всевышнего. Интересно, откуда такое отношение?
– Заедем за раббатом Норадисом? – спросил Геласий, отвлекая собрата от размышлений.
– Зачем? – пожал широкими плечами тот, – думаю, он уже знает о нашем прибытии и ждёт подле замка.
– Да, скорее всего, вы правы.
Ворота, ведущие во двор замка, тоже были гостеприимно открыты. Громыхая по неровной брусчатке, три кареты одна за другой промчались под широкой аркой и втянулись внутрь.
Их встречали: высокий мужчина под два метра ростом, крупный и лохматый, как медведь. Никаких девиц, подходящих под описание леди Йорк, поблизости не было. Огляделся: и снова чистота, порядок.
Ведущий транспорт остановился у парадной лестницы.
– Приветствую вас, служители Святости, в стенах нашего города! – вежливо, но без подобострастия, поклонился гигант, – меня зовут сэр Ховард, наследник рода Имарков. Прошу, госпожа ждёт вас.
Служка мигом распахнул дверь, чтобы помочь раббатору Геласию выйти наружу. Доус отказался от руки юноши и покинул карету сам.
Капитан отряда отдал приказ воинам, и те, выстроившись в три ряда, замерли неподалёку от карет; пятеро из них, отделившись от основной массы, последовали за раббаторами, прикрыв их со спины и с боков.
Группа святош численностью шесть человек, в каждой карете сидело по двое, ступали тихо, а их телохранители гремели железом на всю округу, заставляя многочисленных работников замка морщиться от режущего слух грохота.
Двустворчатые тяжёлые двери замка распахнулись, и они вошли в небольшую залу. В камине горел огонь, подле него стоял удобный даже на вид стул, в нём с комфортом расположилась пожилая дама.
У дальней стены, на возвышении, стояло кресло, обитое красным бархатом, в нём сидела девушка лет семнадцати. По бокам от неё стояли двое: молодой человек в одежде аристократа, второй – старый воин в кожаном нагруднике, с тяжёлым двуручником на поясе. Клинок покоился в простых, но добротных ножнах, а изрезанная венами крепкая рука расслабленно лежала на навершии грозного оружия.
Сама герцогиня была одета в бархатное платье, глубокий изумрудный цвет которого прекрасно оттенял нежную алебастровую кожу, выгодно подчёркивая хрупкую фигуру. На тёмно-пшеничных волосах покоилась тонкая золотая герцогская корона. Светло-карие, янтарные глаза, без капли страха внимательно разглядывали делегацию.
Главы святостей, впрочем, как и их советники, жадно рассматривали хозяйку замка и оба раббатора мысленно пришли к совершенно разным выводам: старик едва слышно пренебрежительно фыркнул, а Доус почувствовал, как засосало под ложечкой – никогда он ничего не боялся, а тут вдруг интуиция дала о себе знать, перед ними опасный противник, умный, расчётливый. Симпатичное юное личико не обмануло Доуса, он смотрел в глаза леди Одри и видел в них куда больше, чем можно было бы предположить у человека столь невеликого возраста. Холодное равнодушие, будто Доус и Геласий – отработанный материал.
– Добрый день, господа! Рада приветствовать вас на своих землях.
Доус вежливо поклонился, хотел было открыть рот, но Геласий его опередил:
– Если для вас добрый, то для Болтонской святости – отвратительный! Вы бесчестно украли у нас то, что принадлежит святости по праву! Наших неистинных!
Герцогиня вскинула левую бровь и холодно уточнила:
– Вы обвиняете меня в воровстве?
– Я… – растерялся старикан от ледяного тона владетельницы, – да! – шагнул вперёд, потрясая кулаком. – За подобное полагается наказание!
– Да вы что? А скажите, – прищурилась девушка, – когда Карл Третий узаконил рабство?
– Вы обязаны… ак-х? – поперхнулся воздухом Геласий, не договорив фразу.
– Вы пришли в мой дом, обвиняете меня в преступлении, а сами давным-давно попрали законы нашего королевства. Рабства у нас нет, как и крепостного права, что, впрочем, почти одно и то же. Вы говорите, что я украла у вас неистинных, так? А вам не приходило в голову, что они сами сбежали? Пришли ко мне, попросили покровительства. Я не стала им отказывать…
– Вы убили воинов-раббатов, обезглавили главного мага Болтонской святости! Это всё великое преступление!
– Вы меня там видели? – выражение юного лица ни капельки не изменилось, оно было таким же отстранённым и чуточку насмешливым.
– Что?
– Вы обвиняете меня?
– Не вас, а ваших людей! Но приказ отдали вы!
– Можете опросить всех моих людей, и убедиться, что подобных приказов я не давала, – пожала плечами герцогиня.
– Еретичка! – заорал старикан, выпучив глаза. – Проси прощения, верни мне всех неистинных, в том числе мы заберём и тех, кто живёт в твоём городе! – раббатор Болтонской святости чуть ли не визжал. Доус почувствовал неладное – светлое лицо Одри Йорк вдруг потемнело, в глазах вспыхнула ярость, губы превратились в тонкую линию. И он, как маг, пусть и средней руки, физически ощутил исходящую от девушки ауру чистого гнева.
Резко схватил собрата за локоть, больно, не церемонясь, сжал. Старик охнул, от неожиданности, прикусив длинный язык.
– Знаете, я могу закрыть глаза на вашу грубость и отпустить вас. Всевышний наградил меня прекрасным умением быть терпеливой. Потому уезжайте. Но если вы ещё раз откроете свой рот, то сильно пожалеете! – сказано, не повышая голоса.
– А ну, пусти! Приказывать она мне смеет! – Геласий задохнулся от возмущения. – Ты! – ткнул он кривым артритным пальцем в герцогиню, – За проявленную неслыханную дерзость ещё выплатишь поклёпную виру, сотню золотом меня вполне устроит, и так уж и быть, я не стану применять силу. А ежели откажешься, то мои маги камня на камне не оставят от этой дыры!
Боковая дверь с тихим скрипом отворилась… Доус резко вскинул голову и обмер…
В залу шагнул… чудовищных размеров чёрный, как безлунная ночь, варкалак. Мощное животное ступало степенно, без суеты. В глубине его тёмных глаз горело алое дикое пламя.
– Брат мой, – Доус негромко позвал разошедшегося, брызжущего слюной Геласия, но тот его даже не услышал. – Заткнись! – не выдержав, рявкнул глава Гольевской святости, его бас мигом наполнил помещение, заставив старика смолкнуть.
Главный раббатор красными воспалённым глазами уставился на Доуса, хотел было отчитать младшего в иерархии, но…
– Р-р-р… – утробно прорычали где-то над головой. Мурашки мигом покрыли тело Геласия, липкий страх заполнил душу, не давая толком вздохнуть. Медленно-медленно, стараясь даже дышать через раз, он повернулся.
Сердце чуть не лопнуло от увиденного: рядом с ним замер монстр, встреча с которым заведомо значила смерть.
– Ик…
– Р-р-а… – косматая огромная голова хищника наклонилась, и в лицо раббатору дохнуло трупным смрадом.
– Чем вы мне там грозились, раббатор Геласий? – послышался звонкий насмешливый голосок хозяйки замка. – Я предупреждала: не закроете рот, будет худо. Вы не услышали меня. Хм-м… Я вот думаю, мой друг ещё не обедал, а вы тут такой весь красивый и весьма, должна заметить, аппетитный для Чёрного. Позволить ему вас съесть?
– П-прошу… – голос мигом сел, из глотки старика вырвался едва различимый сип. – В-ваша светлость… простите мне моё нелюбезное поведение. Я-я просто был страшно возмущён.
– Неистинные сами покинули вашу святость, – припечатала девушка, резко встав со своего трона и, спустившись по трём ступенькам, подошла чуть ближе к гостям. – Они посчитали, что им там неуютно: плохо кормят, работать заставляют без перерывов с раннего утра и до позднего вечера безо всякой платы за тяжёлый труд, а иной раз и опасный для здоровья; им не позволяли даже самой малости, например, погулять по саду на территории святости. Потому эти люди решили вас оставить и найти место лучше, почему бы и не герцогство Йорк? – с каждым ехидно произнесённым словом, лица святош всё сильнее мрачнели. – Я с удовольствием дала им кров, работу. Каждый из них волен в любое время покинуть Друидор. Захотят уйти с вами, держать не стану. Чёрный, друг мой, отойди, пожалуйста, от раббатора Геласия, ты его пугаешь, – вежливо попросила она варлака и тот разочарованно фыркнул прямо в перекошенное от ужаса и судороги лицо Геласия, обдав морщинистое лицо вязкой слюной, неохотно отошёл к камину, где с царственной грацией растянулся на плетёном ковре.
– Ваша Светлость, – вперёд вышел Доус, с достоинством поклонился и спокойно произнёс: – меня зовут раббатор Доус Кроэн, я глава Гольевской святости. Мы прибыли, чтобы получить ответы на наши вопросы касательно пропажи неистинных. Вы ответили на все.
Доус мог бы попробовать совладать с варлаком, но уже знал, что Одри Йорк инициированный светлый маг, а значит, эдаких зверушек у неё не меньше дюжины, с таким количеством он не справится. Ему далеко до герцога Кемпбелла, и в таланте, и в умениях. Также мужчина, стоявший справа от трона, явно был сильным и опытным колдуном на службе маленькой леди. Точно человек Карла Третьего, приставленный к юной герцогине в качестве наставника и телохранителя.
– Что же, – голос Одри был задумчив, – я принимаю ваши извинения, раббатор Кроэн. Можете отправляться обратно и отписать своему Высокопреосвященству, что в королевстве появился Светлый маг, подданная Его Величества Карла Третьего, хозяйка герцогства Йорк. Собственно, я. И не забудьте присовокупить описание поведения вашего коллеги, насколько оскорбительным оно было, недостойным звания великого раббатора.
– Да я… – задохнулся Геласий, но варлак резко поднял голову и ощерил страшную клыкастую пасть. Святой отец тут же с громким щелчком захлопнул челюсть и опасливо попятился к своим воинам.