Она курила уже пятую сигарету. Сидела в сквере рядом с собором, глядела на голубей, которых кормили маленькие дети и их мамы, и курила, курила. Ее пальцы, уже ставшие коричневыми от табака, казались неестественно длинными из-за узких, покрытых красным лаком ногтей.
Чем больше она курила, тем больше хотелось. Она втягивала в себя дым, и ей казалось, что его яд убивает то нехорошее, тяжелое, что давит на грудь и мешает жить. Дело было даже не в деньгах, которые она отдала Меттину. Не впервые, в самом деле, она оплачивает его карточные долги. Дело было в том, что он, получив свое, на какое-то время вообще о ней забывает.
У него свои дела, он кружит по Болгарии, просиживает последние штаны в грязных крычмах в обнимку с бутылкой «Каменицы», «Загорки» или «Шуменским» пивом, курит одну сигарету за другой, как она сама, да и многие вокруг, подсевшие на сигареты. И так будет продолжаться до тех пор, пока его, пьяного, грязного, не вернут в его турецкое село, в крохотный, доставшийся ему от родителей дом с треснувшими стенами и разбитой оранжевой черепицей, где он отоспится, отмоется, чтобы снова поехать в город, в тихое кафе на окраине. Такие же, как он, подцепившие вирус комара[1], будут пытать там свое счастье за карточным столиком. Сначала на кон будут поставлены стотинки[2], потом игра затянет, он начнет выигрывать и, увлекшись и уже проигравшись в пух и прах, станет занимать деньги у своих приятелей.
Позже, когда деньги у всех закончатся, а выигрыш так и не придет, он отправится в свое мужское путешествие по квартиркам женщин, которые будут его кормить и давать ему деньги, не надеясь, что он их когда-нибудь вернет. Кто эти женщины, почему они дают ему в долг, ему, уже немолодому, страдающему множеством болезней мужчине, она могла только догадываться. Да и сама она была, вероятно, из их числа. Хотя их с Меттином связывают иные отношения, ведь они знакомы почти двадцать лет.
Она не понимала, как могло случиться, что она так привязалась к нему и теперь так зависела от него эмоционально. Он не был красив, не был умен, в нем не было вообще ничего, что могло привлечь к нему женщину. Любовь? А может, просто глупость? Или страх одиночества?
Она достала из пачки еще одну сигарету. Отметила, что их осталось только две. Значит, потом она будет просить соседку продать ей сухой измельченный табак, который специальной машинкой набьет в сигаретные гильзы. И так до тех пор, пока не появятся деньги. Она с наслаждением закурила.
Курение составляло, помимо ставших уже болезненными встреч с Меттином, единственное ее удовольствие. Еда уже не радовала – аппетит окончательно пропал. Мирем чувствовала, что худеет, тает. Глядя на себя в зеркало, она ужасалась. Мало того, что ростом не вышла, маленькая, как карлица, так еще и похудела невозможно. Даже пышная грудь, ее гордость, уменьшилась. Оставались неизменными только черные горящие огнем глаза, в которых читались любовь и страх.
Она не знала, куда ей идти и что делать. Можно было отправиться на склад за партией старой одежды из Голландии, чтобы попробовать разложить ее на продажу на одном из маленьких варненских рынков. Но ее приятель Краси, у которого была машина, уехал на заработки в Германию.
Сегодня суббота. На птицефабрику, где она изнуряла себя многочасовой работой, ей предстояло выйти только в понедельник. Зарплату она получила вчера вечером, а сегодня от нее не осталось ни стотинки – Меттин выгреб все из ее кошелька. Да еще и ударил по лицу напоследок, когда она попыталась отвоевать хотя бы пять левов на сигареты.
Она сидела на скамейке, голодная, обкурившаяся дешевыми сигаретами. Глядела на резвящихся вокруг детей и умиротворенных мамаш и бабушек и с горькой усмешкой думала, что никто из них и не подозревает, как она, маленькая Мирем, богата. Просто-таки баснословно богата. Стоит ей только немного набраться терпения, как жизнь ее изменится, и чудесно вернувшееся прошлое подарит ей сияющее будущее…
Она плотнее запахнула свою кожаную курточку и откинулась на спинку скамейки. Подставила лицо все еще теплому, пусть и ноябрьскому солнцу, закрыла глаза, и тотчас память подарила ей цветную картинку: залитое солнцем кафе в Приморском парке и сидящая за столиком русоволосая молодая женщина с чашкой в руке.
Лена.