Глава 1

1

Саммит большой вампирской девятки начался со скандала. Если вкратце, дело выглядело так: за три дня до встречи в верхах, на пути из Бухареста в Брюссель, какая-то готическая эмо-чернь убила старика румына Влада Дракулу и выпила его кровь. Или, может, в обратном порядке, не суть. Главное, что девятка стала восьмеркой.

В этом статусе, впрочем, она продержалась недолго, чуть больше суток: на следующий день непобедимый китаец, Куанг-Ши,1 совершавший привычный ежевечерний полет над полуостровом Байконур, был пробит насквозь неожиданно взлетевшей ракетой. Так вампиры лишились еще одного лидера.

Однако и на этом неприятности не закончились. За день до начала шабаша на высшем уровне серб Арнольд Паоле 2вышел из окна сто пятнадцатого этажа нью-йоркской многоэтажки, где провел отшельником последние тринадцать лет, минувших с прошлого саммита. Случайные очевидцы (дворник и торчок, статус: обезврежены) говорили, что по дороге к асфальту он горел, как факел.

Можно было, конечно, собраться и шестеркой, но тут взбунтовался Степан Рюрикович3, россиянин, живущий в Сибири сотрудник местной тюрьмы для особо опасных преступников.

– Шестерка – это нехорошо, – уверял он по телефону председательствовавшего в этом году Асанбосама4. – Нет, брат, не хочу я быть шестеркой.

Председатель уже открыл рот, чтобы сказать что-то язвительное насчет суеверной нечисти, которой в ее-то возрасте неприлично верить в приметы и плевать в черную кошку через левое плечо, но Степан его опередил.

– В натуре, – добавил русский, и Асанбосам сдался. Почти тысячелетний опыт общения с представителем сибирской вамп-элиты научил его, что это – бронебойный аргумент.

2

В указанное время на видеоконференцию собрались: уже упомянутый Степан Рюрикович, под патронажем которого, кроме России, находилась почти вся территория бывшего Советского Союза (исключая Балтику и некоторые горные районы вроде Чечни), хорват Карло Козлак5, представляющий балканские государства, ливийка Ламия6, официально патрулировавшая Африку, но предпочитавшая ошиваться в районе Средиземноморья, шотландка Ваобан-Сит7, под чьим гнетом стонала Европа (за исключением Франции, Германии и Бельгии) и, конечно, сам Асанбосам, руководивший островами и странами, через которые проходит Экватор.

– В Италии говенная связь, – сообщила Ламия вместо приветствия. Ее изображение в Скайпе трещало, дергалось и то и дело осыпалось искрами, словно электрическое облачко. – Я чуть не… хррр… тррр… пока нашла компьютер с интернетом. Прошлый век какой-то, честное слово!

Впрочем, даже помехи были не в силах скрыть того факта, что для своего возраста (а Ламии было не меньше тысячи лет) она очень хорошо сохранилась. Для описания ее прелестей (за исключением разве что груди) лучше всего подходило слово «длинный»: оно идеально характеризовало ее ресницы, волосы, ноги, закинутые на стол рядом с мониторов, и даже ногти, выкрашенные угрожающе-лиловым лаком в тон помаде.

– Привет, мальчики! – она ослепительно улыбнулась и помахала когтистой лапой изображениям на экране, привычно игнорируя рыжеволосую Ваобан. – Как там ваше ничего?

«Мальчики», за исключением равнодушного к женщинам Карло, заметно приосанились.

– Рады видеть тебя, Ламия! – сказал Асанбосам, а Степан как можно незаметнее снял фуражку и пригладил торчащие во все стороны соломенные вихры. Карло изобразил радостную улыбку, приветственно пошевелил пальчиками в воздухе и вернулся к созерцанию чего-то, по всей видимости, страшно интересного – увы, в кадр объект его пристального внимания не попадал. Лишь Ваобан-Сит осталась безразличной, точно каменная статуя.

– Собрание было назначено на шесть, – ледяным тоном сообщила она очевидное. – А сейчас – четверть седьмого. Впрочем, у некоторых просто нет никакого понятия о времени. Как и о вкусе, – Ваобан со значением подняла руку с аккуратно подпиленными и накрашенными бледно-розовым лаком ногтями и очень похоже изобразила кокетливое приветствие Ламии.

Та в ответ лишь расхохоталась, потряхивая кудрявой гривой.

– Вот что значит дождливый шотландский климат, – она пожала плечами и легла грудью на стол, вглядываясь в рыжую вампиршу. – Или лучше сказать «климакс»?

Ваобан совершенно по-кошачьи зашипела, обнажая острые клыки, и Асанбосам поспешил вмешаться.

– К порядку! – крикнул он. – Объявляю заседание открытым.

– Постойте, а где Сандер? – перебила его Ламия, все еще вглядываясь в экран. – Что-то я не вижу нашего красавчика…

– Какая напрасная трата фиолетовой помады! – пробормотала Ваобан.

– Дамы! – Асанбосам постучал авторучкой по столу. – Не отвлекаемся! Сандер в данный момент летит через Атлантику, однако он заранее сообщил мне, за кого отдаст свой голос. – С этими словами председатель потряс перед камерой узким белым конвентом. – Итак, к главному. Как вы все знаете, Влад, Арнольд и… тот китаец нас покинули и в данный момент находятся на пути в Вечность. Они веками служили нашему народу верой и правдой, так что прежде, чем мы продолжим, предлагаю почтить их память минутой молчания.

На всех четырех экранах перед ним воцарилась тишина, нарушаемая лишь электронным потрескиванием Скайпа Ламии. Ваобан приняла соответствующее моменту скорбное выражение, Карло закрыл глаза и положил голову на соединенные руки, а Степан снова снял фуражку и почесал голову.

Наконец томительная минута истекла.

– Что ж, продолжим, – бодро сказал Асанбосам, резко соединяя ладони. От громкого хлопка задремавший было Карло подпрыгнул, как ужаленный, и безумными глазами осмотрелся вокруг.

– С добрым утром, малыш, – пропела Ламия, скалясь во все свои тридцать два длинных зуба, и Карло послал в ее сторону взгляд, полный ужаса.

– Где я? – хрипло поинтересовался он.

– На собрании, кол тебе осиновый в зад! – рявкнул Степан. – Давай садись уже, клоун, хватит паясничать!

Карло открыл рот, чтобы возразить, но, оказавшись на перекрестье строгих взглядов Ваобан и Асанбосама, передумал и снова опустился на свое место.

– Сегодня нам нужно выбрать трех представителей нашего темного сообщества, – продолжил Асанбосам как ни в чем ни бывало. – Именно им выпадет честь присоединиться к этому, – Асанбосам раскрыл руки, словно Иисус, предлагающий отведать тела его, – уважаемому собранию. Прошу каждого из вас выдвинуть своего кандидата.

– Петр Плогойович8, – быстро сказал Карло.

Вампирши и Степан совершенно одинаково сморщились.

– Ну конечно, – сказал Рюрикович. – И устроим гей-клуб. Нет, я не против вас, извращенцев, но только не в совете.

– К тому же, тогда получится перевес в сторону славян, – поддакнула Ваобан. – А нам не хватает только вернуться к феодализму.

– А мне нравится феодализм, – возразила Ламия. – Инквизиция, пытки, костры для рыжих ведьм…

– Дамы! – снова повысил голос Асанбосам. Он терпеть не мог онлайн-конференции именно по причине сложности наведения дисциплины. – Прошу соблюдать порядок, иначе я вас отключу!

Вампирши замолчали, однако сверлить друг друга красноречивыми взглядами не перестали.

– Еще кандидаты?

– Брахмапаруш9, – сказала Ламия. – Индия нам нужна.

– Зачем, интересно? – спросила Ваобан. – Купаться в Ганге с мертвецами? Или тебя манит Болливуд?

– Кстати, о кино, – игнорируя Ваобан, продолжила Ламия. – Что, правда, у Шварцтейнов связи в Голливуде?

– Нет, ты путаешь, – ответил Карло, зевнув. – Это у Вайнштейнов10 связи в Голливуде. У Вайнштейнов и у Шварценеггеров11. А зачем тебе?

Ламия заметно смутилась – или, может, на линии с Италией снова обнаружились помехи.

– Ни зачем. Просто интересуюсь.

– Ну конечно, – Карло подмигнул ей, понимающе ухмыляясь. – Тянет к звездам, да? А кстати, за кого голосует наш вегетарианец? Хотя нет, молчите, я знаю! Шесть букв, первая «С».

– Ничего смешного! – перебила его Ваобан. – Я тоже выдвигаю Софию Шварцтейн. Втроем нам будет легче противостоять всем вам, грязные шовинистические свиньи. Верно, Ламия?

– Верно, Ваобан, – неожиданно поддержала ее ливийка. – Ну, так что насчет Брахмапаруша?

– Мы его учли, – ответил за всех Асанбосам. – Степан?

– Асмунд12, – сказал Рюрикович, сурово оглядывая уважаемое собрание. – А то что-то слишком много у нас тут истеричек.

– Принято, – Асанбосам кивнул, записывая на листочке очередное имя. – Остался я. Предлагаю Чьианг-Шиха13. Китай, в отличие от Индии, нам действительно нужен.

Ламия демонстративно закатила глаза.

– Что ж, самое время проголосовать, – повысил голос Асанбосам. – Напоминаю, что каждый может отметить трех кандидатов и прислать мне их имена по электронной почте.

– Погодите, а Сандер? – спросил Степан.

– А что Сандер?

– Ты ведь можешь приписать его голос кому угодно, Асанбосам, – заявил прямолинейный Рюрикович. – Вскрывай конверт при нас.

– Поддерживаю, – сказала Ламия.

А Карло и Ваобан согласно кивнули.

– Поразительный пример недоверия, – начал было Асанбосам, качая головой, но его тотчас же прервали.

– Вскрывай конверт! – хором крикнули вампиры.

Все еще изображая оскорбленную невинность, Асанбосам оторвал узкую бумажную полоску от белого прямоугольника и вынул сложенный втрое лист бумаги.

– Брахмапаруш, Асмунд, Чьианг-Ших, – прочитал он, прежде чем развернуть записку к видеокамере.

– Потрясающе! – прошептала Ламия и тут же обвела имя Софии.

– С ума сойти! – пробормотала Ваобан, отмечая в списке свою кандидатку.

– Чертово травоядное! – хмыкнул Степан.

– Невероятно, но факт, – озвучил общие мысли Асанбосам, набирая на клавиатуре имя Софии. – Сандер проголосовал против обожаемой сестренки.

– Кажется, выходные будут интереснее, чем я ожидал, – заключил Карло.

Остальные довольно ухмыльнулись. Похоже, один из кандидатов был избран досрочно.

3

Сандер Шварцтейн стоял посреди Центрального вокзала Антверпена в полном восхищении. В Бельгии он не был уже лет сто, а уж во Фландрии и вовсе никогда. И почему никто не сказал ему, что здесь так красиво?

Огромный зал, напоминающий оперный театр (только вместо сцены были газетные киоски и лавочки с гадким человеческим фастфудом) потолками уходил в бесконечность, а огромные, украшенные золотом часы, висящие на одной из стен, сверкали, точно солнце.

Одетые в серое люди со смытыми вечно дождливой бельгийской погодой лицами, спешащие по своим ничтожным делам, обтекали Сандера, подобно грязному потоку. Однако коснуться не смели: казалось, вокруг вампира образовалось что-то вроде невидимого защитного поля, черту которого никто не мог пересечь. Впрочем, учитывая умение Сандера вмешиваться в мысли людей, наверняка так оно и было.

Впрочем, это не значило, что он был невидим. Проходящие мимо женщины бросали жадные взгляды на его высоченную фигуру, отмечая и нездешнюю королевскую осанку, и бледное узкое лицо с горящими, как угли, глазами, и неожиданно яркие губы, уголки которых были словно приподняты в легкой улыбке, как у большого, довольного жизнью кота. Придирчивый наблюдатель мог бы счесть его лицо слишком продолговатым, а нос – несколько более крупным, чем положено классическому красавцу, однако таких обычно не находилось: в качестве тайного, но безотказного оружия в арсенале Сандера имелись белозубая улыбка и исключительные способности к гипнозу. Одет Сандер был в неуместно шикарный черный костюм и шляпу, словно у героя послевоенного фильма. Безупречно наглаженные стрелки на брюках были остры, точно лезвия бритвы, а в отполированных до блеска ботинках отражалась золотая вокзальная роскошь.

– Восхитительно, – пробормотал Сандер, неохотно отводя взгляд от переливающихся на солнце настенных часов. Голос у вампира оказался низким и до того медово-густым, что воздух вокруг него завибрировал, словно при легком, но небезопасном землетрясении. Несколько женщин обернулось на звук и пронзили Сандера жгучими взглядами. Другой вампир бы на его месте, наверное, выбрал самую симпатичную и отправился в компании ее будущего трупа проверить, отвечают ли местные туалеты высоким стандартам, заданным роскошной парадной залой, однако этот даже бровью не повел. Горячая кровь, текущая по венам местных красоток, его совершенно не интересовала по одной простой причине: Сандер Шварцтейн был вегетарианцем.

Хотя нет, вранье: причин было две. Вторая только что вбежала в зал через центральный вход и, сияя глазами, раскрыла объятия:

– Сандер!

При виде крошечной девушки, одетой в непонятное серо-черно-белое нечто явно дизйнерского происхождения, лицо вампира приняло глупое восторженное выражение, никак не вязавшееся с его внушительным видом.

– София!

Женщины в зале, даже те, что носили совершенно другие имена, тотчас же обернулись, – только чтобы увидеть, как кудрявое, как одуванчик, блондинистое существо ростом не более ста шестидесяти сантиметров с размаху повисло на герое их будущих грез. Герой, к слову, только и успевал, что деликатно поворачиваться то одной, то другой щекой к белокурой малютке, бескомпромиссно метившей накрашенными розовой помадой губами прямо в его кошачий рот.

– София, перестань, – наконец сказал он, зафиксировав девицу на некотором расстоянии от своего лица. – Что это ты хулиганишь?

– Перестать – а то что? – весело ответила она. – Люди смотрят? Так, люди, идите-ка вы все по своим делам!

Повинуясь ее приказу, случайные зрители теплой вампирской встречи тотчас же отвели глаза и побрели прочь, обтекая Сандера и Софию, точно пустое место.

– Видел? – она пожала плечами и снова потянулась к нему с явно неприличными намерениями. Однако на этот раз Сандер был начеку.

– Ты ведешь себя совершенно не по-сестрински, – сообщил он, аккуратно опуская Софию на землю и стряхивая невидимую пылинку с рукава безупречно сидящего пиджака. – У вас ведь теперь серьезные полномочия, юная леди, так что извольте соответствовать.

София скорчила гримаску.

– Это все так скучно! – заявила она брату, тщетно пытаясь сдвинуть с места его объемный чемодан. Улыбнувшись, Сандер поднял его, точно пушинку, и сделал сестре знак, по всей видимости, должный означать «только после вас». Или, может, «давай беги отсюда, маленькая нимфоманка», – автор не слишком силен в языке жестов. Так или иначе, София тяжело вздохнула и пошла к выходу, пытаясь попасть в шаг Сандера. Что, безусловно, было непростой задачей, учитывая разницу в их росте.

– Тебе понравится, – уверенно сказал Сандер. – Ваобан будет всю дорогу собачиться с Ламией, Карло станет приставать к парням, Степан – упражняться в гомофобии. А вокруг этого шабаша будет бегать Асанбосам и кричать: «К порядку! К порядку!».

– Звучит заманчиво, – согласилась София. – А ты чем займешься?

– Как обычно: стану делать вид, что меня все это совершенно не касается, – пожал плечами Сандер и тут же перевел тему. – Скажи мне лучше, моя дорогая сестра, зачем ты настояла на встрече в Антверпене? До Брюгге отсюда довольно прилично.

– Ну, у меня встреча с Дирком14, – улыбнулась София, наматывая на палец белокурый локон. – Он кое-что для меня сшил, – хочу, чтобы ты оценил.

Сандер недоверчиво поднял широкую бровь.

– Ты притащила меня сюда ради шопинга?

– Ммм.

– Давай колись.

– Ты же любишь шопинг!

– Правда?! Хм. В любом случае, только не после перелета через Атлантику и переезда поездом Брюссель-Антверпен. У меня там было место спиной к движению.

– Бедняжка, – София ухмыльнулась ему без тени сочувствия и указала на маленький желтый мини-купер с синей в звездочках крыше, припаркованный прямо у входа. – Мог бы согнать с нужного места еду. Все твои дурацкие принципы!



– Не нужно трогать мои моральные принципы, София. За эти выходные я еще огребу с ними по полной.

Треугольная мордочка Софии приняла огорченное выражение.

– Ну, прости, – поднявшись на цыпочки, она сжала плечо брата. – Ты здорово устал, да? Хочешь, передохнем немного перед поездкой? Здесь напротив неплохой отель…15

Сандер бросил быстрый взгляд через площадь.

– Не хочу туда, – сказал он тоном капризного мальчишки – только что губы не надул. – Знаешь, сколько они берут за телефонные звонки? Не как в «Марриотте», конечно, но… Одна радость – wi-fi бесплатный!

– Зато кровати удобные, – невинно сказала София. – Или ты правда думаешь, что я зову тебя туда позвонить?

Глаза Сандера расширились, а губы сердито сжались.

– Ты неисправима, – обвиняюще сказал он. – Тебе что, обязательно это делать?

– Ну что ты каждый раз дергаешься, будто школьница, которую облапал учитель географии, – ответила София с досадой. – Ладно, поехали.

Сандер все еще пронзал ее взглядом, так что она подняла руки в шутливом жесте капитуляции.

– Все-все, я больше не буду! Обещаю держать руки подальше от твоих наглаженных штанов!

– Что?

– На руле! Обещаю держать их на руле! – она нырнула на водительское сиденье и положила обе ладони на баранку. – Видишь?

Неодобрительно покачав головой, Сандер обошел машину и поднял багажник. София следила за ним в зеркало заднего вида, ерзая от нетерпения. Наконец багаж был аккуратно утрамбован в крошечную машинку, и сам Сандер с трудом уместился на переднем сидении. Все это время он не переставал ворчать что-то о беззаботных барышнях, которые крадут машины, совершенно не предназначенные для людей нормального роста.

– Во-первых, я ее не крала, а честно взяла напрокат, – обиженно ответила на это София. – Во-вторых, у меня, в отличие от тебя, нормальный средний рост, а в-третьих…

– София, – прервал ее Сандер. – Повтори для меня, какого черта мы едем в Брюгге через Антверпен?

София пожала плечами и повернула ключ зажигания.

– Ну, я надеялась, что ты по дороге введешь меня в курс дела.

– Угу.

– И хотела заехать к Дирку.

– Угу.

– И если честно, я думала, что ты все-таки согласишься зайти со мной в отель.

Отчаянный стон Сандера заглушил рев мотора.