Итак, слухи ходили разные, но нам, тогда юным и горячим, было не до этого. В ту ночь, в школе, в спортзале, проходила какая-то гулянка, народу было много. Мы с Димоном шли мимо, изрядно выпившие, у нас была начатая бутылка Блейзер. Я достал сигарету, но зажигалки не обнаружил в карманах своих джинсов. Я увидел некую группу людей у машин, на парковке, и дал сигарету Диме, чтобы он сходил и спросил прикурить.
Вижу, что мне машут, зовут к себе, я думал, может знакомые, ну и пошёл. Подхожу ближе, вот мазафака! Милиция. Тогда был участковый по имени Вася. А там темно, да и в глазах у меня уже двоилось, ну этот участковый меня и спрашивает имя, ну я Возьми и ляпни – Вася. Тот присмотрелся ко мне и узнал.
– Ты что прикалываешься? – сказал он.
– Нет, – отвечаю я, а сам смотрю на него и понимаю, что это участковый Вася.
Пришли еще несколько его коллег, одна, совсем молодая и горячая особа женского пола, проявляла свою инвективу* по отношению ко мне. Потом участковый отвел ее в сторону, что-то сказал и та остыла. Потом мы даже не плохо дружили. В общем, нас отправили домой, но туда мы естественно не пошли. Шли мы по улице Кирова, на всю улицу тогда горело два фонаря, как и сейчас собственно, и в конце улицы, со стороны Парижа, шла огромная толпа. Человек пятнадцать, не меньше.
– Это еще что? – спросил Дима.
– Не знаю, но прикурить у них я что-то не хочу спрашивать, – ответил я.
– Как-то они быстро идут. Интересно, куда?
– Не хочу знать чувак, пойдем отсюда.
Следующим вечером, ко мне приехала Аня. Мы до ночи гуляли, а потом пошли ко мне. Мама была против, кричала и ругалась, мы закрылись в комнате. Мама долбила в дверь, но я в ответ отсылал ее спать и одновременно успокаивал Аню. Спустя время, мама успокоилась. Мы открыли принесенное с собой пиво, Аня сразу прилипла к моей коллекции музыкальных дисков и видео.
– О, у тебя Аматори есть, о, и Психея, и Tokio Hotel. Вау, Evanescence!!!
– Да, как видишь у меня все это есть.
– Класс! А знаешь, какая песня мне нравится у Evanescence, просто обожаю ее, – довольно говорила Аня и доставала из коробки диск.
– Серьезно? – спросил я, когда заиграла песня (Anywhere). – Песня класс, но грустная. Ее слушать хорошо в дождь и в одиночестве.
– Мы с тобой похожи, – сказала она и подошла ко мне. – Поцелуй меня. Скажи, только честно, ты был с девушкой?
– Да, – ответил я.
Кстати, маленькая вставочка, стихотворение из того времени прямиком. Как-то приехав в Советский, уже будучи взрослым, я случайно нашел блокнот с этими стихотворениями.
Я знал, что мы не пара,
Как и со многими другими.
В колонках Порубова играет гитара,
А ты обнаженная у зеркала стоишь,
В хвост волосы собрала,
Со мною говоришь…
Остальные строки к сожалению или счастью, утеряны, их размыло.
Я вышел из комнаты, чтобы найти что-нибудь в холодильнике, вышла мама, она стала допрашивать, кто она. Я всячески избегал разговора, потом психанул и сказал. Мама успокоилась, потому что, она думала, что это взрослая женщина, жившая не далеко от нас. Эта женщина была вульгарной и никак не могла найти мужика.
Фу, мама, как ты такое могла подумать!
Группа Год Змеи пропела песню – Семь жизней, мы оделись и пошли прогуляться. Дошли до железной дороги, потом шли обратно по Кубанской улице, тогда-то и выбежал из одного из дворов дед. Он бежал прямо на нас, его глаза горели красным цветом. Движения резвые, резкие. Мы побежали от него, он за нами.
– Что ему надо? – кричала на ходу Аня.
– Не знаю!
Я услышал, как что-то упало сзади, повернулся, это была Аня. Она никогда не завязывала шнурки на кедах и один из них ее подвел. Я вернулся и помог ей встать. Этот дед или что-то другое, почти догнал нас, из-за его спины появились щупальца. Я уже это видел в Днепровской.
– Бежим, бежим, – кричал я поднимая девушку.
– Колено, – говорила она.
Красные глаза были рядом, я оглянулся вокруг и увидел какую-то палку. Щупальца обвились вокруг ног Ани, он потащил ее куда-то. Я бросился на него, но он отшвырнул меня с такой силой, что я отлетел на метра три. Красные глаза сверкнули злобой, каким-то хищным блеском. Я заглянул в них и съёжился. Он открыл рот и я еще больше опешил, в его ротовой полости зубов было столько, сколько наверное у пиявки.
– Да что ты за тварь?! – сказал я, после чего перекатился к палке.
Схватив палку, я напал на эту тварь. Палка сломалась, но щупальца отпустили Аню. Она быстро встала и мы побежали ко мне домой. Когда мы подбежали к калитке, я не обратил внимания на то, что она открыта, не до этого было, но мы закрывали ее. Мы вбежали в дом. Я сразу забежал к маме. То, что я там увидел, было мерзким и ужасным, но еще больше странным и не понятным. Я включил свет.
Диван и стены были покрыты какой-то странной и липкой, эластичной дрянью. Запах стоял жуткий. Это было похоже на паутину гигантского паука. Она тянулась от спинки дивана и до пола, от пола по всем стенам. Как будто под ней что-то или кто-то был. Это было нечто похожее на кокон.
– Что это за дрянь? – спросила Аня. – Что тут у вас вообще творится!
Внезапно, во всем доме погас свет. И эта была не случайность, как будто кто-то оборвал провода.
– Где ты? – спросила испуганно Аня.
– Здесь, держись за меня, – ответил я и понял, что окна наглухо закрыты. Мы вышли в кухню, там то в темноте я и увидел красные глаза.
Аня чиркнула зажигалкой. Это была моя мама. Ее глаза горели красным, а изо рта торчала масса клыков.
– Мама, ты чего, – сказал я, когда она стала подходить к нам. – Мама?
– Это не твоя мама, – сказала Аня. – Бежим.
Мы рванули из дома, это существо, чья внешность была копией моей мамы, побежало за нами. Добежав до перекрестка, оно внезапно остановилось, осмотрелось и стало пятится назад. Потом резкими движениями, буквально в пять прыжков, преодолело расстояние до дома и скрылось.
Горизонт светлел. Мы стояли опешив, абсолютно ничего не понимая, и не знали, что делать дальше, куда идти.
– Я хочу домой, – сказала Аня.
– Возможно, там тоже самое.
– Что тоже самое? Что? Мы даже не знаем, что это, может это какой-то вирус или еще что.
На первом автобусе Аня уехала в город. Я пошёл к бабушке, на Комсомольскую. Папа жил с ней, так как она его мать, а после смерти деда, она стала бояться жить одна. Дверь была не заперта, но внутри дома были те же самые коконы.
*– инвектива – выпады, нападки.