Рената вынимала из духовки пирог, когда услышала за спиной голос пятилетнего племянника.
– У меня зуб болит!
От неожиданности девушка едва не уронила форму с горячей сдобой на пол. Облегченно выдохнула:
– Отодвинься, обожжешься.
Витя сделал несколько шагов в сторону, и девушка отнесла пирог на стол. Поставила на специально подготовленную доску.
– Вкусно пахнет, – протянул мальчик.
– Опробуем вечером. Сейчас курицу запеку, еще один салат покрошу и…
– Ната, у меня зуб болит. Сильно.
Этого еще не хватало – в Новогодний вечер!
Нахмурившись, девушка потянула племянника к окну, заглянула в рот. Огромная черная дыра не оставляла сомнений в диагнозе.
– Давно болит?
– Пару дней уже.
– А маме говорил?
– Ага. Мы его содой полоскали. Утром таблетку пил. Перестало, вроде. А теперь…
Нельзя сказать, чтобы Ната удивилась легкомысленности сестры. Но в таком вопросе!
Еще несколько дней назад Рита уговорила ее посидеть с сыном в Новогодний вечер. Уже несколько лет подряд, после того, как младшую из сестер бросил муж, они праздновали этот день втроем. Но в этом году один перспективный молодой мужчина пригласил Маргариту на вечеринку в ресторан. Воодушевленная женщина потратила ползарплаты на подходящий наряд, а еще все утро просидела в салоне красоты, чтобы сразить нового кавалера наповал.
В свое время Нате тоже пришлось разочароваться в парне. Она пыталась встречаться с другими мужчинами, но дальше второго-третьего свидания дело не продвигалось. Правда, в последнее время ее начальник проявлял к ней интерес и даже намекал на желание жениться. Если раньше Рената избегала щекотливых тем в разговорах с привлекательным вдовцом, то теперь начала задумываться о будущем.
Ей почти тридцать. Довольствоваться работой и заботами о племяннике и сестре – почетно и приятно. Фактически сейчас именно в них – смысл ее жизни. Однако Нате хотелось иметь собственную семью, и с каждым годом – все сильнее.
Но об этом некогда думать. Любимый племянник требует ее внимания.
Рената сняла передник.
– Одевайся.
– Зачем?
Витя держался за щеку и косил взглядом на пирог с яблоками и корицей.
– К стоматологу поедем, в поликлинику. Там должен кто-то дежурить.
Синие глаза Вити от страха стали похожи на блюдца.
– А может, еще таблетку?
Ната притянула Витю к себе, погладила по головке.
– Нельзя так много таблеток.
– Я потерплю.
– А если не сможешь жевать? Я сама не осилю «Оливье» и пирог.
– Я… – Витя шмыгнул носом, – боюсь.
Рената присела рядом с мальчиком, заглянула в глаза.
– Ты же мужик, Вить. Да и зуб молочный. Корней у него нет. – Девушка точно не знала, но успокоить племянника нужно. Чем ближе к ночи, тем меньше вероятность застать доктора трезвым. В любом случае, чем раньше, тем лучше. Страхи обладают свойством увеличиваться со временем. – Свитер надень. На улице мороз.
– Точно болеть не будет?
– Сильнее, чем сейчас? Точно.
Витя тяжело вздохнул и отправился в комнату утепляться. Мальчик так долго вязал узлы на ботинках, что Ренате пришлось его ждать. Маленькая стрелка приближалась к семи, когда девушка почти равнодушно заметила:
– Дед Мороз придет, увидит, что никого нет, и оставит подарки соседям.
После волшебных слов Витя заметно ускорился, а Ната принялась звонить в службы такси. В двух не подняли трубку, еще в одной обещали приехать через час. Разочарованная, Ната натянула дубленку, поправила шапку Вите и скомандовала:
– Спускаемся. Поедем маршруткой или поймаем попутку.
На стоянке толпилась куча народу. Все торопились к праздничному столу. Протоптавшись полчаса на усиливающемся морозе, Рената заметила в метрах тридцати такси. Водитель уже снимал с крыши автомобиля «шашки», поэтому девушка принялась орать:
– Вы не заняты?
Мужчина не обратил внимания на крик. Возможно, не слышал из-за капюшона.
– Помогите! – заверещал Витя так, что девушка вздрогнула.
Зато водитель оглянулся. Лицо плохо просматривалось в опушке из меха, но глаза точно глядели в их сторону. Мужчина оперся о дверцу и терпеливо ждал, пока они подойдут. Обратился к мальчику:
– Она тебя обижает?
– Ната? – Витя посмотрел на тетю, и водитель – тоже. А еще приподнял брови. Что его так удивило? Обычное имя. – Нет, она – добрая.
– Тогда зачем кричал?
– Простите, что вмешиваюсь в мужской разговор, но нам очень, просто очень нужно к детскому стоматологу. Или хоть к какому-нибудь. Я понимаю, что скоро полночь, вы, наверное, завершили рабочий день, но…
– Дорогу покажете? – перебил тираду таксист. – Или адрес скажите, я по навигатору сориентируюсь.
Рената выдохнула от облегчения и улыбнулась незнакомцу.
– Все скажу и покажу. Спасибо огромное.
– Садитесь уже. Остальное – потом. Больные зубы в Новогоднюю ночь… Такого никому не пожелаешь.
Устроившись на заднем сидении вместе с племянником, Рената продиктовала адрес поликлиники, где обычно работал дежурный стоматолог. Водитель завел мотор и снял капюшон. Девушка по инерции посмотрела в зеркало заднего вида, заправила прядь выбившихся из-под берета белокурых волос и пожалела, что даже губы не накрасила. Хотя бы бальзамом. Живости обычно бледному лицу он, конечно, не прибавит, но защита в такую погоду – дело не лишнее.
Прихорашиваясь, Ната заметила в зеркале заинтересованный взгляд веселых глаз. Зеленых, напоминающих ее любимые фисташки. А еще знакомых. Но этого не может быть, потому что…
– Как живешь, Рената?
Оказывается, невозможное очень даже возможно.
Мир перевернулся, реки потекли вспять, ледники растаяли – Марат Шугаев вернулся в родной город. Таксистом?! Что же с ним приключилось?
И что ответить на такой простой и одновременно сложный вопрос человеку, за которого ты едва не вышла замуж?
Марат давно смотрел на дорогу, отполированную до зеркала тысячами колес, а Ната так и не произнесла ни слова. Витя толкнул ее в бок.
– Тебя дядя спросил: «Как живешь?». Ты его знаешь?
Когда-то – точно знала. Во всяком случае, думала, что знает. Но теперь…
– Мы учились вместе, – прошептала на ухо мальчику.
– Ага, – глубокомысленно изрек племянник и добавил: – Поэтому он не сразу тебя узнал.
После вполне разумного объяснения ситуации Ната вдруг расстроилась. Неужели она настолько изменилась – располнела, обзавелась морщинами, поблекла, что распознать ее можно только с расстояния… Сколько тут? Меньше метра!
– Пятерочницей была, – неожиданно отозвался Марат. В голосе чувствовалась улыбка. Смеется над ней или рад встрече? Кажется, она разучилась его понимать.
– А вот и нет, – скорее из чувства противоречия возразила девушка. – В аттестате есть две четверки: по геометрии и физкультуре. В отличие от некоторых.
У Марата по этим предметам стояло «отлично», что не удивительно. Ведь он, прежде всего, спортсмен, хоть и учился в архитектурном. Неужели хоккейный клуб выбросил его на улицу, и теперь…
– А пятерки – разве хорошие оценки? – удивился Витя.
– Раньше – самые лучшие, а сейчас… – принялась объяснять Ната.
– Главное – здоровье. Загрузили детей по маковку. Музыкальная и спецшкола по иностранным языкам, дополнительные занятия по ним же, мастерские по рисованию и лепке…
– А кто ходил в секцию по хоккею?
– Я еще на свидания успевал хаживать, – фисташковые глаза, теперь уже прищуренные и невеселые, снова смотрели на Ренату в зеркале.
Да он издевается! Разве можно напоминать о таком после всего, что случилось? Да еще этот взгляд – обвиняющий. Так нечестно!
– Лучше бы дополнительные занятия посещал. Не слишком высоко твои способности за границей оценили. Для «звезды» хоккея подобная тачка не слишком подходит, – выдала Рената и устыдилась собственных слов.
Марат снова смотрел на дорогу. Вымолвил тихо, почти лениво:
– Смотрю, стервозить научилась. Тебе не идет. С мужем тоже так разговариваешь?
Девушка понимала, что продолжает поступать, мягко говоря, некрасиво, но не сдержалась и добавила:
– А ты жену свою поучай, а не чужую… – Как ни старалась, так и не сумела подобрать подходящее слово и сказала наиболее инертное: – клиентку.
Следующий взгляд Марата показался Нате загадочным. Любопытство прямо распирало, но девушка отвернулась, чтобы Шугаев не заметил интерес в ее глазах. По себе знала: скрыть от него хоть что-то не сумеет.
Витя снова потянулся к ее уху.
– А чего вы ссоритесь?
– Разве? – удивилась Ната.
– Ага. Мама с папой тоже так разговаривали. А потом они развелись. Но ведь вы с дядей не женаты.
Вот, значит, как они смотрятся со стороны! Глупо. И правда, чего им делить? Жизнь сложилась так, как сложилась. Неизвестно еще, согласился ли бы кто-то другой вести их в поликлинику. Ведь Шугаев явно планировал завершить рабочий день, пока Витя не привлек его внимание.
Рената глядела в зеркало до тех пор, пока мужчина не посмотрел на нее.
– Извини. И спасибо, что не бросил нас в беде.
Тот пожал плечами.
– Я ничего особенного не сделал. Пока.
– Меня Витей зовут, – неожиданно представился племянник. – А вас?
– Марат. Приятно познакомиться.
– А вы стоматологов боитесь?
– Честно?
– Можете не отвечать, – вздохнул Витя.
Больше они не разговаривали. Нате пришлось сознаться себе, что ее ужасно интересуют подробности жизни Марата, хотя раньше она избегала любого упоминания о нем. Противоречие если и смущало, то не гасило любопытство. Вот только расспрашивать в подобных обстоятельствах… Разве что представить себе, что они – просто бывшие одноклассники. Тогда точно станет проще разговаривать. Над этим стоило подумать.
Остановившись у поликлиники, Марат обернулся к пассажирам.
– Каков план?
Рената постаралась, чтобы в голосе не слишком чувствовалось разочарование от предстоящего расставания, и сказала то, что посчитала должным:
– Сколько с нас?
Несколько секунд, пока Шугаев буравил ее взглядом, девушка пыталась предположить, что он ответит. Даже дыхание задержала.
– Считай, что я этого не слышал.
– Ладно, – тотчас согласилась Ната. В этот миг она почему-то чувствовала себя предательницей. Странное чувство, если учесть, что предателем оказался Марат. Правда, это было давно. И, возможно, к лучшему. Хватит вспоминать о прошлом. Нужно думать о мальчике. – Что касается плана: мы идем к врачу. Не знаю, насколько все затянется, но если бы ты мог подождать…
– Дядя Марат, вы не могли бы подождать нас у стоматолога?
Шугаев взглянул на Витю понимающим взглядом и кивнул.
– Правильно. Мужские дела должны решать мужчины. Только не зови меня дядей. И лучше на «ты».
– Договорились, – сразу повеселел Витя.
Чему обрадовалась Ната, она и сама не знала. Это просто случилось.
Возле нужного кабинета никого не оказалось, что вполне объяснимо. Все готовятся сесть за стол. Только доктора на рабочем месте не оказалось.
Рената не успела открыть рот, как Марат уже усадил их на диванчик у двери и отправился на поиски. Пока он отсутствовал, девушка прижимала головку страдающего от боли племянника к своему плечу. Тот сморщил лицо, прижал ладошку к больному месту, но сидел тихо. Маленький мужчина. Сейчас он напомнил Нате ее отца. Жаль, что родители сейчас не дома. Хотя, неизвестно, что стало для них настоящим домом – квартира, в которой сейчас жили они с Ритой и Витей, или станция на далекой Антарктиде. Самоотверженные метеорологи почти не приезжали в родной город.
Шугаев вернулся довольно быстро и не сам – привел что-то дожевывающего стоматолога. Видно, поднял того из-за стола.
Доктор распахнул дверь и жестом пригласил войти маленького пациента.
Витя ухватился за руку Марата. Мужчина взглядом попросил Нату остаться в коридоре.
Что же, если племянник доверяет Шугаеву…
Девушка не стала препираться и снова села на диванчик, принялась разглаживать на детской курточке складки. Волнуясь, потянулась к сумке в поисках мобильного, чтобы отвлечься и не прислушиваться к происходящему за дверью. Однако поиски ни к чему не привели – сотовый, видимо, остался в прихожей.
Почему там так тихо? Не слышно ни бормашины, ни разговоров. Может, ей стоит посмотреть, что они там вытворяют с ребенком?
Однако Рената вспомнила взгляд Марата и то, как Витя ухватился за него, и решила довериться чутью мальчика.
Спустя двадцать минут – неужели так мало?! – из кабинета вышел улыбающийся племянник и прошепелявил:
– Хочу курицу, пирог и салат.
– Я бы тоже не отказался, – провозгласил за его спиной Шугаев. – Все силы на созерцание стоматологического кресла ушли.
Ренате ничего не оставалось, как пригласить Марата на чашку чая. И дело было даже не в том, что ей хотелось как-то отблагодарить мужчину за помощь в таком важном и немного необычном деле.
Несмотря на совместные грустные воспоминания, девушка так и не избавилась от симпатии к бывшему другу, а потом и возлюбленному. Неожиданная встреча всколыхнула давние воспоминания. И теперь, когда проблема с Витиным зубом разрешилась, в Нате проснулись обычные женские чувства: в первую очередь – нежелание расставаться с Маратом прямо сейчас, хотелось отодвинуть это событие хоть на какое-то время. Они снова могут стать друзьями. Или просто хорошими знакомыми, которые при встрече не набрасываются друг на друга с обвинениями, а наслаждаются приятным обществом.
Марат всегда ей нравился. Еще со школы. Не то, чтобы Рената с ума по нему сходила, но симпатичный темноволосый спортивный парень не мог не привлечь внимание девочек. Однако Ната держалась в стороне от общего поклонения женской половины класса. Не надоедала восхищенными взглядами и приглашениями. Именно так: одноклассницы не стеснялись позвать Шугаева на свидание. Тот иногда соглашался сходить на дискотеку или в кино, если не уезжал на соревнования и не тренировался до седьмого пота. Но постоянной девушкой так и не обзавелся.
После школы Марат поступил в архитектурный ВУЗ, а Рената на биологический факультет. Хотела, как родители, открывать новое, возможно даже работать вместе с ними, а оказалась в фармацевтической лаборатории. Работа была интересной, но об экспедициях пришлось забыть. Не стало бабушки, и Ренате пришлось приглядывать за младшей сестрой.
Добродушная, но легкомысленная Рита постоянно встревала в какие-то истории. Связь сестры с бывшим уголовником в семнадцать, с женатым мужчиной в девятнадцать – лишь самые яркие из ее приключений. Поэтому, когда в двадцать беременная Маргарита собралась замуж за отца своего ребенка, Ната выдохнула с облегчением. Однако четыре года замужества сестры оказались настоящим испытанием для всех. Бесконечные ссоры и даже драки, к счастью, в отсутствие Вити, едва не довели до нервного срыва не только Риту. Развод сестры даже порадовал бы Ренату, если бы без отца не остался ее племянник.
С тех пор они жили втроем.
Мужчины, которые вели свой разговор, расхохотались, и девушка отвлеклась от неприятных воспоминаний. Украдкой оглядела Шугаева. Он остриг длинные волосы и теперь носил короткую стрижку. Черты лица стали резче, слегка впалые щеки покрыты пробивающейся щетиной. Крепкая загорелая шея прячется в воротнике свитера крупной вязки.
Ручная работа? Неужели жена связала? Может, мама?
Рената знала, что мать Марата давно живет за границей. Перебралась туда почти сразу после отъезда сына. Может, тоже вернулась, как и он? Кто его ждет дома? Ведь собирался же он с кем-то праздновать Новый год?
Девушка вспомнила, как они увиделись после окончания школы на встрече выпускников. Шугаев уже получил вызов в хоккейный клуб и даже сделал канадскую визу. ВУЗ Марат оставил. Так получилось, что в ресторане они оказались за одним столом и чудесно провели время за разговорами. А в конце обменялись адресами электронной почты.
Шугаев написал ей первым. Рассказывал об успехах и неудачах, о непривычной жизни и местных обычаях, а затем предложил общаться по скайпу. Ната согласилась с радостью. Чем чаще они общались, тем больше девушке хотелось выглядеть лучше перед экраном компьютера. Она прихорашивалась и волновалась, поглядывая на часы в ожидании очередного разговора.
С каждой беседой они становились словно ближе, лучше понимали друг друга, доверяли самое сокровенное. Исключением долгое время оставались чувства. Но однажды Рената получила на Новый год настоящую открытку почтой. Поздравление начиналось словами: «Любимая Ната», а заканчивалось «Твой Марат». Рената перечитала ее сотню раз, не меньше, и поцеловала столько же. Теперь и себе она могла сознаться, что любит этого парня.
Первый разговор по скайпу после этого случая оказался немного неловким. Рената ужасно смущалась, но Марат сразу все расставил по местам словами: «Там все – правда. Мы все решим, как только я смогу приехать. Ты нужна мне здесь. Везде».
Удивительно, что она помнила каждое слово из давнего разговора, особенно после того, что произошло позже.
Но сегодня – праздник. И Марат очень выручил их. Это стоит того, чтобы забыть старые обиды. Особенно, когда забыть их очень хочется.
Они дружно выгрузились из автомобиля и зашагали в сторону подъезда. Марат задержался, чтобы включить сигнализацию, а Витя выпросил у Наты ключи и помчался открывать дверь.
Девушка подождала Шугаева и пошла рядом. Покосилась на мужчину.
– Очень надеюсь, что мы не отняли у тебя слишком много времени. Наверное, тебя уже заждались.
– Сердишься, что я напросился на пирог?
Думает, что она не хочет его видеть? Или уже сам жалеет?
– Все не так! – воскликнула Рената. Из подъезда вышла соседка, поздравила девушку с наступающим праздником, и та ответила ей тем же. Это дало ей возможность успокоиться. – Наоборот. А даже рада. Ты нам так помог.
– Значит, из благодарности?
Ну, что за мужчина! Сказала же, что рада.
– А если даже так? Уйдешь?
Не станет она его уговаривать. Не хочет, как хочет.
– После того, как пообещал мальчонке?
– Значит, только из-за Вити?
Ужас! Зачем сказала? Выдала тайные мысли. Дурак поймет, а Шугаев неглуп. Еще подумает, что она… Ладно. Пусть так: ей на самом деле хочется, чтобы Марат вошел в ее квартиру, сел за стол, и они поговорили, как должны были сделать много лет назад, но не сделали.
– А тебе как больше нравится?
Рената поскользнулась на ступеньках, и Марат подхватил ее под руку. Девушку тряхнуло, словно от электрического разряда. Мужчина посмотрел ей в лицо обеспокоенным взглядом. Ната рванула вперед, чтобы скрыть эмоции.
– Люблю, когда за столом много людей, и все радуются. В такой праздник положено быть счастливыми.
– Отлично, – заявил Марат.
Рената собиралась уточнить, что он подразумевает под этим словом, но в открытой двери квартиры уже маячил Витя.
– Марш домой! Простудишься.
– А чего вы так долго? Я проголодался.
Девушка отряхнула с сапог снег и вошла в прихожую. Марат ввалился следом. Тихо поинтересовался:
– Я тут подумал… Может, у вас там своя компания. – Ната вдруг расстроилась. Неужели развернется и уйдет? Она уже собралась уговаривать мужчину остаться хотя бы на чай, когда он продолжил: – Представляй меня, как хочешь, но другого повода ждать не буду. Должен же я узнать, как ты живешь.
После неожиданного заявления девушка застыла посреди коридора с дубленкой в руках. Шугаев снял куртку, забрал у Ренаты дубленку и все вместе повесил на вешалку. Разулся и отправился вслед за вертевшимся под ногами Витей.
Переобуваясь, Ната прислушивалась к мужскому разговору и пыталась прийти в себя.
Марата интересует, как она живет? С каких пор? И почему?
Витя уже показал гостю квартиру и затащил в кухню. Когда Ната вошла в небольшое помещение, там уже шумел электрочайник, а племянник разрезал пирог. Получалось неровно, но какая разница, если по мальчишескому лицу видно, что сейчас все это будет съедено. Да и по мужскому – тоже.
Девушка вдруг поняла, что улыбается, и отвернулась к плите, включила духовку. Пора ставить курицу, нарезать салат и замешивать еще одну порцию теста на пирог. Благо, яблочная начинка с корицей осталась. А если добавить туда изюм и немного ванили, получится еще вкуснее.
Как же ей все нравится. Жаль, что закончится быстро.
Девушка заварила чай и поставила перед мужчинами две чашки и сахарницу.
– Елка у вас красивая, – похвалил Марат.
– Мы ее вчера наряжали, – принялся объяснять с набитым ртом Витя. Он уже уселся рядом с Шугаемым. – А верхушку я сам надевал, Рената только стул и табуретку на нем держала.
Хотя девушка старалась на Марата не смотреть, но взгляд, которым он ее окинул, прочувствовала, как никогда. Ей тотчас захотелось нарядиться во что-то, пусть не слишком праздничное, но женственное. Покидая кухню, она услышала, как Шугаев спросил у племянника:
– А папа что делал?
– Не знаю. Папа нас с мамой бросил.
– Давно?
– Почти два года прошло.
Рената остановилась на трикотажном платье мятного цвета. Скромное, но подчеркивающее фигуру, оно показалось девушке наиболее подходящим случаю, ведь Марат был в свитере.
Связанная в «косички» вещь плотно облегала грудь и бедра Наты. Она уже не отличалась худенькой фигуркой, как в юности, и какой ее, наверное, запомнил Шугаев. Зато тело округлилось в нужных местах, но еще не обвисло, поэтому корректирующее белье не требовалось.
Недолго думая, девушка облачилась в чулки, вместо колготок, и обулась в бежевые туфли на небольшом каблучке, дабы не стучали по полу и в глаза не слишком бросались. Ренате хотелось выглядеть красивой, но не нарочито, а сдержанно, почти по-домашнему и одновременно празднично.
А вот анализировать причины прихорашивания не хотелось вовсе. Даже если Марат все еще женат, и супруга ждет его где-то… Хотя Рита не упоминала о приезде подруги. Возможно, не хотела расстраивать сестру? Или Шугаев и Снежана развелись? Кстати, об этом Маргарита тоже не рассказывала. Возможно, это случилось недавно, и она не в курсе?
Рената приложила руку к груди, пытаясь унять внезапное сердцебиение. Она больше не хотела надеяться понапрасну. Такого мужчину, как Марат, не может не ждать хоть какая-то женщина. И не какая-нибудь, а обязательно привлекательная. Вот только он почему-то не слишком к ней торопится…
Легко подчеркнув глаза карандашом и едва коснувшись губ помадой, Рената прошлась щеткой по слегка вьющимся волосам и не стала укладывать их в узел. Чтобы не передумать, опрометью бросилась из своей комнаты.
Мужчины, видимо, оккупировали кухню надолго, курица еще не запеклась, а Рената все также трусила задать Марату интересующие ее вопросы, поэтому девушка решила заняться чем-то полезным. Достала из шкафа праздничную скатерть, сняла вазу со стола и принялась тянуть тот в центр комнаты.
– Эй, ты что делаешь?
В дверях появился Марат. Девушка выпрямилась. Наверное, выглядела она со стороны ужасно. Неприятно, что Шугаев застал ее за таким занятием.
– Стол у стены – не слишком удобно. Да и праздник. Вот я и…
– А мне, по-твоему, удобно? Двое мужчин в доме, а красивая женщина двигает мебель.
Ната смутилась. Ей даже в голову не пришло, что Марат может помочь, а, уж, тем более, обидеться. Слишком давно подобную работу она делает сама.
– Я как-то…
Вспомнив, что Шугаев назвал ее красивой, девушка смутилась еще больше. Не зря старалась.
– Посторонись, – скомандовал мужчина и поднял стол. – Куда ставить?
Рядом, помогая, уже кряхтел Витя. А Рената жестами указывала направление. В горле стоял ком. Она не могла оторвать глаз от бугрящихся мышц на мужских руках и одобрительной улыбки, обращенной к племяннику. Из Марата вышел бы замечательный отец. Но, возможно, у него уже есть дети, и поэтому он так ловко управляется с Витей?
Очень скоро стол оказался на нужном месте, и Рената заставила себя отвлечься от домашней картинки. Расстелила скатерть и начала вынимать из шкафа тарелки и приборы – на троих.
В этот момент зазвенел таймер.
– Я выключу, – заявил Витя и бросился в кухню.
– Как я понял, Витя – твой племянник. И твоя сестра сегодня празднует в другом месте.
– Верно.
Ната раскладывала салфетки и смотрела на Марата, но чувствовала его взгляд.
– Правда, я не сразу сообразил насчет Вити. Слишком уж он похож на твоего мужа.
Сказать, что Ната удивилась, ничего не сказать. Безусловно, она вполне могла выйти замуж после того, как они расстались. Если можно так назвать прекращение общения по скайпу. Но заявление о том, что Витя похож на ее мужа, не укладывалось ни в какие рамки.
– Какого мужа? Я не замужем. И не была ни разу.
Потрясение. Пожалуй, именно это слово лучше всего подходило к выражению на мужском лице. Марат даже головой тряхнул, а потом придвинулся к Нате, навис над ней.
– Погоди, это как же? Я своими глазами видел свадебное фото: ты и твой муж, темненький такой, с усиками.
– Усики?
Единственным знакомым мужчиной, который носил усики, был ее зять Коля. Но свадебное фото?!
И тут перед глазами Ренаты всплыла картинка: она, Рита и Снежана выбирают для сестры свадебное платье. Беременную Маргариту постоянно мутило, и та уговорила Нату примерить выбранные девушками платья, тем более, что габариты у них совпадали почти до сантиметра.
Рената едва не валилась с ног, когда подружки одобрили очередной наряд. А потом в зал ввалился Николай – в парадном костюме, который ему подобрали в соседнем зале. Ната возмутилась, что явился жених в неподходящий момент, но Снежана возразила, что в их случае о плохих приметах говорить смешно, ведь в платье не невеста, а ее сестра. Девушка даже заставила парня стать рядом с Ренатой, чтоб оценить общую картинку, и для убедительности щелкнула несколько раз камерой сотового.
Неужели кто-то отправил злополучную фотографию Марату? И зачем?
Две маленькие красотки выросли на ее глазах. Она водила их в кино и сопровождала на дискотеки. Баловала сладостями и подарками. Одно время Снежана бывала в их доме настолько часто, что Рената считала ее почти членом семьи – до того времени, пока та не вышла замуж за Шугаева. Страшно подумать, но Ната сама дала девушке адрес Марата, когда та решила покорять вершины модельного бизнеса и отправилась за океан.
Неужели это Снежана разлучила их с Маратом, отправив ему фотографию? Но для этого необходимо знать почтовый адрес. Значит…
Рената поискала рукой стул и рухнула на него.
Значит, без сестры дело не обошлось. Пароль к компьютеру Ренаты подружка Риты точно не знала. Но зачем это сестренке?
Голова шла кругом. Ната провела рукой по лицу, вспомнила про помаду и посмотрела на ладонь. Красное пятно напоминало размазанную кровь.
– Я воды принесу, – выбегая из комнаты, крикнул Марат.
Вернулся со стаканом и сунул его в такие же холодные руки Наты. Заставил отпить. Девушка закашлялась. Из глаз потекли слезы, и Рената вытерла их. Остатки макияжа остались на руке темной полосой. Ната шмыгнула носом.
Теперь она точно «красавица».
– Зачем, спрашивается, красилась?
– Натусь, с тобой все хорошо?
Заботливый голос Шугаева подлил масла в огонь.
– Хорошо? – Она взглянула на Марата и принялась хихикать. – Нет, не хорошо. Превосходно просто. А чего? Родная сестра и, предположительно, ее подружка, она же твоя жена, отправили моему любимому фото, где я вместе с будущим зятем… Ой, не могу!
Рената так смеялась, что вскоре принялась икать. Марат поднял ее со стула, прижал к себе ласково, но крепко. Принялся поглаживать по спине.
Вдруг стало так хорошо, что девушка сразу успокоилась. Не хотелось ни думать, ни говорить.
– Ого! А целоваться тоже будете? – неожиданно раздался мальчишеский голос.
– Витя, так говорить не принято. Мы с Маратом только сегодня… встретились.
Рената освободилась из объятий, хоть и не хотела. Смотреть на Марата она не решалась. На мальчика – тоже. Она схватила чистое полотенце и принялась протирать стаканы.
– А что тут такого? В фильмах часто дядя с тетей только знакомятся и сразу целуются. А потом…
– Виктор!
– … спасть ложатся. Марат у нас ночевать останется?
Рената открывала и закрывала рот, пока не нашлась с ответом.
– Я запретила тебе смотреть фильмы по ночам.
– Мама смотрит, а я только одним глазком. Жалко, что… – племянник запихнул в рот кусок пирога, наверное, последний. И завершил фразу: – Марат не мамин одноклассник. Я телик включу, ладно? Скоро Новый год.
Стрелки часов показывали одиннадцать.
Крикнув племяннику «Включай», Рената бросилась в кухню. Вытерла полотенцем щеки, достала из духовки курицу, проверила готовность и перенесла на блюдо. Достала из холодильника заранее нарезанные овощи для «оливье» и принялась смешивать их в миске вместе с майонезом, затем накладывать в салатницу.
Чувствовала, что Марат наблюдает за ней, опершись о дверную раму, но не оборачивалась. Опасалась, что снова разревется.
Устроила истерику. До чего же обидно! Но он тоже хорош. Если бы любил…
Девушка достала колбасу и запеченное мясо, положила на доску, взялась за нож.
– Нат…
– Ты когда фотографию получил: до или после приезда Снежаны?
– После.
А ведь она сама могла догадаться. Пока подруга сестры не уехала, они с Шугаевым еще планировали общее будущее. Возможно, дело вовсе не в фотографии? Что, если Снежана настолько понравилась Марату, что он решил не ждать эфемерного счастья? Риткина подруга – очень красивая девушка. Длинные ноги, ангельское личико, соблазнительная улыбка.
– Гадство, – не выдержала Рената, задев палец ножом.
Что же ей так не везет?
– Перекись есть? – подскочил Марат.
– К дьяволу перекись. – Девушка вырвала руку и сунула ее под холодную струю. – Ты поэтому на ней женился? Из-за фотографии? Или понравилась?
Рената вытащила из шкафа аптечку, достала стерильный пластырь. Попыталась распаковать.
– Кто понравился? О ком ты все время говоришь?
Марат отобрал у нее пластырь, сам заклеил палец. Ната не подняла глаз, когда сказала:
– О жене твоей, Снежане.
Сильные руки снова обвили ее тело. Рената оказалась там, где хотела быть – в объятиях Шугаева. Снова стало так хорошо, что девушка принялась вырываться. Вот только Марат не отпускал.
– Посмотри на меня, – попросил тихо, но требовательно.
– Зачем?
Девушка не хотела снова плакать. И привыкать.
– Натуся, сделай, как я прошу.
Вскинув глаза, Рената, пряча грусть, строптиво заявила:
– Мог позвонить, поинтересоваться, что за хлыщ посмел украсть твою невесту. Не доверял, значит? Или обрадовался, что сбыл меня с рук?
– Все сказала?
Ната кивнула, понимая, что жалобы ее не красят.
– Извини. В конце концов, мы всего лишь беседовали по скайпу. Глупо было надеяться… Я не об этом хотела сказать. В общем, ты имел полное право…
– Мы со Снежаной не женаты. Точнее, никогда не были женаты. – Ната не шевелилась, еще не веря услышанному. Как же так? – Но ты тоже хороша: прислала ко мне липучку с навигационным прибором в голове. Эта девица преследовала меня по всей стране. Ребятам из клуба приходилось прикрывать меня и даже прятать, чтобы твоя Снежана не вцепилась клещами в какую-то часть моего несчастного тела.
– Часть? – выдала Рената и тотчас покраснела с ног до головы.
Фисташкового цвета глаза заискрились смехом. Дьявол дернул ее вцепиться за это слово!
– Пришлось стеречь все, но особенно – безымянный палец на правой руке. Почему ты решила, что я женат?
– Но я видела фотографию в журнале. Ты с ней… – Ната вдохнула, – … целовался. А ниже было написано, что неизвестная в голубом бикини, скорее всего, невеста прежде не замеченного в амурных похождениях одинокого хоккеиста.
– Это она меня целовала. Я не успел увернуться…
– А потом Снежана прислала фотографию в свадебном платье, продемонстрировала кольцо и написала в сообщении, что вы поженились. А ты…
– Что я?
– Ты промолчал!
– Ната, ты же умница. Подумай сама: как я мог прокомментировать эту… этот кошмар, если не подозревал о нем. И чертову газету не видел. Наверное, какое-то местное издание на Гавайях. А ты почему мне не написала, не обругала? И, если ты не забыла, я тоже получил компромат.
Рената слушала и понимала, что Шугаев прав. Если он не женился, то и знать ни о чем не мог. И тут она вспомнила, почему не высказалась ему по этому поводу – если бы решилась, конечно.
– Я не могла. У нас сгорел компьютер. Рита вылила на него чай. Случайно или… Поверить не могу.
Рената прижалась щекой к мужской груди. Как никогда прежде она нуждалась в опоре и защите. Тяжело во всем рассчитывать только на себя. Особенно в тех случаях, когда тебя предают родные. И сейчас девушка цеплялась за Марата, потому что только он оказался рядом, и только на него она могла положиться. Пусть не полностью – пока, но Шугаеву она верила больше, чем сестре. Именно он пришел на помощь, когда Вите потребовался стоматолог. И если он не ушел до сих пор, если продолжает нянчиться с чужим по сути мальчиком и обнимает ее так, словно в мире у него нет более важного дела, значит она ему не совсем уж безразлична.
Ната украдкой вытерла слезу в уголке глаза.
– Все наладится. Обещаю. Только не плачь.
Марат взял в руки ее лицо и начал поглаживать большими пальцами скулы, глядя прямо в глаза.
– Она – моя сестра.
– Так случается. Люди – только люди, и они ошибаются.
– Дважды по одному и тому же поводу?
– По сути – все мы эгоисты, кто – больше, кто – меньше. Настолько преданные и самоотверженные, как ты, вообще редкость.
– Не идеализируй меня. Я тоже эгоистка.
– Это когда же?
– Узнала, что ты достался Снежане, и ругала ее… некрасивыми словами. Вслух.
– А меня? – Ната хотела отвернуться, но Марат не дал. – Я заслужил. Не стесняйся.
– Ты не знал.
– Я не приехал, когда ты нуждалась во мне. Избегал поездок домой долгие годы. Боялся увидеть тебя счастливой. И… Натуся, скажу правду, в первые годы после твоей мнимой свадьбы у меня было много женщин. Прости.
Девушка смотрела на кающегося мужчину и думала не о других женщинах в жизни Шугаева, а о том, что все у них происходит впервые, общие дела, объятия, и даже искренние, пусть и грустные признания звучат совсем иначе, чем во время бесед через тысячи километров с помощью Интернета. Вот так, глаза в глаза, каждое слово приобретает почти ощутимую интонацию и более яркий смысл.
Только теперь Рената поняла, почему все ее попытки найти женское счастье с другими мужчинами потерпели фиаско.
– Ты… мужчина.
Шугаев нахмурился.
– Тебе это безразлично?
«Помучить? Так было бы правильно».
Ната в который раз пожалела, что не научилась кокетничать. Некогда было. Может, стоит начать?
– Да, – выдала, улыбнулась, заметив, как нервничает Шугаев, и добавила: – Если ты сейчас уйдешь. Но если останешься…
– Уже остался.
– Тебе нравятся ревнивые женщины?
– Мне нравишься ты. Только ты.
Рената все еще не верила. Слишком много всего случилось.
– Правда?
– Эх!
И тут Марат принялся ее целовать. Рената тотчас забыла, где находится. Больше не думала о том, что между ними произошло и что ждет ее в будущем. Просто наслаждалась дарованными случаем мгновениями счастья, нежными и одновременно нетерпеливыми прикосновениями – до тех пор, пока в кухню не вскочил Витя.
– Вы чего? Полчаса осталось. Я голодный.
Рената выскользнула из объятий и заметалась между плитой и холодильником. Племянник снова исчез в гостиной, а девушка смущенно залепетала:
– В баре стоит бутылка шампанского. Я не рассчитывала… В общем, найди, пожалуйста. А я пока тут… все… ну…
– Нож в руки не бери. Я сам, что нужно, нарежу, – скомандовал Марат и отправился вслед за Витей. А Рената все еще не могла отдышаться, смешивая ингредиенты для пирога.
«Первый поцелуй. Первый! Как же он целуется! Рената, сосредоточься. Чертов комбайн. Почему он не включается?»
Явился Марат и вставил нужную вилку в розетку. Рената лишь благодарно кивнула в ответ.
Они молча закончили работу и отнесли салатницы и блюда в комнату. Пока племянник таскал с тарелки колбасу, а остальные кусочки подравнивал, чтобы кражу не было заметно, Марат откупорил шампанское и налил в два бокала. Рената зажгла елочные огни, свечу и выключила люстру. Витя уже запивал колбасу лимонадом. Вместе с двенадцатым ударом он заорал что есть силы:
– Ура! Новый год! Я загадал желание, целуйте меня! – Ната и Марат расхохотались и подарили мальчику желаемое. – А вы чего ждете? Я все видел.
Шугаев взял девушку за обе руки и крепко поцеловал в губы. А потом тихо сообщил:
– Я тоже желание загадал. А ты?
– И я, – с вызовом в голосе подтвердила Ната.
– Надеюсь, правильное?
– Правильное, это какое? – лукаво поинтересовалась девушка.
Марат заговорил еще тише:
– Витя уснет, и я тогда все объясню.
У Ренаты перехватило дух от намека и тона, и она не смогла ответить, но неожиданно встрял племянник:
– А хлопушки мы, что, зря покупали? И огни бен… Как кот у Тани из десятой квартиры.
– Бенгальские, – прорезался голос у Наты. На нейтральные темы говорилось легче.
– Собирайтесь, – вдруг скомандовал Марат.
– Куда? – дуэтом спросили Рената и племянник.
– Это развлечение не для квартиры. Надеваем куртки, и выбегаем на улицу. Только штуки все эти не забудьте.
– Погодите, – возразила Рената. – Мы еще не ели ничего. И пирог…
– Пятнадцать минут, и вернемся, – пообещал Шугаев.
Витя выскочил из дома первым, но таки дождался прихода старших. Во дворе уже царил настоящий праздничный хаос. Стрельба всеми дозволенными по такому случаю средствами раздавалась со всех сторон.
Рената закрыла уши ладонями и с улыбкой наблюдала за радостно орущим племянником и хохочущим Маратом, в эти мгновения очень похожим на мальчишку. Закончив с хлопушками, мужчины взялись за бенгальские огни.
Желающих присоединиться оказалось много, поэтому девушка отошла в сторону. Тут ее и настигли первые снежки. От неожиданности Рената обернулась и заполучила снежный ком в лицо. Растерянность сменил азарт, и Ната взялась за дело. Больше всего досталось, конечно же, Шугаеву. Витя тоже сообразил, что Марат довольно удобная мишень, особенно по величине, и стал помогать тетушке.
Весь в снегу, мужчина едва успевал протереть глаза, но радостно улыбался, а потом начал наступать на Ренату, как медведь на свою жертву. Внутри у девушки что-то дрогнуло. Она поняла, что до боли хочет, чтобы именно этот мужчина схватил ее в охапку и никогда-никогда не отпускал. Чтобы зацеловал до одури и понес в дом на руках.
На глазах у соседей?
Ната дернулась в сторону и поняла, что теряет равновесие. Детишки уже успели раскатать снег до льда. Девушка махала руками, словно плыла короткую дистанцию на спине, но земля приближалась быстрее. В последний момент Марат обхватил ее, и они вместе свалились на гладкую поверхность – Рената сверху.
Она слышала, как Шугаев тихо застонал, но рук не убрал.
– Не ударилась?
– Нет. А ты?
Как ни приятно было лежать на Марате, Ната сползла с него и, встав на колени, оперлась о мужскую грудь руками.
– Живой.
– Я серьезно. – Девушка чувствовала, что что-то неладно. – Нога, рука? Спина?
Марат попробовал подняться и снова застонал.
– Колено. Старая травма. А в остальном, прекрасная маркиза… Сейчас поднимусь.
К ним уже подскочил Витя.
– Давай помогу. Я – сильный.
– Тогда проблем вообще нет. Нат, ты домой иди. Пирог в духовке.
– Сухарики погрызете. Поднимайся медленно. Голова не кружится?
Шугаев сел, что уже хорошо.
– Вроде нет.
Мужчина заскользил на заднице к краю льда. Ната сделала то же самое на коленках. Но подняться на ноги Марату оказалось сложно. Девушка подперла его плечом. Витя кряхтел рядом. Кое-как они приняли вертикальное положение.
– Попробуй ступить на ногу, – скомандовала Рената, сдерживая дрожь в голосе. Из-за нее Шугаев оказался в таком положении. Она нужна дорогому ей человеку и не имеет права на слабость. – Больно?
– Колено болит, но идти могу. Вы, оба, полегче. Я – тяжелый мальчик.
– Зато нас двое, – прокомментировал Витя.
– Может, я в машине посижу. Она – ближе, – неожиданно предложил Марат.
– До утра? В таком состоянии я тебе ехать запрещаю.
– Есть, мэм, – отсалютовал Шугаев.
– Мэмы остались за океаном. Идемте уже. Мороз крепчает, а вы мокрые оба, – проворчала Рената.
Чувства сострадания и вины придавали девушке сил. Она отправила племянника открывать дверь, а сама, стиснув зубы, помогала Шугаеву преодолевать ступеньки. Добирались со скоростью ленивца, но успели ввалиться в квартиру до того, как пирог превратился в угли.
Ната помогла Марату снять куртку, усадила на диван и умчалась в кухню. Выключила плиту, открыла форточку и достала из морозилки пакет с замороженными овощами.
Витя уже наминал салат, а Марат, развалившись на диване, растирал колено. Стоило девушке появиться на пороге, быстро окинул ее заинтересованным взглядом. Вот же… Мужчина!
– Ну, как? – строго спросила Ната.
– Сейчас все пройдет. Наверное.
Отставив в сторону пакет с овощами, девушка отправилась в комнату сестры. Вернувшись, скомандовала:
– Раздевайся.
Марат посмотрел на вещи в ее руках и покосился на мальчика.
– Прямо здесь? У праздничного стола?
Замечание, хоть и сказанное тихо, привлекло внимание Вити.
– Папины шорты? Должны подойти. Штаны точно будут малы, – прокомментировал серьезно, даже деловито, и отломил куриную ножку.
Рената замялась.
– Можно пойти в мою комнату. Если ты… Если тебе не трудно. Или вызвать скорую? Тебе точно не нужен рентген?
– Точно. Всего лишь растянутые связки. Что такое перелом, я знаю. Да и нога сгибается. – Шугаев попытался продемонстрировать подвижность сустава и приглушенно выругался. Покаялся: – Прости.
Девушка отмахнулась.
– Ерунда. Но джинсы лучше снять. Во-первых, они мокрые, во-вторых, хочу взглянуть на твое колено…
– Я бы предпочел что-то более интересное «в-третьих», – неожиданно заявил Марат.
Как Ната и ожидала, после этих слов мужчина улыбнулся. Но глаза… Взгляд был таким тоскующим, что Рената и сама загрустила. И затрепетала. В груди словно завертелся юлой летний ветерок.
Девушка судорожно вдохнула.
– Тебе помочь?
Шугаев вздохнул.
– Давай сюда шорты и тарелку с чем-нибудь. Умираю с голода.
Оставив все на диване рядом с Маратом, Рената бросилась к столу. Все, что было, уместила на подтарельнике. В таких ситуациях – не до этикета, а поместится больше и не вывалится в неподходящий момент.
Заметив краем глаза клетчатую ткань на волосатых мужских ногах, девушка повернулась к дивану. Сунула Марату в руки тарелку и присела рядышком, чтобы осмотреть ногу.
Правое колено выглядело страшновато: опухшее, с расплывающимся синяком и многочисленными узловатыми шрамами. Левое тоже покрывала белесая паутина, но цвет кожи не изменился.
Сколько же боли пришлось вынести этому человеку? Он никогда ей не жаловался, но, наверное, травмы случались и в те далекие годы, когда они еще общались. Без них спортивная жизнь невозможна. Как мало она знает о нем, а ведь когда-то считала иначе. Теперь же приятно и одновременно грустно узнать, что Шугаев намного лучше, мужественнее, чем она думала. А еще, что он очень волнует ее, когда вот так – совсем близко.
Девушка осторожно коснулась изувеченного колена, постаралась осмотреть со всех сторон. Даже эти легкие движения заставили Шугаева резко выдохнуть.
– Нат, прикрой все это мороженым горохом. Диван зря промокает. Может, ты тоже рядышком сядешь? С тарелкой.
Девушка схватила джинсы и бросилась в ванную.
– Сейчас вернусь.
– Эй, не вздумай стирку затевать! – крикнул вдогонку Марат.
– Я только на сушку повешу. И обезболивающее принесу. Ибупрофен подойдет?
– Неси.
Они сидели рядышком, жевали и комментировали телевизионные передачи – непринужденно и весело, словно делали это десятки раз. Рената не пыталась разбираться в собственных чувствах и не хотела сожалеть о проведенных порознь годах, просто наслаждалась происходящим.
Когда Витя начал зевать, девушка на несколько минут оторвалась от уютного тепла и провела мальчика в комнату сестры. Проследила, чтобы мальчик переоделся, и заботливо укутала одеялом. Когда она целовала племянника в щеку, тот уже сопел.
Войдя в гостиную, Рената плотно закрыла дверь и выключила свет. В комнате стало еще уютнее. И интимнее. Решившись, девушка налила в бокалы шампанское и снова устроилась рядышком с Маратом. Как же ей хорошо, когда он рядом, вот так – плечо к плечу, нога к ноге!
Она не заметила, когда ее голова оказалась на мужском плече. Марат отставил пустой бокал и обнял, чтобы обоим стало удобнее. Смесь спокойствия и легкого волнения кружила голову, а Рената не привыкла к таким ощущениям.
– Как нога?
– Тебе мешает моя нога?
– Я к тому, чтобы сменить пакет. Или убрать вовсе и смазать колено гепариновой мазью.