Я загасила сигарету и посмотрела на мать Никиты.
– Ну что ж, начнем?
– Что вас интересует? – как-то устало спросила она, закинув ногу на ногу.
Наверное, перенервничала.
– Вы давно работаете с болгарами?
– Около года.
– До этого вы сотрудничали с тарасовскими фирмами?
– Да.
– С какими?
– В основном с «Арх-Модерном»… ну, и с несколькими другими, помельче.
– В чем заключалось ваше сотрудничество?
– Это довольно специфическая сторона дела, – Людмила Григорьевна закурила новую сигарету, – не знаю, поймете ли вы?
– Я попробую.
– Мы выступали в качестве генподрядчика в проектировании и строительстве, так сказать, эксклюзивных объектов. Последним нашим заказом было строительство международного центра торговли в центре города. Знаете, где раньше был кинотеатр «Заря»?
Я утвердительно кивнула и тоже закурила.
– Светлана Семеновна, – требовательно и слегка раздраженно крикнула она в сторону кухни, – кофе, пожалуйста. – Так вот, – продолжила она, – проектирование – это довольно хлопотное дело. Нужно сделать эскизы, проектное предложение, добиться отвода земли, провести массу согласований… Это отнимает очень много сил.
Она устало склонила голову, словно демонстрируя, сколько сил у нее это отняло.
– Потом нужно найти исполнителя проекта, сделать архитектурную часть, строительную, снова десятки согласований с энергетиками, водоканалом, теплосетями, пожарниками и так далее. Только после этого можно приступать непосредственно к строительству.
В дверях замаячил белый передник домработницы, несущей серебряный поднос с кофейником, двумя чашками из темного французского стекла, сахарницей, вазочкой с конфетами и маленьким молочником. Поставив поднос на стол, Светлана Семеновна хотела уже так же плавно и бесшумно удалиться, как вошла, но властный голос моей собеседницы заставил ее остановиться.
– А что же ты коньяку нам не предложишь? Или забыла, что я пью кофе только с «Реми Мартеном»?
Ответом на эту реплику было виноватое молчание, а затем поспешные шаги в сторону бара. Через минуту на столе выросла шикарная темная бутылка едва ли не самого дорогого французского коньяка.
– Иди, я сама налью, – Людмила Григорьевна сделала пренебрежительный жест и принялась отвинчивать пробку.
Плеснув себе в чашку, по моим подсчетам, не меньше пятидесяти граммов, она подняла на меня свои пронзительно-синие глаза.
– Хотите?
Я неопределенно пожала плечами. Надо же, аристократка, – несмотря ни на что, строго следует своим дорогим привычкам! Пусть хоть весь мир пропадет пропадом, она не откажет себе в такой малости, как кофе с коньяком. Что это: самообладание, равнодушие или стремление наперекор любым неблаговидным обстоятельствам до конца играть роль дамы из высшего общества?
– Не понимаю, разве могут иностранцы сделать все то, о чем вы говорили, лучше, чем наши? – как ни в чем не бывало вернулась я к прерванному разговору.
– Я вас предупреждала, что все это не так просто, – Людмила Григорьевна прошлась кончиками пальцев по своим платиновым волосам, будто стряхивая с головы навалившуюся усталость. – Во-первых, наши делают только проектные работы, строителей приходится снова искать нам; во-вторых, болгары делают проект раза в три-четыре быстрее, поскольку используют новейшие компьютерные технологии, мы им даем только эскизы, но в архитектуре это самое главное; и потом, болгары не только проектируют, но и сами же будут строить, а их качество строительства ценится как одно из лучших в Европе.
– Но, наверное, проектирование и строительство в таком случае обходятся дороже?
– Не намного. А если учесть, что вместо трех лет весь процесс от начала проектирования до окончания строительства занимает шесть-восемь месяцев, – выгода налицо.
– Хорошо, – кивнула я, – с этим как бы разобрались. Теперь вернемся к вашему мужу. Он ведь уехал в Болгарию не один?
– Да, его сопровождал наш коммерческий директор.
– Он тоже не вернулся?
– Нет, – она сделала приличный глоток из чашки и сменила ногу.
– Людмила Григорьевна, а не могли они с этими деньгами плюнуть на всю эту архитектуру и остаться в Болгарии или еще где подальше?
– Сейчас ни в чем нельзя быть уверенной! – она сделала трагическое лицо и откинулась на мягкую спинку кресла.
– Вы хотя бы звонили в Болгарию? – поинтересовалась я, в свою очередь отпив ароматного кофе.
– Звонила, – она всхлипнула, но глаза ее остались сухими.
Завидное самообладание у Никитиной мамы!
– Деньги они получили? – Я с напряжением склонилась к столу.
– Нет.
– Вот вам и ответ.
– Вы считаете, что Юра меня бросил? – Она посмотрела на меня наивными глазами.
Я не понимала, что меня в ней настораживало. Вроде бы реакция на мои вопросы у нее адекватная, может быть, немного замедленная. Она в меру взволнованна для человека со здоровой психикой. Как бы все правильно, но что-то мне в ней не нравилось.
– Может быть, они вообще не приезжали в Болгарию? – предположила я.
– Приезжали.
– Вот как? – Я подняла брови. – Почему же они не передали деньги?
– Они забрали подписанный договор, дискеты с проектом, а деньги обещали привезти через неделю.
– И им поверили?
Людмила Григорьевна пожала плечами.
– Это уже второй проект, который они для нас выполняют. С первым все прошло более-менее гладко. И потом, они же должны скоро начать строительство. Господи! – вдруг словно опомнилась она. – Меня же здесь просто прибьют за такие бабки!