Беседа увяла сама собой, и парень с облегчением перевел дух. Болтать часами ни о чем было не для него. Транспорт неспешно катил по тракту, верховые кони, то и дело пофыркивая от пыли, шли спокойным, ровным шагом. В общем, все располагало к размышлениям. Привычно поглядывая вокруг, Елисей покачивался в седле, готовый в любой момент отреагировать на любую опасность.
Постоянная готовность к бою давно уж стала частью его натуры. Князь принялся шептаться о чем-то с сестрой, а Елисей, воспользовавшись моментом, толкнул каблуками коня, догоняя своих парней.
– Чего это он в крепость собрался? – тихо поинтересовался Андрей, кивая на карету.
– Полковник Тимофеев отправил, – коротко озвучил Елисей свою догадку. – Похоже, у нашего крестничка за душой имеется что-то такое, за что на него охоту открыли. Так что посматривайте.
– Добре. Может, кому назад съездить, погоню посмотреть? – задумчиво предложил Миша.
– Не думаю, что погоня будет, – помолчав, качнул Елисей чубом. – Скорее всего, полковник его втихаря отправил. Или сам под эту марку что-то крутит. В общем, не суетимся, стволами не машем, едем, как ехали. Но в крепости придется за ним присматривать. Да, и еще, нужно подумать, куда его на постой определить.
– Найдем, – отмахнулся Андрей. – В чайхане комнаты всегда сдают, а ежели ты попросишь, так им еще и обслуживание особое будет.
– Вот уж чего я делать точно не стану, – фыркнул Елисей. – Деньги у него есть, вот пусть и платит.
– Неласково ты с ним, – рассмеялся Андрей.
– А он не девка, чтобы с ним ласкаться, – фыркнул парень. – К тому же я человек женатый.
Парни дружно рассмеялись, лукаво поглядывая в сторону кареты, из которой выглядывала княжеская сестрица.
– Хватит ржать, кони стоялые, – с улыбкой буркнул Елисей. – Ходу прибавьте. А то до крепости будем седмицу плестись.
Парни занялись караваном, а он, придержав коня, снова поравнялся с каретой.
– Над чем вы там так весело смеялись, князь? – тут же последовал вопрос.
– Петр Васильевич, ну не при даме, – выкрутился Елисей, делая вид, что смущен.
– Понятно. Опять какая-нибудь мужская пошлость, – отозвалась княжна.
Кто она на самом деле и почему путешествует одна, Елисей не знал, но для облегчения собственного понимания решил называть ее так. Князь Мышкин, понимающе усмехнувшись, покопался в своем багаже и, через окно протянув Елисею револьвер, спросил:
– Подскажите, князь, для этого оружия у вас патроны найти можно?
– Револьвер Кольта, – бросив на оружие короткий взгляд, хмыкнул парень. – Сорок пятый калибр примерно. Нужно посмотреть. Погодите, он еще и капсюльный?
– Ну да, – растерялся князь.
– Тогда что-нибудь придумаем. Только почему вы про патроны спросили? Он же заряжается отдельными частями.
– А разве нельзя его новыми патронами зарядить?
Услышав этот вопрос, Елисей едва за голову не схватился. Этот князь своей наивностью мог довести до инфаркта кого угодно. Взяв себя в руки, Елисей качнул головой и, подумав, принялся читать настоящую лекцию об оружии. Говорить он старался так, чтобы не вдаваться в технические детали. То, что князь далек от любой техники, он уже понял. Слушая его, князь только глазами хлопал, а после проворчал, простецким жестом почесывая в затылке:
– Умом рехнуться, сколько всего человек придумал для убийства себе подобного.
Сдав свою докуку коменданту крепости, Елисей с облегчением перевел дух и первым делом отправился топить баню. Все эти поездки и погони изрядно его утомили. Поиграв с сыном и поведав жене о своих приключениях, парень прихватил свежее исподнее и отправился париться. Сунув нос в парную, Елисей убедился, что каменка как следует прогрелась, и, быстро раздевшись, нырнул в парилку.
Плеснув на раскаленные камни пару ковшей разведенного кваса, парень переждал выброс пара и, втащив из кадушки распаренный веник, занялся тем, что и называется словом париться. Шлепая себя веником и регулярно поддавая пару, он не услышал, как дверь в предбаннике тихо хлопнула. В себя Елисей пришел, только когда в парную проскользнула тонкая, гибкая фигурка.
Тихо взвизгнув от температуры, Нино потопталась у двери, привыкая к жару, и, отдышавшись, пристроилась рядом с мужем. Улыбнувшись ей, Елисей подвинулся, давая жене устроиться поудобнее, и, с сомнением покосившись на ковш, решил больше не поддавать. Что ни говори, а переносить жар, который любил он, Нино было бы тяжело.
– Подкинь немного, – попросила девушка, заметив его взгляд.
– Носик любопытный обожжешь, – ласково поддел ее парень.
– Ну не у всех шкура такая дубленая, как у тебя, – не осталась девушка в долгу. – И вообще, к нему жена париться пришла, а он разговоры разговаривает. Парь меня лучше.
– Ложись, – с улыбкой скомандовал парень, распаривая свежий веник.
Спустя пять минут Нино буквально вывалилась из парной и, вылив на себя ведро ледяной воды, плюхнулась на лавку, даже не найдя в себе сил завернуться в простыню. Еще минуть через пять вышел и Елисей. Повторив процедуру с водой, он присел рядом с женой и, глотнув квасу, тихо спросил, ласково поглаживая ее по щеке:
– Как ты?
– Здорово, – улыбнулась Нино, прижимаясь к его ладони. – По-настоящему я баню русскую только с тобой полюбила. Дома мы обычно в серные бани ходили. Там все не так.
– Я знаю, – понимающе кивнул Елисей. – Они скорее турецкий хамам напоминают.
– Да, похоже. А что это за баба с вами приехала? – моментально сменила Нино тему.
– Княжна, если не ошибаюсь, Мышкина. Сестра князя. Но я, кроме имени, отчества и их родства, ничего больше не знаю, – моментально открестился Елисей, зная взрывной характер жены.
Заводиться она умела не хуже двигателя спортивной машины. С полуоборота. И несло ее точно так же. Что называется, без руля и ветрил. Ему даже приходилось иногда применять жесткие меры, чтобы привести ее в чувство. Обычно хватало просто встряхнуть жену за шкирку, словно напроказившую кошку. Похоже, к тому шло и сейчас. Нино, чуть подумав, неопределенно пожала плечами и, скорчив гримаску, проворчала:
– Увижу вас вместе, всю рожу ей расцарапаю.
– Ты с дуба рухнула, мать? – возмутился Елисей. – Не хватало, чтобы еще и ты парией в местном обществе стала. Хватит нам и меня одного.
– Что, опять господа дворяне губы дуть вздумали? – моментально сообразила девушка.
– Плевать на них, – отмахнулся парень. – Тот, кто нам нужен, с нами дружит, а остальные не интересны.
– Хочешь, папе пожалуюсь? – подумав, предложила Нино.
– Зачем? Чтобы я потом пристрелил кого?
– А что, просто так их снобизм терпеть? – от возмущения девушка даже подскочила.
– Забудь. Главное, сама себя с ними веди так, словно ты не княжна, а королева. Пусть локти кусают.
– А давай поедем куда-нибудь!
– Куда, например?
– Не знаю. За границу. Или еще куда, – азартно улыбнулась Нино.
– И чего там делать? Со скуки помирать? – иронично усмехнулся парень. – Нет уж. Нам и тут дел хватит. Вон, имение нужно в порядок приводить. А то сын растет, а своего дома так и нет. Лучше возьми слуг, охрану и поезжай в Тифлис. Там все нужное для дома купишь, отца повидаешь. Заодно и прогуляешься.
– Ага, а ты тут за этой белобрысой ухлестывать станешь? – снова сорвалась в пике Нино.
– Далась она тебе, – фыркнул Елисей. – В зеркало на себя посмотри, а потом вспомни, как она выглядит.
– Это еще зачем? – не поняла девушка.
– А затем, чтобы понимать, кто из вас красивее, – рассмеялся Елисей, обнимая жену.
В следующую минуту они самозабвенно целовались, забыв обо всем на свете. Из бани они выбрались часа через три, довольные и счастливые. Бабка Радмила, едва увидев их светящиеся довольством физиономии, только понимающе усмехнулась и, кивнув, задумчиво протянула:
– Ну, теперь, даст бог, в следующем годе станем еще одного княжонка-казачонка пестовать.
Услышав это, Нино залилась краской и спрятала лицо на груди мужа. Елисей, усмехнувшись в ответ, обнял ее, прижимая к себе, и, пожал плечами, лениво ответив:
– На то и семья, чтобы семь «я».
– Ну, оно и верно, – тихо рассмеялась бабка. – А тебя тут уж обыскались. От коменданта вестовой прибегал. Видеть он тебя хочет.
– Не было печали, – скривился Елисей. – Я жрать хочу, как из пушки, а им разговоры подавай. Подождут, – решительно отрубил он, обнимая жену.
– И то верно. Ты бы покормила мужа, девонька, – ласково обратилась бабка к Нино. – А то когда казак голоден, он и вожжой огреть может.
– Княжну? – игриво подбоченилась девушка.
– А княжна, чай, не баба, – фыркнула в ответ старуха. – Делом займись, коза.
К огромному удивлению Елисея, Нино, звонко рассмеявшись, ловко выскользнула из его объятий и моментально исчезла на кухне.
– Это как это она так? – удивленно проворчал он, поглядывая на бабку.
– Что, касатик, не ждал? – ехидно усмехнулась Радмила. – Запомни, милый. Баба бабу завсегда поймет. Особливо, ежели одна из них сильно старше да умнее. Нинке твоей матери шибко не хватает. Вот она ко мне душой-то и прикипела. Знает, что я ворчу да ругаю без злобы да без сердца. Так, для порядку. И что говорю все так, как должно. То и ей наука. Время придет, сама старшухой в доме станет.
– А я чего? Я ничего, – растерянно проворчал Елисей, чувствуя себя круглым дураком.
– И правда. Тебе наши бабьи дела без надобности, – свернула тему бабка. – Твое дело казачье. Землю защищать и добычу в дом везти.
Ее нравоучения прервала Нино, внесшая в комнату поднос, заставленный всякой снедью. Усадив мужа за стол, она ловко расставила тарелки и, повернувшись к Радмиле, спросила:
– А тебе, бабушка, принести чего?
– Благодарствую, милая. Чаю ежели только, – тепло улыбнулась в ответ бабка.
Кивнув, Нино снова унеслась на кухню. Елисей от такого зрелища чуть куском не подавился.
– Правильно ее мать покойница воспитывала, – одобрительно усмехнулась бабка вслед Нино. – И себя блюдет, и мужа почитает, и в хозяйстве понимание имеет. А что дурная иной раз бывает, так молодая еще. Кровь играет. Перебесится.
– Это ты про что? – насторожился парень, окончательно теряя аппетит. Подобные разговоры обычно бывали весьма непростыми.
– А то я не знаю, что она тебя к каждой юбке ревнует, – тихо рассмеялась Радмила. – Любит она тебя, вот и бесится. Не понимает еще, что от доброй жены только глупый муж загуляет. А тебя глупым никак назвать нельзя. Ты только не пришиби ее сдуру.
– Господь с тобой, бабушка, – поспешил откреститься Елисей. – И пальцем никогда не трогал.
– А то я норов твой бешеный не знаю, – фыркнула бабка. – Взбеленишься, махнешь раз лапой своей, и все.