– Как ты на них ходишь? – сквозь зубы процедила Мурка.
– Ногами, – шепнула в ответ Кисонька и неодобрительно покосилась на Муркины ноги, облаченные в туфельки на высоком каблуке. Эти самые ноги постоянно подрагивали и так и норовили подломиться в щиколотках. – При умелом использовании каблуки – очень полезная штука! Изволь не киснуть, улыбайся!
Мурка улыбнулась приближающейся гостье. Женщина невольно отшатнулась – ей вдруг показалось, что она в джунглях и из сплетения ветвей на нее скалится разъяренный тигр.
Ресторан и впрямь напоминал джунгли. Вьющиеся растения по стенам, деревья в кадках у входа – их сросшиеся ветви образовывали арку, возле которой семейство Косинских встречало гостей. Мама близняшек, Марья Алексеевна, с тревогой покосилась на дочерей. Их страстное желание принять участие в презентации ее насторожило. Что-то здесь было не так! Кисонька еще ладно, небось новые шмотки продемонстрировать хочет. Но Мурка! Наряжена, причесана, накрашена, и туфли, туфли на каблуках! Ох, определенно девочки что-то задумали!
Марья Алексеевна дала себе слово, что будет внимательно присматривать за дочерьми. А гости все шли и шли. Надо было приглядывать за официантами, и командовать, что когда подавать, и напомнить, чтоб шампанское вовремя вынули из морозильников… Мама позабыла о своих подозрениях, тем более что Мурка и Кисонька вели себя идеально: здоровались, улыбались, за гостями ухаживали. Вот и сейчас – она поискала дочек глазами – точно, спешат навстречу вновь прибывшим. Марья Алексеевна невольно поморщилась – новые гости были не из приятных. Ничего, пусть девчонки тренируются, в жизни часто приходится общаться с не слишком приятными людьми.
– Вон он, наш заказчик. – Мурка подтолкнула Кисоньку локтем. – И жена при нем. Слушай, а этот тип кто?
– Понятия не имею, – шепнула Кисонька. – Пошли, а то упустим.
Протокольно скалясь в улыбках, они двинулись навстречу.
Невысокий упитанный усач с круглой, всегда улыбающейся физиономией казался бы добродушным – если б не жесткий взгляд внимательных темных глаз. Его хорошо одетая, подтянутая жена, умело накрашенная, с роскошной гривой ухоженных волос, казалась бы красивой – если бы не стервозно поджатые губы. На шее у нее льдистым огнем переливался жгут сложного плетения из оправленных в золото и платину бриллиантов. То самое колье, из-за которого ее муж пришел в агентство «Белый гусь».
Мурка мимолетно подумала, что у этой парочки все фальшивое: и бриллианты не бриллианты, и сами они вовсе не такие, какими хотят казаться. Она поглядела на их спутника и почувствовала даже некоторое облегчение. Дядька как дядька – не молодой, но и не особенно старый, высокий, даже вроде накачанный. Улыбается открыто, смотрит прямо. Нормальный, в общем, дядька. Единственной вычурной деталью в его облике был крупный перстень с ярко сияющим бриллиантом.
«Интересно, хоть этот-то настоящий или тоже фуфло стеклянное?» – прикинула Мурка.
Кисонька тем временем бросилась к троице, будто к самым дорогим друзьям:
– Рады вас видеть, Петр Николаевич… Ольга Матвеевна…
– Хельга Матфеевна, – еще больше поджав и без того узкие губы, поправила Кисоньку супруга заказчика.
– Ой, а у нашей бабушки когда-то шкаф такой был, «Хельга» назывался, – решила поддержать беседу Мурка.
Ольга Матвеевна, она же Хельга Матфеевна, поджала губы так, что рот ее превратился в почти неразличимую щель. А Мурка тут же получила от Кисоньки короткий пинок в лодыжку. Непривычные к каблукам ноги подломились, и Мурка не слишком изящно плюхнулась на колени.
– Ох ты господи! – воскликнул заказчик и хлопотливо кинулся поднимать девчонку. – Видишь, Олечка, как тебя тут уважают! – весело косясь на жену, пробурчал он. – Дочки хозяев прямо на колени перед тобой падают!
– Вижу, – процедила Ольга Матвеевна. Рот у нее от злости аж внутрь втянулся.
– Больно? – сочувственно спросил спутник заказчика у потирающей коленку девчонки.
– Ничего, – пробормотала Мурка. С коленкой и впрямь было все в порядке, но рыжая совершенно отчетливо ощущала – гадские колготки пустили стрелку. Пока еще стрелка пошла вверх. Оставалось надеяться, что из-под подола платья она не выглянет.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила Кисонька и вручила гостям по бокалу вина. Втайне она рассчитывала, что Ольга Матвеевна хоть губы расслабит. А то ведь не женщина получается, а почтовый ящик с щелью для писем вместо рта. Страшно смотреть.
Ольга Матвеевна и впрямь вытянула губы трубочкой, манерно глотнула, и тут же снова ее рот превратился в презрительную щель.
– Местное вино. – Она брезгливо отставила бокал. – Пригласить состоятельных людей и подать напитки от городских виноделов!
Кисонька и Мурка переглянулись и недобро уставились на Ольгу Матвеевну. Надо же, зовут, как бабушкин шкаф, выражение лица, как у почтового ящика, а туда же, их родителей критикует!
– Я, как депутат горсовета, считаю, что все правильно! – торопливо вмешался Петр Николаевич. – Нужно поддерживать местного производителя!
– А мне вино нравится, – улыбнулся их спутник и сделал еще глоток.
– Хотите сказать, его можно сравнить с французским? – агрессивно жестикулируя бокалом, так что девчонкам пришлось уворачиваться от разлетающихся брызг, вопросила Ольга Матвеевна.
– Французское вино совсем другое, – терпеливо пояснил мужчина. – К нему еще надо привыкнуть.
– Хотите сказать, я не привыкла к французскому вину? – наступала Ольга Матвеевна.
– Я убежден, что вы привыкли именно к нему. Наверное, поэтому местное вино вам не нравится, – примирительно сказал мужчина, и только очень чуткое ухо могло уловить в его голосе оттенок насмешки. – Кстати, мы еще не познакомились, – он повернулся к девчонкам.
– Хотите сказать, я не знаю, кого, с кем и когда знакомить? – тут же влезла Ольга Матвеевна.
– Я хочу сказать этим девочкам, что меня зовут Аркадий Викторович, – уже с явным раздражением ответил мужчина. – Я приятель Петра Николаевича и приехал к нему ненадолго, обсудить некоторые дела. По профессии я ювелир.
Мурка и Кисонька в очередной раз переглянулись. Ювелир! Значит, это и есть тот самый приятель, который определил, что колье Ольги Матвеевны – подделка!
– Мы – Мурка и Кисонька, – представилась Кисонька и тут же поправилась: – По-настоящему мы Алла и Элла, но Мурка и Кисонька нам нравится больше.
– Вполне в духе современных молодежных тенденций, – согласился ювелир. – И прием ваши родители организовали стильный. – Он отсалютовал девчонкам бокалом. Не обращая больше внимания на Ольгу Матвеевну, двинулся по залу, время от времени останавливаясь и заговаривая с людьми.
– Какая наглость! – взорвалась Ольга Матвеевна, и физиономия ее опять превратилась в копию почтового ящика. – Что он хотел всем этим сказать?
– Лучше я не буду тебе объяснять, – устало вздохнул ее муж.
– Хочешь сказать, что я твои объяснения не пойму?
– Хочу сказать, что тебе они не понравятся, – сообщил Петр Николаевич и, тоже кивнув девчонкам, с любезной улыбкой зашагал к их отцу.
Ольга Матвеевна надменно фыркнула.
Глаза Кисоньки горели охотничьим азартом. Все складывалось необыкновенно удачно, сестры остались один на один с подозреваемой. Теперь главное – разговорить ее, вытянуть хоть что-то полезное.
– Съешьте бутербродик, – предложила Кисонька, указывая Ольге Матвеевне на блюдо с крохотными круглыми тарталетками.
Та покосилась на блюдо так, будто перед ней были дохлые тараканы.
– Икра? Ничего себе приемчик ваши родители устроили – с совковый шиком! В наше время икра – дурной тон!
– Хотите сала с луком? – ненавидяще процедила Мурка. – Можно принести с кухни, у них наверняка есть. – И предусмотрительно отскочила, убирая ноги от очередного Кисонькиного пинка.
Ольга Матвеевна только усмехнулась и огляделась по сторонам, выискивая, к чему бы еще придраться. И конечно, тут же нашла!
– Это что, секретарша вашего папы? – ехидно поинтересовалась она. – Ваша мать ничего не понимает в светских приемах. Отвратительная организация – богатые люди, можно сказать, хозяева вынуждены сидеть рядом с какими-то служащими!
– Вы не сидите, вы стоите. Такой прием называется «фуршет», на нем в основном стоят, – теперь уже не выдержала и Кисонька.
Мурка благородно не стала пинать сестру. Она Кисоньку понимала. Кто она такая, эта выдра в фальшивых бриллиантах, чтоб критиковать их маму!
Неимоверным усилием Кисонька взяла себя в руки. Агентство надеется на них, они должны вытрясти из противной тетки хоть какую-то информацию! Она стала лихорадочно соображать, как бы подвести Ольгу Матвеевну к разговору о колье. Но тут в толпе послышался вскрик.
Девчонки оглянулись. Высокая дама в синем вечернем платье испуганно держалась за шею. У ее ног сверкающей кучкой бриллиантов и сапфиров лежало упавшее украшение.
Ювелир Аркадий Викторович поднял колье за цепочку. Украшение развернулось в роскошный водопад искристых камней. Аркадий Викторович держал его на весу, словно любуясь, а сам зачем-то поводил возле колье пальцем, на котором красовался алмаз. Камень сверкал в свете люстр, бросал яркие сполохи.
– Что он делает? – удивленно буркнула Мурка.
Кисонька пожала плечами.
Ювелир тем временем почтительно возложил колье на шею дамы и застегнул замочек. Словно сложнейшее драгоценное кружево, колье закрыло вырез вечернего платья, заискрилось…
– Класс! – невольно выдохнула Мурка.
– Глупости! – снова ощелилась ртом Ольга Матвеевна. – Я про ее колье все знаю, мы в одной ювелирной компании покупали! Лучшие мастерские в городе! Все богатые люди там заказывают! – сообщила она, поглаживая свое украшение. Она кивнула на даму в синем: – У нее колье в стиле барокко, как у императриц, – голосочек Ольги Матвеевны вновь стал ехидным. – В наше время барокко такой же дурной тон, как и икра ваших родителей!
– У наших родителей нет икры, они не рыбы, – буркнула Мурка.
Но Ольга Матвеевна не слушала.
– Актуальные тенденции все здесь! – сообщила она, обхватывая себя руками за горло. Было не вполне понятно, что именно Ольга Матвеевна считает актуальным: то ли свое модерновое колье, то ли немедленное самоудушение.
– Видите, у меня тут некоторые камни закреплены, а другие в таких плетеных сеточках – из платины, между прочим… И катаются в этих сеточках совершенно свободно, – сообщила Ольга Матвеевна, демонстрируя, как именно камешки катаются в сеточках.
Мурка вздохнула: значит, речь все-таки о колье. Самоудушаться Ольга Матвеевна не станет. А жаль.
– Называется «динамическое украшение»! – продолжала вещать Ольга Матвеевна. – Вот где последний крик моды! Не то что всякое старье! – Она злобно покосилась на Аркадия Викторовича, явно говорящего комплименты даме в синем, на толпящихся вокруг восхищенных гостей и завистливо процедила: – И бриллианты в ее колье меленькие! Уронила свою ерундовую цацку вовремя, и надо же, все вокруг нее вертятся!
– Вы свою об пол шарахните, на вас пялиться будут! – шепнула себе под нос Мурка. – Только с размаху, как раз все стекляшки переколотите!
Не ясно, услышала ее Ольга Матвеевна или нет, но она пакостно улыбнулась и громко объявила:
– Знаешь, Мымрочка… Или как там тебя? Мурочка?
Мурка задохнулась от бешенства.
– У тебя стрелка на колготках. Какая ты неопрятная! – сладенько закончила Ольга Матвеевна.
Слышавшие ее гости принялись поглядывать на Муркины ноги. Девчонка опустила глаза. Наглая стрелка не просто выглянула из-под подола. С каждым Муркиным движением она ползла все ниже, расчерчивая чулок заметной полосой. Мурка покраснела.
– Выйди, переоденься, – шепнула Кисонька.
– У меня не во что. – Мурка чуть не плакала. Ну что за кретинские выдумки все эти платья, колготки! Ну не умеет она их носить! Джинсы! Что угодно за джинсы!
– У тебя нет запасных колготок?! – возмутилась Кисонька. – Вот тебе твои вечные джинсы! Не умеешь нормальные вещи носить! – Она подхватила свою сумочку и поволокла сестру прочь из зала, оставив за спиной ухмыляющуюся Ольгу Матвеевну.