Вероника проснулась от невероятной головной боли. Кое-как она смогла встать с кровати. Голова закружилась, а в животе бурлило. Она поплелась в ванную привести себя в порядок.
У двери ее встретил Максим, он поцеловал жену и проговорил:
– Пошли есть, завтрак уже стынет.
– Не кричи ты так, башка раскалывается.
Она зашла в ванную и закрыла дверь. Максим опешил от поведения жены. Мужчина специально встал раньше только для того, чтобы порадовать любимую, а она закрывает дверь перед лицом Максима. Мужчина вернулся на кухню и сел за стол. Яичница остывала, а сыр на хрустящих тостах превращался в пластмассу.
Вероника пришла спустя десять минут. Она села напротив мужа и спросила:
– Ты чего так на меня смотришь? Сам же хотел, чтоб я отдохнула.
– Хотел, – сказал Максим и откусил тост с сыром.
– Тогда чего ты так на меня пялишься? Да, мне хреново, что я сделаю?
– Ешь, полегчает.
Она взяла вилку и съела кусочек яичницы. От вкуса еды ей стало плохо. Вероника сдержала рвотный позыв и отодвинула тарелку.
– Вчера ты была живее всех живых, – заметил Максим.
– Это было вчера, а сегодня все по-другому.
– В холодильнике стоит минералка.
– Подай, пожалуйста, я не в состоянии двигаться.
Максим нехотя принес Веронике бутылку с водой и поставил ее на стол. Женщина сняла крышку и присосалась к горлышку.
– Много не пей, – сказал Максим и вернулся к тосту.
– Не учи меня, как бороться с похмельем.
– Я думал, что вчерашний вечер на что-то повлияет.
– Ты о чем? – спросила женщина и поставила бутылку на стол.
– Ты была в хорошем настроении, мы с тобой даже переспали, – проговорил Щеглов и следом задал вопрос: – Когда мы последний раз с тобой сексом занимались?
– Вчера, – ухмыльнулась Вероника.
– Помимо сегодняшней ночи.
– Не помню. Месяц назад?
– Вот именно.
– Тебе этого не хватает?
– Как раз об этом я думаю в последнюю очередь. Мне не хватает наших старых отношений. Ты превратилась в… даже не знаю, как сказать.
– Вот оно что. – Вероника встала из-за стола. – Можешь ничего не говорить.
– Ты куда?
– Пойду в комнату. Открою ноутбук и поищу тебе другую жену.
– Дура ты, я тебе о другом говорю.
Вероника округлила глаза и взяла бутылку воды за горлышко.
– Ни разу за всю нашу супружескую жизнь не слышала от тебя оскорблений! Дожили!
– Пересмотри свою жизнь.
– Да я впахиваю дома похлеще, чем ты на работе! Содержу быт, за детьми ухаживаю и ты смеешь мне такое говорить? Может, тебе следует пересмотреть свое поведение? Помочь мне, к примеру!
– Я этим вчера и занимался, – спокойно проговорил Максим.
Он старался сохранять холодную голову. Если Макс вспылит, то быть беде.
– И чем же, просвети меня?!
– Хватит орать. У тебя голова не болит от крика?
– Не переводи тему.
– Мы с детьми убрали дом, приготовили ужин, даже сегодня я встал раньше, лишь бы порадовать тебя. Что я получаю? Опять истерики.
– Я этим занимаюсь каждый день, и ничего, разбор полетов не устраиваю.
– Хватит мне трепать нервы, иди отсыпайся, – Максим встал из-за стола и направился в коридор.
– Вот и вали! Ты всегда убегаешь от проблем, чертов трус!
Максим молча обулся и вышел на улицу. Он не ожидал такого поворота событий. Мужчина думал, что вчера он смог нащупать верную дорогу, однако это не так. Вероника до сих пор не может адекватно воспринимать слова мужа. Каждый раз, когда Макс пытается ей что-то донести, она вспыхивает, словно спичка.
– Шмелев, привет, ты уже встал?
Он слышал сонный голос Леши в динамике телефона.
– Через минут двадцать буду готов.
– Отлично, я еду к тебе.
– Захвати кофе, будь другом.
– Американо?
– С двойной порцией эспрессо.
***
Когда Максим подъехал к дому Шмелева, он уже сидел на лавочке и курил. Леша заметил Ленд Крузер, потушил сигарету и сел вперед, на место пассажира. Максим протянул ему кофе. Мужчина взял стаканчик и сделал глоток.
– Животворящая вода.
– И не говори, – сказал Максим и прильнул к стаканчику.
– Давай спокойно посидим, допьем кофе и потом поедем. Мы же никуда не спешим?
– Пока нет. Разве что с Идой нужно созвониться.
– С кем? – спросил Шмелев.
– Сестра того пропавшего парня.
– Кстати, ты фото его взял?
– Да, вот. – Макс достал из бардачка блокнот и вытащил из него фотографию.
– Серьезно? Она тебе фотку на Ватсап скинуть не могла?
– Да я и не просил.
Шмелев внимательно разглядывал фотографию. На ней улыбался молодой парень: русые волосы, голубые глаза, ровный нос, острые скулы. В глаза бросался шрам на шее.
– Что это? – Шмелев указал на фото.
– Шрам, – коротко ответил Макс.
– Как он его заработал?
– Да черт его знает. Может, кипятком ошпарился. Ты чего к шраму прицепился?
– Не знаю, – ответил Шмелев и перевел тему: – Ты вчера говорил, что у тебя там разъяснительные беседы с детьми. Справился?
Максим глубоко вздохнул и поставил стакан с кофе на подлокотник.
– С ними и так все ясно. С Вероникой творится какая-то хрень, она меня раздражает. Вчера вроде все было идеально, а вот сегодня все по новой. Мы уже успели с ней поцапаться.
– Может, ее к родителям отправить? – предложил Леша и сделал глоток.
– Скорее, нужно выгнать детей.
– Вариант, конечно, интересный, только это все равно ничего не изменит. Ей нужно отдохнуть.
– Она уже вчера отдыхала. Я дал ей денег и сказал, чтобы трезвой не приходила.
– Да не тот отдых, – отмахнулся Шмелев. – Знаешь, типа снять дом в лесу и отгородиться от цивилизации.
– Она там загнется. Через два дня поедет в ближайший населенный пункт.
– Это ты так думаешь.
– Что-то мне подсказывает, когда придет с рейса Женин муж, станет легче.
– С чего такая уверенность? – задал вопрос Леша.
– За дочкой не только мать будет приглядывать, уже разрядка для Вероники, – объяснял Максим.
– Пусть лучше забирает Женьку с собой. У него хоть квартира есть?
– Вроде да, не знаю.
– Вот это ты себе зятя выбрал.
– Шмелев, я в выборе не участвовал. – Максим взял стаканчик и осушил его. – Ехать пора.
– Погнали.
***
Машина Макса подъехала к подъезду. Он заглушил мотор и вышел из машины. Шмелев закрыл за собой дверь Ленд Крузера и сразу же закурил. У двери в подъезд их ждала Ида. Девушка подошла к мужчинам и поздоровалась.
– Это Алексей Шмелев, мой напарник, – сказал Максим.
– Приятно познакомиться, – учтиво сказала Ида.
– Сейчас я докурю и пойдем, – проговорил Шмелев, стараясь как можно быстрее закончить дело.
– Ты же ничего не трогала в комнате брата? – спросил Макс.
– Вообще ничего. Как был бардак, так и остался, – улыбнулась девушка.
– Пойдемте, – проговорил Леша и кинул окурок на землю.
Ида открыла дверь в подъезд, мужчины зашли внутрь. Максим сразу обратил внимание на обстановку: стены идеально выкрашены, нет ни единой надписи. Когда они зашли в лифт, Максим удивился, насколько все чисто. Кнопки не расплавлены, и нет дурного запаха. Девушка довела сыщиков до двери в квартиру и открыла замок.
– Недурно, – сказал Шмелев, зайдя внутрь.
Квадратов шестьдесят, не меньше. Большая кухня, раздельный санузел, гостиная с диванчиком, а на стене плазма размером с кухонный стол. Естественно, под телевизором стояла игровая приставка, куда же без нее нынешнему поколению.
– Будете чай? Или вы хотите есть? Я утром приготовила блинчики.
Неужели у Иды хватает сил готовить? – подумал Макс.
– Я бы не отказался от блинчиков, – проговорил Шмелев.
– Да, сейчас, – сказала Ида и посмотрела на Максима: – Вы что-то будете?
– Спасибо, но я воздержусь. Это комната Славы?
Максим стоял прямо напротив деревянной двери с наклейкой Сначала стучи, потом входи!
– Да, его.
Ида прошла на кухню, а сыщики зашли в комнату парня.
– Тебя дома не кормят? – спросил Максим.
– А что такого? Девчонка же старалась, – ответил Шмелев.
Мужчины взглядом осматривали комнату: вещи кучей лежали на компьютерном кресле, кровать не застелена, жалюзи закрыты. Леша подошел к окну и впустил в комнату солнечные лучи.
– Компьютер включен, – заметил Максим.
– Нужно проверить социальные сети. Кому он писал последний раз?
– Ты разбирайся с компьютером, а я проверю ящики.
Шмелев скинул вещи с кресла.
– Ты чего творишь? – грозно спросил Максим.
– Шмотки мне мешают.
– Так какого хрена ты их на пол кинул? Положи на кровать.
Леша с виноватым видом поднял вещи и закинул их в шкаф. Как оказалось, у Славика очень большой гардероб. Вся площадь шкафа заставлена вещами, даже нет свободных плечиков.
– Так-то лучше, – сказал Максим и принялся за дело.
Он обшарил все полки, заглянул в тумбочку, даже полез под кровать. Ничего лишнего не было, словно он попал в комнату Димы, один беспросветный срач.
– Есть что-то интересное? – спросил Максим.
– Не особо. Много сообщений с вопросами, куда пропал малец. Только от какой-то Алины сорок четыре сообщения, – ответил Шмелев, глядя в монитор.
– Алина – это его девушка, если я правильно помню.
– Да, так и есть, – раздался голос за спиной.
Ида принесла блины.
– Спасибо большое, – сказал Шмелев и накинулся на тарелку.
– Посмотри вокруг и скажи, все ли лежит на своих местах? – попросил Максим девушку.
– Все, как всегда, – ответила Ида. – разве что блокнот Славик прячет. Сейчас почему-то он на столе.
– Он ведет какие-то записи? – спросил Шмелев с набитым ртом.
– Как сказать, – девушка села на кровать. – Он пишет стихи, а мне не показывает. Стесняется критики или боится.
– Я могу взглянуть? – спросил Максим.
– Конечно, только я смотреть не буду. Обещала брату.
Максим взял блокнот и раскрыл его. Прочитав пару стихов, он слегка покраснел. Двадцатилетний парень способен на такое? Удивительно!
Среди страниц рукописного текста мужчина нашел конверт.
– Что это? – спросила Ида.
– Письмо, может, – предположил Шмелев.
– Тут не указан адрес, да и марки не налеплены, – Максим посмотрел на Иду. – Могу открыть?
– Если это поможет – действуйте.
Макс аккуратно вскрыл конверт. Внутри был вдвое сложен лист формата А4. Мужчина развернул его. Прямо в центре листа идеальным каллиграфическим почерком высечено четверостишие:
Пламя обуяло мое сердце,
Я больше не могу терпеть,
Осталось лишь взять себя в руки
И продолжить гореть.
– Тут стих, – сказал Макс.
Ида взяла в руки лист и проговорила:
– Славик не умеет так писать.
– Значит, ему кто-то передал лист со стихом, – предположил Шмелев.
– Вполне вероятно, – сказал Максим и сел рядом с Идой. – Интуиция подсказывает мне, что стихотворение связано с похищением твоего брата.
– Думаете? Не понимаю, при чем тут стих.
Шмелев отставил пустую тарелку и повернулся к Иде:
– Я видел на фотографии шрам.
– Точно, Шмелев! Откуда у Славы шрам на шее? – спросил Максим.
– Помните, у нас в городе горел кинотеатр? – спросила Ида.
Мужчины кивнули. Тогда много людей погибло. После этого случая по всем кинотеатрам прошелся рейд, проверки были невероятно жестокие. За каждую оплошность штрафовали, будь то плохая проводка или отсутствие огнетушителя. На ушах стоял весь город. Потом добрались до торговых центров и магазинов.
– Мы с семьей тогда сидели в зале. Как сейчас помню, Шрека первого показывали.
– Вам крупно повезло, что никто не пострадал, – сказал Максим.
– Я видела хаос, творившийся вокруг меня. Врагу такого не пожелаешь. Повсюду обгорелые люди, много кого затоптали в той давке, – Ида вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Там Славик получил ожог.
Она не понимала, почему заплакала. Это было неосознанно. Каждый раз, когда Ида вспоминает тот день, слезы сами наворачиваются.
– Тише, все уже давно прошло, – Максим обнял Иду.
– Со мной все в порядке, – девушка сразу встала с кровати, вырвавшись из объятий сыщика. – Какие у вас мысли на этот счет?
– Лично я пока не знаю, нужно съездить в бильярдную и всех расспросить. Если последний раз его видели там, то мы ухватимся за первую ниточку, – сказал Максим.
– Ида, ты не против, если мы заберем стихотворение? – спросил Шмелев.
– Конечно нет. Главное, найдите мне брата.
– Мы тогда не так хорошо пообщались, – неожиданно сказал Максим. – Расскажи мне поподробнее о Славике.
– Может, тогда пройдем на кухню? – предложила девушка.
– Есть еще блинчики? – спросил Шмелев.
Ида улыбнулась и проговорила:
– Есть, конечно.
***
Вероника все утро страдала от похмелья, голова безумно болела. На удивление обстановка в доме была спокойная. Дима ушел на учебу, а Женя лежала на диване и смотрела какие-то глупые ток-шоу. Лучше бы книгу прочла, подумала Вероника.
Женщина только к обеду заметила, как в доме было чисто. Ей не нужно поднимать с пола грязные вещи, мыть посуду, стирать, убирать. Сегодня она чувствовала себя белым человеком. Почему для того, чтобы муж с детьми немного пошевелились и привели дом в порядок, ей нужно выйти из себя и чуть ли не каждый день истерить?
Максим и сам мог прийти к этому, понять ее, помочь. Только он это делает в крайних случаях, когда Вероника уже не может терпеть. Она походила на ежа, вся в иголках. Только посмей дотронуться – поранишься.
Она задумалась о психологе. Может, он поможет Веронике вернуть спокойствие и умиротворение? Такая жесткая рефлексия… Ее несет то в одну сторону, то в другую. Настроение прыгает, будто показатель сердечного ритма на приборе врача.
Вероника вспомнила вчерашний вечер, как же ей было хорошо. Девчонки заказывали все больше алкоголя. Так много мужчин было в баре, давно Вероника не чувствовала себя по-настоящему желанной. Такого внимания со стороны мужчин ей не хватало.
Ей покупали выпивку, танцевали с ней. Сильные руки гладили ее талию во время движения ее разгоряченного тела. Веронике хватило ума не уехать с тем мускулистым брутальным мужчиной. Если вчера она думала о семье, то сегодня, когда Вероника снова окунулась в обязанности матери-сиделки, ей было обидно, что не поехала. Может, она бы жалела о поступке… А вдруг нет?
Вдруг тот мужчина смог бы помочь Веронике вернуть свою уверенность? Попасть на ту дорогу, с которой она свернула после беременности Жени. Ведь до всего этого в отношениях Максима и Вероники все было идеально: по выходным походы в ресторан, вечера они посвящали друг другу и Максиму не приходилось так много работать. Он хотел приходить домой, видеть свою любимую жену. А что сейчас? Его кислая мина выводила из себя Веронику.
Она поднялась с постели и спустилась на кухню. Взяла из холодильника бутылку воды с газом и сделала пару глотков. Вероника уже и так выпила много, только не могла избавиться от сухости во рту. Желудок переполнен, а голова продолжала кружиться.
Когда уже Женя родит? Она говорила, что ее мужчина на днях должен приехать. Может, он заберет Женю хотя бы на пару дней?
Вероника не понимала, чем же ее раздражает Женя. Вроде родная дочь, а так бесит. Подсознательно она понимала, в чем причина: из-за нее Вероника в корне изменила свою жизнь. Ее эгоистический характер не мог смириться с кардинальными изменениями. Как бы Вероника ни говорила: Потерпи немного. Женя выносит ребенка, и твоя жизнь будет прежней! – не могла убедить себя. Думала, что это продлится еще как минимум лет пять, но у нее нет столько времени.
Вероника прошла в зал к Жене. Снова мусор на столе, грязные тарелки, фантики от конфет. Бесит! Когда она уже поймет, что мать не домработница?! Вероника молча подошла к столу и убрала бумажки, взяла тарелки и отнесла все на кухню. Женя даже взгляд не оторвала от программы. На телевизоре две полные женщины спорили по поводу бодипозитива. Одна доказывала, что это обычная лень. Как это, не брить подмышки? Во-первых – это некомфортно, во-вторых – негигиенично. Вероника постаралась абстрагироваться от звука телевизора. Ей хотелось закричать, чтобы Женя выключила это дерьмо, однако решила не вмешиваться в дела дочери.
Она открыла окно и глубоко вздохнула. Свежий воздух помог головной боли притупиться. Скоро должен прийти Дима, так что пора готовить.
***
Ида сидела на подоконнике. Шмелев уплетал блинчики, а Максим сосредоточенно слушал рассказ Иды. Он включил диктофон, чтобы ничего не пропустить.
– Если рассказывать с самого начала, то жизнь моего брата изменилась с того пожара. Я не знаю, как мы смогли выжить. Это удача или правильные действия моих родителей. Помню, как мама потащила меня за руку. Я ничего не понимала, просто бежала следом. Она так сильно держала меня, что на запястьях еще долго сходили синяки. Мы с мамой вырвались из горящего здания. Сначала я подумала, что папа со Славиком погибли, но потом я увидела, как отец выносит на руках брата. Он не сильно пострадал, в отличие от одной девочки – ее лицо полностью сгорело. – Ида подогнула ноги и растянулась по всему подоконнику.
– Я не думала, что такое вообще может произойти, у нее будто лица не было. Врач забрал девочку и брата с собой, сразу увез их в больницу. На следующий день мы с родителями поехали навестить Славика, он лежал в ожоговом отделении как раз с той девочкой. Если у брата была повязка на шее, переходящая на плечо, то ее голова была полностью замотана. Удивительно, что волосы огнем не сожгло. – Ида отвернулась и уставилась в окно.
– Славик мне сам говорил, что переосмыслил свою жизнь. Тогда ему было всего лишь десять. Он стал проживать каждый момент, радоваться мелочам. Подростки в таком возрасте вытворяют глупости, ближе к пятнадцати разочаровываются в жизни, мечтают убежать из родительского дома, только Славик не такой. Подростковые проблемы обошли его стороной. Даже не так, он сам пошел другим путем. Загорался идеями и воплощал их в жизнь. Так всегда бывает, когда что-то происходит, особенно, если событие действительно пугающее. Либо ты находишь силы жить дальше и в корне меняешь взгляды на мир, либо утопаешь в дерьме.
– Что сейчас с девочкой из больницы? – спросил Максим и сделал записи в блокноте.
– Даже не знаю, он потерял с ней контакт. – Ида задумалась. – Хотя… мы с ним не разлей вода, только и у Славика есть от меня секреты.
– Какое у него было настроение последнее время? – спросил Шмелев, прожевывая блинчик.
– Все было замечательно. Он никогда не грустил. Если проблемы и были, он решал их, – ответила Ида.
– Точно? Не было депрессии или проблем, с которыми он справиться не мог? – задал вопрос Максим.
– Вы думаете, что он мог покончить с собой?! – возмутилась Ида и резко повернулась к сыщикам.
– Мы ничего не думаем, проверяем все теории, – проговорил Шмелев, отставил тарелку с блинами и добавил: – Может произойти что угодно. К примеру, у нас был случай в Следственном комитете. Парень пропал. В жизни все было идеально – шел на красный диплом, отзывались о нем как о замечательном человеке, только связался с плохой компанией и пристрастился к наркотикам. Нашли его вмерзшим в опору моста. Оказалось, что он перебрал с наркотиками и зимой прыгнул в реку. От удара об воду потерял сознание и его прибило к опоре моста. Так и замерз.
Глаза Иды округлились. Максим осуждающе взглянул на Шмелева. Он хотел ударить друга, только сдержался. Как такое можно рассказывать бедной девочке, брат которой неизвестно куда пропал?
– Он не имел в виду, что со Славиком это могло произойти, – успокаивал девушку Максим.
– Извини, – произнес Шмелев, осознав свою ошибку. – Мы с Максимом уверены, что твой брат жив. Меня не туда повело.
Ида встала с подоконника и сказала:
– Вам пора.
– Еще раз извини, я не хотел…
– Мы уже уходим. – перебил Максим Шмелева. – Я еще позвоню.
Ида молчала, наблюдая за сыщиками. Как только она закрыла за ними дверь, ее обуяла истерика. Слезы ручьем хлынули из глаз. В голову лезли отвратительные мысли. Она уже не надеялась вернуть брата. Пусть они хотя бы найдут его тело. Девушка упала на кровать и уткнулась лицом в подушку.
***
Максим спускался по лестнице, косясь на Шмелева. Тот уловил на себе осуждающий взгляд.
– Да, я идиот! – проговорил Шмелев.
– Ты кретин, Леш. Как вообще ты мог до этого додуматься?!
– Дурак я, не подумал.
– Как будто первый раз с людьми разговариваешь.
– Еще раз говорю, прости. Я не хотел все испортить.
– Ладно, на неделе к ней съезжу. Может, еще что-то интересное узнаю, – сказал Макс. – Мне не дает покоя эта девочка. Прям чувствую, что она как-то причастна к исчезновению Славика.
– Серьезно? Зачем ей это нужно?
Максим промолчал. Он еще сам не до конца понимал, как девочка с обгоревшим лицом может быть связана с парнем, однако чуйка бывшего следователя не давала покоя. Шмелеву мысль казалась безумной, только Максим не мог от нее отделаться.
Нужно акцентировать свое внимание на четверостишии. Что-то тут явно было не так. Каким образом стих попал в блокнот Славика? Подарок от возлюбленной? Максим подумал об одном: необходимо посетить Алину, девушку парня.
Если не она, то кто мог написать настолько странный стих? Да еще с намеком на пожар. Скорее всего, это метафора. А вдруг нет? Может, это подсказка, загадка какая-то? Макс решил оставить ее на потом, сейчас же нужно съездить в бильярдную и расспросить сотрудников. Вдруг они смогут помочь хоть чем-то, хотя Щеглов сильно в этом сомневался.
Неожиданно раздался звонок. Максим ответил.
– Босс, вы сегодня будете на месте? – спросила Аня.
Когда она осмелела? Каждый раз, когда Максим появлялся перед девушкой, ее щеки пылали. Удивительно, что она смогла так обратиться к начальнику.
– Что-то случилось? – спросил Максим.
– Тут пришла женщина, хочет с вами поговорить. Дело у нее.
– В чем причина?
– Сказала, что будет говорить только с сыщиком. Мне она ничего не хочет рассказывать.
– Скажи, что скоро приедет мой помощник, он с ней пообщается.
– Алексей? – спросила Аня.
– А кто еще? – с издевкой задал вопрос Максим. – Короче, пусть ждет, либо оставляет свои данные и краткий экскурс в дело.
Аня отложила телефон и перекинулась парой фраз с женщиной, потом вернулась к разговору с Максимом:
– Сказала, что будет ждать помощника.
– Отлично. Сделай ей кофе или попроси зайти через час.
Максим сбросил вызов и посмотрел на Шмелева, он сразу все понял.
– Мое наказание? – спросил Леша и улыбнулся.
– Будешь отдуваться за косяк с Идой.
– Да что ж ты будешь делать! – Шмелев посмотрел на машину. – Ты меня хоть подбросишь?
– Куда я денусь?
Мужчины сели в Ленд Крузер. Макс завел мотор и тронулся.
– Жду от тебя продолжение истории. Ты же не будешь сам вести дело? – Шмелев взглянул на Макса.
– Конечно нет, просто сейчас возьмешь новое дело и параллельно будешь помогать мне, – Макс внимательно следил за дорогой.
– Надеюсь, что она не заставит меня следить за мужем. Уже в печенках сидят эти женатики. Вот зачем тебе знать, трахается на стороне твой мужик или нет? Если дети накормлены, деньги есть, чего драмы разводить? Бабы дуры.
– С последним я с тобой полностью согласен.
– А со всем остальным? Ты хочешь сказать, ни разу не изменял Веронике?
– Никогда.
– За все годы? Серьезно?
– Держу себя в руках, Леш. По-другому никак.
– У меня вот есть пару грешков.
– И каково это?
– Расслабляет. Чувствуешь себя мужиком, особенно когда любовница довольна.
– Не знаю я, – Максим свернул на повороте и перестроился в левую полосу. – Может, тебе нужно наладить отношения с женой, чтоб не бегать по другим бабам?
– Так у нас с ней все хорошо, просто иной раз хочется развлечься. Это же не обычный секс! Ты будто возвращаешься во времена, когда был холостяком. Тотальная беззаботность.
– Кроме того, что у тебя дома сидит жена с ребенком.
– Я же им уделяю внимание.
– Так ты пару раз изменял или на постоянке содержишь кого-то?
– Честно?
– Конечно.
– Есть девочка на пятнадцать лет меня моложе.
– Ну ты, Лешка, педофил, – рассмеялся Макс.
– Зато свежак, кровь с молоком!
– Бог тебе судья, Шмелев.
– А ты не думал об этом?
– Честно? – Макс перестроился в правый ряд и свернул на перекрестке. – Думал и последнее время все чаще.
– Есть кто на примете?
– Нет никого. Да я и не ищу, просто мысли сами собой появляются. Вероника истери: то ей не так, это плохо, достала меня. Я не показываю, но внутри прям все переворачивается.
– Тебе нужно налаживать отношения с женой, а не мне, дружище.
– Вчера попытался, все коту под хвост. Проснулась сегодня – и снова плохое настроение. Думаю, записаться в тренажерный зал, там пар сгонять, чтоб хватило сил сдерживаться дома.
Максим припарковался рядом с офисом. Шмелев вышел из машины и сказал напоследок:
– Макс, ты этим бабам никогда не сможешь донести свою правду. Они упертые, как быки на корриде. Смотрят на красную тряпку и пытаются ее нагнать. Только они не видят, что скрыто за тряпкой.
– Иди уже работай, философ чертов!
– До связи.
Шмелев вошел в здание, а Максим направился в Шаром в лузу.
***
Аня копалась в компьютере, когда Шмелев зашел в офис. Он посмотрел на девушку и спросил:
– Где?
– Вы о чем? – спросила Аня.
– Клиент.
– Должен прийти с минуты на минуту. Женщина пошла за кофе. Сказала, что не будет пить наши помои.
– Офигевшая баба. Щеглов специально закупает какой-то элитный растворимый кофе, а она еще брезгует его пить, – Шмелев сел на диванчик для гостей. – Рассказывай, как дела?
– Все так, как и вчера, – Аня встала из-за компьютера и налила себе стакан воды из кулера. – Ваши как? Что с пропавшим ребенком?
– Ребенком? – ухмыльнулся Шмелев. – Да он твоего возраста.
– Для меня это ребенок. Мужчины вообще поздно вырастают.
– Что да, то да, – прокомментировал Леша.
– Так как дело продвигается?
– Плавно. Мы расспросили сестру парня, Максим пообщался с родителями. Вернее, только с матерью. Пока нет никаких мыслей, одни вопросы.
– На самом деле, я удивилась, что вы беретесь за такие дела, – Аня облокотилась на край стола, сжимая в руках одноразовый стаканчик.
– Мы беремся за все. Знала бы ты, девочка, какие загадки подкидывал нам город, когда мы с Максом служили в Следственном комитете.
– Расскажете? Мне очень интересно.
В помещение зашла женщина. На вид пафоса в ней не было от слова совсем. Обычная черная блузка, белые брюки, туфли на невысоком каблуке. Длинные распущенные волосы, очки в металлической оправе, родинка чуть выше верхней губы. Шмелев и не мог подумать, что такая особа будет жаловаться на кофе.
– Скоро сыщик приедет, я уже заждалась? – спросила она.
По ее реплике Шмелев понял, что ее внешность противоречит внутреннему ощущению мира.
– Меня зовут Алексей Шмелев, – сыщик поднялся и протянул руку.
Женщина посмотрела на ладонь Леши, следом перевела взгляд на лицо и проговорила:
– Екатерина Большакова.
Шмелев нелепо убрал руку в карман, а второй указал на кабинет:
– Пройдемте.
Большакова зашла в кабинет, села за стол и сделала глоток кофе из стаканчика, который принесла с собой. Шмелев сел напротив Екатерины на место Максима.
– Я вас слушаю, – произнес Шмелев и открыл пустой документ на ноутбуке.
– История очень странная, даже не знаю, с чего начать.
– Думаю, с самого начала, – сострил Шмелев и улыбнулся.
Екатерина посмотрела на него с явным отвращением. Ее постигла мысль не продолжать разговор. Закрыть за собой дверь и больше не возвращаться, только ситуация у нее настолько неприятная, что она уже не знает, к кому обратиться.
Шмелев от ее взгляда принял серьезное выражение лица. Уставился в экран ноутбука, создавая рабочее настроение. По сути, он только сворачивал документ и возвращал окошко обратно.
– Хорошо. Дело вот в чем, – Женщина поставила стаканчик на стол. – Мне уже месяц приходят подарки с промежутком в неделю. Сначала были цветы: огромный букет роз. Курьер не признался, от кого. Внутри букета была милая открытка без подписи. У меня появилась мысль, кто же это мог быть. Я сразу написала этому человеку и поблагодарила, а он вообще не понимал, о чем я говорю. Ладно, думаю, может шифруется.
Леша конспектировал рассказ Екатерины.
– Дальше больше, – продолжила Большакова. – Через неделю ровно в это же время звонят в дверь. Я открываю и вижу коробку, а внутри нее кто-то скулит. Оказалось, там был щенок, маленький корги. Я снова написала тому человеку, а в ответ тишина. Он подумал, что я сама к нему липну. Покупаю подарки и выставляю это как его заслугу. Мы с ним даже поссорились.
– И что вам не нравится? – спрашивал Шмелев. – У вас появился поклонник.
– Третий подарок – это нечто, – продолжала Большакова не взирая на комментарий сыщика. – Снова прошла неделя. Опять звонок и на пороге черный пакет. Со стороны казалось, что мусор, однако я заглянула внутрь. Вы не поверите, что там было, – Екатерина остановилась и сделала глоток кофе. – Куча секс-игрушек: кляп, латексный костюм, разные пробки. Понимаете, о чем я?
Шмелев хотел засмеяться, но смог сдержать себя.
– На самом деле, нет, – признался Леша.
– Четвертый подарок меня поверг в шок.
– Ваш поклонник не пытался связаться? Может, в пакете лежала записка?
– Записка была в четвертом, – сказала Большакова и вернулась к рассказу о третьем подарке. – Когда я получила игрушки, сразу написала тому парню. Думала, он со мной играет. Грубо говоря – стебёт. После этого он вообще перестал со мной общаться. Бред же, скажите!
– Так что в четвертом? Вы принесли записку?
– Записка есть, – женщина достала из сумочки смятую бумажку и дала ее сыщику. – Сначала я ее выкинула, но потом достала из урны. Посчитала, что вам понадобится.
Шмелев небрежно положил ее на стол. Даже не раскрыл.
– Четвертый подарок, Екатерина, – напомнил сыщик.
– Да, точно. В этот раз на пороге стояла праздничная коробочка с бантиком. Меня сразу передернуло. Я забрала коробку в квартиру и открыла. Вонь стояла бешеная. Внутри оказались мертвые котята и записка, – Екатерина допила кофе и кинула стаканчик в урну рядом со столом. – Что мне делать? Найдите эту тварь! Мне страшно выходить из дома. Специфика моей работы предполагает выезды на студию.
– Кем вы работаете? – спросил Шмелев и взял в руки записку.
– Читаю новости на канале Сизовград ТВ, – нога ее тряслась.
– Давно я телевизор не смотрел.
Он развернул мятый лист и прочитал:
Я люблю тебя, дорогая! Эта жертва для нашего лучшего будущего! Скоро я приду к тебе в гости, и мы опробуем мои подарочки. С нетерпением жду этого момента. Хочу….
Шмелев решил остановиться. Дальше мужчина в подробностях описывал, как он будет развлекаться с Екатериной. Леша отложил записку и посмотрел на Большакову.
– Какие у вас мысли?
– У меня? Свалить из города!
– Вы не поняли. Может, есть предположения, кто это мог быть?
– Ни одного.
– Хорошо, я все записал. Оставьте адрес и номер телефона. Думаю, поставим вам камеру в подъезд и будем наблюдать.
– Камеру? И все? Может, отдадите записку на экспертизу? Пусть вычислят его по почерку, – быстро говорила Большакова. – Я теперь буду сидеть на успокоительных. Как мне ездить на работу?
– Во-первых, я сыщик, а не сотрудник полиции. У меня нет возможности провести экспертизу. Во-вторых, вы можете взять отпуск. Вы же сами говорили, что он каждую неделю подарки носит, в один и тот же день. Значит, мы знаем, когда он к вам придет в гости, – говорил Шмелев.
– Я смогу вам позвонить, если что-то случится?
– Конечно, в любое время. – Леша дал женщине визитку.
– Спасибо вам.
Женщина встала и неторопливой походкой вышла из кабинета. Шмелев заметил, что ноги у нее подкашивались. В кои-то веки к нему пришли не за помощью в разоблачении неверного супруга. Эти любовные войны у него в печенках сидят. Тут тоже был налет влюбленности, только он проявлялся в мании, психологической нестабильности. Дело плевое, но ему оно начинало нравиться.
***
Бильярдный клуб находился на окраине города. От квартиры Иды и Славика довольно далеко. Он представлял собой потрепанное здание с неоновой вывеской. На ней изображен треугольник, который опоясывал шары на столе. Максим зашел внутрь. Интерьер был выдержан в деревянном стиле, в заведении даже пахло дубом. В зале три бильярдных стола: две американки и один русский. Он прошел к бару и сел за стойку. Толстый мужчина с густой рыжей бородой в кожанке посмотрел на него как на чужака.
– Что хочешь? – спросил он.
Ни приветствия, ни уважения. Максим чувствовал себя не в своей тарелке. Видимо, вечером тут собираются байкеры. Что тут делал Славик – вопрос.
– Пива мне, темного.
– Конкретнее, – сказал мужчина.
У него не было даже бейджика.
– Есть бельгийский стаут?
– Значит, сечешь в пивасе?
– Так, слегка, – улыбнулся Макс.
Байкер налил пинту и поставил ее на стойку. Максим сделал глоток, внимательно изучая обстановку. Во всем клубе он был единственный посетитель.
– Слушай, ты ведь тут не просто так, – сказал бородач. – Выкладывай.
– С чего взял?
– К нам галстуки не приходят.
Галстуки? Они так называют офисных работников?
– В общем, я сыщик.
– Следак, что ль? У нас вчера одного порезали, но я ничего не видел. Мужики разбирались на улице.
– Нет, я по другому делу. И я не следователь, а частный сыщик.
– Серьезно? Вот людям делать не хер, платить за сыскную псину.
Максим пропустил мимо ушей реплику бармена. Ему нужно наладить контакт, а не встревать в разборки.
– Короче, ты знаешь этого парня? – Максим дал фото Славика бородачу.
Он посмотрел на фотографию, потом перевел взгляд на Макса.
– Что малой натворил?
– Ничего. Пропал он.
– Да не чеши! Его тут все знают. За него мужики любого уделают. Если он и пропал, то в пилотке у какой-то бабы!
– Хороший парень?
– Слава хоть и щуплый, но базарит как мужик, любого заткнет. А как он на байке гоняет – жесть!
Ида скрыла от Максима этот факт из его биографии. Говорила, что спокойный и покладистый, а оказалось, проводит время с байкерами. Может, он сам недоговаривал сестре о своей темной стороне жизни?
– Перед исчезновением он проводил время у вас в клубе. Ты тогда работал?
– Дай вспомнить, – бородач взял с полки за спиной бурбон и налил себе в стакан, залпом осушил его и сказал: – Последний раз я его видел на той неделе. Он с кентами в американку рубился. Потом подошел ко мне, попросил налить стопку водки и вышел на улицу.
– Вернулся обратно?
– Нет, так и свалил. Его друганы счет оплачивали.
– Камеры есть на улице?
– Какие камеры, галстук? Если бы мы повесили камеру, то половину наших пересажали бы. Тут под вечер такие замесы происходят, что ну его на хрен!
– Может, ему звонили перед тем, как он вышел на улицу?
– Да хрен его знает, не помню, – Бармен налил себе еще. – Ты позвони другану его.
– Номер есть?
– Ща, погоди.
Бородач порылся под баром и достал потрепанную тетрадь. Открыл ее посередине, провел пальцем по именам.
– Вот, Диман.
– Откуда у тебя номера?
– Звонят, бронируют. Постоянников всегда записываю.
Бородач продиктовал номер. Максим записал его в блокнот, пожал руку бармену, встал и положил наличку на стол.
– Ты пивас допивать будешь? – спросил бородач.
– Ехать пора, – сказал Максим и вышел из бильярдного клуба.
Он сел в машину и переписал номер в телефон. Нажал на кнопку вызова и обнаружил, что номер парня в его телефонной книжке уже записан. На экране мелькала подпись: Сынок.
Максим растерялся от такого развития событий. Его сын – друг парня, которого он ищет. Дима еще отдыхает в баре, где каждый вечер драки, поножовщина и дебош. Почему он ничего не знает о Славике? Максим думал, как много проходит мимо него. Когда-то он дал себе слово, что детей не бросит одних, будет воспитывать. Этим он и занимался во время взросления Жени и Димы. Когда Максим перестал интересоваться жизнью сына, что теперь он отдыхает в обществе отпетых байкеров?
Он отложил телефон. Незачем сейчас пугать Диму, лучше он приедет домой и лично с ним пообщается. Макс не хотел устраивать скандал, лишь задать несколько вопросов сыну и направить его на нужный путь.
Вместо Димы он позвонил Шмелеву:
– Пообщался?
– Макс – это что-то интересное.
– Удиви меня.
– В общем, пришла женщина. Сказала, что ей кто-то носит подарки. Попросила найти этого человека.
– Что же тут интересного? Банальность.
– Последний подарок – дохлые коты.
– Какие коты? Шмелев, что ты несешь?
– Ей принесли коробку с мертвыми котятами и прикрепили записку.
– Типа, это ждет ее? В смысле, смерть.
– Нет, он хочет ее отыметь.
– Бабки стрясти? – предположил Максим.
– Не тупи. Трахнуть ее хочет. Написал, что скоро придет в гости.
– Пусть она в полицию идет. Они-то его примут, когда этот чокнутый будет в дом ломиться.
– Ты в какой стране живешь? Забыл, как система работает? Если нет увечий – нет дела. Думаю, лучше повесить в подъезде камеру. Если что-то случится – будут улики, да и вероятность поймать ублюдка повышается в разы.
– Ну да, – согласился Макс. – Когда поедешь камеру ставить?
– У меня есть еще время до следующей недели, так что пока не знаю, – сказал Шмелев и следом спросил: – Ты что-то узнал?
– Как сказать… По сути, ничего интересного. Славик отдыхал в компании байкеров. Если его похитили они, то неясно, почему не требуют выкуп.
– Вдруг он где-то бухает с ними и не хочет возвращаться домой? – предположил Шмелев.
– Да хрен его знает, – сказал Максим, сделал паузу и продолжил: – Оказалось, что Славик знаком с Димой. По словам бармена, они друзья.
– Дима?
– Сын мой, – уточнил Щеглов.
– Как? – удивился Леша. – Почему ты тогда не знаешь этого парня?
– У меня такой же вопрос к Диме. В общем, приеду домой и с ним поговорю.
– Макс, у меня к тебе предложение.
– Что хочешь?
– Пить. Давай заскочим в Эскобар.
Максим думал поговорить с сыном, только возможность отдохнуть, попивая пиво, его прельщала больше.
– Тогда давай я оставлю машину у офиса, и мы с тобой на такси в бар.
– Жду тебя, – сказал Шмелев. – Можем взять Аню с собой.
– Думаешь, хорошая идея?
– Почему нет?
Максим давно думал провести время в компании с девушкой. Ему хотелось ощутить ту невероятную легкость в общении, может, слегка позаигрывать, потешить свое мужское Я. От Вероники он устал, да и спать с Аней не собирался. Глупостей он точно не наделает.
– Тогда ждите меня, скоро буду.
***
Дима вернулся домой к вечеру. Вероника спустилась на первый этаж и посмотрела на сына. Он поцеловал мать и стал слоняться по дому.
– Ты чего бегаешь? – спросила Вероника.
– Где моя толстовка? – задал вопрос Дима.
– В комнате глянь.
– Только что оттуда.
– Тогда в стирке.
– Зачем ты рылась в моих вещах? Я же просил не лезть в комнату!
– Как ты смеешь так разговаривать с матерью?! – Вероника сопровождала Диму по дому.
– Если мне нужно будет что-то постирать – я сам положу вещи в стирку. Не нужно наводить порядок в моей комнате! – Дима разбирал тазик с грязным бельем.
– Я, значит, стараюсь, а ты, сыночек, этого не ценишь!
– Хватит истерить, мам.
От услышанного Вероника обомлела. Обида застилала глаза.
– Я тебя вырастила, а ты такое говоришь! Отец, точь-в-точь!
Дима накинул толстовку, сменил джинсы и обул берцы.
– Я ушел, – сказал парень и взял ключи.
– Ты надолго?
– Не знаю, как пойдет.
– Опять на пьянки?
Вероника стояла у дверей, скрестив на груди руки.
– К девушке.
– То есть тебя не ждать сегодня?
– Какая разница? Жди, не жди, все равно устроишь скандал, когда я вернусь домой. – Дима поставил точку в разговоре и вышел из дома.
Вероника так и стояла как вкопанная. Что с ее сыном? Когда он начал себя так вести? Она, значит, и прачка, и уборщица, и посудомойка, а он не может сказать банальное спасибо за чертову заботу. Кого она вырастила? В полном смятении она вернулась на кухню, встала у плиты, где Диму ждал уже остывший обед.
– Жень, кушать будешь? – крикнула Вероника.
– Буду, мам.
Уже четвертый прием пищи за день. Какие же беременные ненасытные, – подумала Вероника и отдала порцию Димы дочери.
***
Дима вышел на улицу и вызвал такси. Машина быстро подъехала. Он сел в салон и назвал адрес. Через минут двадцать Дима был на месте. У входа в Шаром в лузу стояла толпа. Он подошел к ним и поздоровался, затем вошел в бильярдную. Она была набита людьми. Все бильярдные столы заняты, как и обычные столики для посиделок. Бармен за стойкой поманил его, и Дима подошел.
– Здоров, Диман, как ты?
– Все отлично, Сизый. Ты как?
– Да тоже не хвораю. Ты со Славой последний раз когда общался?
– Он как тогда поехал к девчонке, так я его не видел. Скорее всего, зажигает.
– Вы с ним даже по мобиле не базарили? – удивился бородач.
– Сизый, что за расспросы?
– Сегодня приходил один галстук, за Славку спрашивал.
– В смысле? – удивился Дима. – Что спрашивал?
– Говорит, ищет его. Потерялся малой.
– Он и раньше так терялся, только никто не заявлял о пропаже.
– По ходу, это другой случай, – говорил бармен, наливая пиво. – Ты созвонись с ним.
– Я его сеструхе наберу, она должна знать, что со Славиком. Они не разлей вода.
– Тебе за счет заведения, – сказал Бородач и поставил бокал с пивом.
– Спасибо, Сизый, – Дима взял бокал и отошел от стойки.
Куда мог пропасть Слава? Дима вышел на улицу, отошел в сторонку от входа и сел на ступеньку. Поставил бокал рядом и достал телефон. Он решил прозвонить друзьям и знакомым. После пятого номера Дима понял, что это бессмысленно. Никто не знал, где сейчас Слава. Потом парень приступил к обзвону девушек Славика. Они также не знали, где он сейчас. В ответ говорили, что так ему и нужно, и пусть сгниет в лесу.
К кому же он тогда поехал? Дима вспоминал, что Слава долго переписывался с какой-то девчонкой, только кто же это человек? Диме он ее никогда не показывал, вообще пытался скрывать этот факт. Странно все это… Остался последний вариант – Ида.
– Привет, Дим, – сказала девушка.
– Привет. Ты не знаешь, где сейчас Слава?
– Ты только сейчас заметил, что его нет?! – грубо ответила Ида.
– Можешь считать меня хреновым другом, но да, только сейчас я его потерял, – в ответ сказал Дима.
– Его нет уже пять дней.
– Есть варианты, куда он мог запропаститься?
– Ни единого, Дим. Куда можно было – я позвонила, нигде нет. Да и друзья его будто не друзья вовсе, ни у одного из них не щелкнуло в голове, что Славик пропал, живут и не парятся, – возмущенно говорила Ида, затем стала немного мягче. – Хоть ты позвонил.
– Ни одного сообщения? Вообще не предупреждал, куда он может пойти и с кем?
– Тогда с бильярдной он рванул к какой-то телке, на этом все, – сказала девушка, затем добавила: – Чем ты был занят все это время? Слава с тобой не связывался?
– У меня скоро сессия в универе, вот и сидел учебники грыз, – объяснял Дима.
– Понимаю, – сказала Ида
– Может, он записку оставил? – предположил Дима.
– Сегодня приходил сыщик. Он осмотрел дом и нашел в блокноте Славы бумажку с текстом. Какое-то странное четверостишие. Мне кажется – это подсказка.
– Ты сохранила стих?
– Нет, его тот мужчина забрал.
– Вдруг помнишь строчки?
– Я запомнила вроде. Четверостишие не сложное.
– Давай я к тебе завтра заскочу. Вместе подумаем, куда он мог свалить.
– Приходи, конечно, я буду тебя ждать.
С черного хода бильярдной вышел Сизый, в руке он сжимал бокал с пивом. Бородач подошел к Диме и поставил его рядом с пивом Димы.
– Готов? – спросил Сизый, закуривая сигарету.
– Сегодня?
– Да, через час поедем.
– Пригнали уже? – Дима сделал глоток пива.
– Стоит, ждет своего времени.
– Жаль, Славы рядом нет, он бы обрадовался.
– Так быстрее вытащи его из кровати подружки. Там-то тепло, но дела делать тоже нужно.
– Знал бы я, в какой он сейчас кровати…
– Думай, Димон, думай. – Сизый затянулся сигаретой. – Бабы мешают сконцентрироваться на работе.
– И не говори. – Дима сделал еще глоток пива. – Завтра буду разбираться.
– Еще пива захочешь – заходи. Я освобождаюсь через час.
– Давай, жду.
***
Максим, Леша и Аня сидели за столиком в баре Эскобар. Аня внимательно изучала меню. Что до Максима с Лешей, они уже знали, чего хотят. Карамельный стаут! Максим показал бармену знак, и тот сразу же принялся наливать пиво в бокалы.
– Ты долго будешь залипать в меню? – спросил Шмелев.
– Тут есть коктейли? – спросила Аня, не отводя взгляда от меню.
– Смотря что тебе нужно, – проговорил Максим.
– Хочу что-то крепкое, – щечки Ани покраснели.
– Лонг Айленд, – предложил Максим.
– Да ну, я ж упаду после первого стакана, – отшутилась Аня.
– Тогда насколько крепкий напиток тебе нужен? – спросил Шмелев.
– Ну, не знаю, – задумалась девушка. – например, Голубая лагуна.
– Извращенка, – сказал Максим и улыбнулся.
Бармен принес пиво и спросил:
– Что-нибудь еще?
– Девушке Голубую лагуну и гренки с сыровяленой тарелкой, – сказал Максим и перевел взгляд на Аню. – Ты что-то будешь есть?
– Мне цезарь с курицей, пожалуйста.
– К сожалению, такого салата у нас нет. Могу предложить наггетсы с соусом Цезарь, – говорил бармен.
– То есть соус у вас есть, а салата нет? – удивилась Аня.
– Это тебе не ресторан, – сказал Шмелев. – Тут люди пиво пьют, а не вино.
– К черту Голубую лагуну. Мне такое же пиво и еще одну порцию гренок!
– Воу! – закричали Максим с Лешей. – Другое дело!
Бармен вернулся за стойку, оставив ребят одних. Буквально через минуту Ане принесли пиво.
– Ну что, Анна, рассказывай, – проговорил Щеглов, делая глоток пива.
– Что рассказывать?
– Чем живешь, почему к нам пришла?
– Босс, на самом деле, ничего интересного, – ответила Аня.
– Так, стоп! – сказал Макс. – Тут я тебе не босс. Оставь свои повадки секретаря за дверью офиса. Меня зовут Максим, а этот оболтус – Леша.
– Приятно познакомиться, – улыбаясь, сказал Шмелев и протянул руку.
Аня ему подыграла, хотя чувствовала смущение. Ей непросто так перестроиться. Мужчины вдвое старше ее, да еще начальство.
– Другое дело, – сказал Максим и сделал глоток пива. – Так чем дышишь?
– Живу одна. Мать умерла еще в детстве, а отец спился спустя два года. От родителей мне досталась квартира. Учусь на юридическом, у вас подрабатываю, – проговорила девушка и сделала глоток пива.
– Ох… извини, что спросил, – сказал Максим.
– Вам не за что извиняться. Это жизнь, и от нее никуда не денешься.
Бармен принес закуски.
– Давайте перекусим, – сказал Шмелев, надеясь опустить тему о семье Ани.
Ребята налетели на еду, словно коршуны.
– Целый день ни крошки во рту, – проговорил Шмелев, закидывая в рот кусок сыровяленого мяса.
– Тебе напомнить, как ты у Иды в квартире уплетал блины за милую душу? Съел все, до чего рука дотянулась, – говорил Макс.
– Не, ну а чего она такие вкусные блины приготовила.
– Ида? – спросила Аня.
– Да, девчонка, у которой пропал брат. Мы его ищем, – ответил Максим.
– Точно, дело того дедка, – проговорила Аня.
– Именно, – подтвердил Шмелев. – Подкинул он, конечно, дельце. Ни хрена не понятно, и очень интересно.
– Зато мамаша Иды платит нехилые бабки, только аванс сотка. Где это видано, чтобы сыщикам платили такие большие деньги? – говорил Максим.
– Не просто так же платят, а за работу! – заметила Аня. – Вы же компетентные сыщики.
– Компетентности нам не занимать, – улыбнулся Шмелев.
У него в зубах застрял кусочек колбасы. Максим взял зубочистку и дал ее Леше. Тот непонимающе посмотрел на Макса, а потом закрыл рот и воспользовался ею.
– Как тебе учеба? – спросил Макс.
– Интересно, – говорила Аня. – Мне больше нравится уголовное право и криминалистика. У нас скоро сессия, будем снимать отпечатки пальцев.
– У моего сына тоже сессия на носу, сидит учит что-то. Хотя, может и не учит… Давно я с ним время не проводил. После того как дочка забеременела, приходится много работать.
– А жена? – спросила Аня.
– А чего жена? Уволилась, чтоб дочери помогать. Пока только скандалит. Уже не дождусь, когда Женька родит.
– Опять он заладил, – сказал Шмелев. – Тебе нужно чаще отдыхать, тогда истерики жены будут мимо тебя проходить. Главное – умиротворение и единение с природой.
– Забавный ты, Алексей, – Максим потянулся к бокалу.
– Не, ну а что? Если твои нервы натянуты струной, то рано или поздно они порвутся, а когда в рояле рвется струна, она может оттяпать руку.
– Ты на рояле играл? – спросила Аня.
– Нет, у меня дед настраивал рояли. Сейчас держит сигарету большим пальцем и указательным. Среднего и безымянного нет, струной отхерачило, – рассмеялся Шмелев. – Пойду пива возьму.
– Мне тоже захвати, – сказал Макс.
– И мне, – проговорила Аня.
Шмелев вышел из-за стола и поплелся к бару.
– Вы говорили… Ой, то есть… ты говорил, что раньше работал в Следственном комитете.
– Разве?
– Да, я слышала.
– Было дело.
– Долго проработал?
– Всю жизнь. Года два назад открыл сыскную контору. Раньше Следственный комитет был всем для меня, тогда я жил на работе. Столько интересных дел было, – вспомнил Максим.
– Расскажи что-нибудь, – попросила Аня.
Максим сразу же вспомнил Артура. Вспомнил его взгляд, полный отвращения и презрения, когда он выпустил пулю ему в грудь.
– Если честно, не хочу вспоминать. Тяжелое было время.
– Ну пожалуйста, – сказала Аня и дотронулась до ладони Максима.
– Как-нибудь потом, – проговорил Максим, но не отдернул руку.
Ему понравилось тепло от прикосновения Ани. Скромность девушки в момент исчезла. Что же за человек в ней скрывается? Сначала она краснела от каждого появления в кабинете Щеглова, а теперь сидит за столиком в баре и держит его ладонь. Шмелев вернулся, сжимая в руках три бокала пива. От увиденного он слегка опешил и поставил бокалы на стол. Аня не подумала убрать ладонь с руки Максима, а он, наконец, отдернул руку и взял бокал с пивом.
– Бармен посоветовал попробовать этот стаут. Говорит, что новый завоз, – сказал Шмелев, сделав вид, что ничего не видел.
– Новый, говоришь? – Максим сделал глоток. – Вкусно.
Аня также прильнула к бокалу. По ее глазам было видно, что стаут ей понравился.
– Может, еще закусок? – спросил Шмелев.
– Если хочешь есть, закажи себе бургер, – проговорил Макс.
– И то верно.
***
Посиделки закончились на приятной ноте. Максим с Лешей посадили Аню в такси. Та помахала рукой и уехала.
– Что это я видел в баре? – спросил Шмелев.
– О чем ты говоришь? – спрашивал Максим. – Я не понимаю.
– Не строй из себя дурака. Она держала тебя за руку. Понравилась, что ли?
Шмелев достал пачку сигарет и предложил Максиму. Тот взял одну из пачки и закурил. Когда-то Макс дал себе слово, что больше курить не будет, однако, когда Вероника превратилась в домохозяйку, нервы начали сдавать и он снова пристрастился к курению.
– Я сам не понял, как это вышло, – объяснил Макс.
– Позови ее как-нибудь на свидание.
– Я женатый человек, Шмелев. Какое свидание?
– Можно назвать это по-другому. Допустим, посиделки после работы.
– Прекращай, – Щеглов затянулся сигаретой.
– Не, ну а что? Девочка симпатичная, правда, сильно красится и кожа на лице какая-то неровная. Я бы был осторожней. Вдруг у нее все лицо в прыщах или угрях? На эту и не встанет.
– Леш, я тебе сказал уже, хватит мне надоедать с этим. Я не хочу с ней идти на свидание, даже участвовать в посиделках после работы. Она у нас секретарь, не более того.
– Вот и зря, я бы и сам залез к ней под юбку.
– Так вперед. Тебя что-то останавливает?
– У меня есть с кем спать.
– Жена? – ухмыльнулся Максим.
– И она тоже, – рассмеялся Шмелев.
– Короче, пора и нам валить. Поздно уже, – Максим кинул окурок на землю. – Вызывай такси.
– Уно моменто, порфавор.
***
Такси Анны подъехало к многоэтажному дому. Она расплатилась с водителем и вышла из машины. Дошла до подъезда, села на лавочку, задержала взгляд на окнах своей квартиры – свет не горел. Внутри нее также было темно. Анна просидела на лавочке минут двадцать. Она не хотела подниматься наверх. Смысл от этого? Опять одиночество в коробке из четырех бетонных стен. Может, прогуляться? А смысл? Она уже замерзла, даже пальто не помогало укрыться от холода.
Девушка поднялась и направилась в подъезд. Открыла дверь магнитным ключом и пошла вверх по ступенькам. Она с точностью знала, сколько ей нужно сделать шагов, чтобы подняться на нужный этаж. Вмиг Анна оказалась напротив входной двери. Вставила ключ в замочную скважину и провернула, обязательно два раза. Анна всегда закрывала дверь на два оборота.
Прошла в квартиру, сняла обувь и аккуратно поставила ее на коврик. Края обуви должны были касаться края коврика. Она никогда не держала на коврике больше трех пар, иначе обувь выходила за края. Этого Анна вынести не могла.
Она сняла пальто и повесила его на плечики. Верхняя одежда в шкафу висела от теплых экземпляров до наименее легких. Пальто она повесила между пуховиком и джинсовкой, затем прошла в ванную и вымыла руки до локтя.
Все меры предосторожности были соблюдены. Девушка посмотрела в зеркало. Ей не хотелось смывать макияж, он помогал Анне чувствовать себя уверенно. Девушке стоило больших усилий настроиться и уговорить себя умыться. Она взяла ватный диск, промочила мицеллярной водой и дотронулась им до лица. Толстый слой макияжа смывался, оголяя безобразное лицо Анны.
Шрамы покрывали почти всю площадь лица. Толстые рубцы, кривые линии, красноватый оттенок – все это внушало страх. Она ненавидела себя из-за увечий, причиненных в детстве. Пристально смотрела в отражение, и по щекам невольно потекли слезы. Кому она нужна с такими шрамами? Какой мужчина посмотрит на нее? Благо есть косметические средства, без них Анна бы никогда не вышла на улицу. Она и так каждый раз вздрагивает, когда пересекает порог квартиры, много думает, что о ней говорят люди, как смотрят на нее. Видят ли изъяны, которые она так яро скрывает?
Когда с этим этапом было покончено, она вышла из ванной комнаты и направилась в кухню. Во всей квартире не было ни одного зеркала, кроме того, что висело над раковиной в ванной комнате. Анна старалась лишний раз не напоминать себе об изъянах. Хватит того, как над ней издевались в подростковом возрасте.
Дети никогда не понимают людей, отличающихся от них. Только с возрастом приходит осознание, однако время назад не вернешь. Как и не вернешь бездумно брошенных слов, ранивших душу.
Анна не виновата, что загорелся кинотеатр. В ее силах было принять боль, свою внешность, потерю матери и жить дальше. Она так и сделала, с тяжелым сердцем, с бременем одиночества, которое возложил на плечи ее папаша-идиот.
Когда мать погибла в пожаре, отец Анны начал пить. Водил в квартиру разных маргиналов. Дошел до того, что квартира превратилась в помойку. Вместе с этим отец поменял контингент общения. На смену маргиналам пришли откровенные ублюдки: зэки, наркоманы, воры.
В одну из посиделок отец Анны рассказал гостям, что у него в квартире остались серьги жены. Он не хотел их продавать, так как память. Жену он очень сильно любил, чуть ли не боготворил. Так ему предложили заложить серьги, аргументируя это тем, что в любой момент он может забрать их обратно. Главное, вовремя заплатить. В ответ на это отец Анны разбушевался. Не прошло и минуты, как по его голове проехалась бутылка. Стекла разлетелись по квартире. У мужчины, который ударил отца, осталось в руке лишь стеклянное горлышко. Острые выпирающие основания бутылки смотрели на отца. Тот не успел ничего сказать, как мужчина воткнул ему стекло в горло.
За этим наблюдала Анна. Мужчина подошел к ней и спросил, где лежат серьги. Страх пеленой застилал глаза девочки. Анна указала на шкатулку, лежащую на прикроватном столике. Мужчина забрал ее себе и вышел из дома.
Когда Анна пришла в себя, она вызвала скорую помощь. Только врачи не успели вовремя, отец уже истек кровью. Хоть это и было убийство, девочка винила во всем отца. Он сам довел себя до такой жизни. Именно из-за него Анна находилась на грани суицида. Из-за него она осталась одна: без любви, без поддержки, без опоры. Разве что с квартирой.
И на том спасибо, папаша!
***
Дима стоял напротив массивного гаража. Сизый был рядом с парнем, в руках он сжимал большой металлический ключ. Он подошел к воротам и открыл их. Дима был ошарашен тем, что увидел: внутри гаража стояла старая BMW M3. Кое-где осыпалась краска, кузов машины проржавел, однако машина выглядела более-менее презентабельно.
– Нравится? – спросил Сизый.
– Мы из нее сделаем конфетку, – ответил Дима.
– Я уже нашел перекупщика. Он возьмет ее сразу, как мы закончим.
– Ты где ее откопал? – Дима ходил вокруг машины, осматривая каждый ее сантиметр.
– Во дворах между Артема и Конституции, – ответил Сизый.
– Она точно чистая? Никто не будет искать тачку?
– Голову даю, что она никому не нужна.
– Проверил бардачок? Документы лежат?
– Пусто. Только какие-то бумажки были, но я их сразу спалил.
– Точно документов не было?
– Димон, ты за кого меня принимаешь? Я тебе лох какой-то? Уже пятый год этим занимаюсь, – проговорил Сизый. – Если тебе не нравится возможность поднять бабла – можешь сваливать на хрен!
– Да все норм, Сизый. Ты чего кипиш наводишь?
– Ладно, у нас с тобой месяц на все про все. Будем с тобой ночами сидеть и приводить ласточку в порядок.
– Да мы за две недели управимся, – говорил Дима.
Парень открыл капот и посмотрел на мотор. Как бы внешне машина плохо ни выглядела, внутри она была упакована на максимум.
– Ни хрена себе! Да я золотую жилу откопал! – сказал Сизый, взглянув на мотор.
– Мороки меньше будет, – говорил Дима. – Точно она левая? Ее никто искать не будет?
– Если ты не пропиздишься, никто искать не будет! – грубо ответил Сизый.
– Ладно, – сказал Дима. – за работу.