Спи, пушистая убийца, лапы в шёрстку прячь.
Пусть тебя минует чаша и судьбы палач.
Не исчезнут больше звёзды и мои стихи.
Пой мурчанием вибраций даже для глухих.
Я пойду в лаптях над морем, их стопчу о бриз.
Кто взлетел в седое небо, возвратится вниз.
Спи, косматым ассасином в снах моих крадясь.
День ещё не существует, ты – ночная власть.
Напишу тебе из бездны маленьким ножом
Среди самых красных яблок рифмы на большом.
Спи, пушистая убийца. Тихий звездолёт,
Что о трёх турбинах старых, мне тебя вернёт.
Нам, всё же выжившим в пожарище зимы,
По грязи улиц март картонками постелен.
Он состоит из разногласий и истерик,
Но этой грязи будто не боимся мы.
Мы точим рифмы, как господь карандаши,
Когда вселенную придумывал в набросках.
Кровать из снега оказалась слишком жёсткой,
И как уснуть, на что решиться, что решить?
Нам, всё же выжившим на маленькой планете,
Спешат в день кошек поднести, как молоко,
Густой туман, где стать невидимым легко,
И запах утренней росы, и сны о лете.