На этот раз люлька и другие приспособления для высадки не понадобились. Вертолет делегации рухнул на небольшую заболоченную полянку, и поэтому Полынцев просто знаками дал понять пилотам, чтобы они зависли в нескольких метрах над землей. Быстро сбросив в густую траву мешки со снаряжением, офицеры попрыгали вниз.
Филиппов решил оставить переводчика в распоряжении основной группы, поэтому четвертым вместо камерунца они взяли прапорщика Ефима Стромилова. Тридцатилетний фельдшер, в прошлом призер Игр доброй воли по многоборью, после года службы в ВДВ был переведен в спецназ ГРУ на должность врача. Ставя задачу на обследование района, Филиппов не исключал возможности наличия там раненых. Оснований так считать было много. Ожоги и сильные ссадины на руках погибшего Курочкина свидетельствовали о том, что на борту еще во время полета была потасовка со стрельбой. Снимок вертолета, сделанный со спутника, говорил о том, что и посадка больше походила на падение. Поэтому Док, а именно так сокращенно называли в группе доктора, кроме обычного снаряжения прихватил с собой «неотложку». Правда, она была компактней и легче, чем те, какими располагали обыкновенные врачи «Скорой помощи», однако по возможностям находящегося в ней оборудования и медицинским препаратам превосходила свои аналоги. Корпус был не цельнометаллический, а из легкого и прочного пластика. Ее можно было удобно разместить на животе при совершении пешего марша. Создавая противовес рюкзаку, она почти не мешала быстрому передвижению. Однако делала коренастого рыжеволосого прапорщика похожим на колобка.
Иса Батаев сразу укрылся среди фикусов и масленичных пальм, подступивших к вертолету с севера. Мишенев исчез в зарослях высокой травы на противоположной стороне поляны. Полынцев проводил взглядом вертолет, который взял курс на Джум, и огляделся. Глаза пощипывало от пота, стекающего со лба, и едкого дыма сгоревшего керосина. Обступившие вертолет джунгли на все голоса возмущенно кричали, ухали и стучали.
Не переставая озираться по сторонам, Док принялся складывать баулы со снаряжением в одну кучу.
– Жди меня здесь, – приказал Полынцев и направился к похожей на мертвую стрекозу винтокрылой машине. Под ногами чавкала грязь. Горячая вода попала в ботинки, и носки стали противно прилипать к стелькам, а кожа заскрипела. Он осторожно обошел вертолет вокруг. Опасаясь растяжек, внимательно осмотрел вход в пассажирский салон. Взобрался внутрь. Никого. На потолке несколько пулевых отверстий. По стенке к иллюминатору – дорожка керосина. Сорванное со своего места откидное сиденье техника. Заглянул в кабину. Выбитые стекла фонаря и кровь на приборной доске свидетельствовали о том, что посадка была жесткой, однако летчики до последнего момента не теряли управления машиной. Несущие винты были целыми, хотя пятачок окружали гигантские пальмы с раздутыми в нескольких местах стволами.
Бачок с питьевой водой был пуст. Содержимое бортовой аптечки отсутствовало. Значит, надо искать, в каком направлении двинулись террористы и заложники.
Неожиданно в наушнике ПУ раздались два щелчка:
– Это Иса. Нашел женские туфли. Думаю, наткнулся на начало их маршрута.
– Будь осторожен, – напомнил Сергей, – они могут заминировать тропу...
Доложив результаты осмотра места посадки и подтвердив предположение Антона, что на борту велась стрельба, а топливо у террористов было на исходе, Полынцев дал команду группе собраться. После короткой постановки задач, во время которой спецназовцы разобрали и подогнали снаряжение, группа начала движение по следам пассажиров и экипажа, которые обнаружил Иса.
Несмотря на ливень, начавшийся вчера после обеда и прекратившийся только с наступлением темноты, они уверенно двигались вперед. То и дело спецназовцы натыкались на проделанные мачете проходы в зарослях кустарника и высокой, похожей на гигантский укроп траве, размытые отпечатки ботинок, обрывки ткани и пустые консервные банки.
Мишенев шел немного впереди. Изредка приходилось останавливаться, чтобы найти признаки, по которым они ориентировались. Надо было торопиться. Еще один ливень, и уже невозможно будет определить, где до них проходили люди. Как назло, небо быстро затягивало тучами. Сквозь редкие просветы между верхушками деревьев было видно, как оно вновь становилось свинцовым. Горячий воздух от влажности казался загустевшим, а спустя полчаса на джунгли вновь обрушились потоки воды.
Ориентироваться по перерубленным пополам лианам и размытым отпечаткам следов стало невозможно. Полынцев разложил карту и внимательно изучил разведанный маршрут террористов. Пройдя по их следу почти десять километров, он пришел к выводу, что они идут строго в определенном направлении – по азимуту. Были на этом участке небольшие смещения, но они в конечном итоге исправлялись. Решив больше не терять времени на поиски признаков их недавнего присутствия, он также двинул по азимуту.
Единственным опасением было пройти мимо бандитов, если на каком-то этапе те решат расположиться для отдыха.
К вечеру они вышли к реке. Мутная, грязно-желтая Джа была довольно широка.
– Неужели у них были лодки? – задумчиво произнес Сергей.
– Выходит так, – Мишенев сорвал травинку и принялся мять ее в руках.
– Вверх по течению они не пойдут, – Полынцев развернул карту. – Выходит, они направляются в Конго!
Пройдя с полкилометра вдоль берега, разведчики наткнулись на небольшое селение. Расположенные между деревьями экзотические строения с соломенными крышами, похожими на копны, и земляными стенами, местами укрепленными бамбуком, казались вымершими. Однако запах дыма и бродившие неподалеку козы навели на мысль, что люди попросту укрылись от дождя.
– Как ты думаешь, – оглядывая деревню, спросил Стромилов, – могут наши беглецы здесь поселиться?
– Не исключено, – кивнул головой Сергей. – Есть и еще один вариант, – он показал в сторону берега, где валялось несколько лодок.
– Проверим сами или будем вызывать подкрепление? – испытующе глядя в глаза Полынцеву, спросил Мишенев.
– Ждать наших придется минимум до утра, – Сергей ткнул стволом автомата вверх. – При таком ливне на «вертушку» рассчитывать не придется. Если их здесь нет, мы только потеряем время.
– Значит, надо идти, – подытожил Мишенев, утирая лицо.
– Ты остаешься здесь, – Полынцев посмотрел на Максима. – С тобой оставим рюкзаки. Если что, отходить будем в твою сторону. Со мной Иса. Док, обойди селение по краю леса и жди нас с той стороны.
Свалив снаряжение в кучу, они налегке двинулись к ближайшей хижине. С виду беспорядочно разбросанные на небольшом участке утрамбованной ногами земли жилища имели выходы на площадку, расположенную в центре деревни. К джунглям они были обращены глухими стенами. Среди хижин была одна большая, Полынцев принял ее за склад, но потом вспомнил, что местные племена строят в своих деревнях нечто вроде общего дома для собраний и встреч. Что-то вроде канувших в Лету клубов в России. С тыльной стороны нескольких хижин, под большим навесом, дымились неказистые печки из глины и камня. Это были общие кухни. По мере движения Полынцева и Исы в темных дверных проемах, закрытых пологом из плотной ткани, появлялись дети, одетые в цветастое тряпье.
– Оставайся здесь и смотри в оба, – сказал Полынцев Исе и шагнул в темное, пропахшее дымом и сыростью помещение. Ступив на земляной пол, он интуитивно почувствовал сбоку от себя какое-то движение. Не раздумывая, присел и, сделав по полу кувырок к противоположной стене, опустился на одно колено, направив в сторону звука ствол автомата.
Худой, словно обтянутый черным пластиком человек, в грязно-зеленой рубашке и замызганных брюках, стоял с какой-то сучковатой палкой в руках, немигающим взглядом таращась на незнакомца. Мгновение, и, отбросив оружие в сторону, он что-то забормотал на непонятном Сергею языке, сложил ладони лодочкой и рухнул на колени.
«Кается, что проявил при встрече враждебность», – усмехнулся про себя Сергей и заглянул за перегородку из бамбука, тростника и тряпья. Там, облепив мать в цветастом сарафане, на небольшом подиуме, по-видимому, служившем кроватью, сидели шесть малышей. В углу были свалены инструменты. Мотыга и несколько похожих на лопаты приспособлений. Топор с длинным черенком, отполированным руками.
У противоположной стены – полки с кухонной утварью. Кроме глиняных кувшинов и чашек были и металлические кастрюли. Под ними – некое подобие стола на низких ножках. В воздухе витал запах нечистот, дыма и рыбы.
Сергей подошел к хозяину и, обхватив его за худые плечи, заставил подняться на ноги.
– Ты говоришь по-английски? – Сергей попытался завязать разговор.
Негр, испуганно таращась, замотал головой, показывая, что не только не знает английского, но и не понимает, чего от него хочет этот вооруженный незнакомец, да еще со странным белым цветом кожи.
Полынцев ткнул пальцем себе в грудь:
– Сергей! Понимаешь?
Затем ткнул в негра и вопросительно посмотрел ему в глаза.
– Омубе, – едва слышно проговорил абориген.
Полынцева осенила идея. Вынув из разгрузки спутниковый телефон, он развернул антенну и набрал номер Филиппова.
Коротко доложив обстановку, он спросил, где находится Монго Обама.
– Для чего он тебе? – удивился Антон.
– Пусть поговорит с моим «языком», – пояснил Сергей. – Узнает, были или нет в их селении белые. Если нет, может, он заметил что-то подозрительное. Например, пропала еда.
После нескольких минут уговоров Сергею удалось убедить нового знакомого приложить к уху «говорящую коробку». Уже через минуту абориген уверенно бросал в микрофон гортанные фразы, кивал или отрицательно качал головой. Спустя некоторое время он двумя руками вернул телефон Сергею.
– Слушаю, Полынь! – с нетерпением выдохнул Сергей, не сводя взгляда с негра.
– Это Монго, – представился на другом конце камерунец. – Твой пленник принадлежит к племени банту. Он говорит, что не видел в деревне посторонних людей. Его соседи это могут подтвердить. Но вчера у них украли две большие и самые лучшие лодки. Это случилось, когда было темно.
– Может, их течением утащило? – на всякий случай предположил Сергей.
– Нет, – уверенно заявил камерунец. – Это для них целое состояние. Нужно найти большое дерево, свалить его, затем...
– Ладно. Я тебя понял. Передай телефон Филиппову.
– Слушаю тебя, – голосом Антона заговорила трубка. – Есть предложения?
– Есть, – Сергей кивнул головой, словно Филиппов мог это увидеть. – Начать преследование по воде на лодках, которые остались.
– Имей в виду, дальше, через сорок километров, правый берег уже будет конголезским.
– Я знаю.
– Действуй, мы с утра прибудем в район и заменим вас. Будем считать, что вы с задачей справились.
– Как это? – не понял Сергей.
– Свои функции разведгруппа выполнила. Определила направление поиска. Дальше вступают в работу основные силы, – с металлическими нотками в голосе ответил Филиппов и отключился.
Стараясь не шуметь и как можно реже пользоваться прихваченным мачете, стук которого мог привлечь злоумышленников, беглецы под руководством Павловой упорно продвигались строго на север. Изредка Галина останавливалась и сверялась с компасом. Она разбиралась в топографии и умела ходить по азимуту. Но какие в этих дебрях могут быть ориентиры, к которым можно было бы привязаться? Павлова тешила себя надеждой, что, удаляясь в одном и том же направлении, они всегда смогут вернуться к реке. Туда, где их скоро начнут искать, а бандиты уже уйдут. Колонну из шести человек замыкал Анатолий Павлович Лигачев. Чиновник Министерства сельского хозяйства не выпускал из рук автомат, который они забрали у Стаса.
Вокруг на все голоса кричали птицы. Они перелетали с ветки на ветку, мельтеша перед глазами. Вздрогнули заросли какой-то высокой травы со странными, словно опахала, листьями, и оттуда, стуча копытами, выскочили и бросились прочь несколько диких свиней.
– Без еды не останемся, – устало выдохнул Анатолий Павлович, провожая взглядом выводок и стараясь выдавить из себя улыбку. – Интересно, мы далеко ушли?
Он был самым старшим по возрасту среди членов делегации. Прислонившись плечом к какому-то дереву и схватившись за левую половину груди, задрал голову вверх. Мокрые, абсолютно седые волосы прилипли к бледному лбу, практически слившись с ним. Тонкие бесцветные губы были сжаты, словно он терпел боль.
– Давайте отдохнем, а заодно перекусим, – предложила Павлова, убирая компас в кармашек юбки.
– Нет, мы еще не так далеко ушли, – запротестовал Хмыров.
Это был, напротив, самый молодой из мужчин и ровесник Павловой. Он не переставал делано подбадривать отстающих, галантно протягивал Галине Александровне руку, когда надо было перебраться через какое-то препятствие. У него было приторно-слащавое выражение лица. Однако Хмыров был красив, а грязь и слипшиеся от воды волосы придавали его внешности мужественность.
Не обращая внимания на протесты, Галина уселась на ствол лежащего дерева, корни которого не смогли удержать великана в раскисшей земле.
– Огонь, я думаю, разводить не стоит, а вот полчаса отдыха не помешает.
– Галочка, – проворковал Лигачев, – вы ведь подробно описали место, где мы находимся. Я думаю, нам не стоит далеко отходить от него.
– Не забывайте, нас уже наверняка ищут бандиты.
– Но у нас есть нож и автомат. И потом, – он обвел взглядом повалившихся на землю мужчин, – нас ведь больше!
– Вы в армии служили? – зачем-то спросила она.
– А какое это имеет значение? – удивился он.
– А вы? – Павлова перевела взгляд на усевшегося рядом с ней Хмырова.
– Я похож на больного? – Он скривился в презрительной улыбке. – Это удел других. Мой интеллект государство берегло еще с университета.
– И вы хотите справиться с четырьмя прожженными отморозками, которым раз плюнуть выкинуть человека с вертолета? – Она взяла пакет с галетами и протянула Егору Игнатьевичу. – Подкрепитесь. Кстати, у кого фляжка с водой?
– Там было два глотка, – заерзал на стволе Хмыров. Его глаза при этом забегали.
– Ну, извините! – Окончательно выйдя из себя, она сползла на землю и, опасаясь, что продолжение разговора может закончиться скандалом, обхватив голову руками, задумалась.
Шорох с того направления, куда они шли, заставил всех насторожиться.
Лигачев поднял ствол автомата, а Хмыров взял в руки мачете.
Степашин, Разгуляев и Ветров взяли в руки кто камень, кто палку. Нельзя было без сострадания смотреть на это жалкое войско пожилых людей, с перекошенными от страха лицами устремивших свой взор в сторону подозрительных звуков.
Галина улыбнулась. Одновременно ветки густого кустарника раздвинулись, и пред ними предстали двое чернокожих подростков с автоматами наперевес.
– А это еще что за обезьяны? – зло фыркнул Хмыров. – Чего надо?
Парни удивленно переглянулись. Один, что был повыше своего товарища, направил ствол на Лигачева и свободной рукой дал понять знаками, чтобы тот передал ему оружие.
– Не соглашайтесь, – едва шевеля губами, сказала Павлова. – Пока мы вооружены, нам ничего не грозит.
Анатолий Павлович удивленно посмотрел на нее:
– Они же совсем дети!
– Ну и что? – вздохнула она. – Значит, поблизости взрослые.
– Так пусть они выведут нас к деревне! – раздался голос Хмырова.
– Нас и так скоро найдут, – возразила Галина. – А эти могут и сожрать.
– Да ладно, – Хмыров скривился в презрительной улыбке. – Чего их бояться!
С этими словами, изображая на лице дружелюбную улыбку, он передал мачете Степашину, шагнул к негритенку и протянул к автомату руку.
Короткая сухая очередь заставила всех отшатнуться. Кто-то упал. Кто-то принялся семенящим шагом убегать.
– Бака нуа рамаб! – не своим голосом заорал подросток.
Второй, выскочив из-за его спины, потрясая в воздухе «АКМ», тоже что-то кричал.
Скосив взгляд на Лигачева, Павлова ужаснулась. Тщетно нажимая на спусковой крючок автомата, он даже не удосужился снять его с предохранителя.
«Конец! – пронеслось у нее в голове. – Если не эти папуасы сейчас нас рабами сделают, то наверняка на звук выстрелов уже спешит Гном со своими отморозками».
Старший что-то сказал своему дружку на непонятном языке. Кивнув головой, тот бросился к Лигачеву и забрал автомат. Затем подошел к Степашину, в руках у которого был нож, и выжидающе уставился на него.
Неожиданно глаза мужчины округлились, а нижняя губа затряслась.
– Убью! – с этими словами он махнул мачете.
Раздался звук, словно от пощечины, и рука негритенка безвольно повисла, а с пальцев на землю потекла кровь.
– Ойя-я! У-у, – взвыл тот и закрутился на одной ноге.
Его напарник дал очередь поверх голов пленников и ударил прикладом в челюсть ближе всех стоящего к нему Хмырова.
Спустя несколько минут обезоруженных пленников уже вели в глубь джунглей под конвоем.
– Зря мы сопротивление оказывали, – косясь на раненого негра, руку которого Павлова замотала его же рубашкой, прошипел Хмыров. Его челюсть распухла, и он едва ворочал языком.
– Козлы вы все, – не сдержалась она. – Теперь нас точно никто не найдет.
После часа ходьбы они оказались в небольшом селении. Галине показалось, что она попала в первобытно-общинный строй. Из беспорядочно стоящих домов с тростниковыми двускатными крышами и стенами из бамбука высыпали люди. Голые дети, одетые в какое-то тряпье, подростки, худые измученные женщины в длинных, напоминающих сарафаны платьях. Несколько мужчин были в камуфлированных куртках и защитного цвета брюках. Почти все подростки были с оружием и выглядели воинственно. Один тут же забрал у Павловой компас и снял с руки часы. Двое других принялись за Хмырова. С него сняли золотую цепочку с крестиком и обручальное кольцо.
Пока местное население удовлетворяло свое любопытство, пленившие их парни что-то объясняли древнему старику, одетому в некое подобие римской туники, только до самых пят. В руках у него был посох, а в ухе красовалось огромное металлическое кольцо. По всей видимости, это был старейшина племени. Выслушав юношей, он взял раненого за руку и что-то спросил. Затем громко принялся говорить, обращаясь к толпившемуся на площадке народу. Почти каждая его реплика вызывала гул одобрения. Наконец, все рванули к Степашину.
Галина сразу догадалась: она была свидетельницей только что состоявшегося суда над ранившим ребенка мужчиной, и теперь последует наказание.
– Стойте! – Она попыталась схватить пробегавшую мимо женщину, но та лишь грубо оттолкнула ее в сторону.
Через минуту Степашина уже подняли над головами с десяток негров и поволокли куда-то за деревню. Галину не сильно ударили в спину. Она обернулась. Сзади стоял мужчина в камуфлированной форме и панаме. Он указал ей направление движения и вновь подтолкнул стволом автомата между лопаток. Охнув от боли, она подчинилась.
Все население деревни быстро спускалось по склону какой-то горы. Под ногами зачавкала грязь, и вскоре уже пришлось шлепать по щиколотку в воде.
Впереди, среди деревьев, стало видно небольшой водоем. Наверняка это было озеро, которое существовало за счет разлива реки в сезон дождей. Все сгрудились на берегу, обступив Степашина. С него принялись срывать одежду. Женщины тут же собирали ее и прятали. Оставив его нагишом, к связанным рукам прикрепили конец длинного шеста. Двое парней, взяв его за один конец, стали толкать мужчину в воду. Только сейчас Галина заметила над поверхностью грязно-желтой воды серые крокодильи спины. Потревоженные шумом хищники, словно гигантские бревна с зубчатыми верхами, принялись неторопливо плавать по кругу. Некоторые исчезли, погрузившись на глубину.
Над джунглями раздался жалобный, гортанный крик. Она похолодела, а ноги отнялись. К горлу подступил тошнотворный комок. Это кричал Степашин, догадавшись, что с ним собираются сделать. Его уже вынудили войти по колено в воду. Он стоял в трех-пяти метрах от берега, немигающим взглядом следя, как один из крокодилов медленно плывет в его сторону от середины водоема.
Павлова оглянулась по сторонам. Рядом с ней, увлеченный происходящим, стоял ее конвойный. Он оперся на ствол автомата, уткнув приклад в землю. Они оказались позади толпы. Дальше, за деревьями, была опустевшая деревня.
Неожиданно со стороны водоема послышались всплески и вскрики. По взгляду негра она поняла, что наступила кульминация. С животным восторгом он следил за происходящим, забыв обо всем на свете. Его и без того огромные ноздри приплюснутого носа расширились. Вне себя от ярости она со всего размаха залепила ему носком кроссовки меж ног и тут же подхватила выпавший из рук автомат.