Домой я вернулся за полночь. Таскать с собой ключи от входной двери я отвык уже давным-давно, да и не было в них никакой необходимости – мои врата открывались прямо в квартире, в прихожей с голубоватыми обоями на стенах. Босые ноги привычно ощутили прохладу керамической плитки на полу, а воздух после продуваемой всеми ветрами клондальской степи показался непривычно горячим и густым, точно сметана. В этом году затяжная московская зима никак не желала уступать свои права, а батареи центрального отопления жарили вовсю, окончательно превратив мое жилище в душные тропики.
Первым делом – отключить тревожно мигающую красным светодиодом сигнализацию, затем – шагом марш в ванную. Добрая традиция, с годами ставшая рутиной. Под упругими струями теплой воды отлично смывается въевшаяся в кожу пыль чужого мира, холодный душ помогает сбросить накопившийся груз усталости, а контрастный горячий – разогнать в жилах кровь. Поврежденная выстрелом рука уже почти не болела: что ни говори, а медицина в мире Очага и впрямь творит чудеса. Забросив пропахшую потом одежду в стиральную машину, я обернул вокруг бедер влажное полотенце и прошлепал на кухню. Холодильник практически пустой, только в морозилке обнаружился дожидающийся своей участи пакет оледеневших пельменей, да в углу сиротливо притулился подозрительный кусок «Докторской». Что ж, за неимением альтернативы будем питаться тем, что есть.
Под тихое бормотание автоответчика я поставил на плиту кастрюлю и вылил в нее горячий кипяток из только что закипевшего электрического чайника – так быстрее. Следом отправилась щепотка соли, лавровый лист и четвертинка завалявшегося в буфете бульонного кубика – для вкуса. Автоответчик, коротко бибикнув, умолк. Важных звонков в последние несколько недель не поступало, да я в общем-то и не ждал таковых. Дважды звонила мама, просила связаться, когда появится время, один звонок был от Кальки – она сообщила, что Хмелю стало гораздо лучше и он уверенно идет на поправку. Хоть какая-то приятная новость за минувшие дни. Высыпав в кипящую воду припудренные инеем пельмени, я задумался.
Итак, что мы имеем? Группа радикалов, именующая себя Очагом, решила распространить на Земле «пластиковую чуму», чтобы превратить планету в жутковатое подобие Центрума. Они якобы желают предотвратить катастрофу, к которой могут привести ведущиеся в нашем мире опасные эксперименты. Да уж, информации, прямо скажем, немного, а достоверной – и того меньше.
Едем дальше. В качестве места проведения акции была выбрана вот эта самая квартира, и выбрана неспроста: раз уж обитатели Очага живут в обратном потоке времени, из будущего в прошлое, в их вселенной это событие – уже свершившийся факт. Причем предположительная дата взрыва чумной бомбы мне известна, спасибо за подсказку замечательному человеку по имени Виорел. Времени осталось в обрез. Будут ли агенты Очага действовать напрямую, как в прошлый раз? Вряд ли. Сейчас, наученные горьким опытом, они наверняка станут осмотрительнее. Переправят бомбу на Землю с кем-нибудь из проводников-контрабандистов, а потом… Что потом? Каков будет их следующий шаг?
Пельмени уже давно водили хоровод в пузырящейся кипящей воде. Предусмотрительно выключив плиту, я принялся вылавливать их шумовкой из кастрюли и перекладывать в глубокую суповую тарелку.
Мысли назойливо вертелись вокруг чертова эксперимента, из-за которого и заварилась вся эта каша. А существует ли он на самом деле, или это хорошо продуманная деза? Что за таинственные исследования, способные погубить целую планету? Атомная бомба? Вирус, вызывающий смертоносную болезнь? Адронный коллайдер, готовый превратить Солнечную систему в черную дыру? Нет ответа. И ведь не у кого спросить… Да и узнать тоже, наверное, не получится, подобные секреты очень хорошо охраняются и не раскрываются кому попало.
Поймав вилкой очередной скользкий и юркий пельмень, я покачал головой. Одного человека слишком мало, чтобы спасти целый мир. А я – самый обычный человек, хоть и наделенный способностью открывать врата в Центрум. Какие варианты действий у меня сейчас есть? На Земле – никаких. Нет у меня тут ни связей, ни подходящих знакомств, которые помогли бы решить задачу такого уровня. Да и откуда им взяться, если все последние годы я почти безвылазно просидел на заставе? Хотя стоп. С чего это я решил, будто у меня не осталось полезных контактов?
Старая записная книжка в черном коленкоровом переплете дожидалась своего часа там, где я ее и оставил в прошлый раз, – в верхнем ящике письменного стола. А вот и номер мобильного телефона, начинающийся «+44». Пару лет назад я предусмотрительно переписал его с истрепанной визитной карточки. Звонить по этому номеру бесполезно, абонент все равно не ответит, а вот отправить текстовое сообщение вполне возможно. Именно для этого он и предназначен. Дождавшись, пока загрузится мой собственный мобильник, полностью заряженный и сразу же выключенный перед прошлым отправлением в Центрум, я набрал короткое эсэмэс и бросил телефон на стол. Неизвестно, когда именно получатель прочитает послание и пожелает ли он отреагировать на него.
Однако уже через пятнадцать минут телефон тревожно зажужжал вибромотором, а спустя еще две секунды в комнате раздалась пронзительная трель вызова.
– Вы просили связаться с вами, – донеслась из динамика безупречная английская речь, стоило мне нажать кнопку приема звонка, – я слушаю.
– Здравствуйте, мистер Беккер, – ответил я, – это Ударник. Мы встречались с вами два с половиной года назад. Тогда вы даже предложили мне работу в Штабе.
Удивительно, отчего я при первом знакомстве принял его за француза? Конечно, жизнерадостный полковник службы внутренней безопасности Пограничной стражи ничуть не вписывался в стереотипный образ чопорного англичанина, однако при более близком знакомстве он оказался самым что ни на есть настоящим уроженцем Туманного Альбиона, хоть и прожившим полжизни в континентальной Европе.
– А, господин Переславский! – после непродолжительной паузы узнал меня Беккер и сразу же перешел на русский. – Рад вас слышать, Иван.
– И я очень рад, Берндт. У меня есть для вас кое-какая важная информация.
– Я слушаю.
– Во-первых, мне удалось побывать в мире Очага, – с ходу перешел к сути я.
На том конце провода повисла напряженная тишина.
– А во-вторых, мне известна дата следующей попытки взорвать на Земле чумную бомбу. Времени…
Я взглянул на приколотый к стене календарь.
– …времени у нас в запасе осталось ровно тридцать шесть дней.
– Плохо, – тон полковника сразу сделался деловым и серьезным, – очень плохо, Иван. Скажите… вы уверены?
Уверен ли я в своем источнике информации? Да, черт возьми, уверен. После погибших на моих глазах и внезапно воскресших Кости Степанова и Деда, после явившейся с того света Эйжел, после того, как пулевое отверстие на моей руке затянулось буквально за считаные минуты… Я был бы рад ошибаться. Только, боюсь, у меня уже не осталось поводов и сил для сомнений.
– К сожалению, да, Берндт. И поэтому мне понадобится ваша помощь. Вся помощь, которую только сможет предоставить Корпус. Я могу на вас рассчитывать?
Мой собеседник чуть помедлил – наверное, выбирал и взвешивал решение.
– Хорошо. Я пришлю вам своего помощника. Этому человеку вы сможете полностью доверять, Иван. Вы встретитесь и обсудите возможные варианты действий. Итак, завтра. Скажем… Одну минутку…
На том конце приглушенно защелкали клавиши компьютера: по всей видимости, Беккер открыл в интернете страницу с уличными панорамами Москвы и пытается сейчас отыскать на карте подходящее место для встречи.
– Скажем, «Кофейный дом» на Никольской. В два часа вас устроит?
Интересно, у него в каждом городе нашей планеты имеются наготове собственные агенты?
– Договорились, Берндт. А как я смогу…
– Не беспокойтесь, Иван, – прервал меня полковник на полуслове, – просто приходите в назначенное место. Мой человек сам вас найдет. Всего доброго, Ударник.
На этом связь прервалась. А я, положив телефон обратно на стол, отправился доедать остывшие пельмени.
Я не люблю бывать в центре. Летом здесь пыльно и душно, а бесконечные толпы туристов не позволяют отделаться от навязчивого ощущения, будто тебя занесло в музей. И хотя сейчас на дворе стоял самый излет зимы, народу на Манежной оказалось немало. Неторопливо прогуливались парочки, мимо памятника Жукову с веселым смехом пронеслась куда-то шумная стайка подростков. Я обогнул Исторический музей и свернул на Никольскую. В небе сияло уже по-весеннему теплое солнце, но возле фасадов домов еще искрился пушистыми холмами сметенный дворниками с тротуара снег. Миновав «Никольские ряды», я прибавил шаг. А вот и «Кофейный дом» приветливо манит посетителей золотистой вывеской. Мне сюда.
Заняв свободный столик возле окна и заказав у улыбчивой девушки-официантки чашку эспрессо, я украдкой оглядел зал. Интересно, кто из посетителей может оказаться агентом Беккера? Женщина средних лет с маленькой непоседливой девочкой, увлеченно поглощающей мороженое, скорее всего отпадает, равно как и переговаривающаяся вполголоса влюбленная парочка за соседним столиком. Остается только похожий на банковского клерка лысеющий мужчина в очках, читающий разложенную на столе газету. Часы показывали без десяти два, я пришел чуть раньше назначенного времени, поэтому посланник мог появиться с минуты на минуту. Отхлебнув кофе, я приготовился ждать.
Мягкая расслабляющая музыка и терпкий аромат любимого напитка смешивались в причудливый коктейль. Несмотря на то что я старался отхлебывать кофе маленькими глотками, крошечная чашечка быстро опустела, и я заказал вторую. Похоже, агент Берндта Беккера не отличался английской пунктуальностью: стрелки переползли уже на пятнадцать минут третьего, а он пока так и не объявился. В кафе зашли два студента – длинные челки, узкие, по последней моде, джинсы – и скрылись в соседнем зале. На посланцев службы внутренней безопасности Пограничной стражи они никак не походили. И снова потянулись минуты ожидания.
Спустя сорок минут и еще две чашки кофе я решил плюнуть и отправиться домой. Агент не придет, это уже очевидно. Наверное, что-то случилось, какие-то обстоятельства помешали назначенной встрече. А может быть, это я что-то напутал? Да нет же, все верно: Никольская, «Кофейный дом». Значит, у Беккера вышла какая-то накладка.
Попросив счет, я оставил в коленкоровой папочке оплату своего заказа и чаевые для улыбчивой девушки, терпеливо приносившей мне по кофейной чашке каждые пятнадцать минут. Направляясь к выходу, я снова окинул безнадежным взглядом полупустой зал и толкнул тяжелую дверь. По улице, как и прежде, сновала разношерстная публика, откуда-то издалека звучала приглушенная музыка и гнусавил искаженный громкоговорителем голос зазывалы, рекламирующего моментальные кредиты.
– Молодой человек!
Нагнавшая меня высокая девица в не по сезону коротенькой черной курточке и байкерских кожаных штанах выглядела несколько вызывающе. Разноцветная зелено-розово-фиолетовая челка, выбритые почти что наголо виски, ярко, словно углем, подведенные глаза. Крошечная металлическая заклепка в носу смахивает издалека на неопрятную бородавку. На шее – приметная татуировка в виде хитрого растительного орнамента. Картину эффектно дополняли уродливые бесформенные берцы на высокой шнуровке.
– Молодой человек, не подскажете, как пройти к метро?
– «Площадь Революции» – там, – махнул рукой я и отвернулся. Терпеть не могу уличных фриков. Не потому что они опасны, скорее, непредсказуемы. Подобная публика не брезгует побаловаться различными сомнительными веществами, под воздействием которых порою способна на неадекватные поступки. Лучше уж держаться от таких подальше.
– А ты меня не проводишь? – С ходу перейдя на «ты», незнакомка уверенно зашагала рядом. – Девушке опасно гулять одной в незнакомом городе.
Походка у девицы тоже оказалась своеобразная – шла она вразвалочку, немного при этом сутулясь. Так держатся штангисты-тяжеловесы или профессиональные спортсмены после длительной и изнурительной тренировки. Столь немодельная походка в исполнении молодой и довольно-таки стройной женщины показалась мне не то чтобы отталкивающей, а несколько неестественной. Я невольно отступил на полшага, но девица тут же пресекла попытку к бегству, крепко ухватив меня за локоть.
– Ты, кстати, на какой станции живешь? – деловито поинтересовалась она.
Я попытался высвободить руку, но тонкие пальцы держали цепко. Никогда не считал себя социофобом, однако подобная фамильярность со стороны незнакомых людей обычно вводит меня в ступор. Интересно, что ей все-таки нужно? Будет клянчить деньги, рассказав очередную душещипательную историю о похищенном кошельке и дожидающихся в далеком городе родственниках? Попытается втянуть в какую-нибудь подпольную секту? Или просто пьяна и ищет приключений? Я принюхался: алкоголем вроде не пахнет, зато едва заметно тянет горьковатым женским потом и какой-то незнакомой парфюмерией.
– А тебе зачем? – резко выдергивая из захвата локоть, откликнулся я.
– О, – мурлыкнула незнакомка, без особого успеха вновь пытаясь прижаться ко мне поближе. – А мне нравятся грубые брутальные мужики! Ты всегда такой или только по особым праздникам?
Долгие годы, проведенные на пограничной заставе в Центруме, приучили меня доверять собственной интуиции. Сейчас эта самая интуиция вроде бы не предвещала опасности, но что-то в происходящем все же казалось мне неправильным.
– Всегда, – отозвался я, решив не вступать в длительные дискуссии: авось отвяжется сама. – Скажи, что тебе нужно?
– Да вот, собираюсь остановиться у тебя ненадолго. Гостиницы в Москве пипец дорогие, никаких денег не хватит. Кстати, меня Лора зовут, будем знакомы.
От такой наглости я ненадолго потерял дар речи и изумленно уставился на девушку, явно наслаждавшуюся произведенным эффектом.
– Да ладно, Ударник, расслабься, – ухмыльнулась она после непродолжительной паузы. – Берндт говорил, что ты один живешь, значит, я никому не помешаю. Или все-таки завел себе подругу?
Берндт? Значит, вот это и есть опоздавшее на встречу доверенное лицо полковника Беккера?
– Самолет задержали, – без тени раскаяния произнесла Лора, продолжая ехидно улыбаться. – Да, чуть не забыла: он просил передать, что предложение о работе в Штабе все еще в силе. Ну так что, примешь постояльца?
– Поехали, – неохотно согласился я, с тоской вспомнив о разбросанной по всей квартире одежде. Все-таки одинокая жизнь, хотя и имеет свои неоспоримые преимущества, не способствует выработке хороших привычек.
– Тесновато, но уютно, – резюмировала Лора, окинув критическим взглядом мое скромное логово. На валяющиеся на полу предметы гардероба, которые я украдкой запихнул ногой под диван, пока она рассматривала обои и кактусы на подоконнике, девушка великодушно не обратила внимания.
– А вот пожрать нечего, – добавила она, по-хозяйски заглянув в холодильник.
– Там колбаса лежит, – доверительно сообщил я, – а в хлебнице еще остался батон.
– Пойдет, – кивнула Лора, завладела остатками «Докторской» и, взгромоздившись с ногами на табурет, принялась деловито сооружать гигантский бутерброд. Я достал из буфета чашки и бросил в них пару чайных пакетиков: после недавних посиделок на Никольской кофе уже совершенно не хотелось.
– Беккер ввел тебя в курс дела? – спросил я.
– В общих чертах, – с набитым ртом отозвалась Лора. – Извини, жрать хочу до усрачки. С утра куска во рту не было, чуть не сдохла с голодухи. Короче, знаю, что агенты Очага пытались взорвать чумную бомбу у тебя дома около трех лет назад, знаю, что они собираются повторить эту попытку в ближайшее время. Берндт пытался объяснить, почему именно здесь, но я ни хрена не поняла. Что-то связанное со временем, да?
– Да, – вздохнул я, стараясь не обращать внимания на ее грубоватую манеру речи. – Тамошние обитатели живут как будто задом наперед. Наше «завтра» для них уже «вчера». То, чему у нас только предстоит случиться в будущем, у них уже произошло. Потому они и лезут сюда так настырно, вместо того чтобы выбрать место потише и поукромнее.
– Хрень какая-то, – запихав в рот очередной кусок колбасы, пробурчала Лора. – Но звучит прикольно. Что думаешь делать?
– Понятия не имею, – пожал плечами я. – У меня нет никаких идей, разве что залить квартиру бетоном под потолок.
– Не вариант. – Девушка, по всей видимости, приняла мою шутку всерьез. – Частный дом еще можно спалить на хрен или разобрать по бревнышку, а вот твою хрущевку трогать опасно. Соседи не оценят. Хотя скоро ее один фиг снесут. В рамках этой… Как, блин, ее… Реновации, вот.
– Разумный довод, – согласился я, подумав мимоходом, что на этот раз от проекта сноса хрущевок будет хоть какая-то реальная польза. – Поэтому я и хотел посоветоваться с Беккером. Возможно, он сумеет раздобыть нужную информацию. Я понятия не имею, как станут действовать агенты Очага, где именно они попытаются проникнуть на Землю и кто на этот раз поможет им протащить сюда бомбу. Да и людей, чтобы организовать круглосуточную охрану квартиры, у меня нет.
– Совсем нет?
Я задумался. Ведьма уже давно на пенсии, и вряд ли от нее будет толк, в ее-то почтенном возрасте. Хмель все еще восстанавливается после ранения, а Дед и так натерпелся во время наших недавних похождений. Да и ребенок он еще, хоть и пытается строить из себя взрослого мужика. Калька? Она, конечно, примчится на помощь по первому зову, но сейчас ее присутствие все-таки нужнее выздоравливающему Хмелю. Кроме того, хорошенько прислушавшись к собственным мыслям и чувствам, я пришел к выводу, что совершенно не хочу впутывать Кальку в новую авантюру с абсолютно непредсказуемым финалом. А значит, придется выкручиваться в одиночку. Впрочем, мне не привыкать.
– Совсем нет. Да и не помогут нам несколько человек, тут целая армия нужна. Проще было бы вообще перекрыть все порталы из Центрума на Землю, если бы это было возможно…
Лора сидела на табурете, глядя перед собой, и задумчиво покусывала черенок чайной ложки.
– А ведь это идея, – наконец произнесла она.
– Чего?
– Если исключить саму возможность открытия земными проводниками порталов в Центрум и обратно, агенты Очага не смогут пронести сюда свой груз, логично?
– Положим.
– Так вот это можно сделать. Ну, чисто теоретически.
– Как это? – немного опешил я. Подобное совершенно не вписывалось в привычную мне картину мира. Перекрыть все порталы, которые способны создавать усилием воли люди-проводники в разных уголках Земли? Но каким образом?
– Некоторое время назад в Ректорате жил ученый по имени Ласс Хольте, – сказала Лора. – Чуваки из Департамента разведки Пограничной стражи выяснили, что он проводил всякие заумные исследования, только вот подробностей мы не знаем. Что-то мутил он там с порталами, если я правильно помню. Хотя нет, кой-чего все-таки известно. Есть информация, что он добился определенных успехов, а потом вдруг сбежал из Лореи в Краймар. Последний раз наши агенты видели его несколько лет назад в Венальде.
– Предлагаешь его разыскать?
– Похоже, это наш единственный шанс, Ударник. – Лора посмотрела на меня с неожиданной серьезностью. – У Корпуса пограничной стражи сейчас недостаточно ресурсов, чтобы перекрыть Очагу все возможные лазейки. А если им снова удастся пронести бомбу на Землю… Тогда всему конец, понимаешь? По-любому нам нужно двигать в Венальд и искать там Хольте. Берндт говорил, что это самый верный вариант. А я ему доверяю.
– Легко сказать, – поморщился я, – если ты не в курсе, в Центруме сейчас идет война. Я вон до Марине так и не смог добраться…
– Я в курсе. У тебя загранпаспорт есть?
– Нету. Зачем он мне? На заставу меня до сих пор пускали и без заграна.
– В Краймар можно попасть, например, из Калининграда, – терпеливо пояснила девушка. – Но чтобы доехать туда на машине или поезде, нужен загран. Так что если его нет, остается самолет… Слушай, Ударник, а у тебя чего-нибудь покрепче чая найдется?
– В буфете, кажется, коньяк был, – неуверенно сообщил я.
– Тащи! И рюмки тащи, я в холодильнике лимон видела. Кстати, комп с интернетом у тебя есть?
– Ноутбук пойдет?
– Пойдет. Давай его сюда, будем билеты заказывать.