Рэймонд Олди все больше злился, бросая убийственные взгляды на патологоанатома, умудрившегося потерять труп. Хотя истинная причина глухой ярости инспектора крылась совсем в другом. Если бы он утром прислушался к словам Кайли – пусть не поверил, но хотя бы предложил ей помощь, отвез в лечебницу, черт побери… если бы он думал тогда о женщине, чей вид говорил о ее неприятностях лучше любых слов, а не мечтал о вожделенном конце смены, мисс О’Коннелл сейчас могла бы быть жива.
Мистер Крофт нес какой-то бред о выигранном в лотерею пакете услуг в лучшем оздоровительном салоне Гримуршира и о том, что он якобы махнулся дежурством с приятелем, который и должен был подменить его сегодня днем. Но персонал подтверждал, что в морге во время таинственного исчезновения тела Кайли находился именно этот судмедэксперт.
Его коллега из ночной смены, разбуженный звонком, заявил, что впервые слышит о такой договоренности, да и сам Олди, общавшийся с рыжим сказочником ранним утром, мог поклясться, что видел именно его, поэтому попытки завравшегося доктора продвинуть теорию о мистическом двойнике и своем железобетонном алиби воспринимал в штыки.
Рэй прекрасно помнил, что застал Крофта в гордом одиночестве, так как ассистент его приболел, а санитару срочно пришлось отлучиться по семейным обстоятельствам, и тогда не придал этому никакого значения. Сейчас же осознал – все было неспроста. Похищение покойницы кто-то спланировал и лихо провернул, чтобы скрыть истинную причину ее смерти. А может, и из желания не допустить к состоянию преуспевающей деловой женщины родственников, ведь по закону, если человек считается без вести пропавшим, наследники вступают в права лишь через семь лет.
Учитывая скоропалительное увольнение медиков, которые были в карете скорой помощи, забравшей Кайли, и исчезнувшее вместе с их уходом свидетельство о смерти мисс О’Коннелл, обе версии казались полицейскому весьма правдоподобными. И он просто-таки жаждал поскорее докопаться до истины, чтобы заткнуть противный голосок совести, давившей на его чувство вины.
Но единственный человек, который мог пролить свет на судьбу мертвой блондинки, упорно стоял на своем и требовал проверить его алиби. Самое паршивое, что в салоне, куда позвонил Рэй по наводке Д.Р. Крофта, подтвердили слова подозреваемого и даже переслали на электронную почту инспектора видеозапись с камеры, где был запечатлен любитель водных процедур в интересующее полицию время.
Теорию о близнеце, подменявшем брата, патологоанатом отверг так же, как и свою причастность к краже покойницы, которую, если верить этому упрямцу, он в глаза не видел. Зато ее успел рассмотреть и даже потрогать Рэймонд, когда нес на руках к обвешанной мигалками бело-синей машине. Он до сих пор ощущал холод девичьего тела, будто прикасался к ней не восемь часов назад, а совсем недавно.
Девушка была ледяная! И смерть не имела к этому никакого отношения. Ее знобило, когда она живая (но вряд ли здоровая) сидела напротив него в кабинете и выводила дрожащими пальцами цифры на листе. Когда доказывала ему, что на самом деле встретила в лесу Роксану, а он, привычный к вывертам наркоманской фантазии, смотрел на эту несчастную, слушал и не верил ни единому слову…
Идиот!
Криминалист из утренней смены исследовал брошенный возле входа пикап, переправленный на штрафстоянку, и был горд своим уловом. Мало того что в кузове старой машины он обнаружил украденные из охотничьего клуба силки и капканы, сделанные по новой технологии для ловли крупной дичи, так еще и нашел в салоне следы пропавшей мисс Лиор наряду с отпечатками Кайли, которые попали в базу десять лет назад. В одном сыскарь не ошибся, его утренняя посетительница, действительно, была из богатой семьи.
Почему он просто не допустил, что мисс О’Коннелл не лгала, рассказывая о том, кем является? Сбило с толку ее не по годам юное лицо? На деле же все легко объяснялось причастностью девушки к сети косметических салонов, практикующих уникальную систему омолаживания на основе лечебных трав Гримвуда. Встречу с Рокси Кайли тоже не выдумала – отпечатки старухи в салоне были свежими. Бедняжка все время говорила правду, а он не дал ей даже шанса на восстановление справедливости. Ведь эту несчастную, скорей всего, на самом деле похитили!
Вряд ли умная взрослая женщина стала бы бегать по лесу ночью или участвовать в грязевых боях, столь популярных нынче у жаждущей развлечений молодежи. Чувство вины грызло Рэя весь день, лишая аппетита и сна. Вернувшись домой после того, как отвез скончавшуюся по дороге девушку в морг, он вместо заслуженного отдыха принялся пить кофе и гипнотизировать телефон в ожидании звонка от мистера Крофта… ну или его таинственного двойника, чью личность теперь предстояло установить.
Хотя прежде всего инспектор планировал тщательно проверить так называемое алиби скользкого докторишки, уверенный, что кое-кто лихо подтасовывает факты. И, несмотря на свой законный выходной, Рэймонд отправился в оздоровительный салон, намереваясь вывести на чистую воду лжеца и его сообщников. Он не завел дело о похищении девушки, так как она не успела написать заявление, но кражу ее трупа из городского морга он намеревался расследовать, невзирая ни на что.
Тем же днем…
Чудная штука память. То подводит в самый неподходящий момент, мешая вспомнить то, что точно знал, то, наоборот, подкидывает сцены, которые предпочел бы забыть. В моем случае все оказалось еще «веселее». Я стояла под прохладными струями воды в душе не потому, что была грязной, просто хотелось избавиться от неприятного ощущения, что меня мыли там, где до этого лежали трупы.
Прокручивая в голове события последних дней, я старалась не упустить ни одной детали, как вдруг ни с того, ни с сего начала вспоминать невероятно яркие эпизоды из… чужой жизни. От наплыва таких знакомых и удивительно реальных образов почувствовала себя пьяной. Голова закружилась, ноги подогнулись, и, сев прямо на керамический поддон, я начала ловить лицом падающую сверху воду, надеясь, что хоть она меня отрезвит.
Если верить словам чокнутого патологоанатома, этот поток воспоминаний следовало отнести к категории прошлых жизней. Хотя вариант внедренной в сознание личности в век выдающихся изобретений в разных областях науки и техники я бы тоже не исключала. Ученые в Дарилии и на Большой Земле работали в разных направлениях. Ведь вывела же глава моей мастерской новую формулу омоложения, составив реальную конкуренцию пластической хирургии и некоторым целителям из квартала мистиков, так почему чья-то другая контора не могла придумать, как подселить в тело одного человека память другого? Легко!
За семь часов, которые я была без сознания, такие ушлые доктора, как мистер Крофт, имели возможность сделать со мной все, что им заблагорассудится. Ход моих мыслей был более чем логичен, однако интуиция подсказывала, что эти вспышки воспоминаний – вовсе не происки злобных экспериментаторов, а именно он – обещанный рыжим интриганом привет из прошлой жизни. Жаль, что я звалась в ней не Марибет. Глядишь, уже бы раскрыла тайну убийства чужой жены, в котором меня обвинили.
Тряхнув мокрыми волосами, я поднялась на ноги и решительно отринула назойливые картинки о семье с двумя детьми, большой собакой и домом с белой оградой где-то в другом конце квартала богачей, в котором жила под именем некой миссис Грин энное количество лет назад. Сдернув с вешалки банное полотенце, закуталась в него, не вытираясь. Оставляя на паркетном полу цепочку мокрых следов, вернулась в комнату, где на кресле лежал свежий комплект одежды, приготовленный мной перед мытьем.
Какое-то время я молча смотрела на дорогой серый костюм с приталенным жакетом, юбкой в пол и пепельного цвета блузкой из тонкого шелка. Все это так подходило мне – Кайли О’Коннелл, владелице процветающей сети косметических салонов, молодой, амбициозной, предприимчивой женщине, перед ногами которой еще недавно лежал целый мир.
Я носила красивые вещи, предпочитая классический стиль без модных ныне дополнений из коллекций мастеровых, делала строгие прически под аккуратные шляпки, покупала скромные с виду, но дорогие и элегантные украшения. Я была счастлива и уверена в себе, пока все это не отняли. И неважно, превратили меня в зомби, как говорил мистер Крофт, или просто сделали жертвой чьей-то грязной игры – прежней Кайли я себя больше не ощущала.
Еще немного постояв напротив кресла с разложенной одеждой, я медленно развернулась и отправилась к бельевой корзине, куда бросила изобилующие карманами бриджи на лямках с большими металлическими пряжками и кожаным ремнем, похожим на корсет, белую рубашку с присборенными рукавами и шнуровкой на груди, кепку с брошкой в виде неубиваемой шестерни и громоздкие, но при этом довольно легкие башмачки на платформе. Правда, мне, любившей раньше модельные туфли и ботинки на каблуках, носить такие поначалу было неудобно, но к хорошему быстро привыкаешь.
Именно в этот наряд я и облачилась, предварительно просушив волосы новым феном, похожим не на угловатый механизм с кучей ненужных деталей, а на миниатюрный дирижабль. Когда снова шла к шкафу с зеркальными дверцами, чтобы посмотреть на свое отражение в полный рост, заметила странную активность за окном. Резко затормозив, обернулась, чтобы встретиться взглядом с тремя крупными воронами, сидящими на подоконнике по ту сторону витража.
Сделала шаг вправо, и вся пернатая компания повернула головы в ту же сторону, не желая выпускать меня из виду. Движение влево – та же ерунда! Помня о записке, скинутой черной птицей возле полицейского участка, и о крылатой группе сопровождения, которая следовала за мной по лесной дороге, от представителей этого вида я теперь все время чего-то ждала, но вороны лишь крутили головами, напоминая игрушечных болванчиков, и никакими таинственными посланиями со мной делиться не спешили.
В конечном итоге, мне надоело играть с ними в гляделки – подойдя к окну, я задернула шторы. Но едва успела отвернуться, как услышала требовательный стук по стеклу. Пришлось снова отодвинуть занавеску и вопросительно посмотреть на нахохлившееся трио. Они – на меня.
– Чер-р-рт! – выругалась я примерно через минуту. – Так и будете пялиться, уважаемые?
В ответ пернатые «болванчики» даже не каркнули. Повторив трюк со шторой, я убедилась, что долбить по ни в чем не повинному витражу они могут долго, вдумчиво и с удовольствием, поэтому запаслась терпением. Мельком глянула на себя в зеркало и пошла собирать сумку, с которой приехала в Гримуршир. Находиться в квартире, если решила на время задержаться в рядах покойников, было глупо: рано или поздно сюда заглянут либо полицейские, либо Элла, а связываться с сестрой я пока не собиралась, хотя и очень хотелось.
Это было жестоко с моей стороны – не отправить ей весточку о своем чудесном воскрешении. Но более безжалостной я считала ложную надежду, ведь если слова рыжего доктора верны, рано или поздно жизненный «заряд» у меня закончится, и я умру, как все нормальные люди.
Или все же нет?
Проклятье! Следовало не тупить, цепляясь за убежденность в его ненормальности, а расспросить господина Крофта о своей участи в подробностях, чтобы знать, на что рассчитывать. Впрочем, никто не мешает мне сделать это, навестив повторно городской морг. Только сначала надо получше замаскироваться, чтобы во мне уж точно никто не признал исчезнувший труп. А то всякие дотошные инспекторы очень не вовремя решили проявить рвение в поиске пропавших.
В том, что я видела в отражении, от Кайли О’Коннелл остались лишь лицо и длинные светлые волосы. Как раз с ними я и решила поэкспериментировать. Окинув взглядом комнату, пустовавшую почти год с моего последнего визита в Гримуршир, попыталась понять, что именно хочу взять с собой с учетом грядущей смены имиджа.
После непродолжительных раздумий выбрала лишь миниатюрный электронный носитель с семейными фотографиями, водительские права, выгравированные на металлической пластине и несколько банковских жетонов на случай, если срочно понадобится приличная сумма. Также сунула во внутреннее отделение сумки пачку наличных, приготовленных для мистера Блэйка, но так ему и не переданных. Сейчас я была даже рада этому, потому что обращение к любому из именных счетов могло вывести на мой след полицию, а я пока не планировала возвращаться в мир живых.
Мой клатч канул в небытие вместе с платьем, в котором я обедала в кафе. С ними пропала остальная одежда, а также новый переносной телефон с менее громоздкой трубкой, чем была у старого, удобной антенной и миниатюрным экраном для видеосвязи, настроенный на всемирную сеть гаджет в виде записной книжки, визитница, деньги, паспорт и один из жетонов.
В прошлом я стала жертвой виртуозных карманников и теперь редко брала в город носители с большими суммами на счету, поэтому о потерянном жетоне особо не сожалела, чего не сказать про документы. Но восстанавливать их, считаясь мертвой, было бы странно. Когда окончательно воскресну (если повезет), тогда и буду решать этот, без сомнения, важный вопрос. К счастью, часть ценных вещей осталась в квартире и потому не попала в руки моих похитителей.
Закончив с приготовлениями, я осторожно заглянула за занавеску, проверяя наличие сторожевых воронов, подозрительно притихших за окном. Убедилась, что пернатая команда бдит, прокралась на цыпочках к выходу и, заблокировав дверь с помощью кода, который знали только мы с сестрой, отправилась стричься.
Ближайший салон красоты от здания, на втором этаже которого располагалась моя квартира, обошла стороной, опасаясь, что его проверят констебли, если вдруг вздумают искать «ходячий труп». Для внешнего преображения я выбрала небольшую уютную парикмахерскую на соседней улице, там скучали в отсутствии клиентов две мастерицы. К той, что помоложе, я и села.
– Что желает мисс? – звонким голоском прощебетала девушка в черном форменном переднике, надетом поверх длинного вишневого платья.
– Стрижку и покраску, – попросила я, снимая громоздкие очки, и чуть тронула скулу, поморщившись, будто ощупывала место недавно сошедшего синяка. Изобразив смущение, «созналась»: – Бывший совсем озверел. Хочу свалить из города и из его жизни, чтобы не смог найти. Так что перевоплощение требуется кардинальное.
– А в полицию заявить не пробовали? – подала голос пожилая мастерица, наблюдавшая за нами со своего места.
– Заявляла, – почти не соврала я и совершенно искренне пожаловалась: – Толку от этой полиции!
– Да уж, – поддержала меня молодая – она тоже, по-видимому, не питала к людям в лиловой форме теплых чувств.
– А я бы все равно засудила гада, посмевшего обидеть женщину! – воинственно заявила ее пожилая напарница. – Чтобы неповадно было, – добавила мстительно, а потом, глянув на часы, совсем другим тоном сказала: – Пойду домой, Сара, все равно сегодня народу мало. Ты тут закрой все сама, когда закончишь.
– Конечно, мама! – пообещала девушка, в которой я только сейчас заметила сходство с коллегой постарше. – Иди! И приготовь нам на ужин…
– Знаю, знаю, – отмахнулась ее родительница, – цыпленок на вертеле с тушеными овощами.
От упоминания некогда любимого блюда я почувствовала тошноту, поэтому очень обрадовалась, когда предположительная хозяйка салона покинула, наконец, свои владения. Дочь ее больше тему еды не поднимала, полностью сосредоточившись на выборе новой прически для меня. Сойдясь на стиле мастеровых, о котором буквально вопила моя одежда, мы остановились на стрижке с косой асимметричной челкой и чуть более светлыми прядями в волосах цвета кофе. Для тонирования бровей и ресниц я купила специальный крем, который тут же спрятала в полупустую сумку.
Вдохновленная покладистостью клиентки Сара довольно быстро превратила меня из длинноволосой блондинки в хулиганистую малолетку, ибо с новой прической я выглядела еще моложе. Пока девушка разводила краску возле раковины, мы перебросились с ней парой ни к чему не обязывающих фраз. А потом она вернулась, намереваясь прибрать место перед следующим этапом работ. Совок и швабра выскользнули из ее рук, а я чуть не оглохла от испуганного девичьего визга.
– Ну что опять? – Скривившись, как от зубной боли, я потерла ухо и укоризненно посмотрела на мастерицу.
– Опять?! – Глаза ее, казалось, округлились больше прежнего.
– Что случилось? – исправилась я, проявив положенное в таком случае беспокойство.
– Ваши волосы!
– И что с ними? – Я посмотрелась в зеркало, напротив которого сидела. Стрижка как стрижка: справа доходит до середины шеи, слева открывает ухо… все в порядке.
– Не те волосы! – указав пальцем на пол, воскликнула Сара.
И вот тут-то до моего заметно притормаживающего сознания дошло, в чем причина переполоха. Не будь последние сутки моей жизни насыщены еще более странными событиями, я бы тоже закричала. А так лишь задумчиво осмотрела кучки пепла, оставшиеся от обрезанных прядей, и, тяжело вздохнув, выдала первую попавшуюся чушь, которая пришла мне в голову.
– Простите, это побочный эффект экспериментальных лекарств, которые я принимаю. Мне следовало предупредить.
– Следовало, – немного помолчав, кивнула девушка и, подняв швабру, принялась сметать то, во что превратились мои волосы. – Надеюсь, ваша болезнь не заразна, мисс? – спросила она с опаской.
– Нет, что вы! Это… генетическая аномалия, совершенно неопасная для окружающих, – на ходу придумала я и виновато улыбнулась.
Больше мы не разговаривали. Пока меня красили, единственным, что занимало мои мысли, был поход в морг и новая встреча с мистером Крофтом. Судя по тому, что творилось со мной и вокруг, в его невероятных словах крылось куда больше правды, чем мне казалось раньше. А значит, нам просто жизненно необходимо было снова поговорить. На залитую солнцем улицу я вышла коротко стриженной брюнеткой в кепке и очках, прикрывающих «синяк», и почему-то совершенно не удивилась, когда Сара, выпроводив меня за дверь, торопливо повесила на нее табличку «закрыто».