Рокки Филипов, капитан рыболовного судна «Маниболл», переоборудованного шестидесятипятифутового траулера, повернул голову и выплюнул комок коричневой табачной слюны на палубу, на липкий слой грязи, дизельного топлива и протухшего рыбьего жира.
– Все просто, – сказал Мартин Дехесус, один из членов экипажа. – Это длится слишком долго. Надо пристрелить его, к черту, уложить в рыболовную сеть, перебросить через борт и утопить.
Палубу «Маниболла» обдувал холодный ветер. Стояла глубокая ночь, беззвездное небо было затянуто тучами, а судно было аккуратно пришвартовано в Логове Бейли, неподалеку от границы с Канадой. Небольшая группа стояла на палубе темного судна, и Филипов видел только светящиеся кончики сигарет, а не людей. Другого света не было. «Маниболл» погасил свои якорные и ходовые огни, даже красное освещение рубки было приглушено.
– Согласен с Мартином, – послышался хриплый голос Карла Миллера. Кончик его сигареты засветился ярче, затем раздался громкий выдох. – Не хочу больше держать его на борту – они просто морочат нам голову. Ну ее к черту, эту сделку. Слишком рискованно.
– Ничего не рискованно, – возразил кок. – Через час мы уже можем быть в международных водах. До следующей поставки ждать еще несколько недель. Арсено – наш товарищ, он стоит того, чтобы поторговаться.
– Да. Наверное. Тогда почему федералы выпендриваются?
Капитан Филипов слушал их словесный обмен. Команде нужно было обговорить все это. В последнее время напряжение усиливалось. Та часть команды, которая все еще оставалась на борту, за вычетом вахтенных, постепенно собралась за рубкой, чтобы уладить дело раз и навсегда. Филипов сутулился на холодном ветру, прислонившись к стене рубки и скрестив руки на груди.
– Я думаю, они хотят устроить нам подставу, – сказал Хуан Абреу, судовой инженер.
– Не важно, – заявил кок. – Если до нас дойдет слушок о том, что дела пошли наперекосяк, мы снимемся с якоря и выкинем этого типа за борт. У нас все равно останутся эти его часы на продажу.
Спор продолжался и продолжался до тех пор, пока они не начали повторяться. Наконец Филипов оттолкнулся от стенки, сплюнул еще раз и заговорил:
– Этот ублюдок у нас на борту уже почти три недели. Мы пытаемся провернуть эту сделку почти три недели. Это хороший план, и давайте его придерживаться. Еще три дня – об этом мы уже договорились. Если к тому времени обмен не состоится, мы сделаем то, что советует Дехесус, и выкинем этого типа за борт.
Он замолчал, ожидая реакции. Если ты занимаешься контрабандой наркотиков, то, вопреки всем дурацким телевизионным шоу, ты должен добиться консенсуса. Невозможно просто давить на людей и думать, что все получится.
– Справедливо, – сказал кок.
– Карл? – спросил Филипов.
– О’кей. Еще три дня.
– Мартин?
– Ладно, хрен с ним, я готов прождать еще пару дней. Но не больше.
Согласие, хоть и не без труда, было достигнуто, и группа начала расходиться.
Капитан Филипов перехватил кока, когда тот направился вниз на камбуз:
– Пожалуй, я попытаюсь сохранить этому сукину сыну жизнь. У тебя еще осталась тушенка от обеда?
– Конечно.
Филипов взял миску с тушенкой и бутылку с водой и понес в лазарет, находившийся в трюме на корме. Люк был оставлен открытым, его заменили решеткой, чтобы поступал воздух. Филипов посветил фонариком через решетку и увидел человека в том же положении, что и в прошлый раз, с одной рукой, пристегнутой наручником к крепительной планке. На нем был все тот же изодранный и грязный черный костюм, в котором его нашли, – нашли истощавшего, со впалыми щеками и исцарапанным лицом. Светлые его волосы прилипали к черепу.
Филипов открыл решетку, спустился в трюм и поставил бутылку с водой рядом с костлявым телом. Он присел на корточки и уставился на человека. Глаза пленника были закрыты, но, пока Филипов смотрел на него, они открылись: серебристые глаза, сверкающие внутренним светом.
– Принес тебе немного еды, – сказал Филипов, показывая миску.
Человек не ответил.
– Что задерживает твоих друзей? – спросил в сотый раз Филипов. – Они все еще раскачиваются.
К его удивлению, человек наконец-то встретился с ним взглядом:
– Вы сетуете на молчание моих друзей?
– Да, именно.
– В таком случае я приношу извинение от их имени. Но позвольте заверить вас, что, когда придет время, они будут рады познакомиться с вами. Хотя, боюсь, если вы переживете это знакомство, то пожалеете, что встретились с ними.
Филипов уставился на него. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.
– Громкие речи от покрытого говном плавучего мусора, который мы выловили из воды.
Человек улыбнулся, безрадостно и жутковато растянув губы.
– Ладно. – Филипов поставил миску. – Вот твой обед. – Он начал было подниматься, но остановился. – А вот тебе на десерт.
Он развернулся и злобно ударил человека ногой в живот. Потом поднялся по трапу и захлопнул за собой решетку.