Газ медленно проникал под снаряжение через манжеты и воротник камуфляжа, и получающее кислотный ожог тело нещадно жгло, словно ошпаренное. Берёзов невольно потер зудящую под противогазом кожу и побежал ещё быстрее. Едкая аномалия всё не заканчивалась, её мутное грязно-жёлтое облако растянулось на добрый километр, полностью заполнив собой всё вокруг, и бесцеремонно вытеснило остальные аномалии. Бежать становилось всё труднее. Проходящего через противогазный фильтр воздуха было недостаточно, и каждый шаг отзывался резкой вспышкой боли в обожжённом кислотой теле. Камуфляж стал словно сотканным из наждачной бумаги, обращённой шершавой стороной вовнутрь, и нервы вибрировали, словно перетянутые струны, отчаянно напрягаясь в попытке игнорировать всё возрастающую боль.
Ещё немного, метров сто, и сразу же станет легче. Иван, с хрипом втягивая в лёгкие скудные порции воздуха, позволил себе перейти на шаг. Десять шагов, ровно десять. Чтобы поправить оружие и снаряжение. И – бегом марш! Он должен выбраться отсюда как можно скорее, пока затянутое багровой пеленой сознание, рвущееся на куски от обжигающей тело боли, ещё пытается бороться с подступающим всё ближе небытием. Не может она быть бесконечной, не может, это точно. С пригорка было хорошо видно, что эта дрянь здоровая, но границы имеет. И он уже наверняка где-то недалеко, где-то совсем рядом. Бегом! Нельзя медлить, иначе можно просто потерять сознание в каких-нибудь нескольких шагах от чистого пространства! Берёзов стиснул зубы до глухого скрежета и вновь перешёл на бег. Камуфляж, будто ставший шлифовальным станком, тысячей маленьких рубанков врезался в кожу, обжигая тело дикой болью. Иван захрипел и назло боли увеличил скорость, гигантским усилием воли удерживая на месте ускользающее сознание.
С самого утра он двигался за отрядом Зомби незамеченным. Поначалу это было несложно, противник явно куда-то спешил и не принимал серьёзных мер предосторожности. По широкой полосе следов, оставленных Зомби в грязно-оранжевой пыли, покрывающей темно-багровую землю, преследовать их мог и ребёнок. Однако к полудню ситуация резко ухудшилась. По мере приближения к границе Эпицентра активность мутировавшей флоры и фауны скачкообразно возрастала. Уродливое зверье, абсолютно игнорировавшее Зомби, начало проявлять к Берёзову ярко выраженную агрессивность. Подходить ближе десяти метров к зарослям обрубков или замшелых колонн-деревьев стало небезопасно. Без стычки не проходило и четверти часа, к человеку регулярно тянулись то источающие ядовитые испарения оранжево-фиолетовые волны ползучих водорослей, то усеянные крючковатыми присосками пупырчатые щупальца, то целые облака кишащей во мху Синьки.
Несколько раз пришлось отстреливаться от уродливого зверья, идентифицировать которое Берёзов не смог. Мутанты не были похожи ни на один из представленных в инструкциях образцов и более напоминали персонажей дешёвых триллеров о вурдалаках, кровожадных монстрах и тому подобных чужих. С одним из них пришлось сцепиться не на шутку. Получив несколько пуль в то место, которое Иван посчитал головой, уродливая склизкая тварь даже не замедлила шаг. Агрессивное создание, отдалённо напоминающее гибрид слизняка с мокрицей, издало мерзкое бульканье и выстрелило в Берёзова липкой ложноножкой. В следующую секунду тварь с поразительной скоростью притянула себя к человеку и принялась растекаться по телу, словно заливая его собой. Обездвиженные клейкой гадостью ноги не удержали равновесия, и Иван упал, всё сильнее увязая в теле твари. Рука с автоматом мгновенно оказалась залеплена грязно-оранжевой студенистой массой, и капитан почувствовал резкую боль, словно множество мелких зубов впились в кожу, пытаясь срезать с человека одежду. С огромным трудом, едва ли не в крайнюю секунду, ему удалось освободить правую руку и выхватить нож. Он стал наносить твари удары, но та словно не чувствовала их. С таким же успехом можно было убивать ножом холодец. Отбиться Берёзов смог лишь тогда, когда один за другим пробил клинком с десяток мелких, лишённых зрачков глаз, целым сонмом усыпавших покрытое слизью утолщение на теле зверя, которое оказалось головой на самом деле. Тварь противно заскрежетала, пронзительно булькая на грани слышимости, отвалилась от человека и быстро скрылась в ближайших зарослях.
Как только поединок закончился, Берёзов подобрал оброненную в ходе боя «Ариадну» и ещё минут десять едва переставлял ноги от усталости. Многочисленные кровоточащие порезы по всему телу резко снизили ловкость и координацию движений, и он едва не попал в Сито, неожиданно выскочившее из-за невысокого холма. К тому моменту, когда эффект обратной регенерации залечил полученные раны, Иван существенно отстал от отряда Зомби. Пришлось перейти на бег и впредь держаться вдали от кустов и крупных камней, за которыми могли бы укрываться мутировавшие твари. Но на ровной местности вновь началась игра в догонялки с аномалиями. Почувствовав добычу, сгустки смертельной энергии меняли траекторию движения, и Берёзов был вынужден петлять и делать крюки, уходя от преследования. Спасало то, что аномалии, которые он про себя определил как «хищные», реагировали на что угодно, что оказывалось к ним ближе всего. Это давало ему возможность переключать их внимание с себя на любую другую, менее подвижную аномалию.
Занятый этой игрой в пятнашки со смертью, Иван слишком поздно заметил шевеление среди стоящих в стороне замшелых колонн небольшой рощицы. Мутные грязно-оранжевые пятна, сидящие на фиолетовых обрубках деревьев, которые он поначалу принял за местные цветы, с мерзким визгом поднялись в воздух. Десятка три перепончато-чешуйчатых существ величиной с ворону, ощетинившись частоколом зазубренных когтей и вереницами кривых клыков, мгновенно сбились в стаю и бросились на человека. Иван открыл огонь, пытаясь сбивать уродливых тварей влет, но быстро прекратил стрельбу. Птицы двигались хаотично, вертикальными зигзагами обходя попадающиеся на пути аномалии, и оказались малочувствительны к пулевым ранениям. Сбитые наземь твари, не попавшие в блуждающую внизу Центрифугу, спустя несколько секунд вновь взмывали в небо и с пронзительным визгом догоняли стаю. Магазин опустел, и Берёзов попытался убежать от птиц, на ходу перезаряжая оружие. Но в отличие от аномалий стая не желала отставать от человека. Заново перемотанный кулак с «Ариадной» не позволял быстро управляться с автоматом, поэтому пришлось забросить оружие за спину и вновь взяться за нож.
Стая сбила Ивана с ног первым же ударом, и десятки когтистых визжащих тварей облепили человека. Взревев от боли, Берёзов дважды перекатился в сторону, ломая собой вцепившиеся уродливые тушки, и смог подняться, ударами ножа отбиваясь от бросающихся к голове птиц. Стая отпрянула от человека, брызнув в разные стороны, и тут же вновь собралась в вопящую кучу, разворачиваясь для следующей атаки. Иван, поправляя на голове исцарапанный противогаз, взбежал на верхушку невысокого холма, единственное ближайшее место, свободное от аномалий, и судорожно оглядел окрестности в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Спрятаться было негде. Путь к лесу фиолетовых обрубков преграждала птичья стая. Остальное же пространство быстро заполнялось аномалиями, вытесняемыми огромным облаком едкого газа, медленно приближающимся с обратной стороны холма. Вдали справа едва виднелся отряд Зомби, загодя обходящий ядовитое облако. Догнать его было уже невозможно – следующей атакой летающие твари, скорее всего, раздерут противогаз и доберутся до лица, и тогда у Берёзова не будет ни одного шанса выжить, не то что спасти Лаванду.
Тем временем стая с режущим ухо визгом вновь устремилась в атаку, и Иван принял решение. Он изо всех сил рванул вниз по невысокому склону и с разбегу вошёл в грязно-жёлтую муть газового поля. Преследовавшие его птицы торопливо отворачивали в сторону, стремясь избежать мучительной смерти. И вот теперь Берёзов отчаянно пытался вырваться из разъедающего тело бесконечного облака. Боль, словно заполняющая каждый миллиметр кожи, стала почти непреодолимой, теряющий рассудок мозг, будто бурлящей лавой вулкан, кипел только одной мыслью: надо бежать вперед. Просто бежать и всё. Капитан уже не понимал, зачем, но твёрдо знал, что так надо. Если бы не эффект обратной регенерации, мощно выраженный вблизи Эпицентра, кислотная среда облака давно уже растворила бы и снаряжение, и кожу, и плоть. Но мысль о том, что идея пройти насквозь газовую аномалию в тот момент являлась единственным спасением, давно уже сменилось на яростно-звериную жажду выжить. И потому он бежал даже тогда, когда перестал понимать, кто он такой и что вообще происходит.
То, что он смог выбраться на чистое пространство, Берёзов понял не сразу. Когда сознание вновь обрело ясность мышления, он обнаружил себя лежащим вплотную к крупному каменному валуну, поросшему фиолетовым мхом. Несколько длинных и тощих оранжевых побегов с жидкими венчиками цветов-иголок опутали армейский ботинок, пытаясь прогрызть-проколоть толстую кожу высокого берца. Болезненное покалывание их игольчатых шапок и привело его в чувство. Иван дернул ногой, освобождая её из плена хищных растений, и сорвал с головы противогаз. Душный воздух жаркой Красной Зоны в этот миг показался ему лучше самого свежего горного ветра. Минуту он лежал неподвижно и просто дышал, радуясь самой возможности дыхания, после чего оперся о камень и осмотрел оружие и снаряжение. УИП где-то потерялся, да и чёрт с ним, всё равно бесполезен. Остальное в порядке, раны заживают быстро, и даже рваные дыры в камуфляже почти полностью исчезли. Хуже с патронами, их осталось всего три магазина – никак не достаточно для серьёзного боя… А без него, похоже, Лаванду отсюда не вытащить. Иван поправил повязку с «Ариадной» и двинулся на поиски отряда Зомби. Это не должно вызвать затруднений: когда он стоял на пригорке, ища спасения от разъярённой птичьей стаи, противник как раз проходил где-то здесь. Где-то неподалеку должен быть широкий след.
Когда Берёзов настиг Зомби, вокруг уже стояли густые сумерки. Их командир расположил отряд на ночёвку у подножия поросшего фиолетовыми обрубками-деревьями холма, и «Филин» Ивана уверенно засёк столь большое скопление живых существ с расстояния в километр. К тому моменту, когда петляющий вокруг аномалий Берёзов смог приблизиться к противнику, вокруг уже стоял чернильно-чёрный мрак ареаловской ночи. Выбрав удобную позицию, Иван принялся наблюдать за лагерем. Зомби, как обычно, не разводили огонь и спали по трое, прислонясь к древесным стволам. «Странно», – подумал Берёзов. По его подсчетам выходило, что до границы Эпицентра оставалось километра два, никак не больше. Почему же командир Зомби не повел отряд сразу домой, решив провести ночёвку в Красной Зоне? Видимо, двигаться в кромешной тьме через кишащую блуждающими аномалиями местность было тяжело не только для человека, раз он не захотел рисковать. Не исключено, что на границе с Эпицентром Берёзова ждёт какой-нибудь сюрприз. Это ж Ареал, тут что угодно можно ожидать… Хорошо хоть, зверье старается держаться от Зомби подальше, и ему не приходиться ожидать атаки в спину.
На этот раз противник принял более серьёзные меры предосторожности и удвоил количество часовых. Несущие охрану лагеря Зомби перемещались между спящими соратниками попарно, и простым огневым налётом тут не обойтись. Придётся рискнуть. Что ж, такая работа для капитана не впервой. К тому же, у него есть «Невидимка».
Иван наблюдал за лагерем ещё два часа, медленно двигаясь вокруг под покровом густого мрака. На этот раз заметить Лаванду оказалось несложно. Она по-прежнему держалась рядом с Ферзём, а бывший командир ОСОП был единственным бойцом в отряде Зомби, носившим «Мембрану». «Это тоже выглядело несколько странным, – отметил Иван, – все наставления гласят, что Зомби не носят ни ОЗК, ни “Мембрану”, ни “Преграду” – вообще ничего из громоздких средств защиты. Разгрузка и “Латник” – максимум, что можно на них увидеть. Если на момент зомбирования человек был облачён в тяжёлое снаряжение, то, став Зомби, он снимал его и попросту выбрасывал на месте. Почему же Салмацкий до сих пор в “Мембране”? Разве только потому, что на нём экспериментальная “Мембрана-М” с интегрированным “Латником”, их разделить невозможно… Это усложняет задачу по захвату его рюкзака с доказательствами. Ладно, разберемся на месте. Тем более, что до места ещё надо добраться, Зомби расположили Лаванду с Ферзём в самом центре лагеря. Видать, не такие уж они и тупые…»
Отследив маршруты движения часовых, монотонно бродящих среди леса, Берёзов двинулся вглубь погруженного во тьму лагеря. До фиолетовой колонны дерева, у которой ночевали Ферзь с Лавандой, пришлось добираться довольно долго. Несколько раз ему приходилось замирать, сливаясь с землей, и ждать когда приблизившиеся часовые вновь отойдут на безопасное расстояние. В памяти всплыла срочная служба и старый майор-инструктор, прослуживший в полевых частях ГРУ всю свою жизнь. Молодому Ивану частенько доставалось от него на занятиях по отработке скрытного передвижения.
– Терпение, боец, терпение! – Майор подкрепил свои слова увесистым пинком, – ты что, на… торопишься? – Инструктор, как обычно, не стеснялся в выражениях.
– Так ведь норматив же, товарищ майор! – обиженно скривился Иван, невольно потирая ушибленный копчик. – Не уложусь!
– Нормативы на ускоренное скрытное передвижение придумали идиоты! – Старый майор наставительно поднял вверх руку, покрытую густой сеткой глубоких шрамов. – Кабинетные крысы, знающие о боевых операциях только по бумажным отчётам командиров подразделений! В бою норматив один – выжить и выполнить задание. Заруби себе на носу, боец! Ты можешь ползти полста метров хоть полдня, но ты должен пройти незамеченным! Противник может смотреть на тебя, проходить рядом с тобой, топтаться по тебе и даже мочиться на тебя, всё, что угодно, кроме одного: он не должен заметить тебя. Ты понял меня, бойкий бойчишко?!
В тот момент Иван понял только то, что конкретно попал. Если старый майор награждал кого-то эпитетом «бойкий бойчишко», это неминуемо означало многочасовые тренировки и на занятиях, и на самоподготовке, и вместо отведённого солдатам для отдыха личного времени, и без того скудного. Влип он тогда не на шутку… Много позже, когда война стала знакома Берёзову не понаслышке, он не раз вспоминал старика добрым словом.
Пара часовых-Зомби прошла мимо, и Иван бесшумно подкрался к спящей Лаванде. Она сидела между Ферзём и кем-то ещё. Берёзов поморщился. На этот раз командир Зомби устроился на ночёвку где-то в другом месте. Не повезло. Значит, ликвидировать его не удастся, времени и без того в обрез, а риск слишком велик. Эх, сейчас бы ПСС… Иван быстро вложил в кобуру пистолет и достал из-за спины 9А-91. Убедившись, что следующая пара часовых будет проходить мимо этого места через двадцать секунд, он осторожно зашёл за древесный обрубок и оказался за спиной у спящего Зомби. Изготовившись для стрельбы, Берёзов взял на прицел его голову и аккуратно толкнул жертву ногой в плечо. Едва спина Зомби отлипла от дерева, Иван нажал на спуск, и одиночный бесшумный выстрел пробил череп противника прежде, чем тот успел проснуться. Берёзов быстро подхватил тело и так же бесшумно исчез в темноте.
К тому моменту, когда часовые приблизились к дереву Лаванды, вокруг него всё так же спало трое Зомби в противогазах. Едва охрана удалилась на несколько метров, один из спящих беззвучно зашевелился, и в его руках появилась веревка. Стрелять в одетого в «Эмку» Ферзя придётся долго, даже «Дыроколы» бьют её не сразу, а выстрел в лицевой щиток шлем-сферы может и разбудить кого-нибудь – в полной тишине звук лопающегося армированного бронепластика наверняка окажется слишком отчётливым. Так что применим другой способ. Берёзов быстрыми движениями свил самозатягивающуюся петлю и осторожно набросил её на голову Ферзю, несколько раз обмотав другой конец верёвки вокруг дерева. Убедившись, что спящий ничего не почувствовал, он осторожно потряс Лаванду за плечи. Та дернулась и открыла глаза. Увидев Ивана, женщина собралась закричать, но короткий удар в челюсть лишил её сознания. Берёзов бесшумным движением вскочил на ноги, достал нож и, осторожно просунув лезвие Ферзю под нагрудную стяжку лямок рюкзака, двумя движениями перерезал её. Салмацкий проснулся и немедленно попытался вскочить, одновременно хватая Берёзова за горло, но в этот миг изготовленный Иваном «поводок» натянулся и осадил его. Неожиданно оказавшись без опоры, Ферзь рухнул на спину и вцепился в поводок руками. Стремясь избавиться от ошейника, он перевернулся на живот, и в этот момент Берёзов мощным прыжком приземлился ему на спину, выбивая из легких воздух. Ферзь на секунду замешкался, но этого оказалось достаточно: Иван отточенным приёмом вывел ему прямые руки за спину и сорвал со спины рюкзак. Забросив его на плечо, он взвалил на себя Лаванду и бросился бежать, на ходу извлекая из набедренного кармана гранату, столь удачно обнаружившуюся в подсумке убитого им Зомби.
Хоть Ферзь во время борьбы и не издал ни звука, в лагере Зомби уже поднялась тревога. Спящие вскакивали и хватались за оружие, кое-где вспыхивали зажигалки, и действовать надо было очень быстро. Берёзов швырнул гранату как можно дальше вглубь лагеря и тут же достал другую. Сзади громыхнул взрыв. Вряд ли он кого-то убьёт, но это сейчас и не столь уж важно. Главное – отвлечь врага. Капитан бросил вторую гранату подальше в лес, подхватил сползающую с плеча Лаванду и увеличил скорость. Едва отгремел второй взрыв, непроглядная ночь вновь погрузилась в тишину, изредка нарушаемую короткими командами, слабо доносящимися из лагеря Зомби.
Но всё оказалось не так просто, как ожидал Берёзов. Первые четверть часа всё шло по плану. Он удалился от леса и снял противогаз, чтобы не мешал дышать на изнурительном марш-броске. Затем надел на себя рюкзак Ферзя, связал бесчувственной Лаванде руки и потащил её на себе. «Филин» и «Ариадна» позволили выбирать наименее опасный маршрут движения, и он вовремя уклонялся от блуждающих аномалий, не приближаясь к кустам, заселённым мутировавшим зверьём. Трудности начались, когда Лаванда пришла в себя. Она не просто отказывалась идти за спасителем, но и бросалась на него даже со связанными руками, издавая истеричные вопли. Пришлось вновь отправить её в нокаут, заткнуть рот и тащить на себе. Вскоре Иван начал чувствовать приближающуюся усталость. Темп движения снизился, а ещё через полчаса он понял, что Зомби настигают его. Даже в кромешной тьме им удалось разыскать его следы, и теперь они, двигаясь налегке, с каждой минутой сокращают разрыв в дистанции.
Вскоре стало ясно, что уйти от погони не удастся. За час ходьбы с брыкающейся Лавандой на плечах Иван сильно вымотался и раз десять чуть не погиб, с трудом избегая аномалий. Учитывая опыт вчерашнего дня, до Жёлтой Зоны не меньше дня пути. Зомби же нагонят его самое позднее через час, если не раньше, и всё, что он может сделать, это выбрать наиболее выгодное место и дать врагам бой. Но даже в самом сказочном варианте развития событий у него нет и призрачного шанса перебить весь отряд: даже если все Зомби окажутся никудышными стрелками, ему просто не хватит патронов. Берёзов упрямо стиснул зубы и ткнул затылком Лаванду, заставляя её перестать дергаться. Он всё равно не сдастся. Иван перешёл на размеренный шаг, давая себе возможность чуть отдышаться. Раз уйти не получилось, дадим противнику бой. Он старался восстановить дыхание и хоть немного успокоить гудящие от часовой нагрузки мышцы, и принялся вглядываться в ночной мрак, подыскивая удобную позицию.
Несколько раз ему попадались «Магниты», но ни один из них не висел на месте и потому не годился для оттягивания на себя пуль противника. От этой идеи пришлось отказаться. Высоких холмов в пределах видимости тоже не нашлось, и когда Иван понял, что окончательно устал, он остановился у пары невысоких валунов, поросших фиолетовым мхом. Бросив связанную Лаванду за одним из них, он занял позицию за вторым, приготовил оружие и стал ждать, стараясь хоть немного отдохнуть до появления противника. Сознание упрямо отказывалось признавать, что это тупик, но лихорадочно размышляющий Берёзов не мог найти выхода. Он движется слишком медленно и не сможет уйти от противников. Вокруг непроглядная мгла, и отыскать надёжное убежище не представляется возможным. С другой стороны, если бы сейчас был день, Зомби убили бы его раньше, чем он отошёл от лагеря на десяток шагов. Недаром они смогли выследить его даже ночью. Их командир до зомбирования явно получил первоклассную подготовку…
«Филин» показал первые тепловые отметки через десять минут. Зомби шли точно по следам жертвы, выстроившись широким полукольцом в несколько рядов и готовые при первой же возможности охватить добычу с флангов. Странная тактика, не свойственная боевым подразделениям, хотя какое дело Зомби до этого? Страха они не испытывают, боли почти не чувствуют, даже убить их очень непросто… они у себя дома, как хотят, так и ходят. И очень возможно, что эта методика лучше всего подходит именно для них. Вот сейчас у него есть отличная возможность в этом убедиться. Тем более, что выбора всё равно нет.
Спустя минуту стало ясно, что просто затаиться не выйдет, Зомби шли прямо на его позицию. Берёзов переключил переводчик огня в режим стрельбы одиночными, взял на прицел голову ближайшего врага и, задержав дыхание на полувыдохе, плавно выбрал спуск. Он смог уронить на землю троих, после чего остальные залегли и ползком двинулись точно на него, словно были абсолютно уверены в его местоположении. Иван пытался отстреливать ползущих врагов, но те быстро разделились на две группы, одна из которых продолжила сближение, а вторая открыла по нему прицельный огонь. Первые же пули легли настолько близко, что Берёзов был вынужден скрыться за валуном. Как они его вычислили? ПБС[2] на 9А-91 не даёт ни вспышки, ни звука, и, тем не менее, враги точно знают, где капитан. Единое пси-поле? Но Лаванда вроде говорила, что он не должен восприниматься Ареалом как враг… Лаванда! Иван перекатился поближе к женщине. Та находилась в сознании, ожесточённо грызя связывающую руки веревку, и не сводила глаз с ночной темноты, откуда приближались Зомби. Пришлось ударить её в третий раз. Где-то в глубине захваченного боем сознания мелькнула ехидная мысль, что такими темпами трижды доктор наук рискует остаться совсем без мозгов, но звук ударяющих в камень пуль мгновенно изгнал из мыслей всё лишнее.
Позицию необходимо было менять прямо сейчас, пока она без сознания и Зомби не пошли на штурм. Иван подхватил Лаванду и, пригибаясь, бросился бежать, стараясь как можно дольше оставаться на одной линии с валунами, закрывающими врагу обзор. Темнота всё ещё была на его стороне. Он едва успел выскользнуть из затягивающейся петли, но далеко уйти не удалось: ровная местность впереди оказалась слишком плотно засеяна аномалиями, с человеком на плечах не пройти. Жидкая цепочка островков растительности оказалась занята живностью – «Филин» чётко показывал тепловые сигнатуры уродливого зверья, кишащего клубками щупальцев, студенистыми отростками и кожистыми перепончатыми наростами. Зомби позади Берёзова поняли, что упустили добычу, и, развернувшись в двойную цепь, бегом бросились за ним.
Раздумывать было некогда, и Иван рванулся к ближайшей группе кустов-обрубков, на ходу выпуская несколько пуль в притаившееся там существо. Ему повезло. Тварь, получив ранения, мерзко взвизгнула и предпочла спастись бегством. Берёзов занял липкую от вонючей слизи лёжку, сбросил с плеч Лаванду и сразу же открыл огонь, сбивая с ног ближайших преследователей. На этот раз ему удалось продержаться почти пятнадцать минут. Зомби не сразу смогли определить, где именно он скрывается, и, потеряв десяток бойцов, залегли. От передовой группы отделилась тройка силуэтов. Разведчики осторожно поползли вперёд. Берёзов взял на мушку голову того, что был виден наиболее отчётливо, но раздавшийся вместо выстрела сухой щелчок возвестил, что патронов более не осталось. Иван по привычке забросил автомат за спину и достал из кобуры АПС. Один магазин на двадцать патронов – это всё, что у него осталось, не считая ножа. Негусто. После первого же выстрела Зомби накроют его по вспышке или по звуку. А скорее всего, и по тому и по другому одновременно. И не спрятаться – рано или поздно Лаванда очнётся, и враги узнают, где он. Невеселое окончание истории, прямо скажем…
Берёзов несколько мгновений смотрел на ползущие мимо аномалии. Надо использовать все возможности, даже самые идиотские. Какая теперь разница?! Зомби остерегаются аномалий, так почему не попытаться двигаться перед одной из них? Вдруг, вкупе с ночной темнотой, это позволит уйти от преследования! А если и не поможет, то и плевать. Но сидеть сложа руки в ожидании смерти он точно не собирается.
Иван осторожно поднялся на ноги, держась под прикрытием кустов-обрубков, и взвалил на плечи Лаванду. Быстро окинув блуждающие во мраке аномалии, он выбрал ближайшую из тех, что двигались относительно небыстро, и покинул свое укрытие. Стараясь производить как можно меньше шума, Берёзов побежал наперерез траектории её движения. Средних размеров Раздиратель оказался равнодушен к появлению Ивана прямо перед собой и продолжал плыть в десятке сантиметров над землей со скоростью торопливо идущего человека.
Пару минут Берёзов бежал перед аномалией, словно локомотив во главе состава, стараясь держать ровное дыхание. Зомби явно не догадывались, куда делась их цель, и Берёзов подумал, что у него появился шанс оторваться от погони до наступления рассвета. Главное, не выдохнуться прежде. Хорошо ещё, что миниатюрная Лаванда весит не больше пятидесяти с небольшим килограммов вместе с армейскими ботинками! Он улыбнулся, подбадривая себя. А что, если б на её месте, то бишь на его плечах, оказалась какая-нибудь ныне популярная корова из телевизора, вроде импортной Бейонс или той необъятной бабищи, что рекламирует какой-то там крем с автозагаром?! Шансы на спасение оказались бы обратно пропорциональны её весу. А так он ещё бежит! Только оглядываться приходится каждый миг, но лучше потом у него будет от усталости отваливаться шея, чем по недосмотру отвалятся все части тела сразу. С Раздирателем шутки плохи, он юмора не понимает. Хорошо ещё, что аномалии предпочитают не сталкиваться друг с другом…
В этот момент Лаванда пришла в себя, и всё мгновенно усложнилось. «Филин» показал, как бродящие между валунов Зомби остановились, все как один повернув головы в сторону Берёзова, и спустя несколько секунд отряд уже бежал следом. Ко всему хорошему, сама Лаванда принялась отчаянно брыкаться, и Ивану приходилось прилагать немало сил, чтобы удержать её на плечах. Из-за этого он едва не вляпался, когда Раздиратель неожиданно увеличил скорость и чуть не догнал его. Берёзов рванулся вперёд, теряя равновесие, и ему с большим трудом удалось удержаться на ногах. Он коротко чертыхнулся и ткнул Лаванду затылком. Может, успокоится. Но эта мера прошла для зомбированной женщины незамеченной. Берёзов, тяжело дыша, изо всех сил пытался удержать дергающуюся Лаванду и дистанцию перед аномалией. «И эти забавные люди, убивающие время на всевозможные рафтинги и тому подобное, всерьёз считают, будто знают, что такое экстремальный туризм», – устало ухмыльнулся Берёзов.
Очень скоро усталость начала одерживать верх. Стало ясно, что необходимо уходить от Раздирателя, пока ещё остались хоть какие-то силы. Если аномалия вновь увеличит скорость, он уже не сможет спастись. Преследующие его Зомби словно понимали это. Они не пытались обойти аномалию, лишь неторопливо бежали за ней в десятке шагов, ожидая, когда их жертва окончательно выдохнется и лишится сил. Иван с хрипом втянул ртом воздух в разрывающиеся от перенапряжения лёгкие, чувствуя, как ночная тьма плывет от начинающегося головокружения. Контузийная травма заныла, вибрируя заунывной болью. Похоже, эти твари всё-таки дождались, и сознание мутнеет, смешивая солёный привкус крови во рту с запахом сдобы, словно он бежит изнурительный марш-бросок мимо кондитерской лавки. Запах свежеиспеченных булочек посреди напичканной смертью Красной Зоны – какое-то нелепое…
Запах сдобы? Берёзов собрал в кулак остатки сознания и завертел головой по сторонам. Лизун обнаружился совсем рядом. «Ариадна» показывала его медленно ползущим впереди, не дальше пятнадцати метров прямо по курсу, и Берёзовский Раздиратель, втрое уступавший Лизуну в размерах, стал забирать влево, уходя от столкновения. Раздумывать было некогда. Иван, сжигая в отчаянном броске последние силы, рванулся к Лизуну. В раскалывающейся от боли голове, словно расплавленное докрасна ядро, билась единственная мысль: Болт говорил, что внутри Лизуна ему удавалось уйти от Зомби. У самой границы пышущей запахом сдобы аномалии Лаванда глухо заверещала через заткнутый рот и судорожно забилась, пытаясь во что бы то ни стало сорваться с его плеч. Преследующие Берёзова Зомби, почувствовав его новое местоположение, открыли огонь, но было уже поздно. Иван нырнул в прохладную зыбь и тут же почувствовал, как по лицу словно прошёлся слюнявым языком громадный и добродушный щенок.
Добежав до середины аномалии, Берёзов рухнул наземь, судорожно хватая ртом водянистый воздух. Нельзя лежать после такого бега, сердце может не выдержать резкой смены темпа, нужно встать и хотя бы как-то двигаться… Но сил не осталось даже на то, чтобы подняться. Он всем телом навалился на мычащую и извивающуюся Лаванду, спиной придавливая пытающуюся ползти прочь из аномалии женщину, и минуту просто дышал. Когда кровавые круги перед глазами сменились мутной влагой Лизуна, подсвеченной «Ариадной» розоватым цветом, граница ползущей аномалии оказалась уже совсем рядом. Сразу за ней, в нескольких шагах, молча стоял отряд Зомби, глядя в пустоту, словно группа каменных изваяний. Между стоящими красными пятнами их тел, «Филин» показывал несколько лежащих и слабо шевелящихся. Видимо, кто-то из Зомби всё-таки стрелял в Лизуна, может, специально, может, нет. В любом случае, аномалия вернула им их пули с завидной меткостью, и сейчас эффект обратной регенерации медленно возвращал раненых в строй. «Вот бы поваляться так ещё минуток шестьсот», – мрачно ухмыльнулся Берёзов, поднимаясь на ноги. Он ухватил за ногу немедленно бросившуюся ползти Лаванду, подтянул её к себе и куском верёвки быстро связал ей ноги. Затем привычным движением взвалил женщину на плечи и направился к центру аномалии, собираясь идти вместе с Лизуном до тех пор, пока Зомби не повернут восвояси.
Остатки сил покинули его через пять часов. Уже рассвело, и молча бредущих за ним Зомби было видно невооружённым глазом. Их отряд терпеливо двигался за аномалией, монотонно переставляя ноги, словно заведённые, с безразличными лицами и стеклянными взглядами. Прекращать преследование они явно не планировали, а уйти от них оказалось невозможно: едва забрезжил рассвет, стало ясно, что Лизун лениво ползает кругами по одному и тому же маршруту. Бесконечная ходьба с не перестающей брыкаться Лавандой на плечах, более тридцати часов без сна в режиме жестких нагрузок, жажда и отсутствие еды измотали Берёзова до крайней степени. Вот уже час он брел в полузабытьи, едва переставляя ноги, словно робот, проблески сознания случались всё реже, и границы спасительной аномалии ощущались скорее инстинктом выживания, нежели разумом. Но и жажда жизни имеет предел своих возможностей. Последнее, что почувствовал Иван, было слабое шипение остановившегося Лизуна и глухое ощущение удара от падения.