– Что ты видишь? – с любопытством спросил Руслан свою подругу Настю, продолжая смотреть на ночное весеннее небо Москвы и сидеть вместе с нею на скамейке в Филёвском парке.
– Я вижу над нами бесконечность… – ответила Настя, не отрывая глаз от своего любимого молодого человека.
Чтобы ответило мне ночное весеннее небо Москвы, если бы оно могло говорить? Ночное весеннее небо Москвы всё равно не ответило бы мне, даже если оно могло говорить, а оно лишь спряталось бы под густыми облаками, скрывающими звёздный лик вселенной, словно зовущей услышать сонету вечного композитора космоса, удаляющегося за неизвестную черту жизни, познавшей смерть. Когда человек увидел космос, то он взглянул на смерть, очеловечивая и обожествляя безликий конец своего существования. Человек не просто не войдёт в вечность, а нещадно обнаружит, что в человеческом существовании вечности никогда и не было потому, как он уже увидел вечность, когда обнаружил космос. Если бы человек не обнаружил космос, то он с уверенностью смог бы сказать – я вечен! Как смехотворно и безысходно звучат слова «я вечен» перед величием ночного весеннего небо Москвы, – мысленно размышлял Руслан с отчаянием на лице.
– Что тебя беспокоит? – спросила с беспокойством Настя, глядя на его уставшее лицо, потрёпанную недорогую куртку бледно-голубого цвета, мятую клетчатую рубашку, потёртые джинсы и старые башмаки.
– Я не вижу над нами бесконечность, – развенчивая иллюзии Насти, сказал Руслан, – Я вижу беспросветную стену. Но не совсем стену, а ускользающий с ускорением корабль, плывущий к недосягаемому горизонту космоса…
– Я не совсем понимаю то, о чём ты хочешь сказать, – неуверенно сказала Настя.
– Нет никакой бесконечности, вечности, бессмертия, сверхсветовой скорости, Бога и любви…Понимаешь меня? – с поникшим взглядом сказал Руслан.
– Что тогда есть? – с сомнением сказала Настя, не соглашаясь с Русланом.
– Настя, вот вы совершенно зря так сомневаетесь, задавая каверзный вопрос Руслану! Вы послушайте своего молодого человека, что он говорит! Руслан, вы совершенно правы, нет Бога, и его никогда не было… Детские суеверия! Я свидетель того, как Христос погиб, и как его похоронили! Все безбожно врут о его воскресении! – хриплом голосом сказал, неожиданно встрявший в разговор, пожилой человек, появившийся ниоткуда и одетый в одежду дворянина начало девятнадцатого века, который курил трубку и правой рукой опирался на чёрную трость, прихрамывая правой ногой и близко приблизившись к влюблённой паре.
– Вы собственно кто? И откуда взялись? – настороженно спросил Руслан.
– Вы простите меня за невежливость. Совсем плох. Память подводит. Уж не первый век живу на белом свете. Меня можно назвать генерал-полковником в отставке. У меня много имён, но зовите меня Вельзевулом!
– Знакомое, старомодное имя. Но не могу вспомнить, кому принадлежало такое имя. Такое имя редко встретишь. Это ваша кличка? – уточнил Руслан.
– Можно и так сказать! Верно! Я имел доступ к секретным материалам в библиотеке ФСБ на Большой Лубянке. И там чёрным по белому написано, что Бога не существует! Так что вы правы, что его нет! – протирая лоб от пота, сказал Вельзевул.
– Фух, Тогда это всё объясняет. Я уж испугался, что вы всерьёз думаете, что видели смерть Христа! А вы прочитали всё вышесказанное в секретных материалах ФСБ… – усмехнувшись над своим поспешным умозаключением, сказал Руслан.
– Конечно, я видел его смерть! Я лично присутствовал на его смерти, на горе Голгофа! – с улыбкой на лице сказал Вельзевул.
– Постойте, постойте…Вы были в Иерусалиме, за центральным входом в храм гроба Господня, на горе Голгофа? – поправил слова Вельзевула растерянный Руслан.
– Конечно, я был там! И не раз! – уверенно ответил Вельзевул.
– Простите меня, я опять не о том подумал, когда вы сказали, что были на горе Голгофа в момент смерти Христа, – выдохнув воздух, сказал Руслан.
– Не извиняйтесь! Всё смотрю и думаю, кому они молятся в храме гроба Господня, если он никогда не воскресал! Ведь, мать Христа и Магдалина не обнаружили живого Христа… – с удивлением на лице развёл руками Вельзевул.
– Ну, конечно, они не обнаружили его живым, потому что его никогда не было! – продолжил мысль Вельзевула Руслан, победно закинув руки за затылок, а Настя смотрела на их разговор с испуганным видом, не понимая происходящего.
– Сударь, вот здесь я не соглашусь с вами, он существовал! Я свидетель его жизни! – уверенно сказал Вельзевул, а в этот момент Руслан и Настя словно застыли, не проронив не слова, продолжая слушать его безумную речь, – Помню тот самый день, когда Иисус вступил в город Иерусалим, чтобы рассказать миру правду…
– Какую правду он хотел рассказать? – робко спросила Настя, жалея о заданном вопросе.
– Что над нами бесконечность, вечность, бессмертие, Бог и любовь… – высокопарно начал говорить Вельзевул.
– Вы повторяете мои слова? Вы подслушивали нас? – перебил Руслан.
– Извините за мой грех. Люблю послушать людей. Особенно люблю такие темы разговора! Но я всё-таки закончу… – продолжал рассказывать свою безумную историю Вельзевул.
– Вы так говорите, словно вы не человек… – неуверенно перебил Руслан.
– Конечно, я – не человек. Меня изгнали из мира людей…– с грустью сказал Вельзевул.
– О каком мире людей вы говорите? – посмотрел с недоумением Руслан.
– Я говорю о Рае. Но не важно! Пустое! Слушайте – всё ложь, сплошная ложь…Нет никакой бесконечности, вечности, бессмертия, Бога и любви, потому что… – не закончив свою мысль, Вельзевул посмотрел на ночное весеннее небо Москвы.
– Вы не договорили. Почему всего этого нет? – указывая пальцем Насте на свои ручные часы и намекая ей, что им пора идти, спросил Вельзевула Руслан.
– Потому что вы видели космос, – спокойно ответил Вельзевул, а Руслан впал в ступор, понимая, что «этот сумасшедший» не мог услышать его недавние мысленные размышления о московском небе.
– Мне кажется, что вы лукавите, что вы генерал-полковник в отставке потому, как вы – философ! Тем более у вас немецкое имя! – не думая, сказал Руслан, а Настя всем возможными знаками торопила Руслана закончить беседу с «этим безумцем».
– У меня библейское имя! – поправил Руслана Вельзевул.
– Само собой, кто бы спорил! Ну, что ж нам пора идти! – согласился Руслан и поспешно попрощался с ним, чтобы избавится от его компании.
– Я не спешил бы на вашем месте уходить, – спокойно заметил Вельзевул.
– Это ещё почему? – «оглушённый» очередной выходкой Вельзевула Руслан задал ему вопрос, когда он вместе с Настей повернулись спиной к Вельзевулу и направились к выходу из парка.
– Потому что вашу квартиру обязательно сожгут мои верные слуги Хабарил и обворожительная Астарта по вашему же желанию, когда они придут к вам в гости в честь праздника смеха! – с серьёзным лицом сказал Вельзевул.
– Вот совсем не смешно! – с беспокойством ответил Руслан.
– Кстати, вашу внешность приведёт в порядок Адрамалех, он умеет удивлять своими нарядами любого человека! – гордо сказал Вельзевул.
– Всё, хватит с нас ваших фантазий! Мы идём домой! – аккуратно выразился Руслан, пытаясь не обидеть «безумца», и вместе с Настей развернулись в сторону выхода из парка и пошли домой.
– До скорой встречи! – крикнул в след Вельзевул.
В обыкновенном жилом доме на Большой Филёвской улице на тринадцатом этаже в квартире по номеру 239 пожилая женщина Фрося Владимировна спокойно смотрела по первому каналу позднюю программу «Прожекторперисхилтон». Будничная ночь, не предвещавшая необычных событий, была сокрушена музыкой неизвестного оркестра, исполняющего ми мажор «Весна» Вивальди. Музыка доносилась от лестничной площадки, хотя Фрося Владимировна не знала, чья эта музыка и что за композиция. Когда же она решила посмотреть через входной зрачок на то, что происходит за дверью квартиры, то у неё волосы встали дыбом. Как она думала, в бесовских маскарадах трубачи, контрабасисты, скрипачи, барабанщики и дирижёр с уродливыми лицами, с торчащими клыками, с носами, как у поросят, с хвостами и с копытами за место ног шли в квартиру соседей. Что за чертовщина творится у моих соседей! Все одеты в демонические маскарады! Боже сохрани! – перекрестилась Фрося Владимировна. Не побоявшись, Фрося Владимировна вышла из квартиры и подошла к дирижёру нежданного оркестра.
– Что за шабаш вы тут устроили? – возмущаясь, сказала Фрося Владимировна.
– Вы попали в самое яблочко! – моргнул одним глазом дирижёр.
– Что вы себе позволяете? Вы хоть понимаете, что ночь на дворе! – напала на дирижёра Фрося Владимировна.
– Бабуля, Ночью первого апреля – самое лучшее время для праздника! Так что не мешайте! – грозно сказал дирижёр.
– Я вам не бабуля. Не дерзите мне. Кто вы такой?
– Моё имя ничего не скажет вам. Но я всё же скажу. Рад представится, Агварес! – вежливо сказал Агварес.
– Агварес, с вами будет разговаривать полиция! – уверенно сказала Фрося Владимировна.
– Ваше право! – снисходительно сказал Агварес.
Недовольная Фрося Владимировна ушла звонить полиции, а через некоторое количество времени прибыла полиция, позвонив в квартиру по номеру 238, откуда доносилась музыка Вивальди. Ваалберит разберись с этими нахлебниками! – услышали слова неизвестного полицейские, стоявшие около двери. В этот момент открылась дверь в квартиру 238, и полицейские увидели молодого худого человека, одетого в классическую официальную форму одежды.
– Чем могу служить? – вежливо сказал Ваалберит.
– Поступила жалоба. Я – Алексей Петренко, и мой напарник – Виталий Сердюков, -представились Ваалбериту полицейские.
– Каюсь, Виновны! Мы во всём виновны! Заберите всех нас в карцер, ибо заслужили! – всплакнул Ваалберит.
– Не спешите! В честь чего такой праздник? – поинтересовался Петренко.
– В честь дня рождения многоуважаемого гражданина сверху! – указал пальцем вверх Ваалберит.
– Это кто такой? Важная птица? – с любопытством спросил Сердюков.
– Его нельзя упоминать всуе… – тихо сказал Ваалберит.
– Бог что ли…, – с усмешкой сказал Петренко.
– Хуже, намного хуже…– в расстроенных чувствах сказал Ваалберит.
– Почему нельзя упоминать о нём? – недоумённо спросил Сердюков.
– Потому что первое правило праздника – не говорить, кому предназначен праздник – с учёным видом сказал Ваалберит.
– Разве он может как-то узнать? – сомневаясь, сказал Петренко.
– Боюсь он всё слышит, ибо он – надзорный в башне, поэтому очень тихо говорите, – шепчет Ваалберит.
– Бросьте вы, если он не присутствует в квартире, то, значит, не услышит! – уверенно сказал Петренко.
– Вы же правоохранители порядка. Вам ли не знать, что уши, везде уши! Понимаете? – указывает рукой Ваалберит на дверь квартиры Фроси Владимировны.
– Ну, что ж, платите штраф за причинённые неудобства соседям, – сказал Петренко.
– Конечно, оплатим! Мы же с вами – честные люди! Поэтому это недоразумение мы уладим небольшим взносом в ваши карманы! – кладёт несколько пачек купюр в карманы полицейских.
Ваалберит проводил полицейских до лифта и поблагодарил их за непревзойдённый профессионализм в решении подобных недоразумений. Ваалберит вернулся обратно в квартиру, а из соседской квартиры по номеру 240 вышел собутыльник Петя, «почуявший» алкоголь, доносившийся из квартиры 238, и позвонил в звонок этой шумной квартиры, ожидая увидеть своего соседа Руслана. Открыла дверь небывалой красоты обнажённая фотомодель с грудью второго размера, с шикарным колье из алмазов, рубинов, бриллиантов на её шее и с золотой диадемой на голове.
– Очень приятно, Астарта! – протянув свою руку Петру для поцелуя, вежливо сказала Астарта.
– Очень приятно! – замешкался смущённый Пётр, поцеловав её руку.
– Вы заходите! У нас отличный ассортимент алкоголя! Вас обслужит лучший бармен в истории – Дионис! Наш бармен Дионис делает лучшие коктейли во всей вселенной из текилы, сакэ и старого виски из затонувшего пиратского корабля 16 века! Ну, вру, безбожно вру, лучшие коктейли в Москве!
– Говорят, что Дионис попал в полную бочку с вином и не мог вылезти из неё, так как всё выпил до капли! – засмеялся неизвестный человек из квартиры.
– Леший, Не путай! Это был Диоген! – поправила Астарта.
– Нет, Диоген во имя философской идеи сидел в бочке! А этот алкоголик просто не мог не похмелиться! – заметил Леший.
– Кстати, Пётр, Знакомьтесь с Лешим! Леший готовит лучшую траву во всей Калифорнии! Снова вру, он готовит лучшую траву в Москве из заграничных традиционных ингредиентов Америки и самых спелых мухоморов Тайги! Вы должны попробовать её! Вы будете в восторге! – приглашая Петра зайти в квартиру, сказала Астарта.
– Не сомневаюсь! – ответил Петр, зашёл в квартиру и направился к барной стойки.
– Каких ещё гостей мы ждём? – задала вопрос Ваалбериту Астарта.
– Да, чёрт их знает! – с недовольством ответил Ваалберит.
– Как же, Разве Руслан и Анастасия не придут? – сказал уже выпивший Пётр.
– Хозяева приходят последними, чтобы сжечь свою квартиру! – выкрикнул Хабарил из соседней комнаты.
В этот момент в квартире зазвонил телефон, и Ваалберит взял трубку. Выслушав собеседника, он сказал: Месье, ждём вас, очень ждём! Всё готово! Все приличия соблюдены! Вся ваша свита накормила, напоила и обкурила гостей!
– Вельзевул?! – уточнил Хабарил.
– Ага! – подтвердил Ваалберит.
– Собственно, откуда взялись остальные присутствующие в квартире? – поинтересовался Пётр.
– Из котлов преисподней! Так что знакомитесь со своими будущими друзьями по несчастью! – ответил Ваалберит.
– Вы шутите? – поперхнулся и закашлял Пётр.
– Никак нет! – ответил Ваалберит.
Шабаш из давно умерших известных людей, ведьм, демонов, сатиров и богов происходил до того момента, как Руслан и Настя вошли в квартиру. Перед Русланом и Настей предстала невероятная картина. Они оказались во дворце средневекового замка с золотым полом, «современной» барной стойкой, картинами известных личностей, висящими на стенах дворца, троном, на котором сидел тот самый Вельзевул, и со свитой Вельзевула, которая заполнила дворец. Все они замолчали по указу Вельзевула и посмотрели на Руслана и Настю.
– Добро пожаловать на праздник смеха! – объявил Вельзевул.
– Какого чёрта! Что происходит? – в гневе сказал Вельзевулу Руслан, и с удивлением обнаружил, что он вместе с Настей уже были одеты в дворянские одежды начало девятнадцатого века.
– Вы были выбраны для совершения древнего обычая в честь праздника смеха! – спокойным голосом сказал Ваалберит.
– Какой ещё обычай?! Вы спятили?! Вы хоть понимаете, что находитесь во владениях частной собственности? – в недоумении спросил Руслан.
– Вы думаете, что мы преступники? – возразил Вельзевул и вся свита во дворце засмеялась.
– Он совершенно прав! Самые настоящие бандиты, воры, сумасшедшие и лицемеры! – подтвердил Хабарил.
– Так с вами будут разбираться правоохранительные органы! – сказал Руслан и собрался вместе с Настей уходить из квартиры в полицейский участок.
– Вы не спешите! Они обязательно приедут, и в том числе прилетят пожарные! – уговаривала Астарта.
– При чём здесь пожарные?! – сказал разъярённый Руслан.
– Так вы успокойтесь! Не горячитесь! Я всё объясню! Раз в год мы собираемся в день праздника смеха, празднуем и сжигаем квартиру с согласия хозяев! – подошла к Руслану Астарта и протянула ему бокал вина, – Вот, выпейте бокал вина, успокойтесь! Взамен же мы предлагаем хозяевам исполнение любого желания!
– Вы не обманываете нас? Вы исполните любое желание?! – уточнила Настя.
– Подписываюсь под каждое слово Астарты! – сказал Вельзевул.
– Подтверждаю! – пробормотал пьяный Пётр.
– Почему вы раньше не сказали?! – передумал уходить Руслан.
– Итак, желайте! – воскликнул Вельзевул, встав с трона дворца.
– Мы хотим счастья! – сказала Настя, а Руслан согласился с ней.
– Ну, что ж, Петух закричал. Наступило Утро. Праздник должен закончиться, так как всё должно сгореть, ибо ничего над этим небом вечного нет! Поэтому, Дорогие Руслан и Анастасия, не сожалейте, ни о чём не сожалейте! – заключил Вельзевул.
Вельзевул стукнул тростью по полу, окна дворца распахнулись, сильный ветер ворвался во дворец и все вылетели из дворца, растворившись в наступившем рассвете.
– И куда вы уходите? – спросил Вельзевула Руслан.
– В бесконечность! – сказал Вельзевул.
– Вы же говорили, что бесконечности нет! – с недоумением ответил Руслан.
– Совершенно верно! Человек конечен, а весеннее небо Москвы бесконечно! – пояснил Вельзевул.
По окончании обычая, как и предрекал Вельзевул, в квартире 238 Хабарил и Астарта устроили пожар, а затем приехала милиция в лице Петренко и Сердюкова, обманутые фальшивой купюрой Ваалберита, и пожарная, заливавшая водой квартиру Руслана и Насти. В это же время счастливые Руслан и Анастасия находились на берегу острова в тихом океане, обнимая друг друга, и смотрели на весеннее небо вселенной, потому что над ними не весеннее небо вселенной, а над ними бесконечность.