Тринадцать часов в больнице – это только начало. Надо сказать, что у меня больничная фобия впитанная с рассказами маман, и прочими ужасами советской медицины по рассказам одноклассниц. Уж не знаю, как так получилось, но удушье и паническая атака меня захватывают на подходе к корпусам, и отпускает на выходе. Внутри я нахожусь в адекватном состоянии, но маленькая девочка внутри меня всё это время бегает по потолку и орёт, чтобы я вышла оттуда срочно. Поэтому и пишу эту книгу – может кому-то поможет успокоить ту самую внутреннюю девочку по моему опыту.
Вчера Енота начало тошнить и поднялась температура. Шальная мысль, что деть бы сделали ФГДС и чтобы уже от её нутра отстали, засела занозой внутри. С этим же лечащая врач (дальше ЛВ) позвонила заведующей отделением (далее ЗО), и мы решили вместе сделать всё, пока кишечник практически свободен. Малая доза фортранса натощак лучше, чем два литра в сытом состоянии потом…
Отдала карточку ЛВ, показала важные вехи и где-что-как искать, объяснила, почему первая карта была утеряна (потому что тетрадку красивую купили, ага).
Потом вывела Енота из тошнотного режима. Параллельно ей сделали церукал в вену и ставили капельницу, сбили температуру на градус. Поила по схеме с ложечки водой.
Температура за весь день 39-38-39-38-37-37.
Я уходила в 23 часа была 37, что я уже лучше всякого ртутного градусника определяю наощупь. Мы сделали ей чистку фортрансом и решили наутро сбить температуру наверняка и сделать ФГДС под наркозом.
Сейчас дойдут паровые кнедлики и фрикадельки в пароварке, я их упакую и поеду.
Удивительный там персонал – меня вчера даже пытались кормить! Вместо Енота – чего еде пропадать, раз деть на подготовке.
Медсестры забегались, но в основном очень отзывчивый и милый медперсонал.
У ребёнка получается 4 капельницы в день. Я ушла, когда до светлой воды выделения дошли и закончились капельницы. Сама я ела то, что привезла есть ребёнку – ей всё равно нельзя и еда должна быть свежая каждый день, так что я прямо на здоровом питании там.
До кучи сегодня утром позвонил дед в 4:44. Он потерял на рыбалке ключи от автомашины, брелок остался только один. Муж мой, сын его, сейчас поехал за ним, машину отбуксировали на дачу, а дед повезёт на авто сына ( моего мужа), мастера разблокировать его машину – короче весело. Особенно с учётом того, что муж меня домой привёз в полночь вообще отлично. А ещё он сегодня идёт на корпоратив. Муж идёт, не дед. Пить не будет, потому что за рулём, поест вредного. Сегодня по всем фронтам сложно – видимо такой день.
ФГС делают после 11 часов – во сколько приду домой я не знаю.
Из несдержанного:
Ем отварную больничную рыбу
– Майонезику бы каплю – вздыхаю вслух.
Дети, лежащие под капельницами, так и покатились со смеху!
– Вот уж чего, а майонез здесь не найдёшь! – это сосед по палате.
– Мам, ну ты ваще! – это Енот.
– Ну да, наркоты полная больница, а за каплю майонеза расстрел – диагностическое отделение гастроэнтерологии, что уж…
Колоноскопию делать отказались, кишечник Енот так и не очистила до конца, мало выпила фортранса. Сегодня ей на ночь сделают клизму и завтра обследуют. Сегодня до 16 часов ей можно есть кисель, куриный бульон и воду, до 3 часов утра можно пить, клизма в 22 или 23 часа. Сменили катетер с локтевого на запястный, подтекать начал, не выдержал нагрузки. Капельницы и уколы по-прежнему. И по-прежнему мы ничего не знаем про диагноз. Температуры нет, аппетита уже тоже, ждём завтра.
Ем-ем-ем, у меня такое ощущение, что я наедаюсь впрок, хотя это ужасно вредно! Выпила уже литр воды – просто хочу пить. Вот в больнице, там не хотела, я там вообще замираю и стараюсь поменьше отсвечивать донеотсвечивалась, минус три кило живого веса у меня.
Почему-то не могу дома найти пижамные шорты у комплекта Енота – в больнице тепло, сегодня оставила деть в умопомрачительно коротком халатике. Они меня провожали и смотрели на рыб в аквариуме – это же что-то с чем-то! Два смешных деть, если не видеть повязки с катетером на их лапках, они просто дети и аква с огромными рыбами – сделаешь так фото и непонятно, что они не в океанариуме каком-то.
Я не знаю, как они сегодня справятся, 33 несчастья в виде трехлетней девочки Дианочки с ацетоном в моче, её мамы и няни вселились на среднюю кровать в палате. Куча сумок и за несколько минут не палата ДРКБ, а среднестатистический вокзал, только дети под капельницами и кровати выбивают из вокзальной темы, все трое под капельницами. Девочка говорит на детском языке, няня её ни разу не понимает и даже не смотрит на неё, весь диалог звучит, как издевательство:
– Няня, где мои такие мелки – Диана держит мелки в руках сидя на кровати
– Я не понимаю тебя, Дианочка. – няня роется в тумбочке, наполовину туда поместившись
– Няня, где мои такие мелки, – терпеливо повторяет девочка
– Я ни слова не поняла, сейчас придёт мама…
Мама, это такое слово, которое одних детей успокаивает, а других выводит в истерику:
– Где мама?! – кричит Диана
И так бесконечно…
Я трусливо сбежала, потому что там даже троим детям воздуха мало, а уж ещё троим взрослым совсем кирдык.
Еноту звонила, у неё всё по-прежнему. Дианочка спала, судя по тому, что было тихо и шёпот Енота в трубке. Мы всё выдержим, просто сегодня день такой.
На следующий день. Коротко о главном – колоноскопию таки сделали!
Клизм было три и всё равно плохо почистили кишечник. На третью Енот уже ревела и вырывалась – это мне соседки по палате рассказали. Я бы тоже вырывалась, я даже одну клизму плохо переношу. Деть была утром голодная, надутая, не выспавшаяся. Потом горько раскаялась в вылитом ранее вечером фортрансе, хотя кому от этого легко стало? В общем, ждали после 11, потом после 12, в 11.30 поставили капельницу, ту, что по лечению назначена, в 12.15 пришли за нами обеими.
Ждали ещё на 5 этаже в коридоре, где ФГС. В 12.50 её забрали, а я подписала разрешение на наркоз.
В 13.30 Енота будили от наркоза.
*-Просыпайся! Покажи язык! – просила анестезиолог.
Енот приподнимается на первых словах и брякается досыпать на продолжении*
повторить от * и до * 5 раз.
– Енот, в школу опаздываем! – это уже подключилась я.
Деть невразумительно мычит про минуточку, и распахивает глаза не в кучку.
– О, глаза открыла, отлично, всё в порядке! – на этом анестезиолог с нами распрощалась и ушла.
Я поискала деткины тапочки, спросила медсестёр – мне сказали, что тапки под матрасом.
Едем по коридору, девушки-медсёстры ведут *авто*-каталку, а я сбоку страхую периодически вскакивающую деть:
– А где тапочки? – приподнимается Енот снова.
– Под матрасом. – уверенно отвечаю я.
– А мои трусы где? – начинает ощупывать она себя.
– Там же. – на всякий случай вру я.
– Я хочу в туалет! Пысать и какать, а кто кормит дома рыбок?
– Ты ещё спроси, кто кормит кошек.
– А Пашу кормят? – (это наш кот)
Тут уже все трое взрослых заходимся хохотом.
– И цветы поливают, деть, ты чего, это же сейчас ну прямо самое важное!
– Ну да, в туалет хочу! – и бухается спать дальше.
Блин, деть наркоман, пусть даже временно и по медицинским показаниям, это явно не моё.
Кстати, по реальному просыпанию в палате деть повторила всё на бис, даже про трусы и кошек!
Коротко и ещё короче, на анализ всё, что можно отправили, язвы нашли хорошие и нужные, а не плохие и опасные, лечится большая часть того, что осталось, диетой и лекарствами, но лечится точно!
От смекты деть тошнит.
Зато кисель и бульон на ура!
Сегодня было реальное: вау гречка! – если не верите, поголодайте, как деть, с пятницы по четверг.
В 14.30 первый глоток воды
В 15.30 пол стакана воды
В 16 часов кисель чуть-чуть
В 17 уже бульон и
– Мама, возьми мне на ужин гречку!
В 18 часов гречка почти съедена с панкреатином, заедена гистаном и через пол часа запита киселём – медперсонал умилённо выслушивает это хоть по какому угодно разу, лишь бы деточка кушала. Капельница докапана, деть переведена в шестую палату к девочкам, свежая постель и новые знакомства.