В среду рабочий день мастера Степанова начался, как обычно, с летучки. Он раздал всем слесарям свои ценные указания, покричал на них для острастки, и рабочие разбрелись по объектам. После этого Михаил Александрович заглянул в бухгалтерию, по установившейся традиции, чтобы попить кофе в обществе двух молодых симпатичных женщин. Примерно через полчаса он вернулся к себе, намереваясь наконец предаться бумажной работе. Но не тут-то было!
Дверь в его небольшой кабинет распахнулась без предварительного стука, и на пороге появилась сногсшибательная блондинка. Степанов открыл рот, дабы поставить посетительницу на место, но не смог произнести ни слова. Растерялся. Девушка прошла в кабинет, села на кособокий стул, подалась всем телом вперед и, не дожидаясь каких-либо вопросов, стала делиться с мастером своим горем:
– Михаил Александрович, у меня катастрофа. Апокалипсис, можно сказать. Всемирный потоп. Спасите меня!
Блондинка пристально смотрела на мастера и ждала ответа, но он молчал, не зная, что сказать. Подобные заявления ему наверняка приходилось слышать очень часто, но должность мастера уже успела сделать его толстокожим.
– Так вы спасете меня?
– А вы делали заявку? – холодно осведомился начальник слесарей, уставившись в раскрытый журнал.
– Михаил Александрович, вот я и пришла к вам, чтобы сделать срочную заявку. – Красотка придвинулась к Степанову еще ближе, и он начал задыхаться в аромате ее цветочно-пряных духов. – Так вы ее принимаете?
– У нас есть диспетчер на телефоне…
Мастер поднял ничего не обещающие глаза, встретился с умоляющим взглядом блондинки и стушевался. Вероятно, понял, что отказать этой посетительнице не в состоянии, поэтому продолжил уже совсем в другом тоне:
– Ладно, так и быть, я сам зафиксирую в журнале вашу проблему…
– Что? Вы только собираетесь зафиксировать мою проблему, и все? – оскорбилась красавица. – Я думала, вы немедленно примете меры, чтобы меня спасти. Это ведь в ваших силах, Михаил Александрович! Разве нет? Вы ведь начальник.
Степанов улыбнулся уголками губ. Ему несомненно понравилась неприкрытая лесть. Да, вот уже целый год он какой-никакой, а начальник. Должность дает ему определенные преимущества – необременительная работа в кабинете, пусть и небольшом, уважение коллег…
– Да, девушка, я начальник и…
– Меня зовут Лариса Ивановна, – перебила блондинка. – Но для вас, Михаил Александрович, можно просто Лариса.
– Ну хорошо, Лариса, тут такое дело… Сейчас все слесари на объектах. Как только кто-нибудь освободится, я тотчас пришлю его к вам.
– Михаил Александрович, вы не представляете себе масштабы моей катастрофы! Подо мной три этажа, и все они залиты водой.
– Да что же у вас такое случилось? – Мастера вдруг разобрал профессиональный интерес. В его глазах так и читалось: «Неужели у таких красавиц тоже бывают проблемы с толчками?»
– Во всем виновато джакузи… Я не знаю, что там произошло, но сегодня утром я принимала ванну… – Голос блондинки приобрел отчетливый сексуальный оттенок. – И вдруг…
– Что – вдруг? – уточнил Степанов, потому что Лариса замолчала, ее большие карие глаза наполнились слезами.
– Вода из джакузи стала куда-то уходить… Представляете? – Блондинка положила свою теплую ладонь на его запястье.
Мог ли он представить себе картину, описанную Ларисой? Конечно, мог. Наверняка Михаил был не чужд сексуальных фантазий, тем более что эта девушка была так похожа на Ларису из Горовска, с которой он полгода жил в своей коммунальной квартире. То же светлое каре, те же карие глаза…
– Быть может, вы плохо закрыли слив, – проблеял Степанов, высвобождая вспотевшую руку.
– Михаил Александрович, за кого вы меня принимаете? За тупую блондинку, да? Спросите еще, есть ли у меня непромокаемое полотенце! – Девушка отпрянула от него и обиженно закрыла лицо рукой.
– Ну зачем вы так? Я не хотел вас обидеть. Просто мне нужно выяснить, в чем причина вашего утреннего… как бы получше выразиться… – Степанов секунду-другую подбирал нужное слово, – происшествия. Неужели вся вода из джакузи ушла вниз, к соседям?
– Вот именно! – Лариса шмыгнула симпатичным носиком и стала делиться интимными подробностями: – Вода ушла, а я осталась вся в пене, как Афродита. И поняла – душ, чтобы смыть с себя пену, лучше не включать. Ведь все это тоже уйдет вниз… Соседи уже стали названивать в дверь и по телефону, а я не могла им открыть… Михаил Александрович, теперь вы понимаете масштабы моей катастрофы?
– Понимаю. – Степанов сочувственно мотнул головой. – Хотя не до конца… Вы же не первый день, наверное, пользуетесь ванной?
– Не первый, – подтвердила блондинка.
– Что же с ней такое вдруг случилось?
– Вы у меня спрашиваете? – изумилась Лариса Ивановна. – Откуда же я могу знать? Если бы в доме был мужчина, он, наверное, заметил бы неполадки и вовремя устранил их, но я не замужем и в сантехнике абсолютно ничего не понимаю. Соседи грозятся в суд на меня подать. Там у всех евроремонт был. Понимаете?
– Понимаю.
– Если бы вы понимали, то тут же начали бы что-то предпринимать! – Блондинка перестала давить на жалость и перешла в наступление. – А вы сидите тут и загоняете мою проблему в тупик. Бюрократ!
– Знаете, гражданочка, вообще-то у меня сейчас не приемное время, а я тут сижу и выслушиваю ваши жалобы, когда у меня других дел полно! Все, что я могу для вас сделать, это… – Степанов пристально посмотрел на посетительницу. Она выглядела так трогательно, несчастно и одновременно так эротично, что устоять перед ее натиском было невозможно. И мастер решил лично заняться устранением ее проблемы. – Это бросить все свои дела и прямо сейчас пойти к вам.
– Спасибо, Михаил Александрович! Можете не сомневаться, я вас отблагодарю. Пойдемте! – Лариса встала и устремила на него манящий взгляд.
Степанов, уже не в силах сопротивляться обстоятельствам, закрыл журнал, взял со стола мобильник, положил его в карман брюк и пошел вслед за красоткой, забыв о том, что нужно взять хоть какие-то инструменты. На выходе из кабинета ему встретилась секретарша, которая объявила:
– Миша, тебя срочно требует к себе шеф.
– Зачем? Мне на объект надо.
Секретарша смерила блондинку ревнивым взглядом и сказала мастеру Степанову:
– Объект подождет, у шефа какой-то проверяющий.
– Ладно, сейчас буду.
– А как же я? Вы хотите меня бросить, да? – спросила Лариса таким обиженным голосом, что Степанов тут же почувствовал себя виноватым перед ней во всех смертных грехах.
– Лариса Ивановна, пожалуйста, подождите меня. Я думаю, это ненадолго. Как только освобожусь, мы тотчас пойдем к вам. – Степанов вдруг заговорил с преувеличенной учтивостью, которая, впрочем, присуща людям, которые пытаются выставить напоказ, что им не чужды тонкости вежливого обхождения.
– О, Михаил Александрович! – Лариса взяла его за руку и, нежно глядя в глаза, прошептала: – Я, пожалуй, побегу домой. Там тазик под ванной, наверное, уже водой наполнился. А вы, как освободитесь, сразу приходите ко мне, ладно?
– Конечно. Но вы не сказали, какой у вас адрес.
– Я живу совсем рядом: улица Лунная, дом девятнадцать, квартира семнадцать. Запомнили?
– Запомнил.
– Уверены? – Блондинка прижалась к мастеру, пропуская проходившую мимо уборщицу. – Может быть, повторить?
– Я запомнил – девятнадцать, семнадцать. Все очень просто – год революции.
– Михаил Александрович, вы такой находчивый! Я буду вас ждать с нетерпением, – произнесла Лариса так, будто приглашала его на любовное свидание.
Степанов уже готов был идти вместе с ней, забыв про то, что его ждет начальник ЖЭКа, но секретарша выглянула из приемной и позвала:
– Миша, ну ты где?
Мастер закрыл дверь в свой кабинет на ключ и пошел к шефу.
– Михаил Александрович, тут такое дело, – обратился к нему начальник конторы Чернышов. – К нам пришли из МЧС по поводу пожарной безопасности. А вы являетесь у нас ответственным лицом за эвакуацию граждан в случае пожара. Так?
– Так, – кивнул Степанов, еще плохо понимая, чем ему грозит визит сотрудника МЧС.
А инспектор пожарной охраны уже повернулся к нему со словами:
– В принципе, меня все устраивает. Стенды с планом эвакуации развешены, пожарный щит оборудован по всем правилам, даже запасной вход открыт. Но вы представляете себе, что такое паника?
– Нет, не представляю, – ответил мастер, опускаясь на стул.
– От паники погибает людей больше, чем от огня и дыма, поэтому необходимо разместить на стендах вот такие памятки, – инспектор сунул Степанову отксерокопированные листовки, – и раз в полгода проводить учебную тревогу. Понятно?
– Понятно, – кивнул ответственный за пожарную безопасность.
– Скажите, все сотрудники умеют пользоваться огнетушителями? – поинтересовался у него инспектор.
– Да, все, – буркнул Степанов. И, заметив грозный взгляд Чернышова, повторил более четко: – Да, все сотрудники нашего ЖЭКа умеют пользоваться огнетушителями.
Проверяющий задал еще несколько вопросов, после чего пожелал лично удостовериться, что листовки будут использованы по назначению. Степанов взял в бухгалтерии клей, подошел к ближайшему стенду, оторвал объявление, уже давно потерявшее свою актуальность, и с самым сумрачным видом стал приклеивать на его место памятку, прочитав которую люди должны осознать, как опасна паника при чрезвычайных ситуациях. Затем он прошел по коридору, завернул за угол и остановился около второй доски объявлений. На ней не было ничего лишнего. Куда же пристроить листовку? Задачка была не из легких. Если бы не дотошный инспектор, мастер бросил бы ее в урну и побежал вслед за Ларисой, но проверяющий стоял за спиной Степанова и дышал ему в затылок. Возможно, впервые в жизни Михаилу пришлось пожалеть о том, что он не простой сантехник, с которого взятки гладки, а мастер, ответственный за пожарную безопасность. Лоб Степанова покрылся испариной.
– Ну, что же вы медлите? – поторопил инспектор. – Мне до обеда еще три предприятия надо обойти.
Михаил Александрович принял нелегкое для себя решение: намазал клеем объявление с часами приема паспортистки и налепил на него злосчастную памятку.
– Вот теперь я за вашу организацию спокоен, – удовлетворенно покивал проверяющий. – До свидания!
Михаил отнес клей в бухгалтерию и вышел на улицу. Потоптавшись около своей машины, он отправился на объект пешком – наверное, вспомнил, что на Лунной улице одностороннее движение, и быстрее получится дойти до девятнадцатого дома, чем доехать до него. Через пять минут Степанов уже был у цели, но его ждало небольшое препятствие – кодовый замок на подъездной двери. Лариса в спешке забыла назвать код. Мастер хотел самостоятельно подобрать нужную комбинацию, но дверь неожиданно отворилась изнутри. Пропустив входившую женщину, он зашел в парадное. Лифт был занят, и Михаил, пешком поднявшись на четвертый этаж, позвонил в семнадцатую квартиру. Никакой реакции не последовало, поэтому он вторично нажал на белую кнопку звонка. Опять тишина. Михаил Александрович было занервничал, а потом заметил, что дверь не заперта. Степанов толкнул ее и крикнул:
– Лариса Ивановна, я пришел!
Единственным звуком в квартире был шум льющейся воды, который тут же натолкнул мастера на мысль о том, что симпатичная хозяйка самоотверженно борется с водным потоком и не слышит звонка. Он зашел в квартиру и устремился в ванную комнату, находящуюся в конце длинного коридора. Проходя мимо гостиной, Степанов с интересом заглянул в арочный проем и остановился как вкопанный – на полу, лицом вниз, неестественно распластав руки в стороны, лежала женщина.
– Эй! – позвал он, с трудом совладав с собой, но не услышал ответа.
Седоволосая женщина в синем шелковом халате продолжала лежать неподвижно. Мастер сделал шаг в ее направлении, но не нагнулся. Рядом с женщиной валялся молоток. Вероятно, это было орудие убийства. Нетрудно было догадаться, что он стоит над трупом. Михаил Александрович медленно оторвал глаза от пола, и взгляд уперся в телефонный аппарат, стилизованный под старину, который стоял на журнальном столике. Степанов отшатнулся от него и бросился обратно в прихожую. Едва он протянул руку к входной двери, как та отворилась, и на пороге показалась толпа народа. Ближе всех стоял высоченный майор.
– Там это… труп, – медленно произнес сантехник и махнул рукой в сторону гостиной. – Я к вам как раз собирался. Очень хорошо, что вы уже здесь.
– Да это он, я его видела в глазок, – произнесла женщина средних лет, выглянувшая из-за спины майора.
Люди зашли в квартиру, перекрыв мастеру ЖЭКа путь к отступлению. Шкафообразный майор не стал долго разбираться – заломил Степанову руки и повел его на кухню. Задержанный пытался оправдываться, но звуки, которые вылетали у него изо рта, были какими-то нечленораздельными:
– Э-э-э… а-а-а… вы не того, я это… э-э-э…
– Молчать, я сказал! – прикрикнул майор.
Милиционер пристегнул мастера наручниками к батарее центрального отопления и стал обыскивать. Вскоре все содержимое его карманов – мобильник, ключи, документы, деньги – оказалось на разделочном столе. Во время унизительной процедуры обыска Степанов не проронил ни слова, но замороженный взгляд и высоко поднятый подбородок свидетельствовали о его оскорбленных чувствах.
– Хозяйка действительно мертва, – подтвердил невысокий мужичок в штатском, заглянув на кухню. – Тело еще не остыло. Смерть наступила самое большее пятнадцать минут назад.
– Значит, мы успели вовремя, – положив свою тяжелую руку на плечо мастера, произнес майор. Затем усадил Степанова на табурет и сказал с издевкой в голосе: – Ну что ж, гражданин, вы взяты с поличным. Надеюсь, понимаете, что отпираться бесполезно?
– Вы ошибаетесь, – робко заметил сантехник.
В ответ майор ударил дубинкой по столу, заставив подозреваемого втянуть голову в плечи, и проорал:
– Фамилия, имя, отчество!
– Степанов Михаил Александрович, – промямлил мастер.
– Не слышу! Громче! – Дубинка просвистела в воздухе рядом с ухом сантехника, и тот повторил свое имя громче. Майор удостоверился в правдивости сказанного, взглянув на водительские права задержанного. – Уже лучше. Итак, гражданин Степанов, отвечайте: за что вы убили хозяйку этой квартиры?
– Я не убивал! – Мастер отчаянно замотал головой. – Я пришел сюда починить джакузи.
– Джакузи он пришел чинить! А глупее отмазки ты придумать не мог? – глумливо усмехнулся майор. Затем вмиг посерьезнел, замахнулся дубинкой… но не ударил. Рука застыла в воздухе.
– Это правда, я ничего не придумал, – пролопотал Степанов, фальшиво бодрясь. – Меня Лариса Ивановна сюда вызвала.
– Иванов! – крикнул майор, и на кухне тотчас появился лейтенант. – Как звали убиенную?
– Соседка сказала, что это – Людмила Аполлинарьевна Бездомная, вдова профессора.
– Ну и при чем здесь какая-то Лариса Ивановна? Не отгадал ты, Степанов, с именем, попал пальцем в небо.
– А я и не говорил, что женщина, которая лежит в гостиной, Лариса Ивановна. Там старуха, а Лариса молодая, – гнул свою линию Мишаня.
– Иванов, спроси у понятых, знают ли они некую Ларису Ивановну. Да, и проверь, что там с джакузи.
Пока лейтенант выполнял указание майора, тот не задавал Степанову новых вопросов, только ходил вокруг него и размахивал своей дубинкой. Скоро, очень скоро все должно было выясниться. Но время ползло очень медленно, как дождевой червь по мокрому асфальту.
– Ну что там? – крикнул шкафообразный мент. – Иванов, ты заснул, что ли?
– Нет, я ванную комнату рассматривал. Джакузи что надо. Мне бы домой такое!
– Я не понял – джакузи в исправном состоянии? – уточнил майор.
– Да, все в порядке. Только вода почему-то текла, наверное, хозяйка собиралась ванну принять, перед тем как ее… – лейтенант перевел взгляд на Степанова, – ударили по голове тяжелым предметом. Как только Ветров там все сфотографировал, я закрыл кран.
– Понятно. А что с Ларисой Ивановной?
– Соседи о такой ничего не слышали. Людмила Аполлинарьевна здесь жила одна.
– Я, собственно, так и думал. Ладно, Иванов, иди к понятым. Пусть они посмотрят, не пропало ли что из квартиры, а я продолжу заниматься с этим, – майор махнул дубинкой в сторону сантехника, пристегнутого к радиатору отопления.
– Понял, – ответил лейтенант.
– Степанов, надеюсь, ты понимаешь, что отпираться бесполезно? Только чистосердечное признание облегчит твою участь. Итак, давай, рассказывай все по порядку.
– Мне нечего больше добавить, я уже все рассказал, – стоял на своем Михаил. – Я здесь не по своей инициативе, а по вызову Ларисы Ивановны. Это могут подтвердить мои сотрудники.
– Подельники, что ли? Правильно, с них-то и надо начинать. Итак, их фамилии, адреса! – Майор снова повысил голос. – Не слышу!
Степанов смотрел на него, как на безмозглого монстра. Двухметровый майор, бесспорно, обладал недюжинной силой, но количеством извилин явно не мог похвастаться. Разве сотрудники и сообщники – одно и то же? Общаться дальше с этим ментом было бесполезно, и Михаил решил играть в молчанку. Он мог позволить себе это, потому что был уверен в своей невиновности.
Майору кто-то позвонил, и тот вышел в прихожую. Оставшись один, мастер хотел дотянуться до своего мобильника, чтобы позвонить начальнику ЖЭКа, но не смог. Неожиданная передышка в допросе дала возможность обдумать сложившуюся ситуацию. Она не могла не возбудить воспоминаний трехлетней давности и наверняка их возбудила, заставив гадать, что стоит за странной аналогией.
Когда майор вернулся на кухню, он нашел Михаила в жутко растерянном состоянии. На смену его самоуверенности наконец-то пришло отчаяние.
– Ну что ж, у тебя было время все обдумать, – сказал милиционер подозреваемому в убийстве. – Все против тебя, Степанов, абсолютно все. Отпираться бессмысленно.
– Я ни в чем не виноват. Пришел сюда по заявке блондинки, которая назвалась Ларисой Ивановной. Она сказала, что утром протекло джакузи и залило три этажа.
– Я эту песню уже слышал. Выбрось свою заезженную пластинку. Никакой Ларисы Ивановны здесь никто не знает, джакузи в полном порядке.
– Но я не вру!
– Степанов, брось издеваться над здравым смыслом! У тебя с собой даже не было никаких инструментов. Ты бы хоть разводной ключ для отвода глаз захватил… – Что-то ерническое проглядывалось в мимике майора. – Или твои инструменты вместе с антиквариатом унесли подельники? Так, по ошибке…
– Не было никаких подельников.
– Хорошо. Значит, ты совершил убийство в одиночку?
– Никого я не убивал. Можно мне сделать один звонок? – Мастер уперся глазами в свой мобильник, лежащий на разделочном столе.
– Нельзя, – безапелляционно заявил майор.
– Но у меня же есть право на один звонок?
– Не твой случай. Пока не ответишь на мои вопросы, ни с кем другим разговаривать не будешь. Итак, гражданин Степанов, как вы оказались в этой квартире? – Майор сменил ехидство на официоз.
– Дверь была открыта, я и вошел.
– Правда? А вот соседка увидела в глазок, как неизвестный мужчина пытался открыть дверь, меняя ключ за ключом. – Милиционер взял в руки огромную связку ключей, которую вынул из кармана Степанова. – Итак, ты домушник? Сколько судимостей за плечами? Как твое погоняло?
– Я не судим и никакой не домушник, я мастер из ЖЭКа номер двадцать два, – представился Степанов.
– Ну, одно не исключает другого, – усмехнулся майор. – Каким из этих ключей ты открыл дверь?
– Я повторяю – дверь была открыта. Соседка, вероятно, видела в глазок кого-то другого. – На лбу у Степанова выступили капли пота. – Того, кто был здесь до меня.
– Брось, она тебя сразу узнала. Я не понимаю, ради чего ты упираешься? – Майор стал играть дубинкой перед лицом задержанного. – Хочешь подельника выгородить?
Дубинка треснула по столу так, что Михаил даже зажмурился. В прихожей послышалась какая-то возня. Степанов открыл глаза и чуть отодвинулся в сторону, чтобы посмотреть, что там происходит. Санитары в синих пижамах выносили из квартиры носилки, накрытые простыней. Женский голос вслед им причитал:
– Люся, Люся, за что он тебя так? Тебе ведь еще шестидесяти не было. Вот изверг! Товарищ лейтенант, скажите, а у нас уже отменили мораторий на смертную казнь? Я слышала, что его собирались отменить.
Степанов закрыл свободной рукой лицо. Дежавю, которое его посетило, оказалось гораздо реальнее, чем он подумал сначала. Прошло три года, и снова труп пожилой женщины в синем халате. Тогда присяжные его оправдали, а что будет теперь?
– Вот сволочь! Сидит, лицо руками закрыл! – возмущалась женщина, зашедшая на кухню. – Да чтоб тебе вышку дали! Люся ведь такая кроткая была, такая доверчивая… Вообще-то, она вчера на дачу уехать собиралась, но приболела и осталась дома. Если бы уехала, то жива была бы… Изверг!
Степанов открыл лицо и посмотрел на соседку убитой. В ней кипела ярость. Казалось, она была готова вцепиться ему в шею и тут же придушить, свершив самосуд.
– Женщина, вы не могли меня видеть в глазок, – попытался восстановить справедливость мастер ЖЭКа. – Присмотритесь ко мне внимательней…
– Гражданочка, вы настаиваете на том, что видели в глазок именно этого человека? – уточнил майор.
– Настаиваю, – подтвердила женщина тоном, не терпящим никаких возражений. – Он, вне всяких сомнений. Товарищ майор, этот изверг иконы со стен поснимал и все золото в пакет положил. Я знаю, что Люся всегда два кольца носила, не снимая, обручальное и перстень с изумрудом. Так они тоже в пакете лежат…
– Спасибо. Изложите все письменно, пожалуйста. Иванов, займись гражданочкой. А я тут со Степановым еще побеседую… – Майор прикрыл кухонную дверь, затем подошел к Михаилу сзади, перекинул через его голову дубинку и приставил ее к горлу, слегка надавливая на него. – Ну что, гнида, сам расскажешь, как все было, или мне силой тебя заставить?
Майор почувствовал, что сантехника колотит мелкой дрожью. Степанов был изрядно напуган, и давить на него дальше было чревато серьезными последствиями. Но Вадим вошел в раж и был не в состоянии остановиться. Недаром ему пришлось уволиться из милиции. Однажды он так переусердствовал на допросе, что подозреваемого хватил инфаркт, от которого тот не смог оправиться… Однако сейчас Пименов вовремя одумался.
– Ладно, давай начнем все с самого начала. – Майор сел за стол. – С этой, как ее там, с Ларисы Петровны.
– С Ларисы Ивановны, – поправил мастер. – Она пришла к нам ЖЭК и сказала, что у нее течет джакузи. Все слесари уже ушли на объекты, и мне пришлось самому идти по названному ею адресу. Лариса Ивановна сказала, что уже три этажа залила.
– Ну, допустим, так все и было. Скажи, а ты паспорт у дамочки смотрел?
– Зачем?
– Чтобы не возникло подобной ситуации, – язвительно заметил майор. – Это ведь квартира Бездомной Людмилы Аполлинарьевны, а никак не Ларисы Ивановны.
– Послушайте, – встрепенулся Степанов, – вам надо искать ту блондинку. Похоже, она тетку и замочила, а меня подставила.
– Значит, решил бабой прикрыться?
– Я подумал, что вы мне наконец-то поверили… – Михаил безнадежно вздохнул.
– Как тебе можно поверить, если пресловутая Лариса Ивановна существует только в твоем воображении?
– Не только, – возразил Михаил. – Ее в ЖЭКе многие видели – секретарша Лена, например, уборщица тетя Клава, возможно, еще кто-то.
– То есть секретарша и уборщица слышали ваш разговор?
– Нет, мы общались в моем кабинете.
– И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? Да у тебя же ляп на ляпе! Вот скажи, куда потом делась твоя Лариса Владимировна?
– Лариса Ивановна, – снова поправил Степанов.
– Да мне хоть Анатольевна! Куда дамочка делась-то, а? – Дубинка в очередной раз разрезала воздух кухни.
– Меня вызвали к начальнику ЖЭКа, и она побежала домой, а я пришел позже, как только освободился.
– Детский лепет!
– Нет, чистая правда.
– Степанов, вот ты сам посуди… Нас вызывают на квартирную кражу. Мы как раз в соседнем доме заканчиваем отрабатывать бытовуху и срываемся сюда. И что? В квартире посторонний мужик, а в зале на полу – еще не остывший труп хозяйки.
– Все вроде так, но в то же время совсем не так! – Лицо Михаила покрылось испариной. – Скажите, а я точно в семнадцатую квартиру попал? Это улица Лунная, дом номер девятнадцать, квартира семнадцать?
– Мужик, хватит под дурачка косить. Мне казалось, у нас с тобой хоть какой-то контакт наладился, а ты вон чего удумал… – Майор снова взял в руки дубинку и встал. – Решил под дурачка закосить? Привычная тактика убийц. Для вас сойти с ума, как с поезда сойти.
– Я не собирался разыгрывать умалишенного. Это все Лариса…
– Да не было никакой Ларисы Витальевны! – Мент взмахнул дубинкой, но не успел ее опустить, потому что на кухню заглянула встревоженная блондинка.
– Здравствуйте, мне сказали, что вы тут самый главный, – обратилась она к майору.
– Вот же она! – закричал Михаил. – А вы говорите, что никакой Ларисы Ивановны не было. Сама пришла!
– Простите… – Девушка грустно улыбнулась, глядя на мастера, пристегнутого наручниками к батарее.
Мог ли Степанов ее простить? Он шел сюда, надеясь на обещанную Ларисой благодарность, но ему достались только ее улыбка и куча проблем в придачу.
– Так, интересный поворот… – Майор взял девушку под локоток и увел ее в комнату.
Степанов остался один, терзаемый неразрешимыми вопросами. Неужели снова следствие и суд? Как он мог вляпаться в такое дерьмо? Что скажет блондинка? Подтвердит то, что было на самом деле, или, напротив, даст показания против него?
Прошло долгих двадцать минут, которые могли перевернуть всю жизнь Михаила, на кухню вернулся майор. Он был хмур и не спешил что-либо озвучивать.
– Что сказала Лариса Ивановна? – робко поинтересовался мастер.
– А? Что? – Майор перевел взгляд с окна на подозреваемого в убийстве гражданки Бездомной. – Да, Лариса Ивановна нам кое-что рассказала. Михаил Александрович, сейчас вы напишете объяснение, а потом… Короче, вот вам бумага, ручка, пишите!
– А что будет потом? – уточнил Степанов.
– Вот как напишете, так и узнаете.
– А что писать?
– Я такой-то… короче, ФИО полностью, должность, место работы, место регистрации… хочу сообщить, что сегодня… далее в свободной форме описываете визит прекрасной незнакомки и все, что за ним последовало, вплоть до того момента, как мы встретились с вами в этой квартире. Далее сегодняшнее число и подпись. Понятно?
– Значит, вы мне поверили? – обрадовался Степанов.
– Разбираться будет следствие, а мое дело – взять с тебя объяснение. Пиши, некогда тут мне с тобой валандаться. У нас еще один вызов.
– Так вы меня отпустите?
– Пиши!
Степанов стал писать. Его почерк был мелок, а изложение кратко, без лишних подробностей, поэтому объяснение уместилось на одном листке.
– Вот, возьмите, – сказал он.
Майор пробежал написанное глазами, кивнул головой и стал отстегивать сантехника от батареи.
– Михаил Александрович, вы свободны. Приношу вам свои извинения за временные неудобства. Да, не забудьте забрать свои вещи… – Майор вынул из своего кармана мобильник подозреваемого и положил рядом с ключами.
Наполнив свои карманы их привычным содержимым, сантехник спросил:
– А кто такая Лариса Ивановна? Почему ее соседи не знают? Она хоть вменяемая?
– Вполне. Девушка – племянница Бездомной. Вам повезло, что она здесь объявилась. Лариса Ивановна утверждает, что действительно вызывала вас починить джакузи, но, выйдя из ЖЭКа, она оступилась и сломала руку. Прохожие вызвали «Скорую», которая отвезла пострадавшую в больницу. Там ей сделали рентген, наложили гипс и отпустили.
– Значит, племянница, оступилась, сломала руку… – анализировал вслух сантехник. – А как же джакузи? Течет или нет? И кто убил ее тетку?
– Этим займется следствие. Все, Михаил Александрович, идите! – Майор выпроводил Степанова за дверь, зашел в гостиную, достал мобильник, набрал номер и сказал: – Ну что, Леха, принимай клиента, он выходит из подъезда.
– Все, я больше ни минуты не могу сидеть с этим гипсом, – заныла Лариса Ивановна, вернее Алина Нечаева.
– Алиночка, давай я помогу тебе снять гипс, – предложил ей Пименов.
– Вадик, а ты сможешь сделать это нежно? – Девушка уставилась на «милиционера» испытующим взглядом.
– Конечно. Знаешь, Алиночка, я все делаю нежно, и очень скоро ты в этом сможешь убедиться.
– Ребятки, потом будете флиртовать, – сказала я. – Снимайте гипс, берите салфетки и приступайте к уборке. Здесь не должно остаться наших пальчиков.
– Полина, неужели ты думаешь, что сантехник что-то пронюхал? – осведомился Пименов.
– Сам-то он, может, ни о чем не догадался и не догадается. А вдруг его кто-нибудь надоумит? Кстати, Вадим, как, по-твоему, это он Голубеву убил?
– Возможно. Нервы у него железные. Мишка нас увидел, но от страха его не парализовало, он сразу нашел что сказать – мол, сам хотел вас вызвать и прочее. Да ты сама все видела и слышала.
– Видела, но не все. – Я сняла с головы дурацкий парик с пучком на затылке, с помощью которого изображала старушку-соседку. – Как Степанов себя вел после того, как ты его к радиатору пристегнул?
– Так, слегка попотел, и все. Думаю, он запросто мог старушку укокошить. Если к нему в руки попадет пистолет, то его палец не дрогнет на спусковом крючке. Уж поверьте мне, девчонки, много я преступников видел. Этот – крепкий орешек. Когда я начинаю играть с дубинкой, люди смотрят на меня с видом собаки, ожидающей побоев. Но только не Степанов! Я думал, что он от испуга не сможет ничего толком объяснить, но Мишка методично повторял одно и то же – не виноват, это все Лариса Ивановна. Его колоть и колоть…
– Ясно, теперь все будет зависеть от того, как он себя дальше поведет, – сказала я. – Алина, ты поставила «жучок» у него в кабинете?
– Нет, – призналась Нечаева. – У меня не было такой возможности, он глаз с меня не сводил.
– И я его понимаю… – Вадим обнял Алину за талию, та обвила руками его шею. Но их идиллию нарушил телефонный звонок. Пименов ответил: – Слушаю, Леха. Вернулся в ЖЭК? Понял. Да, мы пока здесь. Поедем домой, подберем тебя.
– Алина, понимаешь, какое важное задание ты завалила? – набросилась я тем временем на свою подружку. – Теперь все пропало! Все!
– Поль, ну что я могла? Он пялился на меня так, что я ни одного лишнего движения не могла сделать!
– Девочки, не ссорьтесь… – Вадим примирительно обнял нас за плечи. – Не все еще потеряно, «жучок» можно в следующий раз подсунуть. Потом, я могу пробить его мобильник.
– Это, конечно, неплохо будет, но только законченный дурак будет звонить подельнику по мобиле.
– Поля, а с чего ты решила, что он будет звонить какому-то подельнику? – осведомилась Нечаева.
– Да, действительно? – Вадим присоединился к вопросу Алины.
– Я привыкла ставить себя на место своих оппонентов, чтобы предугадать, как они себя поведут в том или ином случае. Вот я и подумала, если именно Степанов ограбил Голубеву, то сделал он это не один, а с напарником, о котором мы ровным счетом ничего не знаем. Но, возможно, вычислим его по контактам. Мне показалось, что Мишаня обязательно должен рассказать ему о произошедшем.
– Вот именно, показалось, – ухватилась за мою формулировку Алинка.
– Ладно, хватит болтать, надо дальше подчищать здесь, – сказала я и принялась за дело.
– Поля, а почему ты своих бомжей отпустила? По-моему, было бы логичней, если бы убирались Люся с Васей, а не мы, – пронудела Нечаева. – Между прочим, они и так не переработали.
– Алина, так уж случилось, что, согласно сценарию, они ушли отсюда. Если бы ты знала, сколько было мороки с Люсей! Она хоть и живет на кладбище, но ни в какую не соглашалась изображать труп. Спасибо, Вася ее образумил, объяснил, что деньги, которые я пообещала за пять минут неподвижного лежания на полу, им на паперти целый месяц зарабатывать надо. Только тогда она согласилась. Но когда пришло время ложиться на носилки, снова заартачилась. Говорит – я суеверна, поэтому не хочу, чтоб меня вперед ногами выносили из квартиры, и все тут! Плохая примета, видите ли. Пришлось выносить ее вперед головой, но тапочки рядом положить, будто там не голова, а ноги.
– Ой, ну и привередливые эти бомжи! – возмутился Вадим. – Вася тоже не подарок.
– Просто он очень ревнивый, – пояснила я.
– А что такое? – уточнила моя подружка.
– Я отвела ему роль понятого, моего мужа. Так нет! Вася заявил, что хочет быть криминалистом. Потому что не желает, чтобы какой-то посторонний мужик щупал Люсю, делая вид, что осматривает труп. Когда же он понял, что никто ее щупать не собирается, успокоился и согласился на роль соседа, а потом и санитара.
– Погодите, а где Кирюха? – встрепенулся Пименов.
– Да, действительно, – удивилась я. – Наш «лейтенант» должен был, по сценарию, еще здесь оставаться.
Мы молча переглянулись и вдруг услышали, что в ванной кто-то напевает.
– Кажется, он решил побаловать себя гидромассажем, – догадалась Алина.
– Вот идиот! – возмутился Вадим и направился в ванную. – Если он думает, что на погруженное в воду тело всегда действует выталкивающая сила, то глубоко заблуждается. Я его сейчас там утоплю!
– Вадюша, не надо! – закричала Нечаева. – Санитары уже ушли. Кто труп выносить будет?
– Что-то там подозрительно тихо, – сказала я через пару минут. – Алина, пошли посмотрим, что там происходит.
– Пойдем.
Мы на цыпочках подошли к ванной и прислушались.
– Ну, Кирюха, ты молоток! И как ты эту течь заметил? – произнес голос Пименова. – Не хватало соседей залить…
– Так что же, джакузи реально течет? – спросила я, открыв дверь.
– Уже нет, – сказал Кирилл, обернувшись к нам. Он был весь мокрый и грязный…