Загралов очнулся от прикосновения мокрой тряпки к лицу. Причем тряпка казалась весьма несвежей, явно пованивала. Да так, что на рвоту потянуло. Еле удержал в себе подступивший к горлу комок, одновременно пытаясь вывернуться на бок. Что-то мешало.
Вернулся и слух, уловив прозвучавший неподалеку мужской голос:
– Ну хватит его уже водой мочить, мил человек! На всех норму дают, больше у этих зверей не выпросишь…
Тут же в ответ раздалось угрожающее рычание:
– Рот закрой! И не серди меня больше! – Но этот голос уже был знакомый и принадлежал спелеологу, имеющему знаковое прозвище Минотавр.
Вода перестала литься, и тряпка удалилась от лица. Это помогло глазам раскрыться и хоть как-то оценить окружающую обстановку. Мрачный, сырой подвал. Голые стены, на полу только некое подобие полуистлевшей соломы. Свет льется из углубления в стене, под самым сводом забранного решеткой. Глухая дверь, с окошком для надзирателя.
По всему периметру со стен свисают массивные чугунные кольца. Почти к каждому из них прикован короткими цепями за правую руку и левую ногу узник. Кто сидит, кто лежит, кто пытается как-то стоять, выискивая иную позу. В сумме человек тридцать, примерно половина – молодые женщины, лет до двадцати. Да и мужчин под тридцать всего трое. Добрая треть всех присутствующих – выходцы из Средней Азии и с Кавказа.
Убедившись, что Загралов окончательно пришел в сознание, Минотавр облегченно выдохнул:
– Наконец-то! Я чуть ли не сразу очнулся, как меня приковали, а ты часа три валяешься словно неживой. Совсем распереживался.
– Ослаб я… при выходе. Да ты сам видел… А куда это нас запихнули?
Спрашивая, Иван первым делом попытался скользнуть внутренним взором к своим личным хранилищам. И не удержался от короткого рычания вслух: пусто! Ни тебе Кольца, ни колечка, ни лужицы, ни капельки! То есть вся за эти часы накопленная сила ушла на регенерацию обессиленного и отравленного тела.
«Но, с другой стороны, уже хорошо, что очнулся и вполне сносно себя ощущаю, – рассуждал обладатель, вслушиваясь в пояснения и выводы спелеолога-археолога. – Мне бы только чуточку силенок накопить да создать дух ведданы Зариши. А уж она тут такой шорох за три минуты наведет, что мама не горюй…»
По словам товарища по несчастью, попали они весьма крепко и сурово. И влипли по причине крайней усталости именно колдуна, коим Минотавр с уверенностью считал Ивана Федоровича. Будь колдун в нормальной физической форме – их бы не пленили. Да и сам археолог сплоховал, потерял бдительность, расслабился. Подвозившая их девица чуть ли не сразу стала брызгать в салоне машины своим лаком для волос, приговаривая:
– Не выношу дыма! А эти скоты так накурили…
Потом включила музыку и категорично заявила:
– Не бухти! Дай послушать мою любимую… И окно не открывай, я кондиционер включила!
Спелеолог притих, не желая ссориться со «спасительницей». И уже почти придремав, обратил внимание на ее расширившиеся ноздри. Краем уплывающего сознания понял:
«Это она специальные фильтры в нос вставила! Зачем?.. Ах, ну да, дым ей воняет… Потому на том пикнике и не захотела оставаться… М-м?.. Куда это она нас везет?.. Калымит как таксистка… по объездной?..»
И потух.
После чего начал приходить в себя, когда его уже приковали. Попытался дернуться, получил дубинкой по голове, теперь затылок изрядно болит. Но в остальном самочувствие боевое.
Наихудшее – это сведения, которые Минотавр успел за два часа выдоить у мрачных сокамерников. Новеньких приводят два-три раза в день. Забирают «стареньких» сразу за полночь. Порой человек и два дня не высиживал. Но имелись и старожилы, находящиеся тут по три и четыре недели. У каждого, перед тем как приковать, берут анализы крови и делают рентген всего тела. Что сразу настораживает по максимуму…
Пытались самые отчаянные бунтовать, кричать, сопротивляться. Да только тюремщики входят в противогазах, прыскают им в лицо усыпляющим газом, да и волокут, как скотину, в неизвестность.
Пить и есть дают мало, лишь бы не умерли. Бадью для отходов выносят два раза в день. В остальное время узники передвигают ее друг к другу по просьбе. Наличие стыда и стеснение теряется уже на вторые сутки пребывания в заточении. Практически все догадываются и понимают, чем для них все это закончится. Кричать – бесполезно. Плакать, умолять или угрожать – тоже. Разве что угрозы возвращаются и вбиваются в глотку вместе с зубами.
Беда.
Но выход искать надо. И как можно скорей. Вот Иван и начал:
– Воду давай! И поесть…
– Здесь миска пластмассовая на четверых, – заметил Минотавр, передавая посудину. – Половина осталась.
– Мало! Пусть передадут и всю остальную! – скомандовал Иван, начиная пить. Но тут же послышалось негодование со стороны одного из старожилов:
– Вы что творите, мужики?! Это вода для всех, мы умирать от жажды не собираемся!
– Ну так издохнете под ножами мясников! – рыкнул на него спелеолог. – И давайте, выворачивайте карманы: все, что есть съестное, – сюда! Надо моего товарища поставить на ноги.
– Еще чего?! – заворчала круглолицая девушка с раскосыми глазами. – Здесь мы все равны! И можем пожаловаться охранникам, что нас объедают. Был случай, так они такому наглецу руки сломали.
Загралову сразу пришла дельная мысль, что среди старожилов могут находиться «подсадные утки». Мало ли что отчаявшийся человек скажет, а ведь не все обычной прослушкой уловишь. Да и на откровенность всегда можно сокамерника вызвать. От сволочей, организовавших такое вот гадство, всего можно ожидать.
Поэтому наклонился к соратнику и шепнул:
– Пока никому ни слова о моих возможностях! Вначале я попытаюсь всех проверить на вшивость. Но еды мне надо очень много. Когда следующая раздача?
– Говорили, что примерно через час…
– Отлично! Постараюсь успеть!
После такого обещания обладатель уселся, опираясь спиной о стенку, и попытался, определенно сконцентрировавшись, проверить то, что у него работало и без всяких источников или накопленной энергии. Конечно, какие-то силы и эти умения забирали, но данную величину можно было посчитать несущественной.
После многочисленных тренировок и экспериментов с Кравитцем Иван обучился при желании отыскивать любой объект с электромагнитным контуром. Иначе говоря, те же миниатюрные прослушивающие устройства или видеокамеры определял и выискивал без особого труда. Поэтому через пять минут точно знал: в камере всего лишь два «жучка», настроенных на прослушку. Видеокамер нет. Да и зачем они, если можно заглянуть в окошко двери и прекрасно рассмотреть творящееся в подвале действо.
Уровень опасности чуточку снизился:
«Пожадничали здешние тюремщики, – размышлял Загралов, переходя к иным исследованиям. – Решили сэкономить на надзоре… Хотя им наверняка дешевле здесь держать какую-нибудь гниду с «тревожной» кнопкой… А что может этой кнопкой быть? Хм, да хоть протянутая незаметно в толще стены леска, за которую надо потянуть. Теперь смотрим дальше… И кто нас охраняет?..»
Буферная зона безопасности, которая создается вокруг каждого обладателя, существует лишь при наличии рядом сигвигатора. Только тогда она четко фиксирует любые агрессивные существа в радиусе, соответствующем накопленной силе.
Сигвигатор остался в «Империи Хоча». Но уже не раз подмечалось, что небольшой миражный контур, вместо буферной зоны, остается при Иване всегда. Разве что для его просмотра надо ввести себя в состояние полной отрешенности от собственного тела. Иначе говоря, используя известные землянам методики, вывести свое сознание в астрал.
Три минуты концентрации, и вот уже иллюзорный мир теней, аур и переливающихся туманом полей начиняет разрастаться в стороны. Больше всего мешала яркая лампа в нише, вентилятор за ней и тела товарищей по несчастью. Затем граница миражного контура преодолела стены подвала, и стало легче. Далеко рассмотреть не удавалось, но и увиденное могло пригодиться.
Практически везде вокруг – забитое грунтом пространство. Только за дверью – иное, большое помещение. Пожалуй, большее, чем камера с пленниками. И в том помещении – всего один человек, причем интенсивно работающий. Вокруг него некие столы, стеллажи, инструменты с тисками, даже пара станков. И когда удалось понять, чем он занимается, обладатель мысленно воскликнул:
«Махтитун-дроботун! Да этот тип никак столярничеством занимается! Едритун ему в печень! Тоже мне мастер!.. М-м?.. Или он сам в плену?..»
Последняя мысль не имела права на жизнь. Плотник спокойно открыл вторую дверь и поднялся куда-то по крутой лестнице. Затем вернулся с несколькими брусьями и продолжил работу.
«Краснодеревщик, мля! – не мог удержаться от мысленной ругани Загралов. – Еще и такая мразь, небось, пользуется почетом и уважением среди коллег?.. Тьфу! Как таких земля носит?!»
Вторая дверь выглядела еще более массивной, чем тюремная. Похоже, вся из толстого стального листа. Куда выводит лестница вверх, рассмотреть не удалось, силенок все-таки для расширения миражной буферной зоны не хватало.
И что больше всего бесило и раздражало обладателя – так это личная немощность. В резервуаре нечто такое образовалось… Не Кольцо, и не лужа, скорее несколько капель тумана, но с таким запасом даже нечего браться за создание духа. На пару секунд его формировать – смысла нет.
Хотя сам факт появления этих капель настраивал на позитив. Главное, что накопление идет, тело не пострадало, умения не исчезли, надежды на грядущее освобождение – крепли.
Зато в сознание вонзилось запоздалое раскаяние и сожаление:
«А ведь мог бы, мог получить сейчас ощутимую прибавку сил! Только и надо, чтобы кто-то из людей попытался включить мой сигвигатор. Точно так же в свое время Туз Пик получал силы с моей помощью. Только я тогда этого не знал… А кто сейчас знает о моем шансе?.. Кравитц… Ольга?.. Вроде им эти детали рассказывал, но… до логического завершения так и не довел. А мог бы!.. Что за непредусмотрительность?!.. Да кто ж знал, что в такую глупую, постыдную ситуацию попаду?.. А может, все-таки сами догадаются?..»
Думай, не думай, а мечтами сыт не будешь. Придя к таким выводам, Иван вернулся сознанием в нормальный мир и занялся делами первостепенной важности.
Вначале стал шептаться с Минотавром:
– Нас прослушивают. Не факт, что постоянно. И не факт, что после повреждения «жучков» их тотчас заменят. Так что надо их ликвидировать. Один – возле тебя, должен дотянуться. Отыщем хоть что-то твердое, после чего вколотишь браслетом наручников вон в ту дырку между кирпичами.
Легче было сказать, чем сделать. Шнурки, ремни, все предметы из карманов тюремщики забрали подчистую. Археолог отыскал лишь пластиковый колпачок от шариковой ручки, чудом завалявшийся в кармане. Потом с трудом дотянулся до нужного места и вколотил этот колпачок в дыру. Хрупкое устройство треснуло и перестало функционировать.
Ну а пока это творилось, Иван во все глаза и со всеми раскрытыми чувствами наблюдал за остальными пленниками. В подавляющем большинстве люди предавались страшному унынию, плакали, совершенно не интересуясь, кто и почему находится рядом. Но были и несколько таких, что банально спали, один даже похрапывал, расположившись в углу под вентилятором на довольно толстом слое вполне чистой соломы.
Но больше всего привлекали Ивана люди, сидящее возле второго «жучка». Конкретнее, молодой, накачанный парень лет двадцати. В некоем подобии формы милитари, скорее всего оставшейся после службы в армии. Судя по всему, парень был готов на дело. Видно, что не сломался, ждал удобного момента, зорко присматривался к обстановке. Фактически, как только Загралов очнулся, накачанный не сводил с него глаз.
Когда археолог стал что-то вбивать в стену, парень вопросительно мотнул головой. Мол, что творите? Еще и жестами дал понять, что готов к любой помощи и содействию.
«Вряд ли такой может быть подсадной уткой, – решил обладатель. – Попробую его задействовать как потенциального союзника».
И понятными жестами показал: нас подслушивают. Одна точка – возле нас. Вторая возле тебя. Делай, как мой товарищ.
После чего минут пять пришлось бессловесно согласовывать остальные детали и указывать ту самую, нужную точку с «жучком». Парень справился. Так что уже можно было негромко, словно бы ни о чем, переговариваться. И первой последовала похвала:
– Молодец, сообразительный…
– ВДВ! – негромко ответил парень с горделивой улыбкой.
– И как же сюда угодил?
На это десантник горестно вздохнул:
– Не столько водка, как пиво вдогонку… Только приехал в Москву…
Понятно, что торговцы органами хватали лишь тех, кто одинок, новичок в городе или совершенно бесправен. Тех, кого сразу не станут разыскивать родственники, близкие или друзья. Разговор удалось продолжить негромко, в том же равнодушном тоне:
– Ну и кто здесь самый старожил?
– Вон тот, бородатый азер.
Упомянутый мужчина повернул голову в их сторону, глаза его опасно блеснули. Хотя, присмотревшись, можно было понять, что он тоже молод, не больше двадцати трех лет. Просто черная борода придавала ему вид чуть ли не пожилого.
К нему и обратился Загралов:
– Уважаемый, надо разобраться, кто здесь может быть «стукачом». Почему-то уверен, что есть тут такой. Можешь подсказать? Или побоишься?
– Я теперь уже ничего не боюсь, – с жутким акцентом ответил приехавший на заработки эмигрант. – Вот только как это нам может помочь?
– Увидишь. Главное, подскажи… Если знаешь.
Азербайджанец сразу ткнул рукой в типа, который похрапывал:
– Мне кажется – этот. Да не кажется, уверен. Его забрали в тот день, когда я сюда попал. А четыре дня назад он вновь появился. Причем вместо такого же откормленного и самого старого среди нас. И соломы в тот угол больше кидают… И воздух там самый свежий…
В подвале стало тихо, как на кладбище. Все с утроенным вниманием прислушивались к ведущемуся разговору. Даже объект обсуждения перестал похрапывать, словно почувствовал грядущие для себя неприятности.
Пришлось Ивану спешно предупреждать:
– Ведите себя как прежде. Надо дождаться раздачи продуктов. Или что тут? Ужин будет?
– Типа того… – отозвался кто-то из пленников.
– Ну и просьба от меня, весьма важная: сразу не спешите все съесть.
Но тишина все равно висела тяжелая, настороженная. И ее первым стал разбавлять своим ворчанием и шумными попытками подвигаться Минотавр:
– Да что ж так лежать неудобно-то?! Соломы им, что ли, жалко?..
Его тут же поддержал десантник, начав губами наигрывать какой-то бравурный марш. Сам Загралов заговорил с ближайшей соседкой по другую от себя сторону, расспрашивая, как ее угораздило сюда попасть. Зашуршали и загомонили все остальные.
Наверное, вовремя получилось. Вначале раздался резкий лязг открывшегося окошка в двери, и затем разудалый крик:
– Эй, тараканы! Просыпайтесь! Кушать подано!
Противный скрип двери вызвал общее оживление. В подвал ввалились пятеро мордоворотов с корзинами. Еще один благообразный старикашка остался стоять на пороге. Судя по стружкам у него в одежде и в волосах – тот самый краснодеревщик. Или плотник…
Лица тюремщики не прятали, что тоже заставляло сделать печальные выводы. Причем трое из принесших еду были явно из Средней Азии, один – кавказец. Но никто из них даже не откликнулся на многочисленные вопросы своих земляков. Вместо ответов посыпались команды молчать и удары дубинок по головам наиболее непонятливых. Поддержки по национальному признаку тут и в помине не было. Да и судя по истерическому выкрику одного из пленников, тюремщики еще и активно помогали своим жертвам оказаться в этом подвале.
Раздавали некие продуктовые наборы в бумажных кульках, частично напоминающие солдатские пайки. В шелестящей обертке – пачка галет. В промасленной бумаге – брикет сушеной гречневой каши с изюминками мяса. Плавленый сырок, граммов сто сала, вареное яйцо, пакетик мармелада, небольшое яблоко, пакетик сока. Удивили три дезинфицирующие салфетки для рук. Кусок туалетной бумаги.
На каждую четверку узников наливали в пластиковую миску чистой воды, литра три, примерно.
Иначе говоря, утверждения, что здесь совсем уж плохо кормят, оказались несколько беспочвенными. Все-таки поддерживать пленников в хорошей физической форме похитителям было выгодно.
В иной момент, по незнанию, Иван наверняка не слишком бы присматривался к поведению «стукача», но сейчас фиксировал каждое мимическое движение, задействовав все свои умения. И заметил многое. Один из тюремщиков поглядел на мужика вопросительно. Тот в ответ дернул бровями, мол, ничего особенного. Мало того! Стукачу выдали паек ну резко отличающийся от остальных. Вместо брикета гречневой каши в промасленном пакете оказался кусище сырокопченой колбасы. И этот кусище сразу стал поедаться, тщательно прикрываемый куском бумаги. Да и вместо галет, точнее части галет, в упаковке оказался параллелепипед сыра.
Ха! На такой прикормке можно и растолстеть!
Эти факты окончательно позволили определиться и решить судьбу подсадной утки. Оставалось только добраться до урода и тихо его ликвидировать. А как? Цепи ведь не дадут. Был бы тип рядом, а так – в углу. Да по сторонам от него имеющие возможность прямого контакта – две девушки. Понадеяться на них? Справятся ли? Да и поймут ли, что от них требуется?
Другое дело, что обстановка здесь – критическая. Любой человек ради мизерного шанса на спасение станет действовать сверх своих физических и моральных сил. Так что следовало попробовать.
Тем более что по поводу инициативности и высочайшей сознательности сразу после ухода тюремщиков поступило феноменальное подтверждение. По ряду, слева от Загралова, ему передали от чернявой азиатки тонкую, но весьма прочную спицу. Пышная копна волос позволила ей припрятать это весьма коварное оружие.
Ну и атмосфера в подвале сразу изменилась. Вроде бы еще ничего не произошло, но люди вдруг уловили дуновение надежды, и все словно стали единой, дружной семьей. Кроме одного уродца, естественно.
Стукач настолько сосредоточился на скорейшем поглощении своего особого пайка, что не просто проигнорировал обязанности «смотрящего», но и вообще отвернулся к стенке и полулежа уминал запретное для остальных лакомство. На том и погорел.
Потому что Загралов прекрасно использовал появившуюся возможность. Успел жестами переговорить с девушками, доказать необходимость предстоящего, передать им спицу и подсказать, как ею действовать. Одна должна была ударить предателя браслетом наручника в висок, а вторая – воткнуть ему спицу в глаз. Молодые девушки не бледнели от предстоящего убийства, кивали уверенно, да и в общем выглядели решительно.
Мало того, Иван имел возможность подстраховать их, если что у них не получится моментально. Прикинув силы, он понял, что сумеет на несколько секунд создать дух Зариши Авиловой, и та за это время вполне успеет убить стукача. Только вот не хотелось терять драгоценные крохи накопленной энергии, они могли пригодиться для более важных моментов предстоящего побега.
А там и момент подходящий настал. Стукач насытился, обтер харю салфеткой и с довольно благожелательным видом развернулся к обществу. Уселся удобнее, явно намереваясь с кем-нибудь потолковать «за жисть». Руки у него при этом остались на виду. Вот тут и дал Загралов нужную, заранее оговоренную команду.
Всего несколько секунд прошло, а он уже предостерегающе шипел, приговаривая слово «тихо!», и жестами призывал ближайших соседей девушек оттащить их от обездвиженного тела. Потому что одна продолжала колотить стукача в висок, а вторая кровожадно всаживала спицу то в один, то в другой глаз уже практически трупа.
Наболело у пленниц. Нервы… Да и кто на их месте не сорвался бы?..
Стараясь не говорить громко, Иван дал советы молодым мстительницам, как правильно подтолкнуть убитого к стене, чтобы он выглядел спящим. Затем попросил сразу всех:
– Передавайте самую калорийную пищу ко мне. И постарайтесь пару минут меня не отвлекать.
Затем скользнул уже привычно в так называемый астрал, в пределах своей миражной буферной зоны. Следовало присмотреться, чем занимается плотник. Но тот работал аки пчела, не покладая рук что-то строгал, шлифовал и выравнивал. Даже страшно становилось от подобной циничной работоспособности.
Вернувшись сознанием, Иван сообщил всем, что их окружает и как налажена охрана сразу за дверью. Благодаря этому получил уже окончательно полное доверие всех присутствующих. Потому что их разрозненные данные и наблюдения полностью совпадали с только что озвученной информацией.
– Ну и что делать теперь будем? – поинтересовался десантник. – Если цепи вырвать мы не в силах? А даже если получится, как дверь преодолеем? Да еще бесшумно.
– Ничего, помощь близка, поверьте мне, – убеждал его обладатель. – Надо только мне нормальные силы накопить и выждать немножко. А для этого крайне необходимо усиленное питание. Сейчас буду есть… Кто не сможет смотреть, пусть отворачивается…
Не все и не всё передали из полученных пайков. Все-таки люди, находясь в крайне нервной обстановке, только тем и спасались, что растягивали процесс поглощения пищи. Но тридцать человек – это в любом случае много. Так что и собранного должно было хватить. Только и следовало обладателю все это в себя впихнуть за максимально короткое время.
Выдохнул. Сосредоточился. И приступил к обжорству.
Наблюдающие за ним пленники долго смотреть не могли, отводили взгляд. Уж больно нездоровым и неправильным выглядело подобное поглощение пищи. Создавалось четкое мнение: обычный человек так насыщаться не сможет. Попросту умрет через полчаса. Максимум час…
Но час прошел, а Иван все ел и ел. Иногда вставал, подпрыгивал, утрясая внутренности. Пару раз отжался, присел, порой делал наклоны в стороны. В общем, аттракцион «уникальный обжора» можно было считать удавшимся.
Еще через полчаса – замер в позе объевшегося удава. Маленькая лужица скопившейся энергии – не внушала, зато прибавляла уверенности.
Именно тогда окошко в двери открылось, и плотник заглянул в подвал. Видимо, соскучился по обществу или решил поиздеваться над униженными людьми:
– Ну что, тараканы, затихли? А чего так рано? Команды отбой не было! Я кому сказал?! Не спать! Немедленно всем встать на ноги! Ну?!
Сатанея с каждым словом, он, скорее всего, возмущался поведением уснувшего стукача. Тот ведь должен был «работать», а не спать. И тут такой пассаж, дрыхнет, даже не шевелится.
Другой вопрос, что до поднятия тревоги оставались считаные мгновения. Если плотник поймет, что подсадную утку кокнули, то сейчас же поднимет нежелательный скандал, с самыми печальными последствиями для пленников.
«Так пусть же печальные последствия коснутся в первую очередь его! – решил Загралов, создавая дух высшей ведьмы там и приказывая: – Убей плотника!»
Затем тут же, с досадой заметив, что накопленная лужица энергии тает с невероятной быстротой, скомандовал:
«Выясни, что за дверью и дальше по лестнице! Желательно всех там уничтожить, а для нас открыть двери на волю!»
Зариша действовала вполне эффективно. Плотника убила, лишних вопросов не задавала. Сразу метнулась к выходу, на ходу проинформировав:
«На засовах вашего подвала – два замка. Ключей не вижу… За второй дверью лестница… Еще один тамбур… Ой!.. Не могу!.. Вань, я даже до следующей двери не сумею дотянуться, что-то меня не пускает!..»
«Что за напасть! – ругнулся обладатель, сразу догадавшись о причине: – Сигвигатора нет и силенок – кот наплакал! Возвращайся вниз! Быстрей… Надо что-то придумать!..»
Зариша в который раз продемонстрировала высокую сообразительность. Даже не попытавшись искать ключи от замков, она множеством деревянных клиньев изнутри столярной мастерской наглухо заклинила дверь, ведущую на лестницу. То есть теперь никто, по крайней мере, быстро, не смог бы спуститься вниз и покарать пленников за убийство плотника.
А в следующую секунду Зариша Авилова исчезла, не подпитываемая больше силами обладателя.