Коллин удалось дойти только до стоянки, когда кто-то ее окликнул. По ее спине пробежала дрожь, и она знала, что переменчивая погода в Вайоминге здесь ни при чем.
Стоя рядом со своей машиной, Коллин сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Перепутать этот голос с каким-либо другим было невозможно.
Это был он. До сих пор она оказывалась в такой опасной близости от Сейджа Лэсситера всего один раз – во время репетиции свадьбы Анжелики. Тогда в ресторане она чувствовала, что он за ней наблюдает. Под его взглядом по ее телу разлетались электрические искры. Когда он ей улыбнулся, в ее груди словно затрепетали крылышки сотен бабочек. Когда он направился в ее сторону, она приказала себе успокоиться, но это не сработало. Ее нервы были на пределе, колени дрожали. Он подошел еще ближе, и она увидела, как блестят его глаза. Но прежде чем он успел что-то ей сказать, у Джея-Ди случился сердечный приступ, и все изменилось навсегда.
Как же глупо с ее стороны было подумать, что Сейдж мог ею заинтересоваться. Скорее всего, он просто собирался спросить ее о состоянии здоровья своего отца.
Богатое воображение позволило ей усмотреть в этом воспоминании что-то романтическое, поэтому сейчас для нее самое время спуститься с небес на землю и вспомнить, что мужчины никогда не обращают на нее внимания. Жаль, что она не может запретить себе думать о нем.
Итак, он здесь, и ей нужно справиться со своей нервозностью. Повернувшись, она откинула с лица несколько прядей волос, выбившихся из косы.
Сейдж Лэсситер направлялся к ней через стоянку. В каждом его шаге чувствовалась решимость. На нем были темные джинсы, белая рубашка и черная куртка спортивного покроя. Ветер растрепал его каштановые волосы, голубые глаза были прищурены.
Когда он приблизился, ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. По ее спине снова пробежала нервная дрожь. Она в течение трех месяцев слушала рассказы Джея-Ди Лэсситера о его семье. Из них она узнала, что Сейдж безжалостен в бизнесе, горд и упрям. Что он предпочитает всего добиваться сам, а не извлекать выгоду из своей фамилии. Джея-Ди это злило, но Коллин знала, что он восхищается своим сыном. Разве он мог им не восхищаться? Ведь он тоже построил свой бизнес с нуля.
Оказавшись лицом к лицу с человеком, который две недели занимал все ее мысли, она еще сильнее разволновалась. Возможно, если бы она не думала о нем все это время, она бы не чувствовала себя сейчас так неловко. Коллин снова сделала глубокий вдох и на несколько секунд задержала дыхание в надежде, что это поможет ей успокоиться. Но в глазах Сейджа промелькнуло нечто неопределенное, и ее попытка взять волнение под контроль оказалась напрасной. Тогда она сказала себе, что Сейдж пошел за ней только потому, что хочет поговорить о завещании Джея-Ди. Это отрезвило ее сильнее, чем порыв холодного ветра с гор. Тогда она произнесла с вежливой улыбкой:
– Я сожалею о вашей утрате.
Он слегка нахмурился:
– Спасибо. Знаете, я бы хотел с вами поговорить.
Ее глупое сердце учащенно забилось.
– Со мной?
– Да. У меня есть к вам несколько вопросов.
– Ну разумеется. Я же заботилась о вашем отце. – Не подумав, она взяла его за руку и тут же об этом пожалела. Прикосновение к его горячей коже обожгло ее, и она поспешно отдернула руку.
Сейдж снова прищурился, и она поняла, что он тоже испытал нечто подобное. Запустив руку в волосы, он встретился взглядом с Коллин и покачал головой:
– Нет, у меня нет никаких вопросов относительно Джея-Ди. Это вы меня заинтриговали.
– Я? – Коллин изумленно уставилась в его голубые глаза. – Вы ошибаетесь. Во мне нет ничего интригующего.
– К чему такая скромность? Вы за несколько месяцев превратились из обычной сиделки в миллионершу.
– Что? – Она недоуменно покачала головой.
Его губы изогнулись в улыбке, но взгляд остался холодным.
– Это большой шаг, не так ли? Я просто хочу вас поздравить.
– Что? – До нее только сейчас дошло, что он говорит о деньгах, которые оставил ей Джей-Ди. Его слова были ужасны. – Не думаю, что «поздравить» – подходящее слово, – спокойно произнесла она.
– Почему? – спросил Сейдж, положив ладонь на крышу ее старенького джипа. – От частной сиделки до миллионерши за одно короткое мгновение. Немногие на такое способны.
Коллин бросило в дрожь, и холодная погода была здесь ни при чем. Она окинула взглядом стоянку, на которой было всего полдюжины автомобилей, затем посмотрела на горы вдалеке – их вершины были покрыты снегом. Ветер гнал по небу серые облака.
Как обычно, вид гор ее успокоил. Они с матерью перебрались в Шайенн несколько лет назад, и она с самого начала почувствовала себя здесь как дома. Она совсем не скучала по Калифорнии и ее пляжам. Ее всегда манили горы, леса и открытые пространства, над которыми свободно гуляли ветра.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – спокойно сказала она мужчине, стоящему напротив.
На щеке Сейджа дернулся мускул. Он выглядел так, словно с трудом сдерживал еще более обидные слова. В данный момент он мало походил на человека, который флиртовал с ней взглядом две недели назад. Неужели он правда думает, что она с помощью каких-то хитрых уловок убедила Джея-Ди оставить ей эти деньги?
– Думаю, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. – Наклонив голову, он продолжил разглядывать Коллин. – Мне просто интересно, что заставило Джея-Ди завещать три миллиона долларов женщине, которую он знал всего три месяца.
Коллин почувствовала себя оскорбленной. Она переживает из-за смерти своего друга, а ее обвиняют в корыстности. Под пристальным взглядом Коллин ощущала себя букашкой под микроскопом. Внутри ее нарастала волна гнева. Видя обвинение в глазах Сейджа, она спрашивала себя: думают ли остальные Лэсситеры о ней так же, как он? Смотрят ли они на нее с подозрением? Внезапно она представила себе, как весь город показывает на нее пальцем, осуждает ее. Эта мысль привела ее в ужас. Она считает Шайенн своим домом и совсем не хочет, чтобы ложь и подозрения испортили ее жизнь здесь. В конце концов, она не сделала ничего плохого. Она помогала пожилому человеку в последние месяцы его жизни и получала удовольствие от его общества. С каких пор это стало преступлением? Сейдж Лэсситер не имеет права обвинять ее в том, что она хитростью уговорила Джея-Ди оставить ей эти деньги.
Вскинув подбородок, она посмотрела на Сейджа:
– Я не знала, что он собирался это сделать.
– Вы бы его отговорили, если бы знали?
Сарказм в его тоне лишь усилил ее возмущение.
– Я бы попыталась, – искренне ответила Коллин.
– Это правда?
– Да, – отрезала она и испытала удовольствие, когда в его глазах промелькнуло удивление. – Что бы вы там обо мне ни думали, я женщина порядочная и обычно не получаю подарков от своих пациентов.
Сейдж фыркнул:
– Вы считаете три миллиона долларов подарком?
– Это единственно возможное объяснение.
Коллин напомнила себе о том, что люди переживают горе по-разному. Наверное, Сейджу проще выместить гнев на постороннем человеке, чем справиться со своими переживаниями. Как только эта мысль пришла ей в голову, ярость уступила место сочувствию.
– Вы меня не знаете, – спокойно сказала она, – поэтому я могу понять ваши чувства. То, что сделал Джей-Ди, шокировало меня так же сильно, как и вас.
Какое-то время он пристально смотрел на нее своими выразительными голубыми глазами. Его лицо при этом было непроницаемым, а наступившая тишина казалась звенящей. Наконец он отошел от машины, засунул руки в карманы и произнес:
– Возможно, я был с вами резковат.
Коллин улыбнулась. Сейдж не последовал ее примеру, и она поняла, что эта уступка – лишь видимость.
– Да, немного, но это простительно, учитывая, через что вам пришлось пройти. То есть я хочу сказать, что понимаю вас.
– Правда? – Он снова на нее посмотрел. На этот раз его взгляд не был таким холодным.
– Когда умер мой отец, это было ужасно, несмотря на то что мы много месяцев знали о его неизлечимой болезни. Даже когда смерть ожидаема, ее наступление всегда удивляет. Тебе кажется, будто Вселенная сыграла с тобой злую шутку. Потеряв его, я испытала не только чувство утраты, но и гнев. Мне нужно было его на кого-то выплеснуть. – Она встретилась с ним взглядом. – Нам всем это нужно.
Он фыркнул:
– Вы не только медсестра, но и психолог?
Ее щеки вспыхнули.
– Нет. Я просто имела в виду…
– Я знаю, что вы имели в виду, – перебил ее Сейдж, и его взгляд снова стал холодным как лед. Затем он обернулся и, увидев своих родных, выходящих из здания, сказал ей: – Я должен идти.
Марлен и Анжелика шли, обнявшись. Чанс, Дилан и Эван, похоже, о чем-то спорили.
– Да, конечно.
– Но я бы хотел снова с вами поговорить, – сказал он, к ее удивлению.
– Конечно, я…
– О Джее-Ди, – добавил он.
Вопреки своей воле, Коллин почувствовала разочарование и тут же себя отругала. Разумеется, он хочет с ней поговорить о своем отце. Хочет больше узнать о последних месяцах его жизни от женщины, которая была рядом с ним все это время.
Как она только могла подумать, что Сейдж Лэсситер мог ею заинтересоваться. Он наверняка встречается со светскими львицами и фотомоделями. Зачем ему медсестра, которая даже ногти не красит?
– Конечно, – сказала она, снова ему улыбнувшись. – В любое время.
Кивнув, он направился к своей семье.
Оставшись одна, Коллин посмотрела на небо и поняла, что вот-вот начнется гроза.
– О чем он только думал? – Сделав глоток пива, Дилан поставил бутылку на стол. – Как он мог так обойтись с Энжи? Он ведь много лет готовил ее к тому, что однажды она станет руководителем «Лэсситер медиа».
Братья сидели в баре на окраине города. Это была отличная возможность поговорить с глазу на глаз. Марлен повела Анжелику в спа-салон, Чанс был на ранчо, а Эван – в офисе.
Автомат, который был старше Сейджа, громко играл музыку в стиле кантри. Дощатый пол был исцарапан стульями. Барная стойка блестела, а в зеркале отражались ряды бутылок и экран телевизора на противоположной стене. Люди обычно приходили сюда, чтобы выпить и поговорить по душам.
– Я не знаю, – пробормотал Сейдж в ответ на риторический вопрос своего брата.
Дилан продолжил говорить, но Сейдж его не слушал. Вместо этого он вспоминал выражение глаз Коллин во время их встречи на стоянке. Он хотел с ней поговорить. Выяснить, что ей известно о причинах странных решений Джея-Ди.
Он с самого начала вынудил ее защищаться. Он не собирался на нее нападать, но, подумав о несчастной Анжелике, не смог сдержаться.
Проведя ладонью по лицу, он понял, что во время следующей их встречи ему придется применить другую тактику. Следующая встреча определенно состоится. Эта женщина явно знает больше, чем говорит.
– Энжи смотрит на Эвана как на врага, а не как на любимого мужчину.
– Это объяснимо, – вернулся к разговору Сейдж. – Эван забрал то, что Энжи считала своим.
– Но он же ничего у нее не украл, – возразил Дилан. – Джей-Ди завещал ему контрольный пакет акций.
– Да. Джей-Ди был полон сюрпризов.
– Точно. – Сделав еще глоток пива, Дилан потер большим пальцем этикетку.
– Ситуация была непростой, когда они работали в одной компании, будучи женихом и невестой. Что будет теперь, когда Энжи больше не босс? – Сейдж мрачно покачал головой. – Надеюсь, что до разрыва помолвки дело не дойдет. Хуже всего то, что мы ничего не можем с этим поделать. По словам Уолтера, если мы попытаемся опротестовать завещание, мы все об этом пожалеем.
– О чем ты говорил с Коллин? – спросил Дилан.
Сейдж сделал большой глоток скотча. Алкоголь обжег горло, но избавил от тяжести на сердце.
– О том о сем, – уклончиво ответил он, вспомнив сочувственный взгляд и мягкую улыбку Коллин.
«Она искренна? Или она хорошая актриса?»
– Зачем ты за ней пошел? – не унимался его брат.
– Черт побери, Дилан, – произнес Сейдж, подавшись вперед. – Ей должно быть что-то известно. Она провела много времени с Джеем-Ди. Он оставил ей три миллиона долларов.
– И?
– И я решил выяснить, что ей известно. Возможно, он рассказывал ей, почему внес изменения в завещание. Возможно, это она его надоумила так поступить.
Дилан покачал головой:
– Скорее в этом баре пойдет снег. Тебе ведь не хуже моего известно, что Джей-Ди никогда в жизни не был подвержен ничьему влиянию. Черт побери, – добавил он с отрывистым смешком, – ты удивительно похож на него. Джей-Ди сам принял это решение, и его медсестра не может ничего знать.
Но Сейдж не собирался сдаваться. Он был уверен, что Коллин что-то знает.
– Я этого так не оставлю, Дилан. Но теперь мне будет труднее что-то из нее вытащить. Я, кажется, ее обидел своим намеком на то, что она обманным путем заставила Джея-Ди завещать ей эти деньги.
– Что ты сделал? – Дилан изумленно уставился на него, затем покачал головой. – Ты хоть раз слышал, чтобы нашего отца кто-нибудь обвел вокруг пальца?
– Нет.
– Или Коллин кажется тебе роковой женщиной, из-за которой любой мужчина может потерять голову?
– Нет, – повторил Сейдж.
По крайней мере, не в сегодняшних мешковатых слаксах и свитере. Но он помнил, как соблазнительно она выглядела в тот роковой вечер.
– Ты слишком много времени провел на своем ранчо. Это единственное объяснение, – сказал Дилан.
– Не понимаю, куда ты клонишь.
– Раньше ты умел очаровывать людей. Особенно женщин. Ты был душой компании.
– Ты говоришь о себе, а не обо мне, – ответил Сейдж с полуулыбкой. – Я не люблю людей.
– Раньше любил, – возразил Дилан. – До того, как ты купил себе ранчо и превратился в отшельника.
– Еще скажи, снежного человека, – хохотнул Сейдж.
– Вот-вот. Тебя никогда нет с нами. Ты проводишь больше времени со своими лошадьми, чем с людьми. Единственные люди, с которыми ты общаешься, – это твои работники.
– Но сейчас я здесь.
– Отцу пришлось умереть, чтобы заставить тебя сюда приехать.
Сейджу было неприятно признавать, что его брат прав. Но ему никогда не нравилась городская жизнь. Да, время от времени он ходил в ресторан с очередной подружкой и оставался у нее на ночь, но его всегда тянуло на свое ранчо. Там был его дом.
Поерзав на стуле, он окинул взглядом помещение, после чего снова посмотрел на брата:
– Я никакой не отшельник. Мне просто нравится находиться на ранчо. Городская жизнь, которую так любишь ты, не для меня.
– Если бы ты проводил больше времени с людьми, чем с лошадьми, твой разговор с Коллин, возможно, принес бы какие-нибудь результаты.
– Ты прав. – Повращав в руке свой стакан, Сейдж задумчиво уставился на его содержимое, словно мог там найти необходимые ответы. – Клянусь, я не знаю, какого черта я был с ней так груб.
Дилан фыркнул:
– Выкладывай.
Сейдж рассказал все брату, но легче ему не стало. Когда он закончил, Дилан залпом допил пиво и присвистнул.
– Любой другой человек на месте Коллин тебе хорошенько врезал бы. Я бы точно это сделал. Тебе повезло, что Коллин такая добрая.
– Правда?
– Марлен и Энжи ее обожают. Черт побери, даже Чанс говорит о ней только хорошее. А он, как ты знаешь, скуп на комплименты.
– Верно, – согласился Сейдж.
Чутье подсказывало ему, что Коллин на самом деле такая, какой кажется, но он не мог проигнорировать то, что произошло. Единственным человеком, который мог повлиять на Джея-Ди, был тот, кто проводил с ним больше всего времени. Его сиделка.
Он должен выяснить, что заставило Джея-Ди внести изменения в завещание, и, если Коллин имеет к этому какое-то отношение, он заставит ее за это заплатить.