Кай беззвучно шел по коридору – он уже успел позавтракать и спешил сменить ночную стражу у дверей Дианы. К моменту пробуждения госпожи он уже должен быть на месте, чтобы сопровождать ее, куда бы она ни пошла. Несмотря на то что поспать удалось всего пару часов, он чувствовал себя бодрым и полным сил. После бесконечных изматывающих тренировок в школе Вектора, работа на вилле Тиберия была совершенно неутомительной, словно приятная прогулка.
Услышав торопливые шаги за спиной, Кай отступил в сторону, пропуская Бассу – личную служанку Талии, высокую и ладно сложенную сирийку с оливковой кожей и черными, как смоль, волосами. Она так спешила, что даже не закрыла за собой дверь в покои госпожи.
– Басса, где тебя носит, никчемная? Мне нужно сделать прическу. И давай поживее.
– Да, госпожа.
Кай в очередной раз подивился тому, как по-разному относятся к рабам члены семьи Тиберия. Вспомнилось, как только вчера Талия кричала на него, пытаясь задушить, а немногим позже Диана предложила звать ее по имени.
– Басса, откуда у тебя этот браслет? Я раньше никогда его не видела.
Кай замер – ему стало интересно, что ответит Басса. Он еще позавчера приметил у нее на руке браслет с красивыми камнями, что так подходили к ее смуглой коже и ярко-голубым глазам, и подумал, что он слишком шикарный для рабыни. Странно, что Талия не заметила его ранее.
– Мне его подарила госпожа Диана.
– Когда это?
– Позавчера.
Он услышал характерный звук и понял, что Талия дала служанке пощечину.
– Только я имею право дарить тебе подарки, поняла? Сними этот браслет немедленно и больше никогда не принимай чужих подарков.
– Да, госпожа. Простите меня…
– Замолчи, – судя по звуку, последовала новая оплеуха, на которую Басса отреагировала прерывистым вздохом. – В следующий раз прикажу тебя выпороть. Пошла вон!
Басса выскочила из покоев госпожи, на ходу снимая браслет. Она не увидела Кая, но зато он заметил слезы, сбегающие по ее щекам. Всхлипнув, рабыня побежала к лестнице. Кай же продолжил свой путь к покоям Дианы, размышляя о том, зачем Басса солгала Талии.
Позавчера он весь день провел с госпожой и знал, что она не делала Бассе никаких подарков. Но кто тогда мог подарить служанке такое богатое украшение? Басса – домашняя рабыня и редко покидает виллу, значит, это, скорее всего, сделал кто-то из своих. Это не Талия, не Диана и совершенно точно не Энеида, которая к рабам относится еще хуже, чем ее мать. А еще чутье подсказывало Каю, что это был подарок от мужчины. Скорее всего, возлюбленного. Причем чувства явно взаимны, иначе Басса не стала бы носить его, рискуя получить нагоняй от строгой госпожи.
На вилле всего трое мужчин, которые могли позволить себе такое украшение: Тиберий, Алис и управляющий Домиан. Тиберий и Алис женаты, а Домиан так некрасив, что ни одна женщина бы с ним не связалась. К тому же он слышал, как кухонные рабыни судачили о том, что у Домиана несколько иные интересы.
А с другой стороны, он мог распустить эти слухи для отвода глаз – ведь за тайную связь с личной служанкой госпожи можно было получить серьезное наказание.
Кай остановился у дверей в покои Дианы, понимая, что пока что не готов решить это уравнение – ему не хватало информации. Но это всего лишь вопрос времени. Если будет внимательным, то обязательно во всем разберется.
Гладиатор нахмурился. Да, работа в доме Тиберия была неутомительной, но сколь много пищи для ума она давала.
С самого утра Диана поняла, что Талия не в духе. Она обругала рабынь, которые подавали завтрак, накричала на Гнурра, который, по ее мнению, ходит слишком близко к Эни. Никто и ничто не могло ей угодить: завтрак показался ей невкусным, одежда дочери слишком вызывающей, а лицо Дианы недостаточно счастливым.
– Можешь хотя бы притвориться, что рада гостям? – попросила она, гневно сверкнув глазами.
– Разумеется. – Диана не сдержалась и выдавила из себя преувеличенно радостную улыбку, больше напоминавшую оскал.
– Твой отец тебя избаловал, – резюмировала Талия.
Это стало для Дианы последней каплей. Она набрала воздуха в легкие, собираясь высказать Талии все, что думает о ее взбалмошном поведении, но тут в зал вбежала Эни. От ее вида у Дианы едва не начался приступ смеха, а Талия побелела от злости.
Энеида явно изо всех сил пыталась нарядиться к приезду Маркуса: она надела самую красивую тунику, белокурый парик, который совершенно не подходил к цвету ее кожи, и обвесилась украшениями. Причем все это она стащила у матери.
– Немедленно переоденься, – обманчиво спокойным голосом сказала Талия. – Выглядишь так, будто сбежала из лупанария [17].
Энеида остановилась посреди залы и сердито уставилась на мать. Даже сквозь плотный слой белил на лице проступали красные пятна.
– Мама, я…
– Выставишь себя на посмешище перед Маркусом, – заключила Талия.
Встав с клинии, она подошла к Энеиде и скептически посмотрела на ее макияж.
– Это смой, – потребовала она, ткнув дочку в щеку. – Тебе не идет.
Энеида беспомощно перевела взгляд на сестру, надеясь заручиться ее поддержкой, но Диана была солидарна с Талией – Эни смотрелась нелепо. Она хотела отпустить шутку, отомстив за все проделки несносной сводной сестры, но вид у нее был до того жалкий, что она не смогла.
Вместо этого Диана подошла к сестре и легко погладила ее по плечу.
– Эни, Талия права, ее вещи тебя не красят, но… Если хочешь, я попрошу Невию дать тебе ту голубую тунику, которая тебе понравилась, – скрепя сердце предложила Диана. – И сделать прическу – у нее это хорошо получается.
– А ты дашь мне свой красивый платок? – тут же стала торговаться Эни.
Диана в который раз поразилась наглости и ненасытности Энеиды.
– Нет, его унесло ветром на играх, ты забыла?
Только сказав это, она сообразила, что Эни может вспомнить, как Кай поднял ее платок, но сестра была слишком эгоистична, чтобы заметить хоть что-то, что не имело к ней отношения. Из того дня она запомнила только сами игры и взгляд Кая, которым, как она решила, он одарил именно ее.
– Забыла. Ну и ладно, без него тоже будет хорошо, – решила Энеида. – Невия, пойдем.
Девушки вышли из залы в сопровождении Гнурра, а Диана встретилась взглядами с Каем. Его лицо, по обыкновению, не выражало никаких эмоций, а ей стало интересно, куда он дел ее платок.
Выбросил? А может, сохранил?
– Диана, благодарю, – прервала ее размышления Талия. – Ты очень добра к моей дочери. Прошу тебя, проследи за тем, как она будет вести себя перед Цезарием.
– Талия, Энеиде уже восемнадцать, у нее своя голова на плечах, – заметила Диана, которой совершенно не хотелось быть нянькой. – А если так ей не доверяешь, присмотри за ней сама.
– Я обещала навестить Лукрецию, – вздохнула Талия. – Она ждет меня к обеду.
Диану не порадовала новость о том, что ни Талии, ни Тиберия не будет дома, когда приедет Маркус – это означало, что именно ей придется обуздывать Эни, чтобы та не позорила семью. И в то же время она понимала, что визит Маркуса получился достаточно спонтанным, а отменить свою встречу Талия не может.
– Я с ней нянчиться не буду, – заявила Диана. – Даже не проси.
Талия прищурилась, напомнив своим видом кобру, замершую перед броском. Она сделала шаг к падчерице, а потом тихо сказала:
– Диана, дорогая, проследи за Энеидой, а я в ответ закрою глаза на то, что ты даришь рабыням неприлично дорогие подарки.
Диана тут же поняла, о чем говорит мачеха. Неделю назад она подарила Невии красивую подвеску из серебра. Она отнюдь не была дорогой, но, очевидно, Талии было жаль даже сестерция [18], если он потрачен на служанку. Зная, какое влияние мачеха имеет на отца, Диана не хотела бы доводить эту историю до его ушей – он запросто мог занять сторону Талии и запретить Невии носить украшение, которое ей так полюбилось, чтобы не раздражать склочную жену.
– Хорошо, Талия, я выполню твою просьбу.
– Вот и хорошо. Не забывай, мы одна семья, – улыбнулась Талия, еще сильнее напомнив Диане змею. – Пойду проверю, как там Энеида, а ты попроси слуг поторопиться с обедом, не хочу, чтобы Маркус увидел пустые столы.
Она ушла, звеня браслетами, оставив Диану в крайне скверном настроении. Она снова стала думать о том, что будет, когда отец уедет в Рим и некому будет укротить Талию.
Диана прошла по двору и посмотрела в сад, молясь как можно скорее покинуть виллу. После появления Талии это место уже давно перестало быть ее домом. Уж лучше жить с тетушкой Александрой, маминой сестрой, которая перебралась из Афин в Помпеи и вышла замуж за зажиточного римлянина. Не такого богатого, как Тиберий, но достаточно обеспеченного, чтобы взять к себе на постой любимую племянницу.