Говорят, что автор, опубликовавший даже целое собрание сочинений, пишет всю свою творческую жизнь одну единственную книгу. В справедливости этого суждения мне довелось убедиться с тех пор, как я решился взяться за перо с целью рассказать о пережитом за долгие годы работы в правоохранительных органах. А прослужил я верой и правдой СССР и России ровно тридцать лет и три года. По преданию, именно столько времени потребовалось для накопления сил и подготовки к главным своим сражениям со злом русскому богатырю Илье Муромцу. Разумеется, в отличие от былинного героя, каждодневная, изнурительная служба в милиции не оставляла времени для того, чтобы все эти годы «сидеть сиднем», набираясь «богатырской мощи». Так уж водится, что если ты борешься с преступностью, то силы прибывают только вместе с опытом.
Разумеется, я далек от мысли сравнивать свою работу с подвигами былинного героя, хотя борьба с преступностью, особенно организованной, а равно и ее непременного спутника – коррупцией, безусловно, требует поистине богатырских усилий. Воспользовался же я данной аллегорией исключительно для того, чтобы подчеркнуть масштаб и сложность противодействия организованной преступности, которой, повторюсь, было отдано тридцать лет в правоохранительных органах и позже три года в российском парламенте.
В последние годы желание рассказать об этом все сильнее овладевало мной. Отчасти к решению написать эту книгу меня подтолкнули острые дискуссии с моими коллегами по службе, друзьями и учениками, слушавшими мои лекции в Академии МВД России[1]. К тому же, пережитое почти всегда требует своего выхода. Первое издание этой книги, вышедшее в 1996 г. под названием «Мафия – пятая власть?» позволяло хотя бы отчасти восполнить недостаток разносторонней информации об организованной преступности и коррупции и поведать гражданам страны и в том числе государственным мужам о деятельности профессионалов правоохранительной системы, о которой, чего греха таить – в массовом сознании по-прежнему существует довольно поверхностное представление, искаженное скороспелыми публикациями с детективными сюжетами, выстрелами, погонями и сенсационными разоблачениями. Широкому читателю, за редким исключением, мало что известно о невыносимых психологических перегрузках, которые выпадают на долю сотрудников правоохранительных органов, и особенно милиции, о личных трагедиях людей, отдавших себя без остатка службе – благородной и зачастую неблагодарной. Редко кому приходит в голову, что утраченное здоровье, короткая жизнь, равнодушие властей к ушедшим в отставку, разлады в семейной жизни, заброшенность и отчужденность детей – все это далеко не полный и, увы, типичный итог милицейской карьеры. И в этом проявляется не столько вина людей долга, сколько их беда, их трагедия. Службе нередко отдается все: наиболее активная часть жизни, здоровье, семейное благополучие. Семье, воспитанию детей, самосовершенствованию и заботе о собственном благополучии люди этой профессии никогда не могут посвятить столько времени, сколько необходимо.
Думаю, об этом важно писать еще и потому, что в нынешней России соревнование СМИ в «дебилизации» работников правоохранительных органов и героизации преступного мира, особенно воровских авторитетов и главарей мафиозных кланов, сменилось новым информационным клише – «милицейско-прокурорская крыша», которое используется всякий раз, когда необходимо объяснить населению причины безнаказанности тех, кто стоит во главе преступных сообществ. При этом происходит едва заметная подтасовка фактов: действительными «крестными отцами» зачастую оказываются те, кто стоит над милицией, прокуратурой и судом (или вне суда). Есть немало примеров тому, как криминалитет, располагая средствами, заказывает публикации в прессе, фильмы, книги, теле-радиошоу. С помощью разного рода средств влияния на общественное мнение и на российский политический истеблишмент некоторым лидерам преступного мира уже удалось занять руководящие посты в законодательных и исполнительных структурах власти и даже в правоохранительных органах.
Я считаю, что писать обо всем этом – мой гражданский долг. После выхода в свет первого издания этой книги вновь взяться за перо меня заставило углубление кризиса правоохранительной системы, экстенсивное развитие которой происходило на фоне фактического уменьшения бюджетных ассигнований. К сожалению, бездарная политика государственного строительства привела к тому, что пятикратно раздутая правоохранительная система оказалась значительно менее эффективной, чем в 70–80-х гг. прошлого века. Полдюжины новобранцев, для которых нередко «кусок хлеба» является сегодня единственным мотивом всех поступков, никогда не заменят одного профессионала, готового «потерпеть за идею». Однако любая идея терпит крах, если поддерживается лишь обманом и пренебрежением. Большинство профессионалов покинули правоохранительные органы не только потому, что не могли заработать на жизнь, но и потому, что не хотели и не могли до обеда воевать за «красных», а после обеда за «белых». Общество имеет право знать все об организованной преступности в своей стране, о ее истоках и мировой родословной.
Сама жизнь постоянно преподносит богатый криминальный материал для осмысления, особенно сейчас – в период грядущих выборов в российский Парламент. Кроме того, новые идеи для развития темы мне подсказали критические отзывы моих читателей. За последние годы у автора появилось много нового материала, позволяющего переосмыслить прежние оценки и увидеть будущие проблемы, с которыми может столкнуться наше общество в борьбе с организованной преступностью. В частности, в настоящей книге широко использованы ранние материалы Межведомственной комиссии по борьбе с преступностью и коррупцией Совета Безопасности России, членом которого я был со дня его создания, документы Счетной палаты Российской Федерации, аналитические доклады Совета Федерации, протоколы заседаний Государственной Думы, аналитические записки научно-исследовательских учреждений, занимающихся изучением проблем преступности. Критически осмысливаются многие нашумевшие публикации российских и зарубежных СМИ.
В новом издании этой книги автор, как и прежде, не ставит перед собой задачу вызвать шок у сограждан новыми разоблачениями участия представителей нынешней политической и экономической элит российского общества в преступных сообществах. Вряд ли это может изменить существо оценок.
Мне хочется, чтобы прочитавший эту книгу человек смог бы лучше рассмотреть и осознать то зло, которое несет в себе организованная преступность, и сделать свой выбор, если он еще не состоялся. Деньги и власть – вот две главные и неразрывные цели организованной преступности. Было бы ошибкой считать, что власть нужна организованной преступности исключительно ради того, чтобы иметь больше денег. Власть нередко нужна ради большей власти. Поэтому неправильно говорить лишь об одном направлении в развитии организованной преступности – подкупе власти ради большей прибыли. Необходимо видеть и другое – создание коррумпированной властью такой экономики, которая бы увеличивала эту власть и всецело ей подчинялась.
Внимательный читатель заметит некоторое расхождение между отдельными данными официальной статистики и цифрами, которые приведены в настоящей книге. Следует учесть, что по объективным причинам статистические данные за длительный период в нашей стране весьма трудно сопоставить. Отметим лишь, что покупательная способность рубля в начале 90-х гг. прошлого века существенно отличается от такой же способности в конце 90-х гг. Поэтому, когда приводятся данные о масштабе преступлений в суммах пяти или десятилетней давности, то это может вызвать у читателя, если не недоумение, то, по меньшей мере, улыбку. Кроме того, различия в уголовной статистике объясняются ведомственным подходом, практикующимся в нашем государстве при анализе негативных социальных явлений. Недостатки узковедомственного подхода проявляются при оценке экономического ущерба, в частности, при определении объемов «утечки» валютных средств за рубеж, предполагаемой наживы мафии и т. д. Отсутствие комплексного общегосударственного подхода к оценке организованной преступности и коррупции, несовершенство методик, применяющихся в этих целях – все это не могло не сказаться на качестве интерпретации статистического материала, использованного в данной книге. С учетом сказанного автор просит иметь в виду эти особенности анализа «пестрой» статистической картины экономической преступности в России.
Кроме того, в настоящей книге термины «организованная преступность» и «мафия» в ряде случаев используются как синонимы, хотя автор видит между ними некоторые различия. Если в первом издании книги термин «мафия» применялся исключительно с целью акцентировать внимание на угрозе зарождения этого криминального явления в России, то сегодня я это делаю потому, что хочу подчеркнуть: современная организованная преступность в России это часть транснационального явления, по существу мало чем отличающаяся от организованной преступности США, Японии или Италии. В этой связи бессмысленно ставить вопрос о влиянии российской организованной преступности на мировую криминальную ситуацию или безопасность других государств. Гораздо продуктивнее исследовать разделение мирового криминального рынка на сферы влияния, а также степень консолидации и специализации транснациональных преступных сообществ.
Во вступительном слове к третьему изданию я хотел бы поблагодарить своих читателей и коллег, которые, несмотря на трудности сегодняшней политической ситуации в России, всегда поддерживали и поддерживают автора своим вниманием, доброжелательными советами и критикой.
Надеюсь, что это издание моей книги о российской мафии, в которое помимо материалов предыдущих изданий вошли отдельные факты и суждения, опубликованные в моих прежних книгах, будет интересным не только для широкой читающей аудитории, но и для будущих юристов, которым, увы, суждено неизбежно столкнуться с проблемой организованной преступности.
Сожалею, что пять лет, прошедшие с момента выхода в свет предыдущего издания, вряд ли позволяют говорить об ощутимых успехах в борьбе с организованной преступностью в нашей стране. С другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы у читателя создалось впечатление, что несколько тысяч членов организованных групп и преступных сообществ каждый год добровольно «усаживаются» на скамью подсудимых.
Начало новой кампании по выборам в Государственную Думу Федерального Собрания России 2003 г. показывает, что как и прежде обязательным пунктом программы всех без исключения кандидатов в депутаты было и остается обещание найти эффективные меры борьбы с преступностью и с ее самой опасной частью – организованной преступностью. Ранее мне неоднократно доводилось разрабатывать различные проекты и концепции борьбы с преступностью в нашей стране и в отдельных регионах. Всякий раз я и мои коллеги надеялись, что в случае победы предвыборные обещания удастся воплотить в жизнь. Увы, но наши надежды обычно не сбывались. Больше от отсутствия единой политической воли, меньше от безденежья. В любом случае профессионалы обязаны извлекать уроки и принимать на себя часть ответственности за неудачи в противодействии организованной преступности.
Перелистывая архивные материалы, вновь и вновь мысленно возвращаюсь к декабрю 1992 г., когда по настоянию многих народных депутатов РФ – членов возглавляемого мною в то время Комитета, нами готовилось предложение включить в повестку VII Съезда народных депутатов России вопрос о состоянии законности, борьбы с преступностью и коррупцией. Члены Комитета вместе с экспертами из числа ведущих практиков и крупных ученых-правоведов готовились к серьезному, конструктивному обсуждению проблемы и формулировали предложения по кардинальному изменению подхода Правительства к деятельности правоохранительных органов, которые бы создавали новую идеологическую, правовую и материальную основы борьбы с преступностью в условиях либерализации экономики.
С грустью констатирую, что этот архиважный для России вопрос был скомкан и вместо обстоятельного анализа ситуации прозвучали дежурные доклады «силовиков», в которых они отчитались о мифических успехах и титанических трудностях, испытываемых их ведомствами (с последними утверждениями тяжело было не согласиться). Именно в этот период была сформирована ущербная для страны практика взаимоотношений исполнительной и законодательной ветвей власти: каждый новый руководитель начинал свою деятельность со вскрытия недостатков в работе предшественника и активного запугивания парламента растущей криминальной угрозой, и все лишь для того, чтобы получить максимальное бюджетное ассигнование. А через год – два нужно уже было показывать успехи (хотя бы на бумаге) либо передавать должность новому руководителю.
Плодами этой тактики стали возросшие взаимное недоверие между законодателями и правоохранительными структурами, утрата правоохранительной системой положительной динамики развития, наконец, уверование Запада в то, что в России построено криминально-синдикалистское государство, о чем стали постоянно говорить не только СМИ, но и сами политики.
Во время работы над вторым изданием книги у меня, естественно, не могло не возникнуть желания подвести некий итог десятилетию, прошедшему со времени того знаменитого Съезда и ответить хотя бы самому себе на два вопроса: что изменилось за это время в российской организованной преступности и противостоящей ей системе и что делать дальше.
Первая Федеральная программа РФ по усилению борьбы с преступностью на 1994–1995 гг. была принята лишь в середине 1994 г. Для ее финансирования была утверждена сумма в 4 раза меньше запрашиваемой, да и та не была получена в полном объеме. Вы когда-нибудь видели плавающей четвертушку корабля? Другая особенность этой (кстати, лучшей по сравнению со всеми последующими) Программы состояла в том, что в ней, к сожалению, не определялись конкретные размеры финансирования отдельных мероприятий.
Примерно в это же время был создан Координационный совет государств – участников СНГ по борьбе с организованной преступностью, а в 1997 г. была принята Межгосударственная программа по борьбе с организованной преступностью на период до 2000 г. Эта программа не только усвоила недостатки национальных программ, но и «добавила» свои: терминологическую неадекватность, декларативность, отсутствие ясной концепции.
Одной из наших побед можно считать учреждение постановлением Правительства РФ от 17 ноября 1994 г. Государственного фонда борьбы с преступностью, средства которого в основном формируются за счет имущества, конфискованного по вступившим в законную силу приговорам судов. Однако, настаивая на создании такого фонда, я не предполагал, что он превратится в одну из самых закрытых финансовых структур, о деятельности которой население и рядовые сотрудники правоохранительных органов до сих пор практически ничего не знают.
Уже две редакции выдержал Федеральный закон «Об оружии» (1993, 1996 гг.).
В апреле 1995 г. был принят Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов».
13 июня 1996 г. (за несколько дней до своих выборов) Президент РФ Б. Ельцин подписал новый Уголовный кодекс Российской Федерации (официальный проект которого был одобрен моими коллегами еще в 1993 г.), а 18 декабря того же года – новый Уголовно-исполнительный кодекс.
Казалось бы, есть чем гордиться. Однако невольно вспоминаешь народное изречение: «дорога ложка к обеду». Все эти документы должны были быть приняты еще в 1993 г., но, как помнят мои читатели, весь этот год прошел под знаком противостояния законодательной и исполнительной ветвей власти, кульминацией которого стал расстрел в октябре 1993 г. из танковых орудий здания российского Парламента. До сих пор «синдром слабого Парламента» не изжит. Возможно, от этого наследия удастся избавиться во время выборов депутатов нижней палаты в декабре 2003 г.
Следствием «синдрома слабого Парламента» (пусть простят меня коллеги) является то, что за десять лет так и не приняты законы о борьбе с организованной преступностью, с коррупцией, об экспертизе законодательных и иных правовых актов, о лоббировании и многие другие.
«Правовое здание» борьбы с организованной преступностью и коррупцией в нашей стране в начале третьего тысячелетия продолжает оставаться недостроенным. Наивно видеть в этом лишь происки коррумпированных чиновников.
Сегодня ставка сделана на экономические инструменты борьбы с организованной преступностью и коррупцией. Наверное, это правильно. Однако если ограничиться лишь экономическим «выдавливанием» мафии, то ныне живущим не суждено увидеть Россию ни правовым, ни гражданским государством. Небольшое число людей, придумавших, как ограбить всю страну и легализовать свои доходы, вовсе не спешат вкладывать деньги в образование, науку, культуру. А коррумпированные чиновники «ничтоже сумняшеся» предпочитают устраивать своих детей в престижные вузы, на «хлебные» места в госструктуры и транснациональные компании для продолжения «отцовских традиций».
Правоохранительную систему России сегодня «съедает» одна из самых опасных форм коррупции – предательство. «Оборотни в погонах» – это не название детектива, а реальность.
Есть ли разумный выход из этой ситуации? Наверное, есть. Но для начала необходимо не просто трезво оценить степень проникновения мафии в разные сферы социальной жизни (в том числе в государственный аппарат), но и изменить основы их формирования так, чтобы организованная преступность и коррупция в них не приживались. Без этого мы обречены каждый раз с самого начала учить «букварь» свободы и демократии.