А кому легко?
– Ой! – испуганно вскрикнула Ольга и остановилась на пороге. Меньше всего она ожидала встретить здесь его, да еще одного, поскольку Жака видно не было.
Его величество сидел за столом, точно так же как в первый день их знакомства, и задумчиво что-то чертил на листе бумаги. Увидев ее, он отложил карандаш, скомкал лист и сказал:
– Ну вот, опять «ой»! Жак что, не сказал, что я здесь буду? Вот уж любитель сюрпризов!
Странный какой-то был у него тон, не то обиженный, не то недовольный. Ольга попыталась вспомнить, как же следует приседать перед королем согласно этикету, но, будучи в замешательстве, никак не могла собрать мысли в кучу, поэтому просто отступила на шаг, упершись спиной в дверь, и сказала с легким приседанием:
– Приветствую вас, ваше величество!
Его величество резко изменился в лице и встал из-за стола. Ольге показалось даже, что он пошел красными пятнами, но при таком освещении сложно было утверждать это наверняка.
– Ольга, скажи честно, ты это от неожиданности или издеваешься? – уже откровенно обиженно спросил он. – Не хватало, чтобы ты еще тут реверансы разводила. Позволь, я помогу тебе снять плащ.
– Извините… – пробормотала Ольга, не зная что и думать. – Я… просто не ожидала вас встретить… и…
– И не знаешь, как себя вести, – закончил за нее король, подходя и помогая ей выпутаться из плаща. – Проходи, садись к камину, давай поговорим. Чтобы между нами исчезли все недоразумения.
Окончательно озадаченная Ольга послушно присела в предложенное кресло и тут же представила себе, как она выглядит в своем идиотском чепчике и платье с передничком.
– Можно я сниму этот кретинский чепчик? – жалобно спросила она.
– Конечно, – удивленно приподнял брови король. – А зачем ты его носишь, если он тебе так не нравится?
– Потому что так положено! – проворчала Ольга, содрала ненавистный чепчик и злорадно швырнула через всю комнату. – Как он меня достал! Я в нем Золушку себе напоминаю! Умственно отсталую Золушку!
Король опустился в кресло напротив и внимательно посмотрел на нее. Как обычно.
– Причина твоего гнева действительно этот несчастный головной убор или тебя раздражает мое присутствие?
– А я думала, вы спросите, кто такая Золушка… – грустно ответила Ольга, стараясь говорить помягче, чтобы не вызывать у его величества подозрений, будто его присутствие ее и впрямь раздражает.
– Я знаю эту сказку, просто Жак никогда не рассказывал, что эта бедная девушка носила чепчик. Так все-таки что с тобой? Если ты до сих пор на меня сердишься, я пойму и не стану тебе надоедать.
– Да нет же, – поспешила уверить его Ольга, пока он действительно не надумал уйти. – С чего вы взяли, что я на вас сержусь? Меня просто достал этот чепчик, чтоб он провалился! Что за идиотская традиция – ходить в чепчике, нравится тебе это или нет!
– Честное слово, это не я придумал, – вздохнул король, сразу как-то повеселев. – Я тебя прекрасно понимаю, наши традиции кого хочешь доведут. Ты бы видела, как я выгляжу в своей короне. Как умственно отсталый грабитель могил. Мало того, она еще и уши натирает.
Ольга немедленно вспомнила бессмертные строки «только сдвинь корону набок, чтоб не висла на ушах» и невольно улыбнулась. Насколько, оказывается, житейскими бывают проблемы у королей!
– А как вы здесь оказались? – спросила она. – И где Жак? Он попросил меня прийти к нему…
– Жак сейчас развлекается с Мафеем какими-то игрушками и ночевать останется во дворце. А я пришел сюда специально, чтобы повидать тебя. Кто же знал, что Жак додумается сделать сюрприз и не предупредит тебя?
«Странно, – подумала Ольга, – с чего это его величество вдруг обо мне вспомнил? Что-то узнать обо мне нужно? Так ведь спросить и у Жака можно. Или сообщить что-то? Тогда с чего такая конспирация? Стесняется появляться в моем обществе или действительно какое-то секретное дело? Только бы не начал опять замуж звать, не дай бог…»
– А зачем я вам понадобилась? – осторожно спросила она. – У вас ко мне какое-то дело?
Король снова помрачнел.
– Дело? – медленно переспросил он, опуская глаза. – Ты полагаешь, это единственно возможная причина? Ну что ж, можно сказать, что это в некотором роде действительно дело…
Он замолчал, сгорбившись в кресле, напряженно сцепив руки, и сидел так некоторое время, словно обдумывал что-то важное. Потом поднял глаза и посмотрел на Ольгу в упор.
– Прости меня, дурака, – неожиданно просто сказал он. – Я должен был сделать это сразу, но не мог собраться с духом. Может, теперь уже поздно, но все же я должен это сказать. Прости мне беспечность, нерешительность, дремучий эгоизм и мое предложение, сделанное в столь неподобающей форме. А еще мою трусость. Не думай, будто я избегаю твоего общества из страха перед проклятием или из-за… разницы в социальном положении. Мне просто было стыдно показываться тебе на глаза. Если можешь, прости мне все это, и пусть все станет как раньше. Я, конечно, сам виноват, но все же мне больно видеть, как ты приседаешь тут в реверансах и полагаешь, что я могу желать увидеться с тобой только по делу.
Ольга едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею от радости.
– Да что вы! – воскликнула она. – Да зачем же вы… Я же не знала, что вы такой стеснительный, оказывается. Я думала, вы просто заняты или потеряли ко мне интерес…
– У меня не так много друзей, – перебил ее король, – чтобы не находить для них времени или терять к ним интерес. Я смею надеяться, что мы по-прежнему друзья?
Он протянул ей свою огромную ладонь, и Ольга радостно по ней хлопнула.
– Ваше величество, ну конечно! Я так по вас соскучилась! Только зачем такая конспирация?
– А что, надо было прийти к тебе домой? Чтобы твоих соседей кондратий хватил?
Ольга засмеялась и щелкнула портсигаром.
– А про кондратия – это вы тоже от Жака подцепили?
– Да нет, это наше старое выражение. Лет триста назад был в Поморье такой король – Кондратий Грозный, очень любил своих придворных посохом по головам лупить. А у вас такой оборот тоже есть? Откуда?
– Не знаю… – Ольга лихо чиркнула спичкой, прикурила и продолжила: – Бывают же совпадения! А кстати, сейчас вам еще про одно совпадение расскажу. Азиль мне говорила, что к ней недавно заходил тот мистралиец, который ведьму искал.
– Да-да, – оживился король. – Так он к ней заходил? Она мне почему-то об этом не сказала. Ну что, нашел он Арану?
– Нашел и убил, еще вам благодарность передавал, но я не о том. Я о совпадениях. Помните песню «Красное на черном»? Я вам еще рассказывала, что у этого барда такое сочетание цветов не только в этой песне встречается?
– Да, действительно совпадение, – засмеялся король, – это же цвета королевского дома Мистралии. Полагаю, товарищ Кантор слегка удивился, услышав это. А что он еще говорил интересного? Или Азиль тебе не рассказывала?
– Она в основном восторгалась, что он подарил ей ромашки среди зимы, и еще сказала, что он очень хочет со мной познакомиться.
Его величество заинтересованно приподнял брови:
– Зачем?
– Музыка ему понравилась, – пояснила Ольга. – Или вы с ним намереваетесь поступить как с бедным Лаврисом? – лукаво улыбнулась девушка.
– Ну что ты, Кантор не тот человек, которого можно напугать словами, он вообще реагирует на угрозы очень агрессивно, независимо от того кто перед ним. К тому же никаких сексуальных домогательств ты от него не дождешься, он в этом отношении такой… такой, что про него даже сплетни ходят, о которых я говорить не хочу. Зато Кантор способен одним взглядом и двумя словами насмерть перепугать твоих любвеобильных соседей, что было бы очень полезно для тебя.
– Откуда вы знаете про соседей? – помрачнела Ольга. – Жак рассказал?
– А кто же еще. Надо было сразу Элмару сказать, он бы посмотрел внушительно, поиграл бицепсами, и проблема бы отпала.
– Вы как скажете… Не буду же я всю жизнь перевешивать все на Элмара… Ну их вообще, эти проблемы, что мы все обо мне. Расскажите лучше, как вы поживаете.
– Если опустить всякие сложности, то вообще никак. Как ты насчет немного выпить?
– Положительно, – засмеялась Ольга. К ней стремительно возвращалось хорошее настроение и ощущение, что все действительно становится на свои места: милые посиделки с его любопытным величеством, беседы о чем попало и его ироничная улыбка – все, чего ей так не хватало. – А что у вас за сложности? Пожалуйтесь.
– Это государственная тайна, – серьезно отозвался король, выбираясь из кресла. – Так что о моих проблемах говорить тоже не будем. Давай вести себя как Жак. Будто все в порядке.
– А расскажите тогда про вашу знаменитую Комиссию, – попросила Ольга. – А то, кого ни спрошу, все только плюются и ругаются. Даже Тереза. Честное слово! Так и говорит: «Мать-перемать, прости Господи!»
– Договаривались же о проблемах не говорить! – поморщился король, доставая из шкафа бутылку и два широких бокала. – Придется все-таки жаловаться, хотя мне тоже хочется ограничиться парой непечатных выражений. Но раз уж больше некому тебя просветить… – Король протянул Ольге бокал. – Держи, это тебе… А это мне. Что ж, слушай печальную и поучительную историю о том, что бывает из-за небрежного отношения к документам.
Ольга с умилением полюбовалась, как его величество усаживается в кресло – сначала складываясь, как плотницкий метр, а затем расправляясь и откидываясь на спинку, – и приготовилась слушать.
– Испокон веков жертвы для дракона, если таковой заводился, отбирались по жребию. Так было и в Ортане, пока не появился на нашу голову господин Хаббард. Его притащил не Мафей, малыш тогда этого еще не умел. По-моему, как раз в то время скончался один из магистров ордена Десницы Господней, вот с ним-то и произошел обмен. Должен сказать, обмен получился равноценным – что магистр был негодник, каких поискать, что переселенец прибыл ничуть не лучше. Насколько я понял, Хаббард примерно твой современник, из какой-то страны, которая то ли воевала с вашей, то ли только собиралась, но русских не любит со страшной силой. Этот господин у себя на родине был преуспевающим юристом и был необычайно искусным во всяческом крючкотворстве. Поэтому он и смог обмануть моего доверчивого дядюшку (пусть тот спит спокойно, хоть и подложил мне свинью напоследок)… Дядюшка Деимар был человек простой и правильный, вроде кузена Элмара, и никакого подвоха не ожидал. Как ты сама понимаешь, интерес к переселенцам во все времена был велик, тем более что тогда их не так много было, как теперь, когда Мафей их таскает чуть ли не по два в год. Господин Хаббард прагматично воспользовался возникшим к своей персоне интересом короля, в отличие от тебя кстати. Ушлый юрист прибился ко двору, втерся в доверие к дядюшке и принялся давать ему всяческие советы.
Этот господин Хаббард был… хотя почему был – он и есть такой… Он весьма неглупый и обходительный человек с прекрасными манерами, умеющий очень убедительно говорить. Все его обожали, буквально в рот заглядывали, а он раздавал советы направо и налево. Только мне он сразу не понравился. Я, как ты знаешь, сам юрист, и для меня все было понятнее, чем для остальных придворных. Мэтр Истран его тоже терпеть не мог, у магов такие вещи интуитивны. Мафей вообще его до смерти боялся и даже конфеты из его рук не рисковал брать. По-моему, малыш до сих пор боится, хотя с ним господин Хаббард неизменно ласков и обходителен, даже пытался однажды привлечь на свою сторону, когда Мафей был уже достаточно взрослым. Занятная была интрига, господин попытался сыграть на обычных подростковых проблемах, ну, знаешь, как это делается? «Ах, твой наставник тебе запрещает? Как же он не прав! Ты самый-самый, тебя просто не понимают и не ценят! Ах, твой кузен распорядился не пускать тебя туда-то и туда-то? Да он не понимает, никто тебя не поймет, кроме меня!» Вот в таком духе.
Он в некоторых вопросах до сих пор полный невежда, этот господин Хаббард. Разве можно столь нагло врать перепуганному эльфу? Они же все чувствуют. Нам с мэтром потом пришлось долго утешать малыша и провести с ним взрослую беседу о господине Хаббарде… А дядя Деимар этого господина очень уважал и прислушивался к его советам, давать которые тот большой любитель. Не сказать чтобы все рекомендации переселенца были плохи, некоторые вполне толковые, но какие-то просто неприемлемые для нашего общества. Вот этот-то искусный юрист и предложил производить отбор для дракона не по жребию, а по каким-то критериям, которые сам вызвался определить. Хаббард разработал законопроект и предложил королю просмотреть и внести поправки.
Момент он выбрал очень удачный, я в то время только вступил в должность главы департамента и при дворе даже не появлялся – почти не вылезал из кабинета, заваленный работой. А дядя не додумался позвать меня, чтобы посоветоваться, и подписал. В Законе об Отборе были оговорены критерии выбора, порядок церемоний, права и обязанности жертв и тому подобное. Все вроде по делу. Но критериев этих было столько и все были такие расплывчатые, что под них можно было подогнать практически любую девушку, если она физически здорова, не замужем и не член королевской семьи. Я растолковал дяде, какую он совершил глупость, и посоветовал больше не связываться с Хаббардом. Но король меня не послушал и, опять-таки по предложению услужливого переселенца, подписал еще один документ – Закон о Комиссии, понятно кем состряпанный. Идея состояла в том, чтобы создать специальный орган, который занимался бы отбором и следил за его соблюдением. А фактически получилось, что Комиссия получила право отбирать жертвы только на свое усмотрение, поскольку, как я уже говорил, критерии можно было толковать в любую сторону. Кроме этого, господин Хаббард высказал опасение, что члены Комиссии будут подвергаться гонениям и преследованиям со стороны безутешных родственников, так как даже при самом справедливом отборе все равно будут недовольные. И тогда законом была оговорена пожизненная неприкосновенность членов Комиссии. А еще там был такой «невинный», чисто формальный пункт: все вопросы о созыве, роспуске или изменении состава Комиссии решаются самой Комиссией.
В результате оказалось, что король тут вообще ни при чем и его участие сводится к тому, чтобы формально подписать список и выслушать последние просьбы. Ну, и обеспечить охрану для перевозки. После этого я вдребезги разругался с дядей и хотел вообще покинуть двор и уехать к родственникам матери в Лондру. Но тут как раз приехал Элмар, я отложил отъезд, чтобы с ним повидаться, мы с ним усердно видались три дня, обойдя за это время все городские кабаки и бордели, а дядюшка в это время совершил свою третью и последнюю глупость. Ты, наверное, никогда не слышала о магической поддержке законов? Разумеется, не слышала. Это крайне редкое явление, такое делают только мистики с уставами своих орденов, да и то не всегда. Суть состоит в том, что после обработки закон становится нерушимым. К примеру, если магическим способом запретить некромантию, она станет для магов просто недоступна. А иногда услуги некроманта действительно бывают нужны. Или тот же уголовный кодекс. Где мой друг Флавиус будет набирать шпионов, если все мои подданные будут не способны украсть? И где мои генералы наберут солдат в случае войны, если ни один человек в стране не сможет убивать?
Поэтому законы почти никогда не обрабатываются магически. А господин Хаббард как-то сумел уговорить дядю на такое безумие. Поразительно, как можно без всякой магии так околдовать человека? Он и его собрат по комиссии, иерарх Хлафиус, высказали такую идею: вместо того чтобы бедных девушек сразу после оглашения хватать и заточать за решетку, портить им последние дни жизни, охранять, чтобы не разбежались, и все такое, надо сделать так, чтобы они сами никуда не делись. Заколдовать Закон об Отборе, и они просто не смогут не явиться на отправку или сбежать. Мой доверчивый дядюшка воспринял эту идею именно так, как это было преподнесено, и дал согласие. Группа мистиков ордена Десницы Господней поколдовала над Законом об Отборе, превратив его в нерушимый. А после церемонии оказалось, что хитрожопый господин Хаббард аккуратно подсунул под скрепочку и Закон о Комиссии, обеспечив себе и своим коллегам действительно полную неприкосновенность. Теперь ни один мой подданный или любой законопослушный гражданин любой другой страны, пребывающий в моем королевстве, не может причинить этим мерзавцам никакого вреда. Равно как и нанять для этого кого бы то ни было. А я не могу отдать их под суд, хотя уже давно есть за что… Что касается короля, то он, обнаружив подлог, загадочным образом прозрел, разгневался и прогнал господина Хаббарда со двора, поскольку больше ничего с ним поделать не смог. А потом долго и громогласно извинялся и каялся… Ну, ты видела, как страдает Элмар? Его папа делал это точно так же. Мы помирились, и с тех пор уже восемь лет я изо всех сил ворочаю мозгами, пытаясь найти решение проблемы: как бороться с организацией, которая никому не подчиняется, практически неуязвима и имеет безотказные рычаги для давления на нужных себе людей. Сейчас члены Комиссии еще и разбогатели на взятках до невообразимой степени. – Король допил коньяк и поднял на Ольгу свои спокойные светлые глаза. – На данный момент дела обстоят так, что если я ничего не придумаю до осени, то где-то в конце Золотой – начале Желтой луны меня свергнут с престола.
Ольга, которая как раз тоже собралась допить свой бокал, чуть не захлебнулась.
– То есть как свергнут? – ужаснулась она.
– Как это обычно делается. Скорее всего, предложат добровольно отречься в пользу кого-нибудь… кого скажут, в общем. – Его величество печально исследовал дно своего бокала и потянулся за бутылкой. – Не думаю, что меня станут убивать – это довольно непредсказуемо по последствиям и с подданными, и на международной арене. Кроме того, если убивать меня, то придется что-то делать и с Элмаром, а это еще больше проблем… Так что, вероятно, мне просто дадут хороший пинок под зад и вежливо попросят больше не показываться в этой стране.
Шеллар разлил коньяк по бокалам, потом отставил свой на стол и принялся набивать трубку.
– И ничего нельзя поделать? Совсем-совсем ничего?
– Я думаю над этим, – пожал плечами король. – Не первый год. Может, до осени что-то соображу. Но обсуждать это с тобой мне бы не хотелось, да и вообще говорить об этом вслух. Ну а теперь, раз уж я с тобой поделился, расскажи и ты откровенно о своих проблемах – что тебя беспокоит, кроме чепчика, соседей и того, что ты имеешь по моей милости?
– Да ну, сущая ерунда! – отмахнулась Ольга, осознав масштабы королевских забот. – Во всяком случае, это мелочи, которые не идут ни в какое сравнение с вашими. Давайте я лучше что-нибудь расскажу.
– Что ж, если ты так не хочешь говорить о своих проблемах… – Король снова ссутулился в кресле и уставился на огонь, зажав трубку в зубах. – Расскажи. А о чем?
– Еще не придумала. – Ольга в очередной раз полюбовалась профилем его величества и вспомнила первый вечер их знакомства.
– Чему ты улыбаешься? – спросил Шеллар.
– Вы так живописно выглядите с трубкой у камина… Вам никто не говорил о Шерлоке Холмсе?
– Нет. А кто это?
Ольга вдохнула поглубже и приступила.
Далеко за полночь, когда запас историй, которые она помнила, иссяк, его величество Шеллар III потянулся, выпроставшись во все свои пять локтей с хвостиком, и сказал с мечтательной улыбкой:
– Когда меня свергнут, я уеду в Лондру к кузену Элвису и займусь частным сыском. Это, наверное, необычайно интересно и совсем несложно. Буду сидеть с трубкой у камина и размышлять. А Элмар станет моим доктором Ватсоном.
– А по Камилле не будете скучать? – засмеялась Ольга.
– Да ну ее! Что я себе другую не найду? В Лондре я сойду за красавца, и все местные дамы будут моими. Правда, они там все страшны, как похмелье Элмара… Ты никогда не видела кузена Элвиса? Даже на портретах?
– Не помню. А это кто?
– Король Лондры, мой кузен по матери. Славный парень, но на вид еще страшнее меня и на локоть ниже ростом.
– Вы не страшный, вы милый, – возразила Ольга. – Жак верно говорит, что с вашими красавицами вы заработаете комплекс неполноценности.
– Трепло твой Жак, – беззлобно откликнулся король. – Психолог тоже нашелся! Рассуждать рассуждает, а разъяснить толком, что это такое, не может. А ты сумеешь?
– Попробую… – Ольга развела руками и объяснила.
– Путано как-то ты излагаешь… – вздохнул король, выслушав ее объяснение. – Хотя и понятнее, чем Жак. Я над этим обязательно подумаю, может, в его словах действительно есть какое-то зерно истины. Но вряд ли это что-то изменит. Мне почему-то всегда нравились красивые женщины. То ли это притяжение противоположностей, то ли следствие комплексов, о которых ты рассказываешь. Если я правильно все понял, то они у меня появились еще в юношеском возрасте, и мои придворные дамы тут ни при чем. А как у тебя обстоит дело с этим вопросом?
– Так же, как и у вас, – невесело усмехнулась Ольга. – Жак надо мной как-то посмеялся, что мне нравятся красивые мужчины. Это, конечно, неправда, мне и вы нравитесь. Может, и мой увечный супруг мне понравится, я как-то уже свыклась с мыслью, что он хороший парень и все такое… Только где же он шляется до сих пор? Небось не успел опомниться, как тут же по бабам помчался. Азиль говорила, что он до этого дела был большой любитель.
– Вряд ли, – грустно заметил король. – Скорей он увидел себя в зеркале и до сих пор не может отойти от потрясения. Ты его теперь не боишься?
– Уже привыкла.
– Он тебе снился после того?
– Ни разу. Это хорошо или плохо?
– Не могу сказать. Наверное, хорошо. Может, Кантор все-таки имеет какое-то отношение к этой истории? Вдруг мистралиец и есть то звено, которое приведет тебя к привороженному жениху? Кто знает… И времени осталось всего ничего, вот что огорчает… До весны меньше двух лун, минус неделя на оглашение и церемонии, еще отнять неделю перед оглашением, когда запрещено играть свадьбы… Остается луна с небольшим. Где он шляется, действительно? Единственное, на что я надеюсь, это на то, что Алисе не удастся манипулировать Хаббардом так, как она хочет. Это вполне возможно, Хаббард не тот человек, которым можно так просто вертеть. Есть у меня кое-какие идеи на этот счет. Так что не отчаивайся – может, все обойдется. Не позволяй страху убивать себя раньше времени.
Ольга поправила передничек, заглянула в свой бокал и спросила:
– А вам не страшно?
– Мне? Почему?
– А если вас все-таки убьют? Не станут договариваться, а просто устроят несчастный случай, как мне.
– Что ж ты думаешь, я такой умный – и не выкручусь? – усмехнулся король и уже серьезно добавил: – Я не боюсь умереть. Смерть страшна, когда она отнимает жизнь близких, а если твою собственную – даже осознать не успеваешь. Вот ты был – и тебя уже нет. Ты не знакома с доктором Кинг, наставницей Терезы? Познакомься. Она тебе об этом расскажет еще проще, с тем особым очаровательным цинизмом, который присущ только хирургам и палачам.
– Интересная мысль… – Ольга задумчиво потрясла пустой портсигар и спрятала в карман. – Все это верно, только если умереть быстро… А зачем дракону девушки?
– Я спрашивал, – вздохнул король. – У одного… специалиста по драконам. Кстати, ты не знаешь случайно, что такое «марайя»? Нет? Впрочем, я на всякий случай спросил… Так вот, этот знаток дал мне не очень внятный ответ насчет того, что извращенец, дескать, и есть извращенец. А более подробно расспросить я не имел возможности.
– А как же это… анатомически возможно? – поразилась Ольга.
Король невесело усмехнулся:
– Люди – самые сексуально озабоченные существа в этом мире. Все мысли в одну сторону. У меня первая мысль была тоже об этом. На самом деле мы не знаем, что понимают под этим драконы. Может, употреблять в пищу человечину, по их понятиям, тоже извращение? А возможно, этот паразит из девушек украшения для своей пещеры мастерит. Или приглашает кучу мужиков и обхохатывается, глядя, как смешно люди этим занимаются… Предположений может быть сколько угодно. Точно никто не знает.
– Да уж, умеете вы обнадежить… – грустно заметила Ольга.
– Извини, – спохватился его величество. – Это я теоретически. А ты действительно настолько боишься?
– Я не боюсь умереть, – проговорила она, опуская глаза. – Я боюсь, что будет… больно.
– Если проблема только в этом, то я дам тебе на прощание хорошего яду. И не переживай. Кстати, большинство девушек так поступают. Раз дракон до сих пор не отравился, это позволяет предположить, что жертвы свои он все-таки не ест.
Ольга подняла глаза и посмотрела на Шеллара с некой одобрительной озадаченностью, как обычно, когда король выдавал какие-нибудь неожиданные выводы. И задала вопрос, который вдруг почему-то пришел ей в голову:
– А что бы вы сделали на моем месте? Если бы вас отправили… в качестве жертвы?
– Я? – Теперь озадачен оказался его величество. Он даже подумал некоторое время, прежде чем ответить. – Ну, знаешь, я же все-таки мужчина. Пожалуй, я бы одолжил у Элмара его штурмовое копье, которое все равно ржавеет без дела, и постарался подороже продать свою жизнь. Я, в отличие от тебя, не боюсь умереть больно.
– А это разрешено? В смысле – брать с собой оружие? – изумилась Ольга.
– Насколько я знаю, это не запрещено. Значит, можно. В любом случае последняя просьба – это одно из тех желаний, которое обязаны выполнить, и, если кто-нибудь догадается об этом попросить, я непременно разрешу. Только штурмовое копье ты не поднимешь. Я и то с трудом удерживаю с ним равновесие.
– А как же вы с ним управляетесь?
– Никак. Я с ним вообще не умею обращаться. С холодным оружием у меня те же проблемы, что и у тебя. Я удивительно бездарен в этом отношении. Меня много лет честно пытались чему-то научить – всех принцев обязательно учат хотя бы классическому фехтованию, – но наставники приходили в отчаяние. И кузен Элмар тоже. Он до сих пор не понимает, как можно не уметь владеть мечом. А что, тебе понравилась моя идея? Или все-таки предпочтешь порцию яда?
– А какая разница? – дрогнувшим голосом отозвалась Ольга и в который раз открыла пустой портсигар.
– Ну чего только не бывает на свете?! А если победишь? Вдруг этот извращенец не может сражаться с девушками или еще там чего? Вернешься домой и заживешь как прежде.
Это «как прежде» стало для девушки последней каплей, после чего она не выдержала и просто взорвалась:
– А зачем? На кой оно мне надо? Опять возвращаться в эту квартиру с придурочными соседями, на эту работу с козлом-начальником, таскать этот конченый чепчик и передничек… Как меня все достало! – Она шмыгнула носом и продолжила срывающимся от слез голосом: – Достала эта вонючая печка, которую надо топить дровами и которая все время коптит! И эти сволочные соседи и их «порядочные» бабы, которых мне иногда хочется перестрелять! И козел-начальник, который так и норовит полапать! Ненаглядные сотрудницы, которые надо мной смеются! Ваши дурацкие традиции, по которым я не могу ни одеться, как мне нравится, ни пойти, куда мне хочется, ни закурить, когда мне надо! Это платье, в котором я путаюсь, и этот траханый чепчик, будь он проклят! Ну почему я не воительница, не волшебница, не бард, на худой конец! Им хоть одеваться можно, как хочется! То же самое дерьмо, что и дома, пожалуй даже хуже! Пусть меня лучше съедят или вернут домой, к моему родному маньяку, чем жить в этих ваших Средних веках!
Голос отказался повиноваться окончательно, и Ольга просто разревелась, спрятав лицо в ладони.
– Ну, вот так бы и раньше, – сказал король. Он подошел, присел на подлокотник ее кресла и обнял за плечи. – С этого и надо было начинать, а не рассказывать увлекательные сказки о господине Холмсе. Поплачь как следует. Вот так. Могу даже подставить тебе плечо, если желаешь, только подвинься чуть-чуть. Мы с тобой отлично уместимся в одном кресле. Я, конечно, не такой мягкий и удобный, как Элмар, но в мои кости тоже вполне можно поплакаться.
Ольга послушно подвинулась, уткнулась в королевский камзол и зарыдала еще сильнее. Его величество терпеливо дождался, пока девушка притихнет, и протянул ей носовой платок, точно так же, как тогда, во дворе у Элмара.
– Не вытирай нос рукавом, – полушутя сказал он. – Что это у тебя вечно нет носового платка? Точно как у Жака. Вы с ним не родственники, часом? Должен сказать, мне давно не приходилось утешать плачущих женщин. Последний раз я утирал нос рыдающей даме лет пятнадцать назад или даже больше, когда учился вести допрос потерпевших. Ты приводи себя в порядок, а я схожу в кабинет к Жаку, принесу тебе сигарет и заодно самогона, а то коньяк у нас кончился. Будешь самогон? Я так и думал. А потом сядем и спокойно поговорим.
Шеллар выбрался из кресла и направился к кабинету, легко перешагивая через две ступеньки. Ольга, старательно вытирая кружевным платочком зареванные глаза и распухший нос, следила, как король набирает код замка и скрывается за дверью. Думала Ольга о том, что ведет себя позорно и недостойно, развесив тут сопли в три ручья, что придворные дамы – круглые дуры, раз не могут по достоинству оценить такого удивительного мужика, своего короля, и о том, где бы себе взять хоть немножко мужества и самообладания, как у его величества Шеллара III, с улыбкой ожидающего свержения в конце Золотой луны.
Король вернулся в свое кресло, протянул ей сигареты, наполнил бокалы и в очередной раз одарил внимательным взглядом.
– А теперь давай обсудим твои проблемы.
– Да не надо… – попробовала возразить Ольга. – Ну их на фиг, до весны дотерплю, а там сами отпадут.
– Нет, надо! – настоял Шеллар. – А то и до весны не дотерпишь. Начнем по порядку. С печки. Это самое простое. Вызови специалиста разобраться, отчего она коптит. Может, всего лишь трубу надо прочистить или еще что-то в этом роде. Это вовсе не проблема. Далее – соседи. Это тоже решаемо, об этом я уже говорил. Пусть с ними потолкует Элмар, и они сразу научатся вести себя, как подобает порядочным горожанам. И нечего стесняться, для этого и существуют мужчины, будь они отцы, мужья, братья, любовники или просто друзья. Что касается смотрителя королевской библиотеки, он всех сотрудниц лапает, поскольку ни на что большее уже не способен. Разрешаю тебе огреть его каким-нибудь фолиантом поувесистее. Потом объяснишь ему, что это разрешил тебе лично я, и передашь от меня привет. Он поймет, у нас с ним уже неоднократно были разговоры на эту тему. Теперь о коллегах по работе. Из-за чего они над тобой смеются?
– Из-за всего, – вздохнула Ольга.
– То есть они тебя просто не любят и поэтому находят повод посмеяться? Или у вас были конфликты?
– Не было.
– Смеются в глаза или за спиной?
– За спиной.
– Тогда есть два варианта. Лучше всего – просто наплюй на них и не обращай внимания. Люди склонны подтрунивать над всем, что недоступно их убогому пониманию. Надо мной тоже всю жизнь смеются. Ты же сама анекдоты про меня слышала. Так что, из-за такой ерунды всю жизнь страдать? А если тебе хочется отомстить, попробуй ответить тем же. Понятно, что их много, а ты одна. Договорись с Жаком, пусть он придет к тебе на работу. Вместе вы их высмеете так, что твоим коллегам стыдно будет на люди показаться. Жак это умеет – что-что, а свою профессию он освоил в совершенстве. Да и у тебя с чувством юмора все в порядке. А относительно одежды… Действительно, потерпи до весны. Потом, если все обойдется, я тебе королевским указом за какие-нибудь особые заслуги дарую право одеваться, как тебе нравится. Придумаю за какие. Если бы мы подумали об этом с самого начала, можно было бы сделать это луну назад за геройское спасение Эльвиры, но сейчас это уже дело прошлое, поздно. Ну вот, основные твои проблемы и решены. Еще есть какие-то? Мы и с ними разберемся.
Ольга нервно дернула сигаретой и молча покачала головой.
– Ну что ж, – задумчиво протянул король, попыхивая трубкой. – А теперь позволь сказать тебе самое главное. Все твои проблемы доводят тебя до слез не из-за своей сложности, а из-за того, что ты их принимаешь близко к сердцу. А поскольку ты так из-за всего этого переживаешь и при этом не делаешь никаких попыток что-то решить, я делаю вывод, что у тебя просто депрессия. Поэтому и раздражают такие мелочи, как чепчик и коптящая печка. Причин же твоей депрессии я вижу две. Во-первых, ты приготовилась умереть в первый день весны, потеряв всякую надежду и не пытаясь сопротивляться или искать выход. Во-вторых, ты одинока. И поэтому тебе плохо. Как бы пошло и банально это ни звучало, тебе нужен мужчина. Не друг, не товарищ, как мы с Элмаром или Жак, а мужчина. Любовник. И это тоже не такая уж проблема. Как я уже говорил, на свете полно отчаянных ребят, которые не боятся никаких проклятий. Если не рассчитывать на серьезные отношения – а насколько я тебя знаю, замуж ты не стремишься, – такого мужчину найти легко. Ты девушка молодая, симпатичная, без предрассудков, у тебя не должно быть с этим проблем.
– И все-таки они у меня есть, – вздохнула Ольга.
– Какие?
– Как вам сказать… Я не могу просто так упасть в постель с совершенно чужим человеком. Мне надо либо почувствовать его близким, либо набраться до чертиков, как на охоте. Да и не нравится мне никто из местных мужчин, если честно. И давайте об этом не будем.
– Что ж, если не хочешь… В конце концов, я сам терпеть не могу, когда лезут в мою личную жизнь. Однако должен заметить, что мужчины не нравятся тебе, только когда ты трезвая. Стоит тебе выпить больше, чем следует, так и Лаврис понравится. Напоследок все же посоветую решить в первую очередь эту проблему, и ты увидишь, как все остальные сразу померкнут.
– Еще бы! – фыркнула Ольга. – Если я залечу или подцеплю какой-нибудь местный триппер, остальное точно померкнет.
– В нашем мире нет венерических болезней. Хотя до сих пор удивительно, как их не завезли переселенцы.
– А откуда вы про них тогда знаете? Жак рассказывал?
– И очень живописно.
– Из собственного опыта?
– Именно. Должен отметить, у него была бурная юность.
– Ну и хорошо.
– Что именно?
– Что он вам рассказал. А то пришлось бы объяснять мне, а это очень невкусная тема. Да и знаю я ее плохо.
– Что ты, я бы никогда не попросил даму об этом рассказывать. А в изложении Жака все выглядело очень смешно и совсем не страшно. Кстати, какие у вас сейчас отношения с Жаком?
– Как и прежде – ровные дружеские. А что?
– Ничего. Я просто спросил. Подумал, что в этом может заключаться причина того, что тебе не нравятся другие мужчины.
– Нет, уже не в этом. Мы с ним чудесно дружим, он для меня как подружка. С ним весело и легко, можно обо всем потрепаться.
– Да, это верно, – призадумался король. – С ним весело и легко. А еще он очень любит людей разыгрывать. Одна из моих дам как-то обратилась к нему за советом, как меня половчее очаровать. Так он ей посоветовал нарядиться варваркой, разрисовать лицо, насовать перьев в волосы и в таком виде прийти меня соблазнять. И еще завывать, как кошка… Смеешься? А зря. Я это тебе говорю всерьез, чтобы ты поосторожнее относилась к его советам. Особенно в том, что касается меня. Меня он тоже любит разыгрывать.
– Это тонкий намек на последнюю просьбу? – догадалась Ольга. – А в чем прикол?
– В том, чтобы поставить нас обоих в дурацкое положение. Я тебе настоятельно рекомендую этого не делать. И даже прошу. Пожалуйста. Пообещай мне, что ты этого не совершишь.
– Не буду, – улыбнулась Ольга. – Но и обещать не стану. Доживем до весны, там посмотрим. Тем более что я так и не поняла, в чем прикол, а вы своими объяснениями меня только заинтриговали.
– Ольга, я на тебя обижусь.
Девушка засмеялась:
– Обещаю. Не просить у вас ночь любви, если придумаю что-то другое.
– А если не придумаешь?
– Да не переживайте, может, и просить-то не понадобится. Сами же говорили, вовсе не обязательно меня в жертву снарядят. А почему вы так боитесь, что я у вас попрошу? Вам это неприятно или что?
– Или что, – вздохнул король. – Ладно, вернемся к этому вопросу после оглашения, что это я, действительно… Слушай, а правда, что ты пишешь стихи?
Ольга вспыхнула и поспешно схватилась за шкатулку с сигаретами.
– Ну, не стесняйся. Это мне Жак сказал, так что не отпирайся. Почему ты их никому не показываешь? Стесняешься? Зря. Почитай мне что-нибудь.
– Вам? – Ольга совсем смешалась и долго не могла зажечь спичку, чтобы прикурить. – Но… зачем? Не надо…
– Я хочу послушать. Можешь не стесняться, я не умею настолько точно отличать хорошие стихи от плохих, как мой поэтичный кузен. Мне просто интересно, о чем они, как ты выражаешь себя, что у тебя в душе. Если, конечно, ты считаешь меня вправе этим интересоваться.
Ольга вздохнула и отпила для храбрости. В конце концов, ей давно хотелось хоть кому-нибудь прочесть сомнительные плоды своих бессонных ночей.