Последние две недели августа, как никогда ранее, пахли осенью. Было холодно, и дожди шли через день. Тучность и серость нависла над побережьем Приазовья, отчего было неуютно и не комфортно в небольшом домике, именуемом Гаями дачей. Перевезя детей в город, взрослые погрузились в работу, посвящая дочерям лишь вечернее время. Девочки восприняли это, сначала скептически-подростково, капризничая. Но чем больше планировали свой день сами, чем чаще, вечерами, гуляли с родителями по городу, посещая боулинг и другие не менее интересные места, чем позднее возвращались домой, тем больше приобретали новый вкус городской жизни.
– Мамочка, папочка! – заявили Славки в один из таких вечеров. – А может, мы останемся в городе, навсегда?
– А школа?! – тут же запротестовал Эдгар. – Нет! Менять мы ничего не будем, тем более учебное заведение! – поняв намеки жены, отрезал любые уговоры. – У вас есть каникулы, вот тогда мы можем сюда приезжать, насколько захотите.
– Все, рыбки, папа пообещал, а слово он не нарушает!
Именно в тот момент, когда Вел собиралась продолжить, влетела Агния, словно маленький тайфун, перебив семейную беседу:
– А мы летим на ЮГ! – не успокаиваясь, махая руками, она кружила вокруг стола. – Мы перелетные птицы!
– Мы тоже. – уныло заметила Влада, добавляя. – Счастье-то, какое!
– Зато мне папа сказал, по секрету, что сегодня будет гулянка!
– Прямо так и сказал? – вмешалась в детский разговор Вел.
– Да, так и сказал! А еще добавил – «пора встряхнуть сединой»! – Ребенок светился неподдельным счастьем, не совсем понимая всего сказанного родителем, но носом чуя развлечения. Эд взял мобильный:
– Амурчик, ты, что там затеваешь?
«Отправить тебя по назначению.» – хохотнул Дэн.
– А если серьезно?
«Ничего особенного! – сменил тон Дэн и уже спокойно продолжил: – Влад напросился в гости. Устроим шашлычок, я привезу фейерверк. Пусть дети побегаю, пока не уснут прямо на газонах».
– Мне нравится, – кивал Эдгар, слушая брата, – хочу приложить руку.
«Главное, чтобы не ногу! Прикладывай. Извини, я подъехал, скоро поднимусь».
Эд отключился, улыбаясь, вышел из комнаты, оставляя женский коллективчик, думая, чтобы такое добавить, разбавляя, приторно городское застолье, чем-то подвижным.
– И что он затевает? – отвлекла его Вел, дети давно унеслись, а она ждала пояснений, пару минут смотря на его спину.
– Решил устроить праздник. – пожал плечами Эд. – Больше ничего не спрашивай, мне пора!
Исчез мгновенно. Вел выглянула в окно – день был солнечным и обещал приятный вечер. Заметила подъехавшую машину друга семьи, Влада, но тот, высадив своих, тут же испарился. Пошла навстречу подруге:
– Приветик! Оля! А что это ты сегодня такая загадочная?
– Разве? А по мне, как всегда. Максимка! – молодая женщина отвернула взгляд от Вел, контролируя сына.
– Да оставь ты его, пусть бегают. Пойдем, буду тебя пытать. – обняла, силой повела в дом.
– Мне нечего сказать! – пожимала плечами Оля, пряча глаза. Зашли в комнату Вел, по пути вызывая Ев, та появилась сразу:
– Олька! Ты сегодня такая…
– Какая?! Что вы все выдумываете! Видимся ведь каждый день.
– Как мы видимся – это другая песня. Ты сегодня – счастливая!
– Вот! Я же говорила! – закивала Вел. – Выкладывай!
– Девочки, не мучайте, все, как всегда! Просто. … Мы подали заявление. Так что, в середине сентября, буду со штампом в паспорте.
– Сказала так, будто выходит замуж каждый день.
– Прекратите! Это же формальности.
– Да что ты говоришь?! – взбунтовалась Вел. – Нет, вы только посмотрите, формальности! Тебе преподнесли все, понимаешь ты или нет, ВСЕ! По доброй воле, от чистого сердца и навсегда! Олька! Тебе! Не от тебя берут, что захочется. Разницу улавливаешь?
– Улавливаю! – взвинчено бросила Оля и отошла от подруг: – Не хотела быть его обузой.
– Болда, да? Он что, тебе намекнул об этом, или его родня?
– Нет. Как вы не понимаете, я же пришла на все готовое, да еще с…
– Все! Мы все поняли, вернее твои слова мы прекрасно поняли, но самого взгляда не разделили! – оборвала Ев слова подруги, заученные наизусть. – Где празднуем?
– У нас, где же еще. Все будет скромно. Из гостей только вы.
– А родня Влада?
– А Гаи не его родня? – удивленно подняла брови Оля. – Девочки, первое – я не хочу шума. Во – вторых, за годы, которые я живу в его доме, родня, о которой вы уже не первый раз вспоминаете, ни разу не появились!
– Постой, не поняла? – насупилась Вел, но тут же отбросила этот вопрос, даже махнула рукой, интересуясь: – А венчание?
– Какое еще венчание?
– Проехали! Мы сами об этом подумаем.
– Нет! И думать не смейте! Не будет у нас никакого венчания! Сами подумайте, у меня второй брак.
– И что? Ты в себе не уверена, или Владе? – настаивала Вел.
– Хватит! Ольга права, пусть решают сами. – строго глянула на сестру Ев.
На этом и закончили серьезные разговоры. Пока поболтали, приблизился вечер, и дети подняли настоящий переворот, витающий в тихом, годами, доме. Родители сидели за столом, спокойно поглядывая за ними.
– Прошу прощения! – подошел охранник. – Там соседи пришли, говорят шумно очень.
Эд поднял брови, выказывая захмелевшие глаза, поднялся и пошел за ним. Вернулся почти сразу, улыбаясь на все свои ровные зубы.
– Чего такой довольный? – спросила Вел, забравшись к нему под теплое крылышко.
– Зачем грустить? Мы так мило повторили Конституцию, не пропустили ни одного пункта Прав Человека. Пошел учить! И навел меня на мысль, что фейерверки пускать будем, значительно позже!
Так прошел последний день лета в городе. И только поздно вечером, Вел задала мужу вопрос, мучающий ее целый день:
– Эд! А что с родителями Влада?
– А что с ними? Живут и здравствуют!
– Да Ольга проболталась, что не видела их ни разу. И я вспомнила, что тоже.
– Вел! Там не все так просто. Нет, они нормальные люди, но немного с комплексами. Ну, под стать нашей Ба. Не одобряют они современные нравы.
– Стой! Хочу немного разобраться. Влад не один из усыновленных, я только поняла, что фамилию его ни разу не слышала. – Эд улыбаясь, кивал, но не перебивал, не спешил все сразу рассказать. А она, прохаживаясь по комнате, размышляла. – Не усыновленный. … Значит, у него есть настоящие родители и они…
– Вел, вот зачем оно тебе, ну я о том, чтобы тратить наше с тобой время на Влада?
– Подожди! Я знать хочу. Они тоже из… – Эдгар кивнул, а она еще больше завилась. – Не, ну это вооооще несуразица! Значит они одни из основателей, но тогда почему ни разу не поддержали нас?! Почему никогда не приезжали, хотя бы на те, большие торжества, какие у нас были для всех?
– Милая! Семья Влада достаточно древняя, но никакого отношения к основателям рода не имеют. Они друзья нашей железной «О». Познакомились во время войны, помогли ей, ну и деду конечно. Ты же понимаешь, у нас дома, нам надо было их сохранять, вот и… Ай, запутанная история. Вкратце так: Ольга наняла их на работу, управлять этим, Азовским имением, а потом, так уж получилось, что мать Влада прикрыла ее, перед немцами, сказав, что наша Ольга, ее племянница, больная проказой. Те и не трогали, молодую, симпатичную девушку, разрешили жить в подвале, отапливать дом. А когда немцы принялись грабить поместье, перед тем как покинуть его, мать Влада отравила их, а отец куда-то спрятал тела. Все было скрыто, для всех. Только его матери пришлось пить с немцами, ну показывая, что питье и еда не отравленные. Вот тут уже Ольга ее спасла. Круговая порука. Так и сроднились. Поэтому они и общаются только с ней, как и она, постоянно переезжают, ни с кем не сроднились.
– Так вот почему венчания у них не будет.
– Венчание? – Эдгар насупил брови, пытаясь сообразить, о чем говорить жена. – Ну, милая, это дело сугубо личное. Может, Влад с Олькой не уверены, так зачем торопиться?
– А я думала, обряд, что мы проходили, для всех.
– Нет! – он хмыкнул, наконец, сообразив, что жена говорит о том древнем обряде, который признает его бабушка. – Обряд только для… – Он запнулся и Вел рассмеялась:
– Королевской плоти!
– Ну, зачем ты так? Какой же я король? Есть определенные традиции, и мы их выполняем. Виен же их тоже не прошла. А как внутри других семей, мы не суёмся. Было конечно такое, когда Ба с Ником приглашали, провести его, но очень редко. Да и потом, ваша Ольга не вошла бы в родник. – Эд сильно изменился, ведя этот разговор. Еще недавний задор и веселость, пропал бесследно.
– Я поняла. – кивнула Вел, сворачивая тему. – Завтра на юг, мой большой, перелетный птиц?
– Да, но ты же прекрасно знаешь, решишь остаться, я не буду возражать.
****
Конец октября. Крым все так же был переменчивый. Этот год не дарил постоянное тепло и солнышко. Дожди, шторма, сильные ураганы пыли господствовали по всему побережью Черного моря. Вся семья Гаев с радостью собралась в особняке, не желая переезжать в холодные и серые города, переживающие значительное изменение климата.
Жан влетел в дом, на повышенных тонах давая распоряжение всем, кто попадался на его пути, досталось даже горничным. На ходу пожал руки сыновьям и уплыл за Виен, оставляя их в полном недоумении.
Море штормило, временами срывался дождь, но он решил сократить время и пересек его дважды, приплыв за ней и сейчас, перевозя ее на юг.
– Нет! Больше я так рисковать не буду! – ступив на землю, произнесла Виен.
– Какая разница, штормит и летом. – ответил ей муж, даже не заметив ее испуга.
– Вот и пусть штормит, но без меня! Я, мой любимый муженек, ездить буду старым, дедовским методом, по асфальту! – Помахала рукой парням, ожидающих их у машины и, отдав мужу даже свой несессер, пошатываясь, пошла к машине.
– Сколько у вас вещей! – присвистнул Эд, погрузив последний чемодан в машину. – Я думал, ты вчера все привез.
– Тут не только наши! Вы же почти все там бросили! – Сообщил им Жан, кивая на коробки.
– Правда? – удивился Дэн. – А я как-то и не заметил, что чего-то не достает.
– Молодость! – снисходительно заметил Жан. – Даже книгу бросили. – после этих слов Жан посерьезнел, бросил на сыновей хмурый взгляд, всем своим видом давая понять, что те перестали задумываться о главном, но сразу же отбросил угрюмые мысли, сознавая – сам такой.
– Прости, отец, выбило из головы. – Эд притормозил у главного входа и принялся разгружать. – Вот ма…! – воскликнул он, дно коробки, которую он поднял, неожиданно открылось, и ему на ногу грохнулся завернутый в ткань, увесистый предмет, боль не заставила себя ждать.
– Что? – подлетел к нему Дэн, встревожено присел рядом.
– Блин! Печет! Что это за фигня?! – Дэн поднял уголок ткани и Эд увидел то, что доставило ему столько неприятностей. – Твой ларец!
– Почему сразу мой?! – Дэн осторожно снял с его ноги. – Я его сюда не упаковывал. А ты тоже хорош, не мог по-человечески взять? Сразу на меня все косяки!
Эд попробовал наступить, но опять почувствовал боль, выругался.
– Что у вас случилось? – Жан вышел за очередной поклажей и услышал крутые словечки старшего сына.
– Да вот! – Дэн пнул шкатулку ногой. – Зачем ты ее привез?
– Как это зачем? Убрать на место! Стоит из-за этого по «матушке», по «волге»?
– Ну, из-за этого и не так запоешь. – возразил Дэн и подставил плечо брату. – Что скажешь?
– Нога! Такое чувство, что ее распирает.
– Сейчас допрыгаешь в дом, и я посмотрю.
Эдгар пытался отклонить его помощь, но тот и слушать ничего не хотел. Вдвоем с Жаном доставили его в холл, усадили и Дэн, осторожно сняв туфель, положил ладонь на ушиб, покрывшийся багровым цветом.
– Вот и допрыгались! Поздравляю – это не ушиб! – сообщил Дэниэль, бросил на брата быстрый взгляд, успев даже подмигнуть, положил свои ладони с двух сторон и прикрыл глаза, сосредоточившись.
– Все, братец, все! – закричал Эд, почувствовав облегчение. – Дальше я дойду сам.
– Ага! Сиди и не рыпайся, мне надо зафиксировать кость.
– Чего вдруг?
– Похоже у тебя там перелом.
– Ты что, рентген?
Дэн поднял на брата глаза.
– Странно, я увидел твои кости, как на снимках! Эд, отец! Вы понимаете, что случилось?!
– Понимаем, – Жан не обратил на его вдохновение, ни какого внимания. – Эду нужна помощь.
– Да, да! – кивал Дэн. – Давай отведем его, я все сделаю, а потом перепроверю!
Сделав шину, уложил ногу на подушку, пояснял:
– Посидишь пару дней так, дальше видно будет.
– Дэн, повтори еще раз, что ты говорил внизу, а то я из-за боли, тебя не понял.
– Брат! Я сейчас проверю то, что видел и если подтвердится, то …, ты представляешь?! Я буду тебя лечить, не вывозя из дому!
– Ты и так нас лечишь, не вывозя.
– Да! Но это совсем другое!
– Ой, проверяй, что хочешь. У меня синяк, заживет!
– Заживет! – вставил Жан, догадываясь, что так сумбурно хочет сообщить Дэн, но не торопясь уточнять. – А ты, старшенький, понежься, поболей, мы за тобой поухаживаем.
– Сынуля! – влетела в комнату Виен и как наседка присела рядом и закудахтала: – Прости дорогой! Это я подсунула Жану злополучную коробку! Ну, я же не знала, что она бракованная. Я и подумать не могла. Простишь меня?
– Куда я денусь? Вот только, что скажет Вел?
– Вел в угол не поставит, остальное – пустяки! – бросила Виен и поправила Эду подушки.
– И что мне теперь, так и сидеть, как старцу?
– Вот! Вы только на него посмотрите! И заболеть не успел, а уже как брюзга стонет! – хихикнул Дэн.
– Ну, принесите мне хотя бы ларец. – вредничал Эдгар.
– Зачем? – Воскликнули все.
– Зачем, зачем? Изучать его буду! Должен же я, поближе познакомится с моим убивцем.
– Вот не говори так, не говори! – Возмутилась Виен.
– Не буду. Но принесите. Пожалуйста! Я пока приготовлю речь для жены, чтобы не очень расстроилась.
– Готовь, готовь! – смеялся Дэн, придя в себя полностью. Он уже за это время «рассмотрел», руками, все, что мог и кого удалось. – А я ее подготовлю!
– Ты подготовишь! Уж лучше я сам. – оставшись один и отказавшись от любых обезболивающих, Эд положил ногу немного иначе, продолжая стонать. – И что мне теперь делать?! – пульт лежал на телевизоре, книги на полках. Снял пуловер, расстегнул рубашку и поверил брату – стопу просто разрывало! Кожа на руках была покрыта пылью, было неуютно, очень хотелось их вымыть. Скрипя зубами, стал на здоровую ногу, выругался от нового пульса боли, согнул поврежденную в колене и, припоминая детство, попрыгал к ванной.
– Папуль! Ты тут? – услышал он голосок Мирославы и как школьник, не знал что делать, боясь, что его застанут в таком виде. – Папочка! Нам нужна твоя помощь!
– Славочка! Можно не сегодня, пожалуйста?! – повернулся он к ней, держась руками за дверь.
– А чего это ты на одной ноге стоишь?
– Да, так, ударился немножко.
Девочка, на пальчиках, подбежала к нему и заглянула за спину. Тут же выбежала, топая как слоненок. Через минуту в комнате была Вел и обе дочки.
– Ну чего примчались? – он едва успел допрыгать до умывальника. – Просто ударился. Дэн сказал, завтра все наладится.
– Понятно! Значит завтра…, сказал Дэн… – как-то странно восприняла его слова Вел. – А сейчас ты куда намылился?
– Не успел. – усмехнулся Эд. – Только собрался вымыть руки.
– Давайте, дочки, бегите. Я папе помогу и позже к вам подойду.
Двойняшки не спешили уходить. Помчались в комнату, готовить для почки место отдыха. Влада схватила подушку и плед, положила на диван. Мира туда же принесла дистанционку и книгу с закладкой, какую читал отец. Немного подумала, крутя головой, добавила журналы и подвинула графин со стаканами. Дождались, пока отец усядется, поцеловали в обе щеки:
– Болей! – и убежали.
– Как приятно! – сказал Эд, и ему стало намного легче, от такой теплой, неожиданной заботы.
– Очень! – сказала Вел, взяв его за грудки, придвинулась. – Вот нарочно же все устроил! Чтобы я за тобой, как за Дэном, поухаживала.
– А вот это уже интересно! Давай родная, я весь в ожидании.
– Договоришься! Нет, как ты мог, такой сюрприз устроить к нашему дню?!
– Рыжик мой! К этому дню, я буду как огурчик. Гарантирую!
– Маринованный! Мне надо тебя переодеть. – она принюхалась к его вещам и скривилась. – От тебя пахнет пылью!
– Вел! Я сам.
– Ух, ты. Давай, я посмотрю на это! – Эд пыжился, покряхтывал, но справится с брюками не смог. Поднял на нее, побитого пса, глаза. – Эх ты, мое страшилище! – Помогла, поцеловала, опять поцеловала и опять.
– Значит, болеешь? – голос Агнии прозвучал неожиданно. Оба вздрогнули, не слыша ее появления. – Что подать?
– Спасибо, Уголёк! Вел мне уже помогла, Славочки все, что надо было подали. Ты посиди со мной, рядышком. – сказал Эд, сдвинувшись, оставляя ей место. – Ты такая серьезная! – Он поправил ей чубчик. – Бежала бы играть с девчонками.
– Успею! Хочешь, почитаю?
– Хочет! – Вел подала ей книгу. – Присмотри за ним немного, я ненадолго выйду.
– Не бойся, я же дочь Дэна!
– Обнадеживает. – улыбаясь Вел удалилась и прикрыв дверь, решительно направилась к Дэну, сжимая кулаки, собираясь всыпать ему по первое число.
– Уголек! Может, поболтаем? – спросил Эд, глядя, как пальчик девочки лег на мелкие строчки.
– Давай! – радостно согласилась та, оценив во взрослой книге количество слов. Она хорошо читала, но пока еще детские книги, где буквы были большими, а предложения короткими. – А о чем?
– Тебе девочки сказали, что со мной? – Ния замотала головой. – Так откуда тогда ты узнала, ну, что я заболел?
– Вот спросил! А кто в нашем доме может что скрыть? Ну, я имею в виду, такое.
– Понятно. А что делает наш любимый доктор?
– Дэн пристает к Виен.
– Как это?
– Хочет проверить свои руки.
– А Виен?
– Говорит, что не экспонат. Я бы тоже так сказала, но не знаю, что это такое.
– Это – подобие куклы.
– Понятно. Тогда я бы ему точно так сказала, но только папу тоже понять можно. Он же врач! – Сказала так гордо, что Эд умилился.
– Скажи ему, чтобы на мне тренировался.
– Скажу! – Она водила пальчиками, по его сине-черной ноге и распухшим, как колбаски пальцам. Эд чуть не вскрикнул, когда она, решила проверить, насколько провалится ее пальчик в отек. – Смотрю, тебе больно.
– Есть немного.
– Я быстро! – побежала. Но у двери оглянулась. – Не вставай! – Дэн появился сразу, держа шприц наготове.
– Это что такое?
– Обезболивающее.
– И зачем?
– Эд, не будь ребенком. Так надо! И потом, мне некогда сидеть с тобой рядом и смотреть, как ты корчишься от боли.
– Ты еще не сидел! Что, не терпится добить Виен?
– Что? А! Да почти уговорил.
– Зачем тебе это? Ну, занимался бы мною, зачем ты мамулю мучаешь?
– Ты от боли не соображаешь, или действительно не догоняешь? У меня был всплеск! Эд, я раньше как знал о болезнях? Поверхностно. Определенный цвет, оттенок, температура. Ах, да! Был еще привкус. А сегодня, сегодня вдруг я увидел твои кости, как на рентгене. Даже ясней. Мне надо удостовериться, что это было не мимолетно?! Правильно, надо! Не по улице же бегать и к людям приставать. Вот и прошу, мне помочь. – Эд зевнул и Дэн замолчал, думая, что тот заснет. Но сна у Эдгара не было, просто сильная усталость, немного томности от улетучившейся боли.
– Отец обещал принести ларец.
– Ой, прости, это я виноват. Сейчас принесу. – И Дэн умчался. Эд потянулся, расправив затекшее тело. Зевнул еще раз и уставился в потолок. Он болел впервые за всю свою сознательную жизнь. Хорошо или плохо, еще не понял. Было больно. Не очень, бывало, конечно, и побольнее, но тогда все на бегу, на лету, переступая через ранения. А теперь лежи, как истукан. Один, никому не нужен. Вздохнул, по этому поводу, начиная себя жалеть, но одиночество закончилось. Вернулся брат. – Ну вот, держи, развлекайся, звони если что.
– Иди уже, экспериментатор. – подтянулся, сел прямее и уставился на предмет, ограничивший его в действиях. Линии цветов были настолько тонки и извилисты, что сливались воедино. Подтянул стул к себе, взял ларец на руки. Долго ощупывал орешек, размером с хороший грецкий. Тот не шевелился ни в одну из сторон и не ходил по кругу. Не смог его ни опустить, ни поднять. – Тогда для чего ты здесь, если не отмычка, как в предыдущих? И вообще, что ты символизируешь – Знание? Скорее всего. Как же тебя расколоть? – Эд потер его пальцами, ощупывая поверхность, она полностью повторяла настоящий. Две половинки плотно примыкали друг к другу. Эд не чувствовал их соединения, но не находя ничего более подходящего, взял и потянул в разные стороны. И орех поддался. Внутри он увидел камушек, достал его – хрусталь! Положил на ладонь и опять удивился – тот напоминал ядро ореха, так похожего на головной мозг. Даже переливание граней, от голубого до розового, совпадало с кровеносной системой. Эд восхитился и отдал должное создателю ларца и ореха в частности. – Это мозг, человеческий мозг! Эй! Семья, идите сюда! – произнес вслух, зная, что Виен его контролирует. Но сразу же, решил набрать жене на мобильный.
«Дорогой, что? Больно? Я бегу к тебе!» – Ее голос прозвучал встревожено. Эд еле вставил слово.
– Не волнуйся, терпимо! Бери всех, придите, я вам нечто покажу! Или я дошкандыбаю к вам.
«Идем, идем!» – Вел бежала впереди всех, ругая себя, что так холодно отнеслась к его травме. Влетела и чуть не сбила камушек с руки. Эд зажал его в ладони, кривенько улыбнулся, она задела ногу, принялась умолят: – Эд, прости, прости! Но ты же сам сказал, что страшного ничего! А дети…
– Гелио! Утихомирься! Болит, врать не буду, но не настолько, чтобы приставить мне сиделку. Где остальные?
– Идут! Да что ты держишь на больной ноге эту тяжесть? – Вел взяла ларец, но руки Эда легли сверху.
– Подожди, родная моя, я сейчас все объясню. – Он разжал ладонь и поднял к свету камушек. Эду показалось, что тот дышит, стал присматриваться внимательней. Вел приоткрыла рот:
– Ты где это взял? О, Мудрый Страшило! Неужели ты открыл ларец?
Первой влетела «сорока» семьи, сразу же всунулась между ними и уставилась на блестящую штучку, не слыша слов, обращенных к ней Вел:
– Агния! Эд болеет!
– Я… очень… осторожно… – растягивая слова, говорила девочка, не отводя глаз от маленькой блестящей вещички. И все до одного, подходя, замирали, смотря на крошечный камешек, на ладони Эда.
– Что это? – спросил Жан, беря у сына из рук хрусталик.
– Мозг! Человеческий мозг!
– Похоже. – согласился Дэн, рассмотрев извилины.
– Очень. – добавил Эд. – А еще он дышит!
– Да ну тебя! – засмеялся брат. – Дышит! Это у тебя после укола. Где взял штучку?
– Из ларца. – Эд не стал спорить, решив, если камень захочет, то сам им откроется. А пока тот гулял по рукам и менял свое свечение. У детей был более светлым, тонким, а вот у Жана – цвета стали самые насыщенные. Эд даже успел себе отметить – от возраста и опыта.
– Как ты его нашел?
– Открыл орех. Не скажу что с легкостью, поломал голову, но открыл, правда – случайно.
– Как и все гениальное! – кивал Жан. – Так, дети, возвращайте Эду, пусть кладет на место, не для игр эта вещица.
– А можно я положу, можно? – умоляюще просила Агния.
– Малышам все можно. – сказала Влада, наперед зная, что разрешат.
– Хочешь сама убрать, так и скажи! – хмурила бровки Ния.
– Даже если хочу, потерплю! Действуй, капризуля. – Владка не могла обижаться долго или обидеть Агнию. Они вообще, втроем, никогда не дрались. Так, могли иногда поспорить, но тут же уступали, особенно младшей. Агния обрадовалась и подняла огромные глазища на Эда.
– Раз так, давай, помоги мне. Вложи в скорлупки. – Девочка послушно выполнил его указания, но положив ядрышко, надавила. Раздался скрежет.
– Ты сломала… – первой подбежала Мира.
– Ничего я не ломала! – оттопырила нижнюю губку девочка и моргала, смотря на ларец.
– А что тогда так скрипит?! – Обе Славки подошли совсем близко, присели и приложили к ларцу ушки. – Там скрипит! – перекрыв всем видимость своими головами, так и стояли согнувшись. Даже Эд не видел, что там творится. Легонько похлопал Миру по спинке, прося отодвинуться, остальные так же подошли ближе. Крышка разъехалась на две половинки, но не широко, а совсем немного. Жан взял ларец и поставил на стол, под лампу, в надежде, что там лежит хоть какое-то послание, и они, наконец-то, узнают и автора, и что все собранные ларцы значат.
– Там есть, есть что-то? – спросил Эд, поднимаясь. Вел сразу поспешила к мужу, помогла ему пересесть. Тем временем, половинки крышки совсем разъехалась, и на дне они увидели прозрачную сферу. Ядро медленно зашло в ее центр, та завертелась, выплывая наружу. Появилась картинка, и Жан мгновенно погасил свет. Комната превратилась в планетарий – вокруг них зарождалась жизнь. Гаи наблюдали, как из маленькой капли воды, упавшей на землю, начала возрождаться эволюция и цивилизация. – За несколько минут они прожили вековые события.
– Это что, кино?! – спросила Агния. И ту же видение исчезло, сфера опустилась на дно, крышка, скрипя, закрылась, а орешек лег на место.
– Вот говорливая! – возмутилась Влада. – Ты ее испугала!
– Я не хотела. – Губки девочки задрожали.
– Девочки! Агния ничего не пугала! Шкатулка закрылась сама. – громко произнес Жан.
– Правда? – повернула к нему мордочку Ния, ища поддержки.
– И не сомневайся. Ей нужно зарядиться.
– Здорово! – загомонили дети. – У нас такая клеевая вещичка! Еще посмотрим?
– Посмотрим, как она будет готова нам еще что-то показать. – ответил Эдгар.
– Только, чур, без нас не открывать! – Влада всегда выступала адвокатом троицы.
– Обещаю! А теперь бегите к себе, мне немного надо отдохнуть.
– Ой, папочка, прости нас, мы совсем забыли, из-за этой коробочки! – прижалась к нему Мирослава. – Давай мы останемся и поможем тебе, всем, чем скажешь.
– Спасибо роднульки, но я не тяжелобольной. – и тут же, обнимая дочерей, не сдержался: – Как же я вас люблю!
– И меня? – засомневалась Ния.
– Конечно! Иначе и быть не может.
– Эд! – Агния вышла вперед. – Я выросту и сама буду тебя лечить!
– Ты предлагаешь мне до тех пор не выздоравливать?
– Ну, что ты! Конечно, этот раз тебя папа вылечит. Но потом, ты же заболеешь, как-нибудь. И я его заменю!
– Обещаю! Ради такого доктора, обязательно захвораю!
Взрослые прыснули, но сдержали смех – насколько детская любовь бывает непредсказуемой.
– Пойдем, ассистент. – Подхватил Дэн на руки дочь и добавил брату. – Загляну перед сном. Вел, если что, не стесняйся, стукни.
– Не сомневайся, уж я стукну. И тебя, не смотря на преграды, и его – для наркоза!
****
– А динозавры были прикольные! – громко говорила Влада, идя по длинному, просторному коридору к детским комнатам.
– И страшные! Я бы их испугалась! – честно призналась Агния, обнимая отца за шею.
– Да ты всего боишься!
– А вот и нет!
– А вот и да!