Любочке не было и семи лет, Вовочка только начал говорить. Брат и сестра всегда были рядом и знали: когда летят самолёты и падают бомбы, надо прятаться.
Маленький Вовочка кричал Любочке: «Пряцца в сель!» – и они замирали в какой-то щели.
Война для СССР началась 22 июня 1941 года, а уже 22 августа немцы были под Днепропетровском. В ответ на угрозу оккупации началась срочная эвакуация стратегических объектов, предприятий, а потом и мирного населения.
Эвакуация из Днепропетровска была хаотичной и очень трудной, как и во многих других городах на советской территории. Многие жители покидали город в чём стояли, почти без вещей.
Немцы продвигались так быстро, что у людей не было времени на сборы, и в поезд было невозможно попасть.
Основные усилия в первую очередь направлялись на вывоз оборудования крупных заводов, и только потом вывозили людей – точнее, тех, кто сумел добраться до вокзала и ухитрился залезть в поезд.
Многих просто не пускали в поезд, особенно тех, кто не работал на стратегически важных предприятиях. Им пришлось уходить пешком из города или погибнуть.
Эвакуация
Вначале Второй мировой войны информация о массовых убийствах евреев и других групп нацистами распространялась очень ограниченно. Сначала многие просто не могли поверить в масштабы происходящего – слухи о том, что целый народ будет целенаправленно истреблён, казались невообразимыми.
Отсутствие ясной картины происходящего усиливалось пропагандой и дезинформацией: нацисты тщательно скрывали уничтожение евреев и использовали эвфемизмы вроде «окончательного решения еврейского вопроса».
Фашисты подобные зверства тщательно завуалировали. В первые годы войны в оккупированных странах ходили слухи об убийствах и жестокостях, но подробной информации не было. Радио и газеты в союзных странах, особенно в Советском Союзе, Великобритании и США, постепенно начинали сообщать о зверствах, но всё ещё осторожно. Об ужасах нацистских лагерей и массовых убийствах с большими подробностями стало известно лишь к середине и концу войны, когда весть об истреблении евреев уже не оставляла сомнений.
Для многих евреев, проживавших в СССР, ситуация была непонятной: но они надеялись, что их не тронут, вспоминая Первую мировую, ведь «немцы – культурный народ».
Принимая фашистов за всех немцев, а слухи об истреблении всех евреев воспринимали как сильное преувеличение.
Эвакуация и бегство означали полный отказ от привычной жизни, потерю имущества, жилья и неизвестное будущее. И поэтому решение покинуть свои дома давалось очень непросто.
Эта надежда на лучшее и недооценка угрозы стали трагической ошибкой для множества людей. Миллионы евреев были захвачены фашистами и погибли.
Люди тогда вообще толком ничего не знали о массовом уничтожении!
В первые годы войны слухи о массовых убийствах казались слишком ужасными, чтобы быть правдой. За это миллионы евреев – мужчины, женщины, дети, старики – поплатились своими жизнями.
Домой зашёл усталый Саша, и первое, что он сказал:
– Ася, надо эвакуироваться. Фашисты уничтожают всех евреев поголовно.
– Я никуда не поеду! Мы же мирные жители! Ничего не будет, это просто слухи! – ответила Ася.
Она наотрез отказалась ехать…
Ася и Саша долго говорили, они любили и понимали друг друга.
Он сидел – худенький, искренний и нежный в это суровое время, и она – красивая, молодая и растерянная. Он взял её за руку и пытался подобрать слова.
Саша сказал:
– Ну хорошо, возьми самые необходимые вещи и детей, и пойдём на вокзал. Ты просто посмотришь.
И она согласилась.
То, что она увидела на вокзале, было страшно и вызывало ужас! Море людей, и все желают уехать, кричат и плачут, штурмуют поезд.
Ася посмотрела полными слёз глазами на Сашу и сказала:
– Сашенька, я еду!
Они бегали вдоль поезда. Вагоны были переполнены, поезд загудел и вот-вот должен был тронуться. Люди вжимались ещё глубже в вагоны, чтобы не выпасть.
И тут Саша заметил крохотное место у ступеней вагона и старика, который махал рукой, как бы зовя их в переполненное нутро вагона.
Они подбежали, и Саша крикнул:
– Прыгай в вагон, Асенька! Я передам тебе детей!
Она запрыгнула в тесноту, принимая детей! Поезд медленно отходил, и Саша со слезами на глазах махал ей рукой!
А в вагоне стояла худенькая Ася. Она отчаянно махала двумя руками, как раненая птица, смотрела на перрон и плакала.
Они даже не успели обнять друг друга на прощание… Это был последний, спасительный поезд – они успели.
В этот же день город Днепропетровск был занят немцами.
Фронт постоянно двигался, поэтому поездам часто приходилось менять маршруты, делая крюки и объезды, чтобы избежать зоны боевых действий.
Военные эшелоны и поезда с грузами для фронта пропускали в перёд, и поезда с эвакуированными стояли пропускать на боковых путях, ожидая когда их пропустят.
Дороги и поезда были перегружены, часто происходили поломки и аварии.
Бомбардировки гитлеровской авиации вынуждали поезда останавливаться а людей выскакивать и разбегаться в разные стороны, чтоб не убило всех сразу и падать, чтоб уберечься от осколков. Рельсы и вагоны корёжились от взрывов ,что также задерживало движение эшелона.
Из-за остановок в глуши или на запасных путях люди иногда проводили дни без возможности найти воду и еду, так как ближайшие станции могли находиться в сотнях километров.
Многие люди страдали от голода, холода и болезней. Не всем удалось добраться до места назначения живыми.
Еду, если она была очень берегли, растягивали, делились друг с другом. Родители отдавали всё лучшее детям, а сами обходились малым.
Асенька очень сильно похудела и всё отдавала детям.. а конца пути всё не было…
И вдруг случилось страшное, у них украли хлебные карточки, и как они жили без карточек одному богу известно…
Остаться Без карточек в поезде , особенно для детей, стариков и ослабленных болезнями людей было равносильно смерти. Такие случаи были особенно трагичными, потому что в пути у людей не было возможности восстановить карточки, ни гарантированной помощи.
Даже при наличии карточек порции хлеба и воды были минимальными, это не позволяло полноценно поддерживать силы.
Те, кто потерял карточки, сильно зависели от помощи соседей по вагону, которые могли поделиться едой. Но в этих условиях все люди были голодные, и обладатели карточек сами едва справлялись с нехваткой питания, и помощи ждать было не от кого.
И всё же люди делились, отрывая от себя, и отдавая последнее.