Пугает меня тишина.
В безмолвной печали, уныло
Процессия движет одна.
Солдата хоронят старухи.
В зловещей немой пустоте
Навершие гроба качает,
Да тени на павшем кресте.
А был он когда-то счастливый:
Он с фронта вернулся живой,
И стоя пред домом убогим
Он гладил медали рукой.
Недолго ему погулялось:
Тяжелых ранений не счесть,
И вот на машине колхозной
Последнюю отдали честь.
А кладбище ближе и ближе,
Березы гудят в тишине,
И стаи волнующих галок
О вечном напомнят им сне.
Раскрыта сырая могила,
Песочные комья текут.
Венки, наклонившись к ограде
Мгновенья последнего ждут.
Оратор, коверкая фразы,
С волненьем глотая слова,
Смотрел как соседке-подруге
Печалилась тихо вдова.
Закончились речи. Безмолвье
Нахлынуло вдруг на сельчан,
И страшно им стало, что вскоре
Услышат небесный орган.
И взглядом прощальным прощупав
Все тело от пяток до глаз,
Вдова потихоньку завыла
И, странно, взглянула на нас.
Не знаю, что ей показалось,
Но тонкой рукою за гроб
Она ухватилась… прижалась,
Целуя покойника в лоб.
Ее отодвинув легонько,
Накинули крышку на гроб.
Веревками дерево спутав
Спустили куда-то как сноп.
И кончилась жизни кручина,
Как с дерева лист он опал.
Года промелькнули, исчезли -
Землею сырою он стал.