Сегодня ко мне на терапию приходит новый клиент. Это женщина сорока с небольшим лет. С аккуратно собранными волосами, в простых бежевых брюках и свитере. Ни макияжа, ни украшений. Она почти сливается со стеной.
Когда она заговаривает, ее речь тоже кажется мне искусственно тихой, чрезмерно сдержанной и монотонной. Я обращаю на этот феномен внимание и ставлю себе задачу внимательно наблюдать за манерой общения новой клиентки. В работе с такими людьми важно не пропустить моменты эмоциональности, когда интонация будет меняться.
Однако на первой сессии таких моментов не было. Клиентка казалась равнодушной и отстраненной, даже когда плакала: будто ни одна из затронутых тем ее не волновала и не вызывала сложных эмоций.
Год назад Александра влезла в долги. Долгое время они ее не особо волновали, но не так давно начали всерьез тревожить. Это главная причина ее прихода в терапию.
– А чего вы ждете, Александра? Каким результатом будете довольны?
– Я хочу закрыть долги и никогда больше к этой теме не возвращаться.
– Поняла. Тогда давайте исследовать природу этого долга. Были ли у вас раньше в жизни периоды, когда вам не хватало денег? Как вы их переживали, что делали?
Александра рассказывает, что у нее было бедное, даже голодное детство. Папа ушел из семьи, когда ей было четыре. Мама в одиночку содержала Александру, ее сестру и родственников ушедшего мужа, которые жили с ними в одной квартире. Александра еще подростком хваталась за любую возможность заработать, но это был тяжелый, физически изматывающий труд, который приносил мало денег.
Сегодняшняя ситуация Александре тоже не нравится. Большая часть финансового бремени семьи лежит на ней: муж работает, но его зарплата не покрывает и трети расходов семьи. Содержать ребенка Александре приходится практически в одиночку, а муж не стремится что-либо менять.
Она боится, что никогда в жизни не будет зарабатывать достаточно, чтобы перестать постоянно тревожиться о деньгах, что черная полоса не закончится ни через год, ни через десять лет.
Речь Александры замедляется, она делает большие паузы между фразами. Специалисту эти паузы красноречиво говорят: это очень сложная тема для клиентки. Но в остальном глубину ее отчаяния в этом монологе расслышать сложно. Голос не дрожит, выражение лица не меняется. Она по-прежнему говорит тихо, только смотрит не на меня, а куда-то в сторону.
Моя клиентка привыкла жить в нужде. Тем важнее понять, ради чего десять месяцев назад она решила взять денег в долг. Оказывается, что Александра захотела помочь сестре и взять на себя ее финансовые обязательства.
– Скажите, а вы вообще часто решаете проблемы сестры?
– Довольно часто. Правда, это не всегда денежная помощь. Я стараюсь ей что-то посоветовать, выслушать, помочь разобраться с эмоциями. Еще она не знает меры с алкоголем, приходится вытаскивать ее из неприятностей. Я хочу достучаться до нее, объяснить, что так нельзя. Постоянно пытаюсь найти ей хорошее занятие и устроить личную жизнь.
– Зачем вам это? Получается, что вы не даете сестре справиться с проблемами самостоятельно.
– Мне больно видеть, как близкие страдают.
Александра все еще кажется спокойной, но длинная пауза, которую она берет, прежде чем ответить на мой вопрос, показывает, что мы затронули нечто по-настоящему важное.
– Александра, ваша сестра – не единственный близкий человек, который страдал у вас на глазах?
– Нет. Очень сильно страдала мама, – она снова останавливается, будто размышляя, стоит ли продолжать. – Когда я была маленькой, она каждый день работала на износ, чтобы нас содержать. Но сестре тогда тоже приходилось непросто. Родственники папы, с которыми мы жили, жестоко ее наказывали. Мне все время хотелось ее защитить, помочь, спасти. Но я сама была ребенком и ничего не могла сделать.
– Похоже, что сейчас вы пытаетесь загладить вину, которую испытываете за то, что не могли в детстве помочь сестре.
Александра медленно выдыхает. И соглашается. Мне кажется, что в ней рождается множество чувств, которые сложно проявить. В этот момент я испытываю большое уважение к этой хрупкой, но сильной женщине, а еще чувствую грусть. Как много в ней готовности к самопожертвованию и самоотдаче! И при этом никаких условий, запросов или мыслей о собственном благополучии.
– Александра, просила ли вас сестра о помощи?
– Я была одной из тех, к кому она пришла за советом.
– То есть были и другие люди, которые могли бы ей помочь. И кроме того, ваша сестра готова была решать проблему самостоятельно?
– Да, – говорит Александра с кривоватой усмешкой.
Она замолкает, и я даю ей время побыть с эмоциями, прежде чем спросить, как она себя чувствует.
– Нелепо. Как будто я помешала сестре справиться самой, да еще и себе создала проблему.
Часто вместо того, чтобы выразить теплые чувства, мы пытаемся продемонстрировать любовь опекой. Я спрашиваю Александру, говорила ли она когда-нибудь с сестрой о своих чувствах к ней.
По ее щекам катятся слезы, но других телесных реакций я не вижу. Ее лицо кажется застывшим, тело спокойно, голос лишь слегка подрагивает.
– Конечно, она мне очень дорога. Я ее люблю. И нет, я никогда об этом не говорила. В нашей семье это было не принято.
Время подходит к концу. Я предлагаю Александре понаблюдать за тем, часто ли она пытается спасти дорогих людей и предложить им готовое решение там, где они могли бы справиться сами.
Финансовые трудности я всегда рассматриваю как симптом скрытой проблемы. Отношения с деньгами – иллюстрация отношений клиента с самим собой и внешним миром, отражение его эмоционального состояния.