– Вставай, ведьма.
Меня потрясли за плечо, пришлось открыть глаза и недовольно жмурясь, (солнце светило, как назло, точно в глаз), посмотреть на Елисея. Царевич был бодр, свеж и счастлив. Именно поэтому, наверное, я и удостоилась чести быть разбуженной рукой, а не пинком сапога в бок.
Как ни странно, но я выспалась. Спать на природе и в относительной свободе гораздо лучше, чем в камере. Так что, сладко потянувшись и зевнув, я почти благодушно окинула Елисея взглядом.
– Зачем? – поинтересовалась, не собираясь ни вставать, ни досыпать.
– Пойдём искать дневное логово упырей, – поделился планами царевич.
С меня тут же слетела вся утренняя нега. Можно, конечно, соврать и заставить всю компанию ползать по «подозрительному» оврагу. Однако, с моим везением они обязательно это самое логово найдут именно там, где я скажу.
– Думаете, остались недобитые? – уточнила.
Нужно же знать, с чего с утра такая кипучая жажда деятельности? К тому же, возможно, царевич просто не в курсе некоторых особенностей нежити?
– А вдруг пленники? – с надеждой сообщил Елисей.
Всё ясно: подвиги должен кто-то воспеть, а иначе нет никакого смысла их совершать. И лучше прибавить к личному певуну ещё и спасённых и благодарных пленников.
– Если только остатки, – внесла ясности. – Упыри – хитрая нежить, с зачатками разума, но запасов на зиму не делают. Едят на месте, а в логове только спят.
Елисей мгновенно надулся, а затем, расправив плечи, свысока на меня взглянул, намекая, что ради него там точно окажется невинная дева.
Пришлось вставать и медленно плестись к ручью умываться. Не стоит испытывать выдержку царевича больше, чем положено.
Свернув налево, поднялась повыше и опустила руки в ледяную воду. Хотелось раздеться и погрузиться полностью. Однако кусты подозрительно трещали. Я сделала вид, что там окопались зайцы, а не пронырливый Юлий, и демонстративно не обращала на него внимания.
В команде мне не доверяли. Елисей, правда, был уверен, что я ему подчиняюсь и выполняю приказы. А вот Огнеслав точно догадывается о моих намерениях завести да сбежать. Возможно, и слуга по этой самой причине сидит в кустах.
Кое-как умывшись попутно мечтая о бане, вернулась на поляну. Огненный уже дожарил мясо и, разложив по тарелкам, протянул мне пустую кружку. Понятливо вздохнув, рассталась с ещё одной горстью укрепляющего сбора.
Как выяснилось ночью, проводник – самый полезный член компании, поскольку был колдуном. Если бы он не очертил защитный круг, то проснуться нам довелось бы уже во время пиршества нежити. Ну а травы можно пособирать и во время путешествия. Собственно, за это я и была готова мириться с его компанией ещё некоторое время.
Честно говоря, после того, как желудок перестал корчиться от голода, а силы восстановились, заработал мозг и то, что он надумал, мне не нравилось. Денег у меня нет, всю жизнь на десяти сотках под защитой высокого забора не проживёшь. Получается, из деревни нужно уходить, забрав всё ценное, включая домового. И опять же, денег нет. Рассчитывать на царское помилование тоже не приходится. А вот если в дороге подзаработать деньжат да сбежать, когда царевич въедет в ворота родного города, то и помилование будет (не признаваться же, что ведьма сбежала из-под носа будущего царя), и денежка позволит удобно устроиться на новом месте.
Остаётся проделать самое сложное: поводить Елисея кругами да придать ускорения в сторону дома. В перспективе с новой невестой подмышкой и обоймой «великих», но не сложных подвигов. При этом не подпустить его к действительно опасному противнику, например, к дракону.
Обдумав всё со всех сторон, насыпала себе травки в стакан и вгрызлась в такое вкусное мясо. Пожалуй, удовлетворю желание Елисея и укажу «правильный» путь к логову нежити. Всё равно днём они не очень опасны, колдун, если что, прикроет. Да и не верится мне, что хоть кто-то из упырей выжил.
Покончив с завтраком, подскочила и с большим энтузиазмом осмотрелась. Напали упыри с двух сторон, а прийти вообще могли с любой. Налево мы с Огнеславом уже ходили, и последний, как опытный следопыт, точно скажет, что логова там нет. Остаётся только или прямо, или вправо.
– Ну? – грубовато-требовательно поинтересовался Елисей.
Я уверенно ткнула пальцем в нужное направление. Заберём чуть в лес, а двигаться будем почти параллельно дороге. В результате и от дракона подальше и к моей деревне поближе.
Елисей тут же взгромоздился на коня и гордо осмотрел неровный строй своего полка. Богатырский конь тоже проникся ситуацией и презрительно фыркнул в нашу сторону. Юлий, спохватившись, заметался по поляне, собирая весь наш немудрёный скарб.
Царевич, помолчав и видно решив, что проникновенной речи мы недостойны, ограничился царским взглядом и повернул коня в нужную сторону. Интересно, как он собирается проехаться верхом по бурелому векового леса?
Я, взвалив на плечо свой мешок, удивлённо посмотрела на протянутую руку огненного.
– Давай помогу, мешок, наверное, тяжёлый, – улыбнулся колдун.
Я с сомнением нахмурилась – уж огненный точно должен знать, что мешок почти ничего не весит. Сменной одежды у меня нет, белья одна смена, тощее полотенце, кусок вонючего мыла да редкий гребешок ничего не весили да и места занимали мало. А вот забрать имущество, чтобы не сбежала…
– Мне не тяжело, – буркнула, обходя мужчину по кругу.
Вслед мне донёсся тяжёлый вздох, похоже, мой отказ огненного искренне огорчил. Значит, будет искать другой способ оставить меня без имущества.
Богатырского коня, как выяснилось, звали Шторм (по-моему, странное имя!) и он был способен пройти везде. Гордо восседающий верхом Елисей с успехом преодолевал и поваленные деревья и, казалось бы, непролазную чащу.
Мне же приходилось трудно: то подол сарафана за ветку зацепиться и начнёт угрожающе трещать (а у меня он один, между прочим!), то просто нога попадёт в яму и подвернётся. Уже через пару часов я себя ругала почём свет стоит за бредовую идею. Но молча! Отступать было поздно.
Шторм перескочил толстый ствол поваленного дерева и остановился. Елисей орлиным взором смотрел вперёд, прикрыв рукой на манер козырька глаза от солнца. Я с кряхтением перелезла преграду, в очередной раз проигнорировав Огнеслава. Колдун начинал меня волновать. Он всё время крутился рядом, пытаясь оказать помощь. Я терялась в догадках, что ему могла потребоваться? Но в голову ничего упорно не приходило. У меня всё равно ничего нет!
Оказалось, мы стояли на небольшом холме. Внизу прямо перед нами, весело журча, текла речушка, а за ней виднелись крыши. Похоже, мы почти вплотную подошли к очередной деревне. А это значит: баня, пироги, да если повезёт, немного монеток – хоть меди!
Довольно потерев руки, огляделась в поисках удобного склона для спуска. Царевичу хорошо, он верхом, а мне собственные ноги сбивать.
– Придётся возвращаться, – обиженно вздохнул царевич.
– Зачем? – удивилась.
Узкая речушка даже с виду не сильно глубокая, течение медленное, переплыть проблем не будет. К тому же, судя по всему, богатырский конь спокойно её, если не перепрыгнет, то преодолеет вплавь легко.
– Логово-то мы пропустили, – скорбно пояснил царевич.
– Какое… А-а-а…
Размечтавшись о бане, про нежить забыла. Хорошо хоть вовремя вспомнила, иначе оскорблённый в лучших чувствах наследник царского престола утопил бы меня прямо в этой реке. Огонь разводить надо, дрова таскать, а вода вот она рядом, причём в нужном количестве.
Елисей развернул Шторма, собираясь вернуться в лес и прочесать его получше. Представив, как целый день таскаюсь за царевичем по бурелому, ужаснулась и вцепилась в узду коня.
– Зачем идти в лес? Нежить не медведь – нору копать не будет, – оскорблённый конь тут же клацнул в мою сторону зубами, пришлось одёрнуть руку и поспешно отскочить, едва не сверзившись вниз со склона. Мундштука во рту Шторма не было царевич предпочитал только уздечку. Наверное, чтобы верный соратник загрыз врага, недостойного меча богатыря.
– А как же тогда? – вслух удивился Юлий.
По глазам царевича стало понятно, что ответ на заданный вопрос его тоже интересует. Я быстро метнула взгляд на деревню. В баню хотелось, ещё отдохнуть по-человечески. К тому же рядом с Елисеем можно было не бояться разгневанной моим помилованием толпы.
– Нежить всегда идёт поближе к пище, – начала вдохновенно врать, – а в деревне есть и еда и тёмное подполье. Перед рассветом можно спрятаться в погребе, а на закате проснуться, поесть и в путь. Вспомните, где мы их встретили, как раз укладываемся по времени.
На последней фразе осеклась. Юлий смотрел на меня с восхищением, а вот Огнеслав иронично-снисходительно. Запоздало поняв, что колдун точно знает повадки опасной нежити, стушевалась. Правда, при всём при этом он не высовывался и не спешил просвещать собравшихся. К тому же, кажется, кроме меня никто не догадывался о его истинной природе. А, значит, скрывает!
– Да и погост должен быть недалеко. Вдруг кого похоронили недавно? – добавила совсем жалобно, понимая, что завралась.
Вид Огнеслава стал совсем скептическим, а вот Елисей поверил и стал спускаться. Верней это Шторм стал спускаться большими скачками, а царевич – гордо смотреть вперёд. Мне же пришлось топать своими ногами, цепляясь за кусты. Споткнувшийся Юлий выпустил поводья навьюченной лошади и съехал с пригорка на пятой точке, опередив даже царевича.
Огнеслав поймал повод шарахнувшейся в сторону лошади, затем меня, куст предательски отбросил ветку. Я взбрыкнула, намереваясь вырваться из объятий. Колдун прижал к себе сильнее и не испытывая особых проблем, быстро спустился вниз.
Елисей задерживаться и ждать нас не стал. Справедливо посчитав, что слуги сами догонят, а неспасённая жертва ждёт не дождётся, направил коня к реке. Умный Шторм тут же нашёл брод и весело поскакал дальше, мстительно обрызгав побежавшего следом Юлия с ног до головы.
Вырваться получилось только на берегу, окинув огненного возмущённым взглядом и добившись только смешка, отвернулась и направилась вслед за царевичем.
То, что коню было по колено, мне оказалось по пояс. Пришлось приподнять сумку над головой. Намочить содержимое не хотелось. А просить колдуна наложить защитные чары не решилась. Сам Огнеслав шёл, не испытывая никаких проблем.
Чем дольше думала об огненном, тем меньше понимала, что он забыл в нашей компании. Видимых причин следовать за нами у него нет. Представили его проводником, но выполнять свои обязанности он не спешил. Демонстрировать магическую силу тоже. Однако при этом шёл следом и даже ненавязчиво помогал.
Я кинула на колдуна подозрительный взгляд, в ответ прилетела очаровательная улыбка. Наверное, будь я в другой ситуации, растаяла бы. Колдун был хорош собой, синеглазый, темноволосый, высокий, широкоплечий, с лёгкой наметившейся щетиной. Так что я отвела взгляд и недовольно дёрнула плечом. Знаю я таких: уверены в собственной неотразимости и обаянии. К сожалению, в тюрьме насмотреться на всяких пришлось. Хорошо хоть к ведьме не лезли, всё боялись, что прокляну ненароком.
Заезжать в деревню и представляться не пришлось – жители встретили нас сами прямо на берегу, воинственно поприветствовав вилами. Я спряталась за колдуна, справедливо решив, что он будет защищаться, авось, и меня защитит. И уже из укрытия полюбовалась на обиженное лицо царевича. К подобным приветствиям он привыкший не был.
– Кто такие? – поинтересовался худой как жердь мужик, помахав вилами перед носом у Шторма.
Коню подобное обращение не понравилось и, всхрапнув, он сделал шаг назад. Деревенские приосанились, гордые своим устрашающим видом. Я их веселья не разделила – норов у коня был «будь здоров»!
– Царевич Елисей с сопровождением, – гордо приосанился Юлий.
Народные массы падать ниц перед будущим царём не стали, а только неуверенно затоптались на месте. Я захихикала, не спеша вылезать из-за широкой спины огненного. От части, потому что меня могли узнать, от части, чтобы не смеяться над ситуацией прилюдно.
Царские палаты Елисей покинул впервые и в народе его не знали. То есть о его существовании, конечно, были в курсе, а вот лично не видели. Всё-таки глухая деревня, а не стольный град.
Вперёд, растолкав толпу, вырвался старичок, несмотря на жаркое лето одетый в телогрейку, и долго копался за пазухой, в результате чего извлёк золотую монету. Теперь все попеременно таращились сначала на портрет на монете, затем на оригинал вживую.
– Ох и ты ж! Похож! – наконец, вынес вердикт старик и поклонился.
Односельчане последовали примеру. Я выглянула, чтобы полюбоваться на алые уши царевича. Похоже, прием его и смутил, и озадачил. Чтобы скрыть волнение, Елисей нахмурился, от чего стал похожим на юнца, а не грозного богатыря.
– Ты уж прости, батюшка, не признали. Гля, как возмужали за полгода, сразу видно одарила Жива царскую семью благодатью и милостью, послав сына-богатыря, – заискивающе проговорил мужичок.
Односельчане поддержали нестройным, но одобрительным гулом. Елисей приосанился и покровительственно кивнул, принимая льстивый комплимент. Деревенские, поняв, что царевич не обиделся, повеселев, расслабились.
Я выскочила из-за спины Огнеслава, намереваясь взять переговоры в свои руки. А-то Елисей опять будет «терпеть лишения» за наш счёт. Его поселят в светлице, баньку затопят, на стол накроют. А сопровождение в лучшем случае пустят в сарай.
Не успела я добежать до царевича, как Шторм сделал гадючий выпад и с хрустом перекусил древко вил. Щуплый мужичок выронил остатки и на всякий случай отскочил подальше. Я тоже сдала назад, не к месту вспомнив поводья. Этак эта скотина и голову откусить сможет!
Елисей даже и не подумал осадить коня, а только гордо осмотрелся. Если бы не предательски алеющие уши, то даже я бы впечатлилась. А так только лишний раз убедилась, что характер у коня не сахар, а Огнеслав вообще насмешливо, но тихо хмыкнул.
Елисей видно посчитал, что деревенские уже и так успели его хорошо рассмотреть, и Шторм, не меняя выражение полного омерзения на морде, вклинился в толпу, ни капли не сомневаясь, что она расступится. Следом двинулся Юлий, ведя на поводу навьюченную лошадку, и только после них пошла я. Кто знает, что придёт в голову богатырскому коню, может, у него задние копыта затекли и нужно срочно потянуться, лягнув в лоб человека, идущего позади?
***
Всё мои опасения оказались напрасными. Нас с почестями проводили в деревню, выделили комнаты и даже баньку затопили. Я сбегала попариться последней, так как не очень хотела оказаться в компании участников безумного похода.
Заодно выстирала сарафан и нательную рубаху. Второго у меня не было – пришлось долго сидеть расчёсывать волосы и ждать, когда одежда немного подсохнет от жара печи.
Так что когда я раскрасневшаяся и довольная выползла на улицу, наступил вечер. Предвкушая вкусный ужин и мягкую постель, с хрустом потянулась. Нет, я не неженка какая-то, просто после тюремного содержания, особенно когда тебя заочно приговорили к смерти и следили только за тем, чтобы было кого вести на эшафот, начинаешь ценить даже мелкие радости.
– А я уже было подумал, что ты угорела, – хмыкнули за спиной.
Подскочив от неожиданности, развернулась к Огнеславу. Колдун стоял, прислонившись к бревенчатой стене бани, сложив руки на груди, и ехидно улыбался.
– Не дождёшься, – рассеянно буркнула.
Странно, что за мной пришёл именно он. Скорей должна была прийти хозяйка дома, чтобы поинтересоваться, всё ли в порядке с гостьей. В голову закралась мысль: а уж не за мной ли послали его присматривать? Обязанности проводника он не выполняет, зато неизменно оказывается рядом. Выходит, царь-батюшка подстраховался, чтобы ведьма не растворилась в лесах с концами.
Огнеслав скупо улыбнулся и шагнул ко мне ближе. Я едва успела подавить в себе желание отшатнуться и сбежать. Пусть думает, что я не догадываюсь о его миссии.
– Не ходи в лес одна. Нехорошие дела там творятся, – задумчиво сообщил огненный.
Я нахмурилась и согласно кивнула, медленно закипая от гнева. Значит, решил меня запугать. Колдуну не нужно много времени, чтобы выяснить уровень силы ведьмы. Теперь ему нужно только держать меня рядом да вовремя реагировать на попытки саботажа. Странно, что он не настоял на походе к дракону, а согласился на крюк. Если, конечно, огненный сам не хочет избежать этого знакомства.
– Огнеслав, а у царевича есть шанс против дракона? – спросила неожиданно и прямо.
– Он – богатырь, – пожал плечами огненный.
Я демонстративно скривилась, намекая, что это не ответ. Огненный шагнул ещё ближе и встал почти вплотную, склонив голову к плечу.
– Подумай сама, юный богатырь и дракон.
– Мне конец, – пробормотала, отворачиваясь от колдуна и неспешно направляясь к дому.
Вернуть царевича под родительское крыло я была обязана, иначе можно и самой не возвращаться. Единственный наследник престола должен выжить, а для этого не дойти до дракона. А пока у меня получается прекрасная перспектива: сгореть от дыхания огнедышащего монстра или чуть позже под радостные крики толпы на костре.
– Всегда есть выбор, – крикнул вдогонку колдун.
Остановившись, взглянула на него в недоумении: он, что, мысли мои прочёл и издевается? Вздёрнув носик, быстро ушла, не желая позволять смеяться над собой. Да, у меня не очень большой выбор! Да, я оказалась в ловушке, из которой пока не вижу другого выхода, кроме как тянуть время. Но! Смеяться над собой и, тем более, морально пинать не позволю!
Перед входом в горницу встряхнулась и очаровательно улыбнулась. Показывать чужим людям, что тебе страшно или что-то тебя расстроило, нельзя. Особенно, когда все искрятся от наигранного восторга. Жители деревеньки царевичу обрадовались, но, судя по всему, чего-то ждут. Должно быть, в деревне что-то случилось и все ожидают, что богатырь разберётся. А Елисей пока нуждами народа не интересуется.
Внаглую потеснив хозяйку дома, в противовес супругу женщину в теле (четыре меня в обхвате!), уселась рядом с царевичем и тут же нагребла себе полную тарелку снеди. Умяв половину, поняла, что пожадничала. Мужчины, собираясь в дорогу, даже о соли не подумали, не то, что о специях. Так что удастся ли ещё так вкусно поесть ближайшее время, неизвестно.
Молчание за столом было тягостным. Елисей ни о чём не спрашивал, а староста не знал, как начать. Пришлось взять всё в свои руки, тем более, я при царевиче вроде советника – куда скажу, туда он и идёт.
– А расскажи нам, добрый человек, всё ли спокойно в вашей деревне? Аль беда какая приключилась? – тонко намекнула на встречу вилами.
Староста встрепенулся, смутился, помял шапку, лежащую на коленях, и только после этого решился.
– Ох, беда у нас, матушка, – взгрустнул староста.
Я чуть пирогом не подавилась! Какая я ему матушка?! Во внучки гожусь! Ладно царевича батюшкой называют, царь – отец родной всем живущим на Руси. А Елисей рано или поздно сей крест на себя взвалит. Ну а я-то причём?
– Так говори, не томи, – подбодрила его.
Тем более что к нашему разговору прислушивались все собравшиеся, а особенно царевич. Спросить сам он не догадался, а, возможно, ему и нужен был переговорщик.
– Шестеро девок вчера с утреца в лес по грибы да по ягоды – ушли и не вернулись. Мы уж и искали их и звали, всё без толку.
Елисей неожиданно стукнул кулаком по столу, чашки-плошки радостно подпрыгнули, собравшиеся вздрогнули, а мне неожиданно стало легче думать. Я уже догадалась, о чём подумал Елисей: о невинных девах в плену.
– А искали когда, вчера, аль сегодня?
– Поди почти всю ночь, – вздохнул староста.
Итак, значит, девы ушли в лес утром. Упыри уже спали! Не вернулись вечером. Упыри ещё спали! Искали ночью, а напали упыри на нас. Значит, нежить пришла с другой стороны, сомневаюсь, что вилы бы её напугали. Получается, с селянками что-то другое случилось. Болота рядом нет, река мелковата, утопнуть не должны. Значит, заплутали и сидят себе где-то под кустом и трясутся от страха, если, конечно, не волки. И всё равно это не повод лишать меня мягкой постельки и заставлять таскаться по лесу ночью! А, судя по решительному лицу Елисея, именно это он и собирался сделать.
– Как раз обратиться должны были, – громко прошептала, склонившись к Елисею.
Царевич поначалу меня не понял. Пришлось сделать грустное лицо и вздохнуть. Сидящий на лавке Юлий встрепенулся и в красках поведал подвиг богатыря. В изложении слуги выглядел он не иначе как героический поход. Я, погадав, определила с какой стороны идут полчаща тьмы, и Елисей, выехав навстречу, всех победил. На меня теперь смотрели с надежной, рассчитывая, что дочерей-то найду, раз нежить углядела. На Елисея с восхищением, не сомневаясь в силушке богатырской. А сам рассказчик купался в лучах славы летописца.
Меня эта слава ведьмы – подручной богатыря – немного пугала. Была бы действительно сила, можно было бы смириться, а так одно расстройство. Но поделать теперь всё равно нечего, придётся терпеть и как-то выкручиваться.