ТИБЕТ
Истинное бесстрашие не есть устранение страха;
это выход за пределы страха.
«Священный путь воина»
Тот, кто может видеть сквозь все страхи,
всегда будет в безопасности.
Лао Цзы
ПОЕЗДОМ ИЗ ПЕКИНА ДО ЛХАСЫ
Выбраться из международного пекинского отеля оказалось не так-то просто. Ритуал выписки из отеля проходил чинно и без спешки. Сначала номер проверили на предмет того, как сильно мы опустошили запасы в холодильнике, а затем ещё долго, соблюдая все мельчайшие формальности, выписывали. Потом мы, наконец-то, сели в машину и помчались к вокзалу, потому что времени до поезда оставалось в обрез. Но, отъехав на пару кварталов, нам пришлось вернуться, потому что на стойке регистрации нахимичили с моей банковской картой, чего я сразу не заметил. Мы вернулись в отель, где меня стали уверять, что повторно (!) снятую с карты сумму мне вернут в течение двух-трёх дней. Ругаться времени не было, и, что-то пробурчав, я побежал обратно к машине. К вокзалу!
А деньги на кредитную карту вернулись, но через месяц. Чем нас очень порадовали, потому что подоспели как раз кстати – наш мир заботится о нас :-)
***
Стоим в кучной очереди, чтобы пройти контроль по проверке билетов на поезд. Взамен наших билетов нам выдают пластиковые карты, и мы выходим на перрон. Поезд Т27 очень прилично смотрится, и наше купе нас приятно удивляет современным дизайном, чистотой, белизной простыней, комфортом, персональным ТV. Полки и постель гораздо удобнее тех, что были в поезде из Москвы на Пекин.
Люкса в этом поезде нет, и мы делим наше купе с… кем? А вот и они. Мы видели их на вокзале. Это две путешествующие дамы из Европы – немолодые, особенно одна из них давно немолодая, но явно желающая об этом забыть. И правильно! У них багаж из огромных чемоданов, и они мужественно справляются с ними, забрасывая часть из них на верхние багажные полки. Сумки и чемоданы поменьше, как потом оказалось, заполнены косметическими препаратами. Мы стали свидетелями утренних и вечерних ритуалов умывания, натирания, намазывания, разминания, массирования (и это похвально!) своих драгоценных, хотя и дряхлеющих тел. Я с удивлением наблюдала, с какой любовью и тщательностью, начиная с головы и заканчивая пятками, дамы не ленились регулярно заботиться о бренных телах. Может быть, они женщины-маги из когорты Карлоса К.?
Впереди в течение двух суток нас ждёт подъём до пяти с лишним тысяч метров над уровнем моря. По принятым правилам мы написали расписку, что со здоровьем у нас всё в порядке, а если и не всё, то сами за любые последствия отвечать будем. Покидаем Пекин, но с уверенностью вернуться. Ночь. Хочется спать. Всем спокойной ночи!
***
Путь из Пекина до Лхасы занимает 48 часов. Первые сутки и ещё ночь мы ехали по китайским просторам, наблюдая за окном однообразные пейзажи из рисовых полей и домов. Выходя на некоторых станциях, чтобы чего-нибудь прикупить, каждый раз казалось, что мы останавливаемся всё на одной и той же станции, настолько они похожи друг на друга. Отличались они лишь тем, что показывали разное время на электронном табло. Ожидание увидеть за окном горы было велико, и, чтобы унять нетерпение, мы читали книги и ходили в вагон-ресторан. Чтобы получить порцию еды, надо было постараться не попасть на кормёжку каких-то важных персон, во время питания которых всех остальных просили на выход. Да и просто нужно было успеть, пока не закончилась еда или обеденное время, когда всех тоже отправляли «в сад».
***
Когда я проснулся после второй ночи и выглянул с верхней полки, то увидел, как Маргарита радуется словно ребенок, в восторге глядя в окно:
– Там горы! …красивые! :-)
Я быстро соскочил с верхней полки посмотреть в окно, и (мы уже на Тибете!) весь день с самого раннего утра мы наблюдали через окна вагона за захватывающими дух горными красотами. Въезд на Тибетское плато означал, что мы уже забрались очень высоко. Выехав из низинного Пекина, в середине вторых суток мы уже оказались на высоте около 5000 метров над уровнем моря. Для того, чтобы никого не мучил столь резкий перепад в высоте, в каждом купе возле полок был приспособлен персональный аппарат для подкачки кислорода, недостаток которого весьма ощущался. По запросу этот аппарат с громким шипением начинал выпускать поток газа. Дышать становилось легче, но голова побаливала.
Был восторг от того, что мы забрались так высоко.
И мы так засмотрелись на пейзажи за окном, что пропустили момент прибытия в Лхасу.
Паковать вещи мы начали только через минуту после остановки поезда на конечной станции.
– Что такое? Уже Лхаса?!
Еле успели выскочить, потому что поезд торопился на запасный путь.
***
Мы в Лхасе! Привет! Ура! Салют!
***
Прибыли мы в Лхасу прямо перед закатом. Надев рюкзаки, взяв сумки и чемоданчик, мы пошли по перрону. На душе было как-то легко и радостно. Погода тёплая, небо голубое-голубое, белые облака, которые (такое впечатление) можно рукой потрогать.
Подходим к зданию вокзала. Где же встречающие? А вот и тибетец с табличкой, на которой написаны наши имена. Радостно улыбаясь, он сказал нам, что его зовут Мимар. Продолжая заразительно улыбаться, Мимар надел каждому из нас белый шарфик на шею – ритуал гостеприимства. Затем он подхватил наш багаж, и мы пошли к машине. Солнце в свите причудливых облаков, садилось за гору. А мы сели в машину и поехали.
Вокзал и Мимар
– Мимар означает на тибетском «вторник». А я родился во вторник, – Мимар говорил по-английски, но с таким акцентом, что мы не с первого раза его понимали.
Он спрашивал нас о поездке и что-то рассказывал про достопримечательности Лхасы. Мы кивали, глазея по сторонам:
– А где Потала?
Мимар махнул куда-то рукой:
– Вон там! Но мимо не поедем, мы уже у отеля.
Здесь для нас забронирован номер, мы быстро проходим оформление и заселяемся в него. Попрощавшись с Мимаром, мы присели в кресла, чтобы прийти в себя.
– В путеводителе написано, что в этом отеле есть номера с видом на Поталу.
Посмотрели в окно – не может быть! Потала во всей своей красе!
***
Маргарита ушла в ванную, а я открыл ноутбук, чтобы записать по горячим следам впечатления о поездке из Пекина. Прошло чуть больше часа с нашего приезда в сердце Тибета. Хотел я было начать рассказ со встречи с пекинским Андреем, но быстро осознал, что мне слишком хорошо сейчас, чтобы «радовать» себя воспоминаниями о пекинском сервисе.
***
А потом пришла Маргарита и записала:
Привет, мы приехали к тебе, Тибет!
Посмотреть на твою красу – в Лхасу!
**БИЛЕТ В ШАМБАЛУ ОТ ДАЛАЙ-ЛАМЫ**
Далай-лама XIV
Учителя буддизма перед тем, как дать посвящение в ту или иную практику, рассказывают о ней, об истории её возникновения, о её контексте и практике применения. Вернее даже будет сказать, что предварительные сведения о практике – необходимая и обязательная часть любого посвящения.
Посвящения в Калачакру неоднократно проводил Далай-лама XIV, и он всегда начинал с того, что рассказывал о происхождении Калачакра-тантры, о том, как Будда Шакьямуни преподал это Учение по просьбе царя Сучандры из Шамбалы.
По одной из традиций, считается, что страна Шамбала находится возле реки, которая носит сейчас название Тарим и расположена в Синьцзян-Уйгурском районе на западе Китая.7 Любопытно то, что экспедиция Рериха проходила как раз в этих краях (через Хотан, Кашгар и т.д.). Снова совпадение? Или целью путешественников всё-таки была именно Шамбала?
Если обратиться к тому, что говорит о расположении Шамбалы Далай-лама XIV, то добраться до этой страны на лошадях, верблюдах или машинах (как Рерихи) не представляется возможным, нужен космический аппарат, а лучше – кое-что другое. Вот цитата из вступления к посвящению в Калачакру (Далай-лама любит по-доброму пошутить и тут тоже это сделал):8
«Калачакра-тантра имеет особую связь со страной Шамбалой и её религией <…> Калачакра-тантра была тесно связана с Шамбалой, её девяносто шестью районами, её царями и свитой. Тем не менее, если вы разложите карту и будете искать Шамбалу, то её не найти; скорее, это чистая земля [прим.пер.: т.е. один из блаженных миров Будды, как, например, Сукхавати – Земля Блаженства], которую могут увидеть и посетить только те, чья карма и заслуги созрели. <…> И хотя Шамбала является фактически землёй (чистой землёй), это не означает, что она достижима для обычных людей, которые могут купить билет на самолёт. Возможно, если в будущем космические корабли усовершенствуются до такой степени, что смогут двигаться быстрее скорости света, то туда можно будет прилететь, но билеты могут оказаться очень дорогими! На самом деле, мы можем рассматривать в качестве билетов достойные благие деяния, так что тот, кто богат заслугами, тот сможет прибыть в Шамбалу»
ЛХАСА
Лхаса, столица Тибета, находится на высоте 3600 метров над уровнем моря. По данным путеводителя Lonely Planet (Лоунли Плэнет), который мы далее будем обозначать просто LP, в Лхасе проживает около 240 тысяч человек. До захвата Тибета китайскими войсками в 1951 году численность населения составляла лишь 20-30 тысяч человек, большую часть из которых представляли монахи.
Немного тибетской истории
Мало что известно о Древнем Тибете. Первые упоминания о племенах, появлявшихся на границе Китайской Империи со стороны Тибета, относятся ко второму веку до РХ.
До седьмого века от РХ на Тибете были лишь разрозненные кочевые воинствующие племена. В единую политическую силу они были объединены королём Сонгценом Гампо. В том же седьмом веке появилось тибетское письмо, основанное на санскрите.
Исконная религия Тибета – Бон. Буддизм из Индии на Тибет принёс в восьмом веке Гуру Падмасамбхава. Впитав в себя бонские принципы и практики, буддизм распространился по всему Тибету. Подобный синтез стал возможным благодаря умениям и методам, которыми владел Гуру Падмасамбхава, «внедрив» в буддизм принципы Бон. В дальнейшем на Тибете образовалось четыре школы буддизма. В 19 веке одна пятая всех тибетских мужчин была монахами.
Малое количество тибетцев исповедует ислам, попавший на Тибет из Центральной Азии несколько веков назад. В Лхасе есть целых четыре мечети. Неподалеку от одной из них находится наш отель.
***
Признаться, нелегко даётся акклиматизация в Лхасе. Иногда, как рыбы, выброшенные из воды, хватаем воздух ртом и делаем длительный, шумный выдох.
В номере слабенький и ворчливый кондиционер, так что первую ночь он нам не облегчил бытие, а наоборот. В окно, которое мы затем открыли, ворвался ночной ветер. Наполнил комнату отрицательными ионами, и дышать легче не стало, но почувствовали мы себя лучше, обдуваемые прохладой.
***
Высота, на которой мы резко оказались, дала о себе знать в виде одышки, легкого головокружения и слабости, то есть в виде горной болезни. Для перестраховки (как и советуют в книжках) мы не стали первые дни слишком напрягаться, много отдыхали, старались глубоко и ровно дышать и, самое главное, пили воду. Много воды. Так много, что не замечаешь, как во время еды выпиваешь десяток чашек чая, который услужливо и неустанно подливает в ресторане официантка. Чай – зелёный. Его заваривают многократно, регулярно подливая кипяток из термоса в чайник. Консистенция и крепость чая остаются при этом удивительно неизменными.
Читая в книгах о том, как тибетские кочевники выпивают по 40 чашек чая с маслом яка, практически не вставая из-за стола, то не очень верилось. Но это факт. Вода из тела уходит крайне быстро, хоть ты сиди в тени, хоть бегай на солнце. Её приходится пить литрами, пока организм не акклиматизируется. Потом уже попроще, и пить можно меньше. Но лишь чуть-чуть меньше.
На обретение полной гармонии с тибетским климатом ушло около недели, но осмотр Лхасы мы начали, конечно же, гораздо раньше. И начали мы с центральной площади и главного храма.
БАРКОР И ДЖОКАНГ
Баркор (Barkhor) – главная площадь Лхасы – центр духовной и социальной жизни Тибета. Здесь расположен главный тибетский храм – Джоканг (Jokhang). Храм и площадь окружены двумя плотными кольцами магазинчиков и лотков, торгующих религиозными принадлежностями и украшениями. Вокруг храма по часовой стрелке двигаются паломники, совершая ритуальный обход, называемый кóрой. Паломники читают мантры, перебирая чётки, или крутят молитвенный барабан, каждый оборот которого означает «прочтение» мантры. Вдоль стен храма установлено множество таких молитвенных барабанов, которые паломники раскручивают правой рукой, проходя мимо, и прочитывая таким образом мантру – «Ом Мани Пеме Хум».
Храм Джоканг был основан в середине 7-го века Сонгценом Гампо. В храме находится самое почитаемое на Тибете изображение Будды Шакьямуни – Джово Шакьямуни. Отсюда и название храма – Джоканг (от Джовоканг – «Обитель Джово»). Будда изображен в возрасте 12 лет.
У входа в храм стоят две печки-курительницы для благовоний. Всего их четыре (две позади храма), и они определяют края Баркор-коры, то есть ритуального обхода вокруг храма Джоканг. Поток паломников не прекращается здесь ни на один день, прерываясь только на ночь.
Джоканг
На Баркор-коре
В нескольких местах посреди бредущих паломников прямо на самом проходе сидят на стульях китайские полицейские в фуражке набекрень, закинув нога на ногу. Добавь папироску и гитару, и, здравствуй, весна на Заречной улице. Эти бравые ребята призваны контролировать порядок и вовремя препятствовать беспорядкам, если таковые начнутся. В 1998 году на площади было малочисленное восстание тибетцев недовольных китайским управлением. Чтобы подобное не повторялось, на площади в нескольких местах установлены камеры и постовые.
***
Сегодня второй день нашего пребывания в Лхасе. Завтракать совсем не хотелось, но он входит в стоимость номера, и мы пошли, и не зря. Аппетит пришёл во время еды, да и завтрак весьма отличался от вчерашнего. Наконец-то, мы почувствовали себя получше настолько, что отправились на площадь к храму Джоканг. По дороге купили себе шляпы, и это было правильно, так как они спасали нас от палящего солнца.
Мы зашли в храм и какое-то время не знали куда направиться, пока кто-то из китайцев не указал нам верное направление к столику, где нужно было купить билеты.
***
Когда вошли внутрь зала я успела сделать три снимка, пока ко мне не подошёл один из местных паломников и не сказал, вернее, показал жестами, что фотографировать запрещено. Он это сделал тепло, по-дружески, и я понимающе закивала ему в ответ. Надо сказать, что в храме было немало улыбающихся лиц. Встречаясь взглядами, мы улыбались друг другу, как старые друзья. Среди них были в основном молодые, пожилых было значительно меньше, несколько монахов по-братски улыбались, глядя прямо в глаза. Мы легко обошлись без гида, вернее, нашим гидом была умная книжка под названием «Тибет». Возле Будды Шакьямуни с волосами цвета индиго мне захотелось постоять подольше. Подняв голову, я смотрела на его лицо, волосы и вдруг на меня нахлынули неожиданно сильные переживания, испугавшись, я не стала дольше задерживаться и пошла дальше.
***
В центре основного зала на квадратной платформе стоят высокие статуи Будды Майтрейи, Падмасамбхавы и Авалокитешвары. Именно их Маргарита и сфотографировала, когда мы зашли.
Свет в зале есть лишь от масляных свечей и тусклых электрических лампочек. Паломники бредут по часовой стрелке вокруг статуй и заходят в комнаты, расположенные вдоль стен по всему периметру зала. Комната Тары, Комната Цонгкапы и Его Учеников, Комната Будды Бесконечного Света, Комната Восьми Медицинских Будд, Комната Авалокитешвары… Комнат много, и в каждой из них находятся священные статуи и изображения, у которых паломники молятся, читают мантры, добавляют масло к свечам и совершают денежные подношения. А потом переходят в следующую комнату и так обходят весь зал.
Комната, в которой расположена главная тибетская святыня, находится напротив входа. Полутораметровая статуя Будды Шакьямуни стоит на высоком постаменте, укрытая шелками и украшенная драгоценностями. Паломники обходят статую по часовой стрелке под контролем нескольких монахов, регулирующих неиссякаемый поток желающих совершить кору. Тибетцы по очереди совершают подношения и касаются лбом левой ноги Будды. Один из монахов подгоняет тех, кто слишком долго задерживается, легко похлопывая их по спине. Мы неторопливо продвигаемся вместе с общим потоком. Никакого дискомфорта или ощущения того, что ты в «чужом монастыре», даже близко нет, потому что окружающие дружелюбны и приветливы, а общая атмосфера – умиротворяющая и успокаивающая.
В комнатах и в зале очень жарко и немного душно. Но, вдохнув поглубже, мы совершаем обход и по второму этажу. Там меньше людей и меньше комнат, и мы в скором времени уже спускаемся к выходу.
Покидая храм, мы направились в сторону Поталы. Солнце припекало. Кругом лавки, полные местного сувенирного товара. Как не заглянуть?
Торгуемся и покупаем сомнительно серебряный браслетик за смешную цену.
Идём по улицам Лхасы, местные жители с интересом поглядывают на нас. Кто-то из мужиков удивлён, даже поражен пышной бородой Димитрия и радостно транслирует об этом на всю улицу, сопровождая свою речь широкими жестами.
Может быть, пора перекусить? И мы заходим в маленькое тибетское кафе, которое разрекламировано в одной умной книжке. Милые девушки с радостными улыбками приглашают нас за столик. Простое убранство, много картин, витражи.
Нам нравится, тем более здесь есть момо, и так всё вкусно. Заказываем и с удовольствием уплетаем простую тибетскую еду, а, насытившись, приятно удивлены дешевизной блюд.
ПРО ЕДУ И КАФЕ-РЕСТОРАНЫ, ТУРИСТИЧЕСКИЙ БИЗНЕС
Что сказать о тибетской еде? Вот выборочное меню из вкусных блюд, подаваемых на Тибете:
• Цампа – это главная тибетская еда. Тибетцев даже называют просто – «едоками цампы». Цампа это жареная ячменная мука. Её всегда едят утром (а некоторые также днём и вечером), размешивая её в чае с маслом яка. Получается что-то вроде каши, также называемой цампой.
• Момо – это тоже национальный продукт. Это как наши пельмени, но с разными начинками: с картошкой, овощной смесью, мясом, курицей, сыром и т.д., приготовленные на пару. Самый свежий вкус у момо с овощами.
• Тукпа – суп с лапшой, овощами и курицей. Не везде и не всегда бывает вкусным, но в большинстве случаев был хорошим выбором.
• Гьятук – поджаренные в масле макароны. Отличный гарнир.
• В одном ресторане мы ели рыбу и курицу «по-тибетски». Это оказались невероятно тощие что рыба, что курица, порубленные прямо с костями. Кусочков жгучего перца там было больше всего остального в несколько раз. Несказанно остро, и мяса на многочисленных костях почти не найти. Странное блюдо, но любопытное. Плюс проверка желудка на выносливость.
• Бобби – это тоненькая круглая лепешка. Для неё отдельно подают различную начинку, которую надо заворачивать вовнутрь лепёшки и съедать, запивая чаем.
• Як. Животное выносливое, красивое, благородное. Мяса яка мы не ели, а только на зубок попробовали. Вкус особенный. А само мясо очень жёсткое – настоящее «мясо силы».
• Блюдо под названием «сизлер» (sizzler – это нечто «шипящее») готовят также в Непале, Индии и других странах. Это интернациональное блюдо, подаваемое на раскалённой металлической тарелке-сковородке, на которой вовсю шипят мясо (яка, курицы или рыбы) с гарниром (рис, макароны, картошка и пр.). В одном из кафе нам его подавали с лепёшкой и мёдом. И это было вкусно.
• Из других интернациональных блюд: различная пища-тандури (похоже на барбекю), тушёные овощи, супы-пюре, а по утрам яйца и тосты. И это, конечно же, еще не всё, но хватит – живот уже полный! :-)
• А как много зелёного чая мы выпили! Тибетцы пьют только чай с маслом яка. А мы к нему так и не привыкли: уж слишком он особенного вкуса. Мы радовали себя зелёным чаем и чаем из имбиря с лимоном и мёдом.
• А самым вкусным питательным местом в Лхасе оказался славный ресторан Snowlands, куда мы и ходили чаще всего. Не рекламы ради, а ради признательности.
***
В тибетском ресторане при отеле было хорошо – нарядное традиционное убранство, приятные любезные девушки, еда вполне была съедобной, да и ходить далеко было не надо – спустился на первый этаж и ешь.
Но долго это продолжаться не могло. Через несколько дней еда, почему-то, стала слишком жирной, а местами даже невкусной, короче, захотелось разнообразия в еде. Поэтому мы решили поменять кухню и вышли на улицу в поисках ресторанов.
Первым попался китайский ресторанчик. Внутри всё было по-китайски, и вокруг одни китайцы, и даже телевизор шумел китайским боевиком. По залу бегали официантки в красных народных костюмах. На столах, сервированных палочками, блюдечками, чашечками, пиалушками и фарфоровыми ложками, лежали меню с названиями блюд не только по-китайски, но и по-английски. Вот это хорошо.
Выбрали место, сели, получили по первой порции так-себе-чая. В меню все блюда по 10-12 юаней, за исключением двух позиций: рыбы «по-китайски» и рыбы в кисло-сладком соусе с чем-то кисломолочным. Цена на рыбу в семь раз выше любого другого блюда. Рыбу мы давно не ели, и, уповая на то, что раз она такая дорогая, то, наверно, очень вкусная, мы её и заказали. Также к заказу прибавили китайскую капусту и лапшу с курой, которая оказалась свининой (видимо, издержки плохо переведённого меню), а мясо мы оба не едим.
Когда принесли рыбу, то мы растерялись: неужели это все нам? Огромная рыбина, мирно плавала в красно-коричневом маринаде, украшенная зеленью и розочкой из редьки. И только спокойно-уверенное выражение лица официантки, помещавшей блюдо с рыбой на наш столик, убедило нас в том, что это – для нас. Вечер нам предстоял длинный, потому что съедение такого количества пищи при помощи одних палочек представлялось делом не одного часа. Зато прояснилась причина высокой цены на рыбу – её внушительный размер. Как всё, оказывается, просто.
Справедливости ради надо сказать, что костей в той рыбине оказалось значительно больше, чем мяса.
***
Ресторан при отеле славился на весь квартал тем, что каждый вечер в одно и то же время давал представления с народными тибетскими песнями и плясками для ужинавших там китайских туристов. Музыка для танцев включалась на всю громкость.
Песни пели на тибетском языке, но по аранжировке и исполнению очень походили на народно-патриотические китайские песни исполненные под аккомпанемент синтезатора. Отель был китайским, и, видимо, всё было выполнено со строгим расчётом на туристов из Поднебесной, в том числе и музыка. Но дело не в этом. А в том, что каждый день. Как по расписанию. Во всю ивановскую. Беспощадно. Играли одни и те же привязчивые песни. И это было уже несмешно.
Каждый обитатель отеля проходил несколько стадий. Первый вечер – ух ты, какие весёлые и радостные песни и танцы! Второй вечер – запоминаются мелодии и весь следующий день ты их напеваешь. Третий вечер – хочется купить диск с этими песнями, чтобы дома поделиться ими с друзьями. Четвёртый вечер – да, да, здорово… но, может быть, хватит уже? Пятый вечер – опять?! Не может быть! А после шестого вечера (если выдерживаешь испытание) наступает озарение. Засиживаться долго на одном месте совершенно нет никакой нужды: вокруг столько прекрасного! Не пора ли нам в путь? Или в другой отель? :-)
**СТОЯНИЕ ПОД ЛХАСОЙ**
Если мы в Лхасе наслаждались тибетской культурой, религией и кулинарией, вкушая различные тибетские явства, то для экспедиции Рерихов попытка попасть в столицу Тибета стала одним из важнейших событий, которое было на грани трагедии.
Как утверждали участники экспедиции в своих дневниках, статьях и книгах, в октябре 1927 года их задержало тибетское ополчение и пять месяцев фактически продержало в плену на плато, так и не допустив экспедицию в Лхасу.
Зимовка в горах это, надо признать, суровое испытание, особенно в недружественной обстановке, когда местные жители неохотно, мало и втридорога продают продукты. Из-за недоедания и холода погибли не только почти все животные из каравана (90 из 110), но и несколько членов экспедиции.
Замерзающие животные, октябрь-декабрь 1927. Чу-на-кхе, Тибет (Фотография из коллекции Музея Николая Рериха, Нью-Йорк)
Рерихи писали гневные письма тибетским чиновникам и даже Далай-ламе XIII, обличая тибетские власти в их небуддийском поведении: как же можно держать в снежном плену живых существ, а тем более – «Посольство западных буддистов» и главу всех западных буддистов Рета Ригдена (то есть Николая Рериха):
«…Если Посол не будет иметь возможности вести переговоры, Учению Будды будет нанесен большой вред. 24-го числа будущего месяца в Америке соберётся Буддийский Собор. Если к этому числу не будет получено письма от Посла из Лхасы, весь Собор почувствует себя оскорблённым…»
«…По избранию Буддийского Собора в Америке, я, как Глава Западных Буддистов, принял на себя поручение отправиться во главе первого Посольства Западных Буддистов, чтобы лично передать Вам [Далай-ламе] Грамоту, Орден Будды Всепобеждающего и радостное сообщение о предуказанном пророчествами развитии Учения Благословенного на Западе…»
Последующая история XX века гласит, что распространение по всему миру тибетскому буддизму действительно предстояло, но через несколько десятилетий, после бегства Далай-ламы четырнадцатого из Тибета в Индию. А от Далай-ламы тринадцатого Рерих, застрявший с экспедицией под Лхасой, ответа так и не дождался. Возможно, тибетцы почувствовали подвох в рериховских речах о Буддийском Соборе (которого в действительности не было).
Некоторые исследователи считают, что выдумка про «западного Далай-ламу» была отчаянной попыткой выбраться из плена посредством, так сказать, азиатской дипломатии. Однако эта версия не стыкуется с тем, что Рерих примерил на себя роль Рета Ригдена задолго до попадания в «снежный плен».
Другие исследователи видят в задержке рериховской экспедиции руку британской разведки. И надо сказать, что британцы не зря беспокоились (если они беспокоились) по поводу экспедиции Рериха, ведь, до прибытия в Тибет она побывала в советской Москве…
Но не таится ли за лхасской игрой Рериха что-то совсем другое? Можно ли верить тому, что говорили участники экспедиции об их задержании тибетскими властями, если учесть, что информация про «Посольство западных буддистов» была мистификацией от начала и до конца, а у экспедиции все-таки была возможность продвигаться в Лхасу, используя Паспорт, выданный далай-ламским представителем в Урге?
И как могла вся эта ситуация дойти до такого предела, ведь, Елена Рерих, если верить её дневникам, ментально получала от Махатмы Мориа практически ежедневные послания и наставления даже во время вынужденной зимовки в заснеженных горах?
«Известно, что Рерихи путешествовали. В тибетских горах им было несладко. Много трудностей преодолеть пришлось им. Это давало много пищи для разговоров и размышлений, где много упущено и забыто. Много не описано важного, а второстепенное незаслуженно выделено.