Очень хочется увидеться с родителями. Они меня, конечно, не узнают, ведь выгляжу я иначе, да и старше, но хочется просто почти до визга. Витька меня очень хорошо понимает, хотя ему видеться и не с кем – Гэлирии на орбите нет, значит, его папа еще не прилетел, если вообще прилетит. Но я-то наверняка рожусь? Очень хочу в это верить. Моя детская жизнь сложилась так себе, зато я встретила Витеньку! А ради него я готова пройти через все это еще раз. Потому что очень его люблю… А ради любви можно выдержать любые пытки.
Хотя сейчас мы, конечно, защитим маленькую Светку, когда она появится. Где был мой дом в Германии я как раз помню. Странно – ни Витька, ни я не помним, где жили до того, как оказались в Германии. То есть образы есть, а названий нет. С точки зрения врача, это мне что-то напоминает. Возможно, даже что-то, произведенное для нашей же пользы, кто знает… Какая-то я подозрительная.
Посадка проходит спокойно, но мы никуда не спешим. Как Витька говорит: «с пола упасть нельзя», поэтому в первую очередь надо поесть и перестроиться на местное время. Германия вызывает отвращение. У меня с ней связано слишком много плохого и слишком мало хорошего. Но выхода у нас нет. Если все пойдет так, как в прошлый раз, то лет через двадцать человечество вымрет.
– Поешь, родная, – Витька распаковал местный паек. Заботились они о своих воинах… – Немного отдохнем, а потом отправимся на точку.
– Пешком? – уточняю я.
Тут всего-то километров двадцать, так что можно и пешком, но Витька показывает мне знакомый по музеям диск. Я знаю, что это такое! Это вариант индивидуального передвижного средства, правда, антигравитационного типа. Но кто нас увидит ночью? Сейчас поедим, и муж подключится к местной сети, чтобы подтвердить наш интерес к покупке одного из свежепостроенных домов. Или покупатель отказался, или здесь это обычная практика – строить дома на вырост.
– Вот этот возьмем, – предлагает Витька, показывая на снимок, сделанный ботом во время снижения.
Стоящий у самого леса дом выглядит очень привлекательно с точки зрения уединения. Как будто специально для нас. Если его купить, то можно будет передвинуть… Моя мысль обрывается… Я внимательно смотрю Витьке в глаза, пока не обнаруживаю там взаимного понимания. В следующую секунду бот взлетает, потому что мы забыли о деньгах. Они у нас есть, но легендированию пока не поддаются, потому что нарисованные. Для банковской системы это все равно, но…
– Правильно, – комментирует муж. – Незачем плодить сущности. Сейчас мимикрируем под автодом побольше и сядем перед банком.
– Я буду спать, а ты развлекаться? – удивляюсь я, но Витька только качает головой.
– Ты палец на гашетке держать будешь, – объясняет он, заставляя меня улыбаться. – По-местному банк еще на вклады работает.
– Этот банк всегда работает, – комментирую я, зная нрав старейшего банка Швейцарии.
Что еще хорошо, именно в этом банке никогда не задают вопросов при наличии таких сумм. И нам это сейчас очень удобно. Витька переключает свой комбинезон-скафандр в режим, создающий впечатление так называемого «кэжуал» наряда, то есть не официального, но при этом для стороннего наблюдателя ткань выглядит очень дорогой. Про эту хитрость я тоже знаю из прошлой жизни – богачи часто пытаются изобразить, что они то ли «из народа», то ли им наплевать на все нормы дресс-кода в тех или иных ситуациях. В общем, для стороннего наблюдателя Витька сейчас выглядит очень богатым человеком.
Ну и легенда у него простая, как топор – хороший человек (судя по кошельку) хочет перебраться из дикой России к людям, более спокойно относящимся к деньгам в чужом кошельке. Русские, кстати, еще не входят в коалицию восточных страхов, поэтому они пока не «восточные варвары», судя по тем новостям, что мы ловили на орбите. Получается, что-то произойдет в ближайшие лет десять? Интересно, что именно…
Витька отправляется разбираться с банком, я за него волнуюсь, поэтому выглядящие сейчас прозрачными пушки слегка подергиваются. Муж возвращается с тележкой, на которую перекладывает ящики с русскими надписями. Он у меня молодец, подумал обо всем. Интересно, он оставил надписи как есть или же поменял их? Надо будет спросить…
– Ну вот и все, – сообщает мне вернувшийся Витька. – Вопросов не было, как и ожидалось.
– Еще бы они были… Сколько там, миллиона на три? – интересуюсь я, снимая палец с гашетки.
Витька снова берет управление в свои руки, а я раздумываю о том, насколько достоверно произошедшее. С одной стороны, у нас тридцатые года, элита богачей только формируется, то есть банк легко берет депозиты такого типа. С другой стороны, как-то все слишком легко проходит, но муж загадочно улыбается, значит, что-то натворил.
– Признавайся! – требую я, заставляя Витьку засмеяться.
– Они ждали именно меня с такой суммой, – объясняет он, переключая внимание на меня. – Запросили свою переписку, а там…
– А они не догадаются? – интересуюсь у мужа, все-таки не самая простая операция.
– В архивной копии? – он поднимает брови. И я понимаю, что сморозила глупость.
Это именно то, что сейчас широко не известно. В тридцать седьмом году было обнаружено, что архивные копии содержат только факты без документов, на которые они ссылаются. В то время все изменилось, но сейчас у нас самое начало, поэтому никто не подкопается. С трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься мужу на шею.
Пока что реальность вполне соответствует нашей. Надо решить вопрос с домом, заказать «постоянные» документы и хоть чуть-чуть отдохнуть, а потом спланировать, что делать дальше. Мне, например, не очень понятно. Понятно, что мы тут, чтобы всех спасти… Или нет?
– Вить! – зову я мужа, только что посадившего наш бот. – Мы здесь для того, чтобы всех спасти?
– Родная, мы здесь для того, чтобы получить ответы на свои вопросы, – вздыхает Витька. – Для того, что мы не сделали в той жизни, хотя нам даже мозг корабля к дому подключили.
– Но нам было не до того, – киваю я. – Думаешь, Гэлирия могла бы ответить на вопросы?
– Думаю, да, но мы не заинтересовались, – усмехается муж. – Вот только мне не ясно, кому и зачем важно, чтобы мы знали эти самые ответы…
– Звезды… – выдыхаю я, понимая, на что он намекает. – А все-таки реальность вокруг может быть виртуалом?
– Сильно сомневаюсь, – качает головой Витька. – Ну же, вспоминай!
Я задумываюсь, пытаясь вспомнить все, о чем нам когда-то говорили, но понимаю, что на самом деле, вариант есть только один.
Сама операция по легализации сомнений не вызвала. Пользоваться известными вещами вообще не стыдно, но суть в другом. Возраст корабля исчисляется миллионами наших лет, а тот же бот ведет себя так, как будто только спрыгнул с конвейера. Да и все совпадения… Еще раз, сначала.
Мы просыпаемся на почти мертвом корабле, окруженные трупами примерно суточной давности. Переселенец находится недалеко от Солнечной Системы, то есть вдали от любых звездных маршрутов и в сильно плачевном состоянии. Что же он тут забыл? При этом мы оба взрослые, то есть обладаем всей доступной свободой, это тоже важный момент. Ресурсов корабля хватит на то, чтобы донести нас до Земли за два года до нашего рождения. По-моему, достаточный намек.
Но, кажется, этого мало – корабль, построенный другой цивилизацией, легко входит в компьютеры землян. Да, они примитивные, но факт остается фактом. Что это может значить? А значить это может следующее – мы крысы в лабиринте, только теперь нас разглядывают отнюдь не земляне. Вон, у Светка глаза стали мокрые – она поняла. Да, вариантов немного.
Логика подсказывает – радостно поднять хвосты и нестись всех спасать. Или всех убить, что тоже вариант. Наш бот не то что гимназию – Женеву может автоклавировать, и не останется даже бактерий. Правильно ли это будет? Самый больной вопрос, пожалуй.
– Думаешь, Высшие? – тихо спрашивает Светка.
– Иди ко мне, котенок, – обнимаю мою любовь вместо ответа.
Высшие… Еще одна легенда разумного космоса. Холодные экспериментаторы с абсолютно непостижимой и непредсказуемой логикой. Абсолютно всемогущие ученые, ответственные за рождение и гибель рас, причем не только неразумных. Никто и никогда не понимал смысла их экспериментов, а до народа Адив доходили даже не легенды, а их отголоски. Если это высшие, то человечество обречено. Вопрос только – мы-то тут зачем?
Предположим, что вокруг реальность и начнем действовать, как запланировали. Потому что мы не эльфы с гномами, и боги нам чужды. Мы люди, и будем поступать именно как люди. Кто бы и что бы по этому поводу ни думал. Значит, так тому и быть.
– Высшие, низшие, какая разница? – интересуюсь я. – Вполне могут быть и Адив, решившие, что нам нужны эти ответы, хотя я бы прожил без них.
– Тоже верно, – соглашается Светка. – Что будем делать?
– Сейчас поспим часика два, – говорю ей, переводя ложемент в режим кровати. – А потом будем покупать дом, регистрироваться, ну и так далее.
– Ага, – кивает мне любимая. – Все-таки меня что-то беспокоит …
Знаю я, что тебя беспокоит, любовь моя, но сейчас ответов просто не может быть. Пройдет время и ответы появятся. Самый главный вопрос для нас, который мы обсуждали еще на Адив – воспоминания детства. Вот только он почему-то быстро забывался, несмотря на то, что Гэлирия намекала…
Как и ожидалось, оформление покупки дома прошло очень быстро, что ни о чем, не говорило – и такое случается. В Германии много чего бывает, поэтому никто и не удивляется. Затем мы направились в мэрию – регистрация, заказ постоянных документов – простая бумажная работа, не удивляющая никого.
– Нам совсем не удивились, – заметила Светка. – Это обычно так?
– Честно говоря, не знаю, – покачал я головой. – В Швейцарии бы оскалились, а здесь как-то равнодушно восприняли. Но тут всего населения не так много… Сейчас довольно раннее утро… Пошли, займемся страховками.
Нужна медицинская, пенсионная и еще два ведра страховок, причем для обоих. Брак у нас зарегистрирован в начальных документах, поэтому никто ничего не спрашивает, несмотря на то, что Светка формально фамилию не меняла. В этом есть смысл, если мы хотим выдать себя за родственников. После этого возвращаемся на бот – отдохнуть, поесть…
– Я соскучилась! – заявляет мне любимая жена, стоит только включить режим полной маскировки бота.
Обняв Светку, начинаю ее нежно целовать. Я тоже соскучился, ведь как-никак мы люди. Поэтому следующие часы просто выпадают из восприятия, исчезнув во вздохах, поцелуях, объятиях и… О том, что презервативы мы забыли, оба вспоминаем слишком поздно. Светка, доведенная моими ласками почти до пика, думать о таком не хочет. Я тоже уже особо не способен думать.
Любимая тянет меня к себе, требуя закончить начатое, и я подчиняюсь ее воле. Ее узость показывает, что это тело любовью либо не занималось, либо делало это слишком давно, но плевы нет. Предусмотрена ли девственная плева у нас в принципе, я подумаю потом, потому что сейчас я наполняю собой самого любимого человека.
И наш финал – как вспышка сверхновой реальности – перекрашивает мир. Вершина любви, наше с ней Слияние. Что при этом происходит не описать словами… Будто наши души открываются друг другу, становясь единой душой, но при этом мы не теряемся, оставаясь собой. То же Слияние, что активировало отцовский медальон… Тот же взрыв, что дарит нам друг друга, и я почти физически ощущаю, как меняется мир вокруг нас.
– Ох и напридумывали мы себе, – слышу я жизнерадостный смех Светки, стоило только отдышаться. – Высших всяких…
– Логично же, – пожимаю плечами, тихо хмыкнув.
В чем-то я был прав – это не совсем наш мир, а его ближайшая параллель. Ну и мы не совсем те самые Светка и Витька, а копии сознания. Вот такая у нас сказка…
Началось это лет пять назад, когда наш старшенький Шаар увлекся исследованием корабля, обнаруженного Хранителями. По сути своей корабль был странным – имел несколько пространственных измерений и оказался совершенно нечеловеческим. Для стороннего наблюдателя судно выглядело странным месивом труб. Шаар с группой ученых изучал корабль и сделал несколько открытий. Как настоящий ученый, он хотел все опробовать на себе, но мы со Светкой не позволили, предложив себя в качестве подопытных.
В ходе исследований была обнаружена технология, теоретически способная делать копии с сознания людей и отсылать их в параллельный мир, подходивший по параметрам. Мне не удалось запомнить сложную физику, только самую суть – копии наших сознаний должны были быть отправлены в мир, соответствующий нашему, но отстающий на век или что-то около того.
В самом начале бункер был следствием клонирования сознания. В общем-то это и было наше объединенное со Светкой сознание, выдавшее не самые приятные картины молодости. А вот после, по какой-то причине, мы оказались в телах умерших или почти умерших людей на древнем корабле. Шаар говорил, что мы сможем обмениваться информацией, но вот как именно, я не помню.
Сейчас вокруг нас не наш мир. Точнее, теперь-то он наш, но изначально… Воспоминание о моих страхах заставляет улыбаться. Несмотря на то, что мы тут другие, мы все равно остаемся собой. Одно радует – мы при этом ничего не испортим. В начальном мире останутся Света и Витя, как и их жизнь. А у нас теперь будет своя жизнь. И в этой жизни мы можем попытаться всех спасти.
– Интересно, – говорит Светка, улыбаясь невероятно солнечно. – Сынуля специально триггер на Слияние установил или это просто случайно получилось?