Пряжка в форме ёлочки на ремне,
шуба вновь постирана, отутюжена,
и мешок заветный всегда при мне.
А подарков в нём – миллионов дюжина,
все до одного по домам раздашь,
сколько из Лапландии их ни вывези.
День рабочий мой – главный праздник ваш.
Северный олень вечер ждёт на привязи…
Путь наш поверх белого полотна,
дела нет мне до изменений климата:
будет ночь по-зимнему холодна,
а земля – искристостью снега вымыта.
Хочешь новогодних чудес? Изволь,
их припасено для любого города,
где, приняв для смелости алкоголь,
лже-коллеги ватные лепят бороды.
Дети чуют нынче, когда им врут,
в век акселерации рано развиты…
В том, от чьего взгляда мороз так крут,
в сердце усомниться посмеешь разве ты?
Фантазёр ты или, наоборот,
образец того, как застрять в занудстве, я
существую, знай. Независимо от
твоей веры в меня и её отсутствия.
Погода лепит из людей снеговиков,
Скользят машины на резиновых колёсах,
Щенок резвится, лапой льдинку расколов.
Высокий старец, оперевшийся на посох,
На всё взирает, в стороне с улыбкой встав.
А город к ночи не становится безлюдней,
Лишь суматоха обновляет свой состав,
Сменяя праздником уклад привычный будний.
В могилах братских, под плитой, навек спокойны,
Лежат бойцы, которых к жизни не вернуть.
Шли, за другой одна, на свете войны,
И устлан жертвами их скорбный, долгий путь.
Ряды пехоты выстроены стройно,
Главнокомандующий примет вновь парад.
Идут на свете, как и прежде, войны,
И мощь наращивать державами курс взят.
Мальчишка предков хочет стать достойным,
Играя, шпагу из пластмассы обнажив.
Идти на свете снова будут войны,
В них пригодится его доблестный порыв.
Настоящим, прошлым, будущим – втройне
Скреплена людей приверженность к войне.