В торговом зале уныло катали тележки редкие покупатели. До закрытия оставалось минут пятнадцать. Лида с нетерпеньем ждала, когда же, наконец, можно будет пойти домой, впереди радостно маячили выходные и возможная встреча с одним из кавалеров. Она мечтательно прохаживалась между стеллажей своего отдела, угадывая, кто же ей первый позвонит: Серега или Иван? А может быть Арсен? Хотелось, что бы это все-таки был Серега. Тут она увидела двух подозрительных типов, которые вертелись в коньячном отделе и шептались. Обоим на вид было больше шестидесяти. Одеты они были странно, и вид имели вороватый и мошеннический. Она сразу поняла, что перед ней очередная алкашня, вознамерившаяся украсть бутылку дорогого напитка. А за пропажу, выплачивала Лида из своей зарплаты. Она бесшумно приблизилась к ним и встала позади. Двое мужчин даже не заметили её присутствия.
Один, тот, что был пониже и потолще, с тревогой и нервозностью попугая, кидался от одной этикетки к другой, а тот, что был повыше и в нелепом клетчатом пальто, которое было ему явно мало, то и дело вонзал свою пятерню в сумасшедшую прическу, напоминая Эйнштейна, поутру забывшего смысл теории относительности.
– Ну? Ну? – нервно говорил тот, – Нашли?
– Боже, я забыл совершенно название, – отвечал толстяк и снова кидался к новой бутылке, изучая этикетку сквозь толстые линзы очков.
– Позвоните Мастеру, ведь скоро закроют! – сокрушался длинный.
– Бог с вами Милорад Валерьянович, Мастер терпеть не может телефонов. Он же еще со времен Петра.
– Как это некстати вы забыли, ведь именно сегодня Луна в Сатурне и октябрь! И если ждать еще…
– Семнадцать лет, – дрожащим голосом подсказал толстяк.
– Боже! Ведь мы можем погибнуть, и все пойдет прахом! Как же наше бессмертие?
«Шизики», – поняла Лида. Она негромко кашлянула в кулак, чем жутко напугала обоих.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она и улыбнулась презрительно.
Толстяк замялся и как то испуганно посмотрел на друга.
– Понимаете девушка. Такой вопрос. С чего бы начать? Вы давно здесь работаете?
– Третий год.
– Видите ли. Мы ищем определенный напиток. Так сказать эликсир.
– Эликсир? – Лида задумалась. – Это коньячный отдел.
– Да-да конечно. Это коньяк. Такой, знаете ли, редкий. Он непременно должен быть у вас, – встревожился он вдруг.
– Коньяк «Элексир», название такое?
– Не то что бы название. Название я забыл, а у вас тут такой выбор, – он окинул взглядом нескончаемый стеллаж.
– Возьмите что-то другое, – предложила Лида, – вот замечательный коньяк французский «Курвуазье».
– Нет! Нет, это не то, – он продолжал движение вдоль ряда бутылок и вдруг с визгом бросился на колени. – Боже, я нашел! Милорад! Мы спасены.
– Пафнутий Капитонович, вы гений! – и с этими словами длинный поцеловал толстяка в потный лоб.
Они тут же забыли о девушке и оба, держа бутылку так, словно в руках находилась опаснейшая бомба, направились к кассам, а Лида, повертев пальцем у виска, пошла переодеваться, так как смена ее закончилась.
На улице стоял октябрь. Была полная луна и погода прелестная и волшебная. Безветренно и тихо. Темный город засыпал. Лида шла по аллее, где горели матовые воздушные фонари, и вдруг увидела недавних своих покупателей. Они появились из кустов и побежали, словно нашкодившие подростки под фонарь, где стояла скамейка.
Длинный радостно кричал:
– Ведь это наша последняя ночь! Вы понимаете? Последняя ночь!
– Бессмертие! – кричал ему вдогонку толстяк.
«А такие ведь и напасть могут», – подумала вдруг Лида и от греха подальше, зашла в кусты. Лиде было глубоко за тридцать, и красавицей она не была. Широкая кость, ноги коротковаты и совершенно не изящное лицо пошлейшей дворовой девицы с носом – картошкой. Привлекала она мужчин только определенного сорта, и был этот сорт далеко не первым. Но кто в силах понять сложный внутренний мир шизофреника, которому перевалило за шестьдесят? Чувствуя тревогу, Лида пошла неслышно по земле, стараясь не задевать ветки. Когда она поравнялась с фонарем, у которого остановились сумасшедшие старикашки, её обуяло любопытство. Она присела на корточки и принялась наблюдать. Было очевидно, что два свихнувшихся алкоголика что-нибудь выкинут. Достав телефон на случай съемки ролика для ютуба, она притаилась.
– Да-а, – сказал, надышавшись свежайшим воздухом, толстяк. – Я ждал этого момента семьдесят три года! Нам людям, в отличие от рептилоидов, намного сложнее обрести бессмертные тела. Другая кровь. Но мы останемся все теми же сущностями что и теперь.
– Вы знаете, Пафнутий Капитонович, я поначалу предполагал, что бессмертие – это жизнь в своем теле, а тут такой сюрприз.
– А оно вам надо? Жить развалившимся стариком? Вы родитесь юным и свежим, сами выберете тело и, главное, все, чем вы являетесь сейчас, останется с вами. Ваше сознание вечно. Вот что важно. И так, меняя тела, вы будете жить в этом мире, пока не поймете его пронзительной, немыслимой красоты до конца, и, впитав все это, пойдете дальше, в следующий мир!
– Да это поразительно, – вздохнул длинный и взглянул в небо, как усталый пес, – а с вами мы еще встретимся?
– Ну, конечно! Да мы договоримся прямо здесь и сейчас, – он на минуту задумался. – Решено! Через двадцать лет у Эйфелевой башни. В день первой Луны. Я одену, к примеру, красный плащ и вы узнаете меня.
И с этого момента Лида поняла, что пора снимать. Оба были совершенно безумны и, по всей видимости, решили друг друга убить, предварительно напившись. Она направила на стариков свой телефон и с нетерпением ждала развязки.
– А когда мы родимся?
– Завтра на рассвете.
– В этой стране? – испугался длинный.
– Это не важно, вы родитесь там, где родится выбранное вами тело. Ребенок. И уж поверьте, с вашими знаниями в двадцать лет у вас будет все, о чем только может мечтать человек. Ведь вы прошли полный курс?
– Конечно. Тридцать лет изучения материала. Все знания мира. Главный принцип игры. Мастер был милостив ко мне. Это он открыл мне тайну бессмертия. Сознание вечно, но, тратя его на глупости и низменные наслаждения, мы теряем…
– Да-да, все так,… а ведь каждый мог бы. Но люди глупы и ленивы. Впрочем, не нам их судить.
С этими словами толстяк разлил по пластиковым стаканчикам коньяк.
– Как странно, – сказал длинный, – простой коньяк, продающийся в супермаркете, и есть последний эликсир.
– Он не так прост, – подмигнул толстяк, – и продается по всему миру, для таких как мы с вами душ. Простой, непосвященный человек, никогда его не купит. Он просто пройдет мимо. Тут есть элемент магии. Помните, даже я забыл название.
Оба рассмеялись и выпили. Лида снимала, еле сдерживая смех и вдруг случилось странное. Два старика заискрились бенгальскими огнями и искры эти резво и свободно ушли ввысь двумя красивыми столбами, рассеявшись в ночном небе, а обгоревшая одежда упала наземь. Лида выронила телефон и еще десять минут сидела, не мигая на земле, осмысливая произошедшее. Наконец она поднялась и подошла к скамейке. Наполовину полная бутылка коньяка стояла на асфальте посреди дотлевающих тряпок. Она подняла и прочитала название – «DEUS XOXOXO elexir».
– Я тоже хочу в вечность, – сказала она, с надеждой глядя на красивые звезды, – в новое тело красотки и главное что б семейка побогаче!
Посмотрев на луну, Лида запрокинула бутылку и принялась глотать обжигающий горло эликсир. В ушах её зазвенело. Звезды смазались, превратившись в яркие, космические стрелы и она почувствовала как тело, распадаясь на миллиарды горячих частиц, уносится в небо. Впрочем, никакого тела теперь она не ощущала. Она ощущала, что она есть, но что это такое – «она», понять было сложно. Ей хотелось кричать, но это было теперь невозможно.
Вдруг она почувствовала движение, небывалый прилив сил и свободу. Лида видела все вокруг, хотя у неё не было глаз, она слышала дивные звуки космоса, хотя и для этого у неё не было теперь физических органов. Тут она увидела, как в черном бездонном океане, бесконечного пространства вращается искрящаяся и, должно быть, живая сфера, больше Луны, Земли и Солнца. По телу сферы плескались волнами молнии, и Лиду неудержимо влекло туда. Какая-то неведомая сила, непреодолимая гравитация, всасывала её и она, не в силах сопротивляться, подчинилась.
Когда она прошла сквозь границу сферы и увидела неописуемый мир, состоящий из множества фракталов дикой и немыслимой красоты, которые ежесекундно менялись, она вспомнила, что когда то давно уже бывала здесь.
– Душа, – услышала она теплый и родной голос, – ты прошла свой жизненный путь, ты впитала все знания, постигла до конца опыт одной жизни, данный человеку и теперь ты свободна от круга сансары – забвения. И если ты жила праведно и чисто, если энергия твоего сознания не была растрачена впустую, ты с легкостью ветра ответишь на главный вопрос – что есть жизнь?
Лида заметила, что теперь она снова имеет подобие тела, только оно было прозрачным и переливающимся радужными цветами, как мыльный пузырь на солнце. Она осознала, что теперь снова может говорить.
– Жизнь? Ну, так как же это, типа того, что, – она замялась, – ну как сказать? Жизнь это типа не легкая штука. Жизнь прожить не поле перейти, – вспомнила она чей-то глупый афоризм.
В этот миг из месива меняющихся фракталов вырос гибкий, как змея стебель, кончающийся бутоном в котором сиял сапфировый глаз. Он стремительно приблизился к лицу Лиды и удивленно моргнул.
– Чего? – спросила она испугавшись.
– Нарушитель! – услышала она со всех сторон звенящий и истошный воль. Бутон стебля, вмиг превратился в цепкую кисть, схватил её и швырнул куда-то с такой силой, что она полетела сквозь пространство и время. Перед глазами её мелькали тысячи чужих жизней, событий и умов. Вдруг что-то больно ударило в лоб, Лида зажмурила глаза и тут же резко открыла.
Она словно проснулась после дикого кошмара. Все кружилось перед ней, и она не могла понять, где находится. Она ощутила, что куда-то бежит и перед глазами однообразно мелькает какой-то цветной объект. Резко остановившись, она почувствовала, как её тело крутануло в воздухе раза три, а потом отбросило на пол воняющий опилками и мочой.
«Что такое?» – подумала она. – «Где я?»
Подняв голову, огляделась и увидела, что находится в странном помещении вроде клетки, в углу которой стоит большой, в два её роста, барабан для хомяка, из которого её и вышвырнуло только что.
– Что это? – крикнула она, но вместо крика, изо рта вылетел слабый писк. Она подбежала к решетке и, схватив её, затрясла. Тут она увидела свои руки. Это были вовсе не руки, а лапы в розовой кожице с длинными кривыми коготками. Она увидела, что перед ней громадная, как город Нью-Йорк, комната, в которой сидит за столом у компьютера девочка – гигант.
– Что вы со мной сделали! – закричала Лида, но снова вместо слов изо рта вырывался писк.
Девочка-гигант встала и подошла к клетке. Приблизив огромное, как дирижабль лицо к Лиде, она ласково спросила:
– Дуся? Дуся, ты что, с ума сошла, что ты пищишь?
– Что такое? – в комнату вошла еще более огромная женщина.
– Да вот, мам, хомячиха наша с ума съехала, кричит ни с того ни с сего.
– Надо ей капель дать, – предложила мама, а Лида, поняв, что произошло, потеряла сознание и упала без чувств на грязные, вонючие опилки.