Тимур
Я невольно напрягаюсь от странно довольного выражения папиного лица.
Что он задумал?
Мы с новенькой переглядываемся, но ничего не говорим, а просто ждём, когда он наконец озвучит наш приговор. Ожидание напрягает… А отец ещё и драматическую паузу выдерживает для пущей фееричности момента.
– Через месяц состоится новогоднее мероприятие, – говорит он скорее Тихомировой, потому что я и так это знаю. – К нам приедут родители учащихся и пресса, конечно же. А самое главное – важные гости из Министерства образования, – это он цедит сквозь зубы, глядя на меня.
– И что мы должны сделать?
Я не понимаю…
– Всё! – заявляет отец. – Вся подготовка мероприятия на вас. Начиная с украшения концертного зала, заканчивая программой празднования. Себе на помощь можете брать… например, десятиклассников. Одноклассников не надо. Пусть спокойно к ЕГЭ готовятся.
Ушам своим не верю… Похоже, мой отец спятил!
– Пап… Ты шутишь, да? – силюсь улыбнуться.
– А что, похоже? – а вот он самодовольно улыбается. – Что тебя не устраивает?
– Блин, да всё! Всё меня не устраивает! Я ни черта в этом не понимаю!
С эмоциями совладать никак не получается.
Почему, вашу мать, я должен это делать?!
Не дожидаясь, пока отец ответит, подаюсь вперёд и выплёвываю:
– Или, быть может, мне не надо к ЕГЭ готовиться? Всем надо, а мне нет?!
– Успевай, как хочешь, – он равнодушно отмахивается от моих воплей. – И про тренировки не забудь! Там Денис Павлович по твою душу должен приехать со дня на день.
Да… мой тренер.
– Он уже здесь!
– Видишь, опережаем график. Бой в январе, так что, трудись, сынок. Надо напрячься и как-то успеть всё. Не за горами взрослая жизнь!
Так он нас с Тёмычем и оставил самих по себе в этой взрослой жизни!.. Каждый наш шаг распланирован им на годы вперёд! А теперь ещё и это…
ЕГЭ, бой, чёртов новогодний праздник… Может, что-то ещё? Нобелевскую премию успеть получить?
По-полной решил меня загрузить!
– Что скажешь, Алиса? Справитесь? – мой отец переводит взгляд на новенькую.
Она сначала не очень уверенно кивает, но отвечает достаточно твёрдо:
– Да. Думаю, да.
– Папа! – всплеснув руками, впиваюсь возмущённым взглядом в его лицо.
А он неожиданно спрашивает:
– Что с твоей губой?
– Ничего. Ударился.
Но нет, от моего отца отмахнуться невозможно.
– А выглядит так, будто осы покусали. Так что с губой, Тимур?
Его взгляд меняется, становится опасным.
Новенькой могло показаться, что наш директор весельчак, да и вообще мужик классный… Но это не так. Его решения никем не оспариваются. Тем более, мной. Я ведь всего лишь его сын.
– Ударился, – повторяю уже намного тише и сдержаннее.
Отец поджимает губы. Ненадолго задумывается, разглядывая меня в упор, а потом произносит расслабленно:
– И ещё кое-что… Хочу, чтобы вы подумали над уставом нашей школы. Хочется, чтобы он был основан на представлениях учеников, а не маркетологов, которые сейчас над ним трудятся. Что-то простое… лаконичное. Молодёжное, в конце концов.
– Хорошо, постараемся, – выдавливает новенькая.
Я уже успел забыть, что она здесь… И стала свидетелем того, как отец на меня наседает.
Чёрт!
– Ладно, всё сделаем, – я вскакиваю и смотрю на Тихомирову. – Идём.
Она тоже встаёт. Прежде чем покинуть кабинет, поворачиваюсь к отцу.
– Карточкой пользоваться можно? Ну там… декорации, украшения для зала.
– Можно, – благосклонно кивает отец. Но его рот кривится в ухмылке, когда он добавляет: – Только отчитаешься за каждый потраченный рубль, сын.
Мне очень хочется выругаться… Но я улыбаюсь в ответ и чётко выговариваю:
– Обязательно!
Направляясь к двери, слышу, как Алиса желает директору хорошего дня. Сам я предпочитаю уйти по-английски.
Вылетаю из приёмной и жду новенькую в коридоре. Когда она появляется, хватаю её за локоть и волоку к лестнице. Мы спускаемся на первый этаж, выходим из здания. Там она наконец вырывает руку из тисков моего захвата.
– Мне, вообще-то, больно, – укоризненно смотрит на меня, потирая предплечье.
– Ты какого хрена ему там наобещала? – цежу сквозь зубы. – Не могла, что ли, отказаться?
– Почему я должна отказываться? – будто бы искренне не понимает она. – Мне это интересно. Ещё целый месяц впереди.
– Вот и делай тогда сама, – бросаю язвительно, не скрывая злости.
Собираюсь уйти, но теперь новенькая хватает меня за рукав пиджака и удерживает.
– Нет уж, Тимур. Задание дали нам двоим!
Медленно разворачиваюсь. Многозначительно смотрю на её пальцы, сжимающие ткань моего пиджака, и Тихомирова тут же разжимает их. Вздыхаю. Подхожу к девчонке вплотную.
– Но ты же не хочешь проводить со мной время, – смотрю на неё сверху вниз. – Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. А тут так не получится, понимаешь? Нам придётся очень много времени проводить вместе. Очень! Неприлично много!
От моих слов её щеки немного розовеют. Ну или на улице слишком холодно.
– Что же теперь поделать, – она пожимает плечами. – Придётся немного потерпеть твою компанию.
Её взгляд блуждает по моему лицу, опускается к губам.
– Надо было приложить лёд, – произносит Алиса, едва сдерживая улыбку. – Твой отец прав, выглядит ужасно.
Похоже, ей очень весело! А мне хочется придушить её… Так, совсем чуть-чуть, чтобы не рыпалась. А потом вновь поцеловать. Потому что я редко отказываюсь от поставленных целей.
– Нам на урок нужно, – Алиса делает шаг назад.
Я качаю головой.
– Не пойдём.
– Что? Почему? – удивлённо и возмущённо спрашивает она.
– Потому!
Но ведь эта девчонка и шагу не сделает, пока не получит пояснений.
– Прямо сейчас я собираюсь оценить фронт работы. Так что, следуй за мной!
Крутанувшись на месте, беру курс на учебный корпус.
Треш!.. Сколько же гемора нас ждёт…
Пройдя несколько метров, бросаю взгляд через плечо. Алиса идёт следом. Неужели решила не спорить? Вашу мать! Даже как-то подозрительно!