Я не уверен, что в этой книге содержится что-то действительно революционное. Или уникальное. Давайте будем реалистами. Все, что здесь есть, – это беспорядочное, дилетантское исследование мужественности, написанное человеком, находящимся в точке пересечения власти и привилегий, который в более ранний исторический период, скорее всего, не стал бы так подставляться, ибо в этом не было никакого смысла. Зачем ломать рамки системы, которая приносила мне пользу на протяжении всей моей жизни? Отчасти потому, что я знаю: это правильно. Отчасти потому, что чувствую глубокую ответственность. Отчасти потому, что я отец и верю: в детях – наша надежда, и они заслуживают лучшего будущего. А отчасти потому, что я застрял в матрице и очень, очень, очень хочу вырваться.
Эта книга – о моей борьбе с необходимостью быть достаточно хорошим и, в частности, о трактовке мужественности и мужского поведения, которые базируются на этой необходимости быть достаточно хорошим в чем угодно. Для многих мужчин – и для меня – это означает, что нужно быть достаточно хорошим во всех традиционных проявлениях альфа-самца: сильным, смелым, властным, хитрым, успешным, к тому же примерным семьянином. Я не говорю, что это плохо или что нам не следует стремиться к подобному. Моя книга не об этом. Роль достаточно хорошего отца или мужа – прекрасна, но понятие «хороший» субъективно, а потому нам пора перестать подтверждать свою «хорошесть» и просто жить своей жизнью, наслаждаться собой и радоваться каждому дню, не отравляя существование другим.
Давайте сразу определимся: я гетеросексуал. И цисгендер. И белый. Описывая в этой книге опыт других мужчин, я все равно базируюсь на собственном и потому излагаю все с той точки зрения, с которой вырос. Упоминая на этих страницах «мужчину» (или любой другой гендер), я подразумеваю каждого, кто определяет себя как мужчину, а когда я говорю «мы», то включаю в эту группу и себя. Эта книга не курс гендерной теории, и одновременно она не основывается на бинарном понимании гендера. Но что, возможно, наиболее важно – эта книга ни в коем случае НЕ атакует мужественность или мужчин. Я верю, что мужчины – хорошие: внутри, в самой своей сути. Именно ВЫ – хороший. И в традиционном определении маскулинности есть тысячи аспектов, с которыми я связываю себя и за которые благодарен. Мне нравится быть мужчиной, и я совершенно не стыжусь этого. И не извиняюсь за то, что я мужчина. Но это не значит, что я стану извиняться, если моя интерпретация мужественности ранит кого-то рядом со мной. Позитивные аспекты, связанные с мужественностью, – такие как ответственность, искренность, честность, доверчивость, верность, а также участие в жизни семьи в роли отца и мужа, и даже совсем простые, вроде силы и ума, – прекрасны, и я хочу, чтобы они присутствовали в моей жизни. Но я верю, что эти черты важны для любого человека; каждому следовало бы тренировать их в себе, они не уникальны лишь для мужчин. Они универсальны. Главное не сами эти черты. Главное – интонация, голос внутри нас, говорящий, что мы недостаточно хороши в чем-то. Поверьте: достаточно быть достаточным. И хватит уже об этом.
Считайте меня наивным, но я убежден: люди хороши по своей природе. И именно с этого глубоко укоренившегося, основополагающего утверждения начинаются (и им же заканчиваются) мое путешествие и моя книга. Я не настаиваю ни на какой особенной повестке или системе верований. Как независимый избиратель, я не поддерживаю ни одну политическую идеологию; конечно, я участвую в выборах и голосую, но никогда публично не заявляю о том, за кого отдаю голос. По жизни я стараюсь проявлять сочувствие и сострадание к тем, кто не согласен со мной, а также к тем, с кем не согласен я сам. И если я использую слова, которые неприятны вам либо заставляют вас думать, будто я навязываю вам какую-то политическую программу, я прошу: продолжайте читать, и вы убедитесь, что это не так. Мое стремление быть честным и отказ от участия в политике во многом проистекают из моих религиозных убеждений.
Сделаю короткое уточнение: религия, которую я практикую и на постулаты которой буду иногда ссылаться в этой книге (так как они нередко определяют мой жизненный выбор), – это вера бахаи. Если вам неприятны религиозные темы и некомфортно читать книгу, написанную приверженцем определенных религиозных взглядов, просто представьте, что приводимые мной цитаты и аналогии исходят из абстрактной «вселенной», из речей политических активистов, которых вы поддерживаете, или из писаний вашей религии. Делясь своими религиозными взглядами и личными историями, я не собираюсь обращать вас в свою веру, однако я пишу, опираясь на собственные знания, на то, что ведет меня по жизни и помогает принимать решения, а для меня вера находится в центре всего. Бахаи в целом верят в единство всех религий и в необходимость борьбы с любыми предрассудками. Также мы верим в единство человечества и в то, что каждая душа на Земле создана благородной и имеет собственные отношения с Богом. Как я уже сказал, эта книга не о религии; более того, многие из моих соратников по вере способны счесть ее содержимое неправильным и неприятным. И я отвечу на это: хорошо! Один из фундаментальных догматов бахаи – независимый поиск истины. Каждый из нас должен сам найти, что истинно для него, а не следовать слепо какому-либо учению, не утруждая себя его изучением. Если у веры есть цель, то я убежден: она состоит в том, чтобы объединить человечество; и наша миссия как людей (если мы принимаем ее) – служить и создавать единство везде, где это возможно.
Наверное, один из моих любимых аспектов бахаизма – практика безусловной любви и неосуждения, борьба за гендерное равенство и расовую справедливость. Я как бахаи обязан быть «защитником угнетенных» (какую бы форму угнетение ни принимало) и не должен пытаться обратить кого-то в свою веру, так как любовь и милосердие Божье намного превосходят возможности моего ограниченного рептильного мозга. И даже если я не поддерживаю конкретные убеждения или чью-то идеологию, мой долг как человека – любить и защищать любого, с кем обращаются несправедливо. Все это связано с политической системой нашей страны, но я гарантирую, что моя книга не очередной «левацкий» манифест; все, что я хочу описать, – это мои убеждения и мой собственный мужской опыт. Для нас сейчас самое важное (я уверен в этом) – найти способ остановить «разобщение» среди друзей, членов семей и соседей, вызванное различиями в идеологии и жизненных предпочтениях, а также, напротив, найти общую почву для сочувствия, уважения и любви. А поскольку речь идет о мужественности – основном предмете этой книги, – нам следует отделить ее тайну от политической повестки, чтобы сосредоточиться на тонкой работе над собой и совершить необходимые шаги к исцелению, создавая тем самым пространство для общения. Жертвы нездоровой маскулинности (а такая нередко встречается в нашей, мужской среде) – это не только наши друзья, жены, подруги и партнеры по жизни, но и мы сами. Это я, это вы, это мужчины, с которыми мы общаемся каждый день, – страдающие, но никогда не признающие этого. Это сотни и тысячи хороших, работящих, добрых и любящих мужчин, ежегодно кончающих с собой из-за того, что их боль становится нестерпимой и они видят только один выход. Это миллионы других, страдающих от депрессии и не желающих или не имеющих возможности обратиться к психотерапевту. Это наши братья, соседи, коллеги и отцы, а для некоторых – и сыновья. Из желания остановить и предотвратить все эти ненужные страдания и боль я и пытаюсь написать эту книгу.
Видите ли, мне в жизни повезло. Я вырос в среде привилегированного среднего класса, с любящими друг друга, своих детей, друзей и весь мир родителями. Конечно, они не были совершенны: несли в себе целый ворох сложных проблем и глубоких травм и не очень-то понимали, как исцелиться от них самостоятельно. Но у них была любовь. Всегда. Мне чертовски повезло, что и тогда, и сейчас я столь сильно любим. Однако, оглядываясь на свое детство с его изобилием любви, я вспоминаю ощущение, будто мне чего-то не хватает, будто во мне чего-то недостаточно и я недотягиваю до планки.
Но это не следствие каких-то слов или действий моих родителей. Я никогда не чувствовал, что они видят во мне неудачника. Не проистекает это и из нашей религии: на самом деле мы, как бахаи, верим в благородство каждого из нас. Оказывается, планка, до которой я недотягивал, – это невидимая, невозможно высокая и недостижимая отметка мужественности, расположенная на уровне «настоящего» мужчины. Недостаточно того, что я родился и считал себя мужчиной, что я ходил и говорил как мужчина, – мир показывал мне: я не достаю до планки и поэтому не являюсь мужчиной. Либо планка располагалась слишком высоко и потому я не мог достичь ее, либо критерии оценки были слишком узкими и я целиком в них не помещался.
Сколько себя помню, я был эмоциональным и чувствительным мальчиком, спрятанным внутри энергичного, полного тестостерона творческого торнадо, неспособного сидеть на месте и нуждающегося в постоянном действии. Занятия спортом служили мне медитацией и терапией. В подростковом возрасте я увлекся соревновательным спортом, но в то же время чувствовал, что будто бы не подхожу своим товарищам по команде. Меня травили, подначивали и одновременно чествовали, да и я участвовал в травле и подначивании других парней. Только что товарищи смеялись надо мной, называя «писюндоном» (прикольно, да?), и тут же обнимали, поздравляя за забитый победный гол или установленный рекорд в школьной эстафете «4 по 100». В один день старшие мальчишки ловили меня и привязывали к стойке футбольных ворот, на следующий день я сам мог привязать к ней кого-нибудь другого, более младшего. Я был дезориентированным и конфликтным ребенком – в основном потому, что, как и многие мальчики-подростки, испытывал острую, давящую необходимость быть принятым, быть одним из парней. Так я научился принимать, отыгрывать, казаться классным и прятать свои эмоции, забывать о своих чувствах в попытке вписаться в рамки, поставленные задолго до того, как я и все мои друзья родились на свет. Я начал наращивать броню, а позже и стал забывать, что она на мне, – защита, которая, как я думал, поможет мне оставаться мужчиной в этом мире.
В следующие десять лет эта сложная и запутанная связь с собственной мужественностью проявлялась в испорченных отношениях, неправильных выборах, боли, внутренних конфликтах и огромном количестве потерянного времени, но, что наиболее важно, – в стыде. С чувства стыда и начался мой долгий извилистый путь от головы к собственному сердцу, путь от тесных условных рамок к внутреннему себе. Путь к превращению в полноценного мужчину. Полноценного человека. К тому, чтобы просто стать полноценным. Но, возможно, проблема состояла не в том, что я не был и не являюсь «полноценным», а в том, что «полноценность» – это миф, мираж, вечно ускользающий от прикосновения, вечно маячащий где-то на горизонте. Условие «если бы я…», входящее в концепцию «полноценности», многих из нас заманило в ловушку. Если бы я был сильнее, быстрее, умнее, богаче. Если бы мои бицепсы были на пару сантиметров толще, мой член – на пару сантиметров длиннее, мой мозг – на 40 процентов умнее по результатам теста на IQ. Если бы у меня было больше денег, друзей, всего прочего. Если бы я сделал это, имел то или был вот эдаким, тогда я стал бы полноценным. Только так я достиг бы полноценности. Но этого никогда не происходит. И никогда не произойдет.
Если вы хотите изучить историю маскулинности и то, как мы оказались в нынешней ситуации, если вы желаете понять, как можете исправить свою жизнь или как вести себя, чтобы произвести впечатление, то вы выбрали не ту книгу. Это не научное исследование и не руководство по мотивации и самопомощи. Я не собираюсь рассказывать о том, как важно начинать свой день с победы над незаправленной постелью, хотя сам я люблю такие книги и всегда думал, что сам напишу что-нибудь в этом роде. Вместо книги о мотивации у меня получается книга-приглашение. Я делюсь своей историей в надежде, что она привлечет ваше внимание к вашей. Я задаю себе вопросы, рассчитывая, что ими зададимся коллективные «мы». Например: «Почему я сказал это?», «Почему я отреагировал так, когда услышал это от нее?», «Какого черта я бешусь?», «Поймут ли они когда-нибудь, что я полное дерьмо?», «Почему я несчастлив, хотя моя жизнь прекрасна?», «Почему я продолжаю настаивать, хотя она ответила “нет”?». И сотни других вопросов, которые я задавал себе на протяжении тридцати шести лет. Я и сейчас задаю себе вопросы – чтобы глубже исследовать, учиться, открывать новое и прокладывать свой путь от головы к сердцу.
Если бы несколько лет назад мне сказали, что я буду писать такую книгу – с акцентом на маскулинность, – я посмеялся бы. Не над говорящим, а над своими перспективами. В конце концов, я и начал свое публичное и личное исследование маскулинности всего несколько лет назад. Ничего такого тем не менее не планируя. И потому меня до сих пор поражает факт, что в современном мире можно наткнуться на цель жизни, просто поменяв свою биографию в Instagram◊[2]. Вот вам короткая история того, как я дошел до этого. После рождения дочери Майи я оказался в плену множества мыслей, взглядов и вопросов – без возможности поделиться ими. И, как и многие до меня, обратился к соцсетям, используя их как публичный дневник. Но вместо того, чтобы постить симпатичные картинки и видео из своей жизни, я писал длинные фразы и слащавые поэтичные тексты о жизни и любви. Я рассказывал о своей жене и о том трепете, с которым к ней отношусь, о прозаических аспектах брака и о сложностях, с ним связанных, а также о надеждах и мечтах в отношении дочери.
Прошло немного времени, и разные (ориентированные на женскую аудиторию) средства массовой информации заметили мои посты и увидели во мне феминиста, борющегося за гендерное равенство. Фактически это произошло очень быстро, и даже я сам не успел понять, что делаю или собираюсь сделать. Поначалу я просто делился тем, что происходит в моем сердце, но вскоре понял: хотя мужчины и занимают в мире значимое место, обсуждение чувств и душевных переживаний – это явно та область, в которой мужское присутствие не помешало бы увеличить. Решив сделать ставку на это, я создал шоу Man Enough («Полноценный мужчина»), в котором вместе с несколькими друзьями обсуждал на камеру многие темы; подобного общения я прежде не встречал в мужской среде – и хотел бы иметь возможность стать его свидетелем, будучи совсем молодым. Начав публично задавать себе вопросы, я получил важный сигнал: меня пригласили на TED Talk. Но не просто на TED Talk – мне предложили поучаствовать в обсуждении мужественности в рамках TED Women. Приглашение это само по себе ни к чему меня не обязывало; скорее, оно напугало меня, и я даже хотел отказаться. Моя жена была беременна, мы ожидали рождения сына буквально за неделю до запланированного выступления, и я целыми днями пропадал на съемках сериала «Девственница Джейн». Моя первая реакция? Сказать «нет». Что я мог им предложить? Лучший вариант – отступить и освободить место для женщины, разве не так? Ведь эта конференция – о сильных женщинах, а я однозначно не она. Я хотел отказаться, потому что находился в начале своего путешествия, не в середине и не в конце, и не был готов делиться своими мыслями – я даже не знал, к каким мыслям в итоге приду! Тогда огромное количество людей возводили меня на своеобразный пьедестал, будто я обладал каким-то секретным рецептом, способным помочь мужчинам стать лучше и, как следствие, принести пользу женщинам. Но пьедестал этот был некомфортен для меня; если честно, я делал минимум возможного, однако даже это уже выделяло меня среди других мужчин. Я смущался: как я мог поддержать других мужчин, когда с трудом справлялся с собой? Более того, я знал: чем выше пьедестал, тем больнее с него падать. Ненавижу пьедесталы.
Но действительная причина, по которой я хотел отказаться, была иной: я считал себя недостаточно хорошим для этого.
Не правда ли, знакомое чувство? Я провел лучшую часть своей жизни, все более сближаясь с этим другом – ощущением собственной неполноценности. Я хорошо знал его – как он проявляет себя и что говорит мне, всегда принося с собой стыд. И я начал понимать, чему он пытался меня научить. Страх, несоответствие и стыд были для меня особыми испытаниями; они приглашали меня присмотреться, приблизиться и попробовать найти комфорт в не располагающей к тому обстановке.
Но в чем состояло бы это «приблизиться»? В сложившейся ситуации это означало бы ответить «да» на приглашение TED Talk, хотя стыд и страх заставляли меня сказать «нет». И в этом «да» (я постоянно твердил себе об этом) содержалось бы подтверждение того, что это нормально – не иметь ответов на все вопросы, не знать всех научных исследований, учиться по ходу дела.
Достаточно просто быть собой. Говорить с той позиции, на которой я находился в тот момент своего путешествия, не предлагать готовых решений, а просто делиться своей историей.
И все равно я хотел отменить выступление много раз и даже почти отменил, потому что риски, казалось, перевешивали выгоду. Я беспокоился, что могу навредить женскому движению, сказав что-нибудь неправильное или обидное; к тому же я считал, что мое дело – работать с мужчинами, а не с женщинами. Также я понимал, что немногие мужчины узнают об этом мероприятии, разве что какая-нибудь знакомая женщина покажет. Так я размышлял, пока в конце концов не определил для себя участие в TED Talk как испытание – достаточно ли я полноценен, чтобы рискнуть? – и это окончательно убедило меня не отказываться. Слишком запутанно, правда? Думаю, да, ведь «полноценность» – слово, которое исторически используется, чтобы унижать нас и запирать внутри навязанных социумом рамок, – поощряет к нездоровой конкуренции и непродуктивным отношениям с другими мужчинами и с самим собой. Фразой с этим словом я заставил себя участвовать в мероприятии, на котором планировал разобрать и переделать эту фразу, тем самым бросив вызов другим мужчинам, призывая их стать лучше меня – того, каким я был тогда. И это нормально, это преподало мне важный урок: все мои знания – именно то, в чем я и нуждался. Моя социализация, мой багаж, программы и уроки, которые я собирал по всему миру и прочно усваивал столько, сколько себя помню, – это не недоработка, они могут быть использованы во благо, если я приму это приглашение. Хорошо изученный яд способен стать лекарством.
Я только что понял, что говорю о выступлении, которое вы, скорее всего, не видели. И раз уж большая часть этой книги выросла из него, приведу краткое изложение своей речи на TED Women Talk 2018 года:
• Как мужчина, я понял, что большая часть моей мужественности была наигранной и долгие годы я действовал «по-мужски» и притворялся мужчиной, которым не являлся.
• Я верю в «радикальную» идею о том, что мужчины и женщины равны.
• Мы, мужчины, не должны опасаться тех сторон своей личности, которые в обществе считаются «женственными» – то есть «слабыми».
• По большей части «мужскому поведению» я учился у своего отца, который, как я понимаю, учился этому у своего. Еще я брал уроки у мужчин-сверстников, которых обучали их отцы. Мы передаем эти сценарии из поколения в поколение. И нам следует разорвать эту цепь.
• Как мужчины, мы должны использовать свою силу, смелость и прочие традиционные мужские качества, чтобы исследовать собственные сердца. Да и все другие элементы своих личностей, которые мы не перечисляем в резюме или в биографиях в соцсетях. Например, чувствительность, хрупкость, способность выслушать кого-то.
• Давайте просто заткнемся и послушаем женщин, находящихся рядом с нами.
• Кстати, мой папа, на которого я втайне сердился годами за его предрасположенность к чувствительности, – еще одна причина того, что я в детстве научился пользоваться сердцем, а не кулаками. Да, он не совершенен (я расскажу об этом в следующих главах), однако он чертовски особенный, и я страшно рад тому, что он мой папа.
Я сделал это. Отклик был мгновенным, и в основном – обнадеживающим и поощряющим. От женщин. А от мужчин? Немного. Но тут имелись свои особенности. Женщины публично делились своими отзывами, публично комментировали, публично же призывали мужчин к просмотру. Женщины поддерживали меня откровенно и открыто, но я заметил интересный феномен, на котором заострил внимание и в своем выступлении: где в это время находились мужчины? Они не стремились прилюдно комментировать мое выступление или делиться им (а если и комментировали, то чтобы унизить меня). Позитивные, меняющие жизнь отклики от мужчин я получал только при личном общении. В персональных сообщениях, закрытых чатах, по электронной почте. Подростки писали, что впервые почувствовали: в мире есть место для таких, как они; шестидесятилетний мужчина признался, что смог наконец осознать, каково это – быть отвергнутым собственным полом. На целых страницах текстов мужчины делились своими глубочайшими чувствами и страхами. Они говорили о том, что вдруг уделенное им внимание подарило им ощущение свободы. Но это лишь часть мужчин. К тому моменту, как мой посыл достиг всех остальных, его уже неправильно интерпретировали, вырвали из контекста и политизировали.
Я хорошо помню ночь, когда двухминутное видео наиболее эмоциональной части моего выступления стало вирусным (количество просмотров за несколько дней превысило пятьдесят миллионов). После множества звонков и текстовых сообщений от родственников и друзей (мгновенно ввергнувших меня в тревогу, ведь, как я знал, за шквалом любви следует ожидать такую же или большую лавину ненависти), я с трепетом залогинился в Facebook◊[3], понимая, что найду там: разные мужчины отмечали меня в бесчисленных репостах моего видео. К сожалению, многие из них делали это, чтобы публично раскритиковать меня. Это заставило меня вновь почувствовать себя маленьким мальчиком, изо всех сил желающим понравиться другим парням; я осознавал, что у меня есть два варианта: закрыть приложение, стараясь игнорировать ненависть, или попытаться понять, что в моем выступлении не понравилось мужчинам. Я выбрал второе. В конце концов, как я могу призывать людей искать комфорт в неудобной ситуации, если сам не готов услышать тех, к кому обращаюсь. Я промотал все восторженные женские посты и дошел до первой публикации от мужчины. Белый мужчина со Среднего Запада поделился моим постом с предупреждением: мол, вот пример того, как один из «леваков» атакует мужчин. Я решил написать ему личное сообщение, желая понять, что именно в моем выступлении задело его. Из его поста я заключил, что он, скорее всего, не смотрел видео целиком и сделал выводы после просмотра той части, которую опубликовал TED. Удивленный моим обращением, он вежливо ответил мне: да, он действительно не смотрел полную версию, но ему показалось, будто клип в полной мере отобразил все, «что я имел в виду». Я попросил его все же потратить время на восемнадцатиминутный ролик и потом, по возможности, снова пообщаться со мной, так как во многих комментариях он называл меня «мужененавистническим» феминистом и утверждал: якобы я извиняюсь за то, что являюсь мужчиной. Я объяснил, по каким причинам решился на это выступление: я хотел поделиться своими мыслями об использовании наших сильных сторон для более глубокого самопознания и о том, насколько сильно на меня повлиял мой отец. Посмотрев видео целиком, он написал мне длинное сообщение с извинениями, а потом сразу же опубликовал открытое извинение и попросил своих друзей, ранее присоединившихся с его подачи к моей травле, также посмотреть полное выступление, прежде чем проклинать его. Этот случай и другие, подобные ему, дали мне надежду. Я обнаружил, что мужчины, когда с ними общаешься лично и по-дружески, не просто способны слушать, но и (это особенно вдохновляет) открыты для самостоятельной работы, помогающей им стать более честной и добродетельной версией самих себя. Мой вывод: большинство мужчин, независимо от их действий и убеждений, а также политических пристрастий, хотят одного. Мы желаем превратиться в лучшую свою версию и быть лучшими мужчинами. Это придает мне сил для дальнейших действий. Именно поэтому я пишу эту книгу.
Наши истории могут отличаться, но все они имеют общую сюжетную линию. Каждый мужчина, которого я знаю, множество раз испытывал чувство неполноценности. Моя история содержит десятилетия попыток вместиться в мужские рамки, попыток носить доспехи, превращающие меня в полноценного мужчину; я носил их до тех пор, пока образ того, кем-по-мнению-мира-я-должен-быть, не придавил меня и я не перестал понимать, кто я вообще такой.
Сила моей истории – не в деталях, хотя я и буду подробно описывать свой опыт. Сила – в приглашении. Возможно, вы услышите в ней что-то, что напомнит вам о чем-то в вашей жизни и призовет к изучению этого, заставит усомниться в нем и переосмыслить его. Сила – в приглашении к вере в то, что вы не одиноки в своей борьбе, в своих чувствах и страхах. Вы не одиноки в своих рамках – внутри набора ограничений, навязанного обществом, заставляющего нас думать так, как мы якобы должны думать, и ведущего нас к «полноценности» лишь одним определенным способом.
Признаюсь, я немного волнуюсь, завершая эту книгу, отправляя ее на публикацию и таким образом выпуская в публичное пространство для открытой критики. Риск заключен в самом определении уязвимости: уязвимость – это состояние, при котором возможно получить повреждения, физические или эмоциональные. Эта книга раскрывает те мои стороны и те мои чувства, о которых я не хотел говорить и которых долгое время стыдился. Речь не о выставлении напоказ моего грязного белья и не об исповеди в грехах, а о демонстрации моей человечности (надеюсь) – человечности, характерной для всех нас.
И это будет именно демонстрация. Я исследую себя, начиная с сердца, и поделюсь с вами настолько открыто и искренне, насколько смогу, – потому что иначе нет смысла. При этом я действительно рискую получить оскорбления, быть униженным или даже отлученным от собственного пола (ведь пол как часть моей личности, несмотря на все усилия, все еще требует принятия). Но в этом случае выгода превышает риски, потому что подвергнуться оскорблениям или травле – для меня лучше, чем провести еще тридцать с чем-то лет, боясь узнать, кто я такой на самом деле, и определяя себя лишь так, как того требует от меня мир.
Я хотел бы, чтобы эта книга стала вам хорошим другом – вам, мужчине, который, подобно мне, долго пытался уместить себя в рамки, слишком узкие для него; вам, женщине или небинарной персоне, желающей больше узнать о том, как мужественность влияет не только на вашу жизнь, но и на жизни мужчин, которых вы знаете и любите. Я хочу, чтобы эта книга побудила вас начать или продолжить ваше собственное исследование. Здесь нет правильного или неправильного пути. В этом и состоит способ переосмысления чего-либо. Мы раскрываем это для исследования и объяснения. И создаем пространство для творческого подхода. А где есть творчество, там есть и любовь.
Я хочу, чтобы эта книга стала вашим компаньоном в путешествии по долгому и непростому маршруту от головы к сердцу, чтобы она вооружила вас искренними человеческими истинами, которые помогут справиться со старинной, укорененной в культуре убежденностью: мол, вам надлежит быть достаточным (в чем-то), чтобы считаться полноценным мужчиной.
И самое главное: я хочу, чтобы эта книга вернула вам веру в то, что вы прекрасны и хороши по сути своей; и того, кто вы есть, того, как вы существуете, достаточно, чтобы вы могли считать себя полноценным.