Под правовой декларацией в научной литературе принято понимать торжественное заявление органов государственной власти, констатирующее какой-либо общезначимый факт или объясняющее цели и задачи нормативного акта[248]. Термин «декларация» рассматривается нами как родовое понятие, объединяющее призывы, пожелания[249], обращения[250], задачи, программы[251], мотивы, цели[252], нормативные справки[253], политические и моральные нормы, заключенные в правовую оболочку[254]. Все эти правовые явления связывает так называемый «декларативный характер», т. е. тот факт, что действие их не подкрепляется государственно-принудительными средствами.
Именно поэтому из всех типов НПП, служащих предметом данного исследования, декларации вызывают, вероятно, наибольшие споры в научной литературе. Дискуссионным является вопрос о том, можно ли вообще считать их правовыми положениями и присуще ли им свойство нормативности. Так, А. П. Заец, признавая важную роль деклараций в процессе правового регулирования, тем не менее, отрицает их правовой характер, основываясь на «главном критерии – обеспечении мерами государственного воздействия»[255]. Е. В. Болдырев, В. М. Галкин, К. И. Лысков утверждают, что «вводные части нормативных актов (мотивы и цели издания, декларации, призывы) собственно нормативной задачи не выполняют»[256]. А. Л. Парфентьев не включает призывы, обращения, декларации, оценки в группу НПП, выражающих государственно-обязательную волю[257].
Представляется, однако, что отрицание правового характера данных положений неизбежно приводит к выводу о том, что законодатель загружает текст закона бесполезной информацией, не имеющей никакого регулятивного значения. Очевидно, это не так.
Продемонстрировать специфику правовых деклараций как особого вида НПП позволяет исследование тех содержательных, функциональных и формальных признаков, которые отличают данное явление от других велений законодателя.
К признакам, характеризующим содержание декларативных НПП, относятся следующие:
1) В них раскрываются причины издания, социально-политическое значение и направленность акта, помещаются призывы, обращения и другие положения, не содержащие конкретных правил поведения, имеющих собственно регулятивное значение. В научной литературе это связывается с тем, что декларации относятся к иному, нежели нормы права, виду социальных норм. Если правовые нормы представляют собой нормы-рамки, то декларации – типичный пример норм-целей. Они дают субъекту определенные идеалы, на которые необходимо ориентироваться, но, в отличие от норм-рамок, ничего не говорят о путях достижения цели[258].
Проблема цели в праве достаточно подробно изучена в научной литературе[259]. В контексте данного исследования представляют интерес далеко не все целевые НПП. К числу правовых деклараций относятся только НПП, содержащие конечные, а не непосредственные цели правового акта[260].
2) Прямым следствием этого является отсутствие санкционной защиты. Говоря о правовых нормах, мы подразумеваем, что каждая из них включает в свою структуру санкцию, хотя бы и изложенную в другом нормативном акте. Наличие подобной структурной части у декларации даже теоретически не предполагается. Само понятие «декларация» указывает на то, что действие ее не подкрепляется государственно-принудительными средствами. Это, как уже говорилось, дает основание многим правоведам исключать декларации из числа НПП. Однако те функции, которые декларации выполняют в процессе правового регулирования (об этом см. ниже), дают все основания считать их полноценным видом предписаний. Поэтому отсутствие санкционной защиты следует рассматривать как отличительную черту НПП данного типа, характеризующую специфический характер его нормативности, а не отсутствие таковой.
3) Правовые декларации, дефиниции и принципы относятся к числу общих НПП[261]. Поэтому, характеризуя их специфику и соотношение друг с другом, логично определить степень общности каждого типа. Очевидно, не вызывает сомнений, что для деклараций эта степень будет предельно высокой, максимальной.
Кроме содержательных признаков правовых деклараций следует, очевидно, выделить и функциональные признаки, характеризующие особенности процесса их действия как самостоятельного типа НПП:
4) Декларации выполняют особую функцию в процессе правового регулирования. В отличие от других НПП, они не предназначены для того, чтобы непосредственно регламентировать поведение субъектов. Очевидно, можно выделить два основных направления их действия. Во-первых, декларации вводят в структуру нормативного акта и сообщают правовую форму морально-политическим, идеологическим и другим общезначимым целям социального развития. В результате, с одной стороны, изложенные в законе нормы пронизываются общим идейным смыслом, с другой стороны, правовые декларации становятся проводниками официальной государственно-правовой идеологии.
Во-вторых, декларативные НПП, закрепленные в преамбуле правового акта, выполняют вводно-прикладную, техническую функцию, указывая предмет и сферу регулирования соответствующего закона, нормативные акты, в соответствии с которыми он принят, и т. д. Благодаря этому преамбула становится своеобразным введением в нормативно-правовой акт, в какой-то мере помогая с самого начала сориентироваться в нем, «войти в курс дела»[262].
Условно можно назвать эти функции внешней и внутренней, так как если во втором случае действие НПП замыкается на нормативном акте, то в первом оно ориентировано на правосознание субъекта, реализующего право, направлено на формирование у него определенных представлений о предмете правового регулирования, согласующихся с соответствующими государственными представлениями[263].
5) Функциональными особенностями объясняется и своеобразная форма реализации деклараций. Они не реализуются непосредственно. Если правовой принцип может иногда действовать прямо, чтобы заполнить пробелы в законодательстве, то вынести решение непосредственно на основе преамбулы какого-либо закона просто невозможно. Декларативные положения упоминаются иногда в правоприменительных актах, но с другой целью. Аргументируя принимаемое решение, правоприменитель может использовать положения преамбулы для обоснования своих выводов. Подобные примеры встречаются в практике Конституционного суда РФ[264]. Однако основной формой реализации данного типа НПП является другая – правовые декларации могут осуществляться как идеологические установки правосознания участников правотворческой и правоприменительной деятельности.
Теперь обратимся к тем особенностям, которые характеризуют правовые декларации с формальной стороны:
6) Прежде всего, это своеобразная форма изложения. Декларации не содержат формализованных правил поведения, конкретных законодательных велений, а в достаточно вольной повествовательной форме излагают взгляды законодателя на перспективы и цели развития различных общественных институтов[265]. Повествовательная форма грамматического изложения рассматривается Ю. В. Блохиным в качестве одного из признаков нетипичности НПП[266]. Действительно, абсолютное большинство НПП излагаются совершенно иначе. Но «нетипичность» деклараций свидетельствует не о том, что данный вид НПП является новым для законодательства, не о том, что он распространен лишь в одной или нескольких отраслях[267]. Декларации нетипичны в смысле количественного соотношения с другими видами НПП, что обусловлено спецификой их роли в структуре правового акта и в правовом регулировании в целом. Но, тем не менее, они занимают свое «законное» место в системе законодательства, будучи включены в большинство нормативных актов. Таким образом, правовые декларации следует рассматривать как особый тип НПП, самый небольшой в номинальном отношении, но вполне распространенный и типичный для российского законодательства.
7) Важным признаком правовых деклараций является место их расположения в рамках структуры нормативного акта. Декларативные положения, как правило, помещаются в преамбулу правового акта, реже – в его первые статьи. Последний вариант размещения в науке принято рассматривать как достаточно неудачный[268], и, как будет показано ниже, он используется в практике правотворчества не часто. Поэтому, исследуя правовые декларации действующего законодательства, мы будем, прежде всего, говорить о положениях, содержащихся в преамбулах нормативных актов. Преамбула, соответственно, выступает в качестве основной формы, источника данного типа НПП.
Перечисленные признаки, очевидно, свидетельствуют не об отсутствии роли деклараций в правовом регулировании, а об их особенной роли в нем. Как отмечает С. С. Алексеев, декларации являются органическими частицами правовой системы в целом, в составе системы участвуют в правовом регулировании и, таким образом, являются правовыми положениями[269]. Сказанное дает основания считать правовые декларации самостоятельным типом НПП. Это означает, что необходимо четко отграничивать их от предписаний других видов.
Достаточно большая группа авторов включает в понятие «декларации» и принципы права[270]. Основанием для этого выступает то, что последние также не обеспечены непосредственно конкретной санкцией. Их реализация обеспечивается действием всего законодательства, а не отдельно взятого предписания. Однако правовые принципы не могут быть приравнены к декларациям, так как НПП – это лишь одна из сторон бытия принципа. Их значение для правовой системы в целом[271] не позволяет приравнять их ни к декларативным положениям, ни к какому-либо другому типу НПП.
Именно поэтому нельзя согласиться с О. С. Иоффе, который утверждает, что преамбулы законов должны закреплять общие принципы отрасли права или ее институтов[272].
На первый взгляд, такая позиция находит свое подтверждение. В преамбуле Конституции РФ, например, говорится о принципах защиты прав и свобод человека, равноправии и самоопределении народов, ответственности за свою Родину перед нынешними и будущими поколениями и др. Но вряд ли стоит называть эти положения принципами уже на том основании, что они закреплены в преамбуле Конституции РФ: те из них, которые имеют самостоятельное регулятивное значение, закрепляются непосредственно в статьях Конституции РФ (ст. 1–4 и др.), остальные же (уважение к памяти предков, вера в добро и справедливость и др.) правовыми принципами считаться не могут. Это скорее общие начала права, определяющие дух законодательства, придающие ему общую идеологическую окраску. Поэтому методологически неверно смешивать столь различные понятия, как правовые принципы и декларации, включая их в преамбулу.
Исключение составляют, возможно, те ситуации, когда принципы основополагающего значения включаются в преамбулу ввиду того, что без их упоминания существо, дух законодательства передать невозможно (принципы демократизма, соблюдения прав и свобод человека и др. в Конституции). Но и в этом случае наличие принципов права в преамбуле не является определяющим признаком. Это лишь средство выражения идеологических установок, составляющих содержание деклараций.
Следует отметить, что у самого законодателя нет четкого критерия, позволяющего отнести то или иное НПП к правовым декларациям и включить его на этом основании в преамбулу закона.
1) Иногда в преа мбуле закрепляются веления, не являющиеся правовыми декларациями. Чаще всего это бывают определения основных понятий[273], реже – нормы права[274]. Это представляется неправильным, так как декларации, несмотря на все сказанное выше, являются все-таки переходным вариантом между правовыми и неправовыми (идеологическими, политическими, моральными и т. д.) положениями. Поэтому нужно четко отграничивать их от тех НПП, которые несут в себе реальную правовую информацию, непосредственно или опосредовано используемую в правоприменительной практике. Выносить последние за пределы статей закона нецелесообразно[275].
2) В некоторых нормативных актах, наоборот, правовые декларации включаются в текст статей. Вот один из наиболее наглядных примеров:
– «Настоящий Федеральный закон определяет правовые и экономические основы создания и функционирования Особой экономической зоны в Калининградской области, учитывая ее специфическое географическое положение, значение для национальных интересов РФ. Настоящий Федеральный закон направлен на создание благоприятных условий для социально-экономического развития РФ и Калининградской области»[276];
– «Настоящий Федеральный закон регулирует отношения, возникающие при создании и функционировании Особой экономической зоны в Магаданской области (далее – Особая экономическая зона) с учетом ее специфического географического положения и значения для геополитических интересов РФ. Настоящий Федеральный закон направлен на создание благоприятных условий для социально-экономического развития Магаданской области»[277].
Вряд ли можно найти рациональное объяснение тому факту, что первый отрывок помещен законодателем в преамбулу, а второй – в первую статью соответствующих нормативных актов[278].
Для того чтобы четко определить, какие положения следует закреплять в преамбуле закона, необходимо подробнее рассмотреть существующие разновидности правовых деклараций. Следует заметить, что в научной литературе нет более или менее стройной классификации велений, закрепляемых в преамбулах законов. Поэтому при ее построении следует ориентироваться, в первую очередь, на текст нормативно-правовых актов.
Анализируя содержание преамбул действующих федеральных законов, можно выделить наиболее распространенные виды правовых деклараций.
1) Практически каждая преамбула содержит указание на предмет регулирования соответствующего закона. Эту разновидность декларативных НПП можно условно назвать предметными. В качестве их примера можно привести следующие преамбулы: «Настоящий Закон устанавливает государственные гарантии и компенсации по возмещению дополнительных материальных и физиологических затрат гражданам в связи с работой и проживанием в экстремальных природно-климатических условиях Севера»[279]; «Настоящий Федеральный закон устанавливает меры по защите экономических интересов РФ при осуществлении внешней торговли товарами, порядок введения и применения таких мер»[280]; «Настоящий Федеральный закон определяет задачи, устанавливает правовую основу и принципы организации федеральной фельдъегерской связи, порядок взаимодействия органов федеральной фельдъегерской связи с другими органами государственной власти РФ, а также виды контроля и надзора за их деятельностью»[281]; «Настоящий Федеральный закон определяет правовые основы государственного регулирования развития авиации в РФ»[282]. В некоторых законах аналогичные предметные декларации помещаются не в преамбулу, а в одну из первых статей[283].
2) Цели, на достижение которых направлен правовой акт, указываются в преамбулах большинства законов[284]: «Настоящий Закон направлен на создание условий для сохранения и равноправного и самобытного развития языков народов РФ и призван стать основой для формирования системы правового регулирования…»[285]; «…направлен на обеспечение удовлетворения потребностей государства в стратегическом виде энергетических ресурсов»[286]; «в целях создания экономических и организационных условий для эффективного использования энергетических ресурсов»[287]; «в целях охраны здоровья людей и окружающей природной среды»[288].
По нашему мнению, следует различать целевые декларативные НПП, закрепляющие цели закона и цели деятельности, регулируемой этим законом. Как правило, положения о целях закона более «декларативны», они лишь помогают передать общий смысл нормативного акта, выполняя в нем внутренние организующие функции. Цели той деятельности, которая регламентируется законом, наоборот, составляют часть предмета регулирования соответствующего закона, поэтому должны быть сформулированы конкретнее. Например, цели Федерального закона «О конверсии оборонной промышленности в РФ»[289] закреплены в его преамбуле в виде общей формулировки: «…направлен на проведение конверсии оборонной промышленности на основе наиболее эффективного использования производственных мощностей, научно-технического потенциала и трудовых ресурсов конверсируемых организаций и обеспечение социальной защиты работников конверсируемых организаций». В ст. 3 этого Закона закрепляются цели проведения конверсии, которые включают 5 положений, содержащих также общее указание на средства достижения целей: «обеспечение социальной защиты работников… в том числе посредством создания дополнительных рабочих мест в конверсируемых организациях», «обеспечение научно-технического прогресса за счет приоритетного развития наукоемких производств» и т. д. При этом, думается, обе представленные разновидности являются именно декларативными НПП, так как в обоих случаях речь идет о конечных, а не непосредственных целях правового регулирования.
3) Часто в преамбулах перечисляются субъекты, на отношения между которыми распространяется действие закона, т. е. определяется сфера действия нормативного акта. Примерами подобных «субъектных» деклараций являются следующие: «Настоящий Федеральный закон регулирует отношения между субъектами научной и (или) научно-технической деятельности, органами государственной власти и потребителями научной и (или) научно-технической продукции (работ и услуг)»[290]; «…регулирует в этой области отношения между органами государственной власти, органами местного самоуправления, предприятиями, учреждениями, организациями, крестьянскими (фермерскими) хозяйствами, иными юридическими лицами независимо от их организационно-правовых форм и форм собственности (далее – предприятия), а также между общественными объединениями, должностными лицами, гражданами РФ, иностранными гражданами, лицами без гражданства (далее – граждане)»[291]; «Участниками указанных отношений являются граждане и юридические лица любых организационно-правовых форм и форм собственности»[292].
4) Важную роль играют положения преамбулы, связывающие данный закон с другими нормативными актами, чаще всего с Конституцией РФ. Это своего рода «отсылочные» декларации: «В соответствии с Федеральным законом “О восстановлении и защите сбережений граждан РФ” настоящий Федеральный закон устанавливает…»[293]; «Положения настоящего Федерального закона основываются на положениях Конституции РФ, в соответствии с которыми вопросы, касающиеся федеральных энергетических систем, правовых основ единого рынка, основ ценовой политики, безопасности РФ, относятся к предметам ведения РФ»[294]; «Руководствуясь Конституцией (Основным Законом) РФ, Федеративным договором, нормами международного права…»[295]; «…в соответствии с Конституцией РФ, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами РФ и федеральными законами»[296]; «Вопросы, относящиеся к исключительной экономической зоне РФ и деятельности в ней, не предусмотренные настоящим Федеральным законом, регулируются другими федеральными законами, применимыми к исключительной экономической зоне РФ и деятельности в ней»[297]. Иногда такие декларации содержат указание на конкретную статью[298] и даже (крайне редко) на источник официального опубликования другого закона[299].
5) Положения, объясняющие мотивы принятия закона, встречаются в тексте преамбул реже, чем описанные выше веления, но они также достаточно распространены. Вот примеры таких «мотивирующих» НПП: «Российская Федерация и Республика Беларусь, руководствуясь волей народов России и Белоруссии к единению и опираясь на общность их исторических судеб, заботясь о жизненных интересах своих граждан; будучи убеждены