Я проснулся от яркого света, падавшего через большие – от потолка до пола – окна и стеклянную дверь, выходившие на балкон. Было такое впечатление, что уже середина дня, и я уж было расстроился, ведь не спать сюда приехал. Народ небось давным-давно уже на пляже отдыхает, а я в номере валяюсь, транжирю драгоценные дни отпуска на сон, выдрыхнуться и дома можно, но, взглянув на наручные часы, удивился – время было шесть часов. Рано же, однако, здесь солнце встает. Ладно, раз уж проснулся, нечего просто так лежать, пора вставать. Я поднялся с постели, прошел в санузел, умылся, побрился, причесался и, выйдя из номера, отправился в столовую, местоположение которой я уже знал.
Теперь при ярком свете можно было рассмотреть отель, в который мне посчастливилось, а может быть, и угораздило, попасть. Само здание было белым, двухэтажным, в восточном стиле, однако не вычурным – все линии в основном строгие, прямые, но попадались и арочные дверные и оконные проемы; перила на балконах кое-где каменные, но кое-где ажурные кованые. Стоял отель на склоне, по конфигурации напоминал букву «П», правая и левая стороны которой уступами спускались вниз, перекладина же буквы «П», где находились фойе и столовая, стояла на возвышении. Во дворе был бассейн с шезлонгами и зонтики вокруг него, павильоном, росли финиковые пальмы, олеандры, акации, кипарисы, мимозы и прочие представители флоры Египта. А вот моря что-то не видно, хотя отель вроде бы располагается на первой линии.
Людей по-прежнему нигде не видать, даже в столовой, куда я, пройдясь по аллейкам, вошел, было шаром покати – ни отдыхающих, ни поваров. Невидимки здесь какие-то обитают, духи. А может быть, народ просто поспать любит.
После завтрака я, прихватив в номере пляжную сумку с кремом от загара, пляжным полотенцем, водой, надев солнцезащитные очки, отправился разыскивать море.
Наконец-то мне попалась отдыхающая. Это была женщина лет под пятьдесят, высокая, довольно упитанная, но если сравнивать ее с моей вчерашней знакомой полной Мариной, то она казалась бы тростинкой. У нее обычное, ничем не выдающееся лицо, с дряблой кожей, закругленный с горбинкой нос, тонкие губы, почти лишенные растительности надбровные дуги и карие, чуть удлиненные глаза с взглядом умного, умудренного жизненным опытом человека. Одета в легкое платье песочного цвета и шляпу. Обута в пляжные тапочки.
– Доброе утро, извините, – обратился я к женщине. – В какой стороне море?
Незнакомка, явно направлявшаяся в сторону столовой, остановилась.
– Доброе утро! – приветливо сказала она и, обернувшись, махнула рукой назад. – Там! Спускайтесь вниз, мимо моря не пройдете, – она чему-то засмеялась и двинулась дальше.
«Веселая какая», – подумал я и направился в указанном женщиной направлении. Прошел между цветниками, вышел на ровную площадку, а скорее всего террасу, и тут-то моему взору предстало во всю ширь и во всей красе Красное море. Ничего красного в нем и в помине не было, обычное синее, а вдалеке даже черное. В лучах солнца оно сверкало и искрилось словно посеребренное. Вниз к морю шла дорога из брусчатки, виднелось круглое сооружение с соломенной крышей, дальше – здания туалета, душевые, кое-где торчали пальмы.
Черт, восемь часов утра, а солнце почти в зените и уже печет. Что же будет через пару часов?
Я стал спускаться по дороге, миновал то самое круглое заведение, оказавшееся баром, пока еще из-за раннего времени не работавшего, и, сбежав по ступенькам, оказался на пляже. Он был песочным, с трех сторон его окружали довольно-таки высокие нагромождения из ракушечника, как я подозреваю, пространство для пляжа было вырыто и расчищено с помощью экскаватора и бульдозера и засыпано привезенным сюда песком.
Обещанные туристическим менеджером в агентстве лежаки на пляже присутствовали, также имелись и зонтики, сваренные из толстых труб, швеллеров и крытые камышом. Метров на тридцать в море тянулся настил с перилами из троса, оканчивающийся площадкой с двумя лестницами для спуска в море и с вышкой для спасателя. И снова ни души. Прямо мертвый сезон какой-то.
Говорят, лучший загар утренний – с восьми до десяти. Так будем принимать солнечные ванны в гордом одиночестве. Я выдвинул один из стоявших под зонтиком лежаков на солнце, разделся и лег на него. Минут через двадцать подошла та самая женщина, у которой я спрашивал дорогу к пляжу. Она приветливо улыбнулась мне и стала располагаться под зонтиком неподалеку.
– А что, здесь всегда так пустынно? – поинтересовался я и сел, поскольку не турецкий султан и лежа разговаривать с женщинами не привык.
– В общем-то, да, – ответила женщина, снимая шляпу – у нее оказались чудесные длинные рыжие волосы, которые она тут же стала стягивать на затылке резинкой. – Я вот второй день в отеле, и здесь на пляже людей бывает раз-два и обчелся.
Я был удивлен и обескуражен. Нет, конечно же, я сюда приехал не в компании, как говорит Марина, тусоваться и не за женщинами ухлестывать, но и в затворники не записывался.
– А с чем связано отсутствие интереса у отдыхающих к отелю «Коралл Бич»? – выразился я неожиданно для себя как-то так витиевато.
Женщина уже сняла свое песочного цвета платье и оказалась в черно-белом купальнике. Она, по-видимому, страдала от нехватки общения и была не прочь почесать язык.
– Разговоры идут здесь, будто у отеля существовали какие-то финансовые проблемы, – охотно откликнулась она, – потому что «Коралл Бич» стоит на отшибе, прежний хозяин особо своим заведением не интересовался, опять же здесь боевики не так давно пошаливали. Вот отель и не пользовался спросом и пришел в упадок. Но вроде не так давно его выкупил новый хозяин, сделал здесь ремонт, и вот мы, собственно говоря, в нем первые ласточки. Так что вскоре отель должен заполниться туристами.
– Да, невеселую историю вы мне рассказали, – проговорил я уныло. – Как вас зовут?
– Наташа, – представилась она. – Валевская.
– Меня Игорь, – назвался и я, надел солнцезащитные очки и лег на спину на лежак.
– Откуда вы, Игорь? – лениво спросила женщина – обстановка на пляже располагала к неге.
– Из Москвы.
– А я из Подмосковья, – сообщила Наталья. – Из Домодедова.
– А кем работаете? – поинтересовался я.
– На фирме одной, бухгалтером.
«В Москве и в Подмосковье, по-моему, кого ни спроси, все бухгалтеры и охранники», – подумал я. Выразить свое отношение к работе Наташи я не успел, так как по ступенькам на пляж спускался молодой мужчина лет двадцати восьми – тридцати, довольно высокий, хорошо сложенный и накачанный. Я, наверное, не очень удивлю читателя, если скажу, что одет он был в шорты, футболку и обут в сланцы, потому что на море у мужчин вышеназванная мной одежда и обувь является своего рода униформой, различаясь, правда, по цвету. У этого парня шорты были синими, футболка белой, сланцы черными. Когда парень подошел ближе, я смог лучше разглядеть черты его лица. У него светло-голубые глаза, маленький нос, чуть расширяющееся книзу лицо, блеклые, почти одного цвета с цветом кожи лица тонкие губы. Несмотря на то что незнакомец был молод, среди его коротко стриженных светлых волос намечалась лысина. Он прошел и даже не взглянул в мою сторону, хотя мог бы поздороваться – все-таки правила хорошего тона требуют приветствовать людей, к обществу которых собираешься присоединиться. Хотя кто его знает, может быть, он не собирался присоединяться к моему и Наташиному обществу. Ладно, я человек не гордый, сам первый поздороваюсь.
– Доброе утро! – сказал я громко, однако молодой мужчина никак не отреагировал на мои слова. Гордец какой-то.
Наташу он, оказывается, знал. Приблизился ко второму лежаку, стоящему под ее зонтиком, и стал по-хозяйски раскладываться на нем.
– Вы не обижайтесь на него, – неожиданно проговорила Наталья. – Андрей глухой.
Я почувствовал себя неловко – заподозрил парня в высокомерии и невежестве, в то время как у него был физический недостаток. Что сказать, я не нашелся и ляпнул несусветную глупость:
– Совсем глухой?
Женщина усмехнулась:
– Он по губам читает. – Она легонько дотронулась до плеча парня, уже успевшего раздеться и теперь расстилавшего на лежаке полотенце, и когда тот вопросительно посмотрел на нее, сказала:
– С тобой здороваются.
Андрей разогнулся, посмотрел на меня, принужденно улыбнувшись, помахал рукой.
– При-иве-ет! – проговорил он нараспев и как-то глухо, как обычно говорят глухие, никогда не слышавшие речь и научившиеся говорить по определенной методике.
Я тоже помахал ему рукой и повторил ранее произнесенное приветствие:
– Доброе утро!
Парень вновь согнулся и продолжил начатое дело, а когда застелил полотенцем лежак, двинулся к морю.
– Андрей мой сын, – призналась Наталья, с грустью глядя в спину удаляющемуся парню. – Не повезло ему в жизни.
– А с чего это он вдруг глухой? – задал я и, как мне показалось, вновь нелепый вопрос.
Женщина, стоявшая с заложенными на затылке руками, подставив солнцу переднюю часть тела, дернула плечами, что было равнозначно пожатию плеч.
– Не знаю. У меня и у мужа слух в порядке, а вот у Андрея… несчастье такое. Но он молодец, – в ее голосе зазвучали нежные нотки, а взгляд, устремленный на сына, стал ласковым. – Не отчаивается. Работает программистом. Дома, правда, но неплохо зарабатывает. Только вот невесту все себе не может выбрать.
Я тоже посмотрел на парня, он поднялся по ступенькам на мостик и двинулся по нему.
– А что, у него большой выбор невест? – не смог я скрыть своего удивления. Я считал, что с таким физическим недостатком тяжело найти подругу в жизни.
– Хватает, – произнесла женщина и, не опуская рук, развернулась к солнцу спиной. – Глухих людей много. С появлением Интернета им стало проще общаться. У них свой мир.
– Ну да, помню, – кивнул я с понимающим видом. – Фильм был «Страна глухих».
– Вот-вот, – поддакнула женщина. – Да только глухие девушки тоже сейчас современные. Работать не очень-то хотят. Желают, чтобы их муж обеспечивал.
– Да уж, – согласился я, по своему холостяцкому опыту зная, какие нынче девицы. Сам до сих пор жениться не могу, нет для спутницы жизни подходящей кандидатуры. – Ладно, тоже пора искупаться, а то солнце припекает.
Я встал с лежака и двинулся к морю. Когда вошел в него, тотчас понял, для чего построен мостик. Грязно-серого цвета кораллы были шершавыми и колючими, и ходить по ним было не только неприятно, но и больно. Я тотчас вышел на берег, поднялся на мостик и двинулся по нему. Андрей уже успел отплыть на приличное расстояние, надо признать, парень плавал превосходно, и его силе и выносливости могли бы многие позавидовать.
Коралловые рифы и мелководье закончились, появилось открытое пространство, вода здесь была необыкновенного бирюзового цвета, в которой плавали разноцветные рыбки. Я дошел до конца мостика, но нырять не стал, поскольку не знал, какова здесь глубина, а потому спустился по лестнице в воду. Вода, надо признаться, была холодноватой, но для жаркого климата в самый раз. Волны небольшие, но чувствовалось течение, шедшее от берега. До дна не достать, но все же вылезать и нырять с мостика не стал, немного поплавал, затем выбрался на мостик и отправился загорать.
В половине десятого утра на пляже появились Марина, Люба в сопровождении пузатого мужика лет сорока пяти в «униформе» отдыхающих мужчин – с клетчатым коричневым низом и белым верхом, и панаме. Не могу сказать, что внешность у мужика была уж очень страшной, но какой-то отталкивающей. Я сразу почувствовал к нему антипатию, но вовсе не из-за того, что он «оторвал» себе двух самых центровых девиц в отеле, ибо третья «девица», Наталья, несомненно, проигрывала Марине и Любе уже в том, что немолода. Но он действительно был неприятен. Большие влажные губы, отвисший подбородок, бычьи глаза с отечными мешками под ними, мясистый нос, уши-пельмени и пористая кожа лица цвета перезрелого помидора. Могу побиться об заклад, что мужик был большим поклонником Бахуса.
Ну вот нашли себе компанию, усмехнулся я и крикнул:
– Привет!
Девицы в знак приветствия помахали мне рукой и стали располагаться на двух шезлонгах под одним зонтиком. Мужик тоже вяло махнул мне ладонью, постелил пляжное полотенце на лежак, что стоял рядом с зонтиком Марины и Любы. Алинкина достала свой планшетник. Все трое о чем-то переговаривались, иной раз смеялись, но я к ним не подходил – не в моих правилах навязываться чужой компании.
А часов в одиннадцать появилась еще одна парочка обитателей отеля. Первым был молодой мужчина лет тридцати – тридцати двух, этакий красавчик с мужественным лицом, чуть удлиненными русыми волосами, выше среднего роста, но с узковатыми плечами и впалой грудью, что сразу же переводило его, если пользоваться театральной терминологией, из амплуа героя-любовника в артисты второго плана. Но я, конечно, излишне суров к его внешности, как и любой мужчина, который видит в другом мужчине в обществе дам соперника, наверняка он и такой – с узкими плечами и впалой грудью – нравился женщинам.
Второй была спутница парня, года на три-четыре младше его. С соломенными волосами и лицом… если бы она была мужчиной, то я бы сказал Иванушки-дурачка или Петрушки, но постольку-поскольку она женщина, то, наверное, можно сказать… с внешностью сестры Иванушки-дурачка или Петрушки. У нее были округлые плечи, белые холеные руки, королевская осанка и совсем не королевские жирные ляжки. Хотя, может быть, у королев именно такие они и были. На ней оранжевое парео, на нем камуфляжные шорты и зеленая футболка.
Компания расположилась тоже неподалеку от Марины, Любы и их нового знакомца. Так как толстушка была человеком общительным, между троицей и вновь прибывшей парочкой завязалась беседа. А примерно через час Марина подошла ко мне и села напротив на лежак.
– Действительно, тухляк здесь какой-то, – сказала она с кислой физиономией. – Пообщались тут с ребятами. Они здесь уже пару дней, говорят, делать в «Коралл Бич» абсолютно нечего. Ни аниматоров, ни дискотеки, ни каких-либо культурных программ. Предлагают вечерком смотаться в Шарм-эш-Бей.
– Зачем? – Я лег на правый бок и подпер голову ладонью.
– Ха-ха! – как-то глуповато рассмеялась толстушка. – Как зачем? Город посмотрим, интересно же. Там, говорят, поющие фонтаны.
«Эка невидаль! – подумал я. – Кажется, в любом городе есть такая достопримечательность, как поющие фонтаны». Но вслух проговорил:
– Хорошо, поехали. И правда, чего в номере торчать-то!
– А нас с сыном в Шарм-эш-Бей возьмете? – неожиданно спросила Наташа, слышавшая происходивший между мной и Мариной разговор.
Было жарко, и Марина, будучи полной, как и все толстяки, особенно страдала от жары. Разморенная, с потным лицом и отвисшей челюстью, она лениво повернулась в сторону говорившей и сказала:
– Возьмем. Почему бы не взять? Нас восемь человек. Как раз в двух машинах уместимся. Наймем два такси и поедем.
– Во сколько и где встречаемся? – поинтересовался я.
Было в самом деле жарко, да и время двигалось к обеду, а потому я поднялся с лежака и стал собираться, чтобы отправиться в отель.
– В семь часов в фойе, – объявила Марина и тоже поднялась.
На том и порешили. Подхватив сумку, я двинулся прочь с пляжа.