Начала она издалека. Можно сказать, с самого детства своего хозяина.
– Наш господин Ибрагим только по отцу араб. А мама у него была русская. Конечно, я ее не застала. Она померла давно. Но господин Ибрагим свою маму очень уважает. Все стены у него в кабинете ее фотографиями увешаны. Видели их?
Мариша с Алиной кивнули. Да, они обратили внимание на светловолосую женщину, запечатленную в самых причудливых сценических костюмах.
– Мама у нашего господина Ибрагима была актрисой, – продолжала Натка. – Она выступала на самых лучших подмостках. И однажды, когда она со своим театром выступала в Москве, в нее влюбился арабский шейх.
– А он откуда там взялся?
– Приехал. А что тут такого? Эти шейхи в своей нефти буквально купаются. Могут себе позволить и Москву, и билеты в первый ряд Большого, и прочие удовольствия. Да вы слушайте дальше, не перебивайте!
Шейх, сидящий так близко от сцены, хорошо рассмотрел понравившуюся ему актрису. И к концу спектакля пылкий арабский мужчина был покорен юной Эстель – таков был сценический псевдоним матери Ибрагима. На следующий день шейх пришел снова, а потом еще и еще раз. Каждый раз он посылал Эстель огромные корзины цветов, в каждой из которых лежало какое-нибудь украшение. В первый раз – это была шикарная брильянтовая диадема. Во второй раз – колье с сапфирами и изумрудами. В третий – уникальные серьги и кулон к ним. Так продолжалось всю неделю. И всю неделю шейх осыпал свою возлюбленную драгоценностями. И наконец на седьмой день шейх прислал Эстель кольцо с огромным желтым, почти оранжевым брильянтом.
Надо сказать, что волосы у матери Ибрагима были того редкого оттенка новой меди, который напоминает восход над морем. Поэтому оранжевый брильянт ей очень понравился. И конечно, она смекнула, что последний подарок значиет нечто особенное. Так оно и оказалось. Вскоре следом за своим подарком в гримерную к Эстель пожаловал и сам шейх в окружении своей свиты. И прямо там он сделал матери Ибрагима предложение руки и сердца. И услышав отказ, едва не покончил с собой тоже там же!
– Погоди! – перебила болтушку Мариша. – Как же отказ, если они поженились? Или нет?
– Да. Но это случилось уже потом. Вы будете меня слушать или нет?
Эстель мотивировала свой отказ тем, что шейх у себя на родине уже был женат. Причем многократно.
– Не желаю быть пятой или десятой в твоем гареме! Я не хочу быть всего лишь звездой, одной из многих! Хочу быть Солнцем! Хочу быть Луной! Единственной и неповторимой для тебя одного.
Влюбленный шейх долго ломал голову, как ему быть. Но, в конце концов, чувство любви пересилило чувство долга. И шейх послал к себе на родину телеграмму следующего содержания: «Не ждите меня, я не вернусь!»
Половина его гарема, получив такое послание, покончила жизнь самоубийством. А оставшиеся жены постепенно зачахли или сошли с ума от горя. Но шейху было все равно. Он встретил свою истинную любовь. И все другие женщины для него в один миг перестали существовать.
– И что было потом?
– Потом шейх переехал жить в нашу страну. Сюда же он перевел все свои капиталы. И когда у них родился мальчик – первенец, они назвали его Ибрагимом, в честь его деда – тоже шейха, оставившего своему сыну несметные богатства.
– А потом? Куда делся отец Ибрагима?
– О! Это отдельная и очень печальная история. Когда господину Ибрагиму исполнилось восемнадцать лет, отец вызвал его к себе. «Сын, – сказал он ему, – теперь ты достаточно взрослый, чтобы самостоятельно управлять нашими миллиардами. А я чувствую приближение конца. Заботься о своей матери, потому что она самая замечательная женщина в мире и просто потому, что она твоя мать». И умер!
– Умер? Отчего умер?
– От болезни. Никто не знает, что это была за болезнь. Но он свела отца господина Ибрагима в могилу всего за несколько месяцев. А потом за горячо любимым мужем последовала и мать господина Ибрагима. Она не хотел жить на свете без мужа. Одним словом, умерли все!
И девушка торжествующе посмотрела на Маришу. Но Мариша не знала, что и подумать. Господин Ибрагим выглядел лет на пятьдесят. А это значит, что он должен был родиться годах в шестидесятых прошлого столетья. Но тогда в нашей стране еще был социалистический строй и мы прямыми шагами двигались в коммунизм. Никаким шейхам не удалось бы притащить в страну свои капиталистические миллиарды и тут безнаказанно на них шиковать.
Не говоря уж о том, что нефть в арабских странах нашли в тридцатых-сороковых годах. Месторождения разрабатывали долго. И в деньгах шейхи стали купаться относительно недавно. А до середины прошлого века в большинстве арабских стран бедные арабские шейхи влачили жалкое, почти нищенское существование, питаясь тем, что давала им скудная, выжженная солнцем земля пустыни и их скот. Откуда же там было взяться брильянтам и прочим дорогим подаркам?
Да и многое в рассказе служанки казалось Марише подозрительным. Похоже, девчонка обладает кипучей фантазией, и она изрядно приукрасила действительность. Но так или иначе, а эта история нисколько не приближала их к тому, что же произошло между Танечкой Рябовой и ее дядей арабским полукровкой. Почему он был сердит на свою племянницу до такой степени, что даже грозился ее убить?
– Давай вернемся в наше время, – мягко предложила служанке девушка. – Что случилось с Таней?
– С Танькой? Убили ее, говорят.
– Говорят? Кто говорит?
Девушка явно смутилась. Похоже, случайно она выболтала больше, чем намеревалась.
– Ну, говорят. Люди.
– Кто именно?
– Хозяин с хозяйкой об этом говорили, – сдалась девушка, явно не в силах противостоять врожденной болтливости. – Закрылись в кабинете у господина Ибрагима и давай там шу-шу-шу да бу-бу-бу.
– А тебе стало интересно?
– Ну, конечно! Им как позвонили насчет смерти их племянницы, они так перепугались! На хозяйке вообще лица не было. Сразу же к мужу кинулась и давай там у него стонать. «Вдруг, – кричит, – все выйдет наружу? Тогда мы погибли! Всему нашему делу конец! Как ты мог быть настолько наивен, чтобы доверить все дело этой девчонке?»
– А господин Ибрагим что ответил своей жене?
– Не слышала, – призналась Натка. – Он слишком тихо говорил. Это она плакала, поэтому мне слышно было.
– А потом что было?
– Дальше они еще долго между собой разговаривали. Но уже так тихо, что я ни словечка разобрать не могла. А на следующий день хозяйка спешно собралась и улетела в свою Чехию. Хотя раньше туда вроде бы не собиралась.
Все это было очень и очень странно. Но все равно пока что Мариша не видела никакой связи между смертью Тани Рябовой и непонятным поведением ее ближайших родственников – родной тетки и ее мужа.
– А Таня часто появлялась в вашем доме?
– Сначала да! – кивнула Натка. – А потом все реже и реже. А как с тем своим кавалером спуталась, так и вовсе от нас отселилась. Дядя ей квартиру снял.
– Подожди! Ты же говорила, что твой хозяин был очень зол на племянницу жены?
– Ну да. Был. Убить грозился. Своими ушами слышала!
– А за что?
– За кавалера за ейного.
– А зачем же он тогда снял ей жилье?
– А я знаю? – пожала плечами Натка. – У богатых свои причуды. Убить грозился, вопил, что она все его планы своим б…вом порушила! И хозяйка, главное дело, ему тоже поддакивала. Я уж думала, хана Танечке. Перекроют ей богатые родичи всю денежную подпитку. Позлорадствовала еще, признаюсь, немножко.
– Почему?
– Уж очень Танька, как из своего Засранска приехала, нос перед всеми драла. Вот я и порадовалась, что конец ее благоденствию пришел. А на следующий день узнаю, что хозяева для своей племяшки квартиру подыскивают, куда бы ее отселить! И уже совсем другими голосами разговаривают.
– А из какого города приехала Таня? – поинтересовалась Мариша.
– Не знаю. Вроде бы из Саратова. То есть даже не из самого Саратова, а из маленького села где-то поблизости от него.
Снова Саратов! Мариша обменялась понимающим взглядом с Алиной. А на Алину слова Натки и вовсе произвели очень сильное впечатление. Еще бы, тот самый город, упоминание о котором сорвалось с губ умирающего Толика, всплыл вновь.
Выходит, Таня и Толик были земляками? Но где в своем селе (да еще в маленьком) Таня могла научиться синхронному плаванию? Неудивительно, что девушка в команде совершенно «не тянула». Но если так, то зачем господин Ибрагим устроил свою племянницу в сборную города? Ведь он знал, что у нее нету специальной подготовки. И куда смотрели прочие чиновники из спорткомитета, когда господин Ибрагим творил откровенное беззаконие?
Определенно, в семье господина Ибрагима происходило очень много странного. Например, что это за дело было такое, которое ему порушила бедная Танечка? Чем господину Ибрагиму мешало появление Толика? Ведь именно он числился кавалером у Тани. И что после смерти Тани могло выйти наружу и погубить господина Ибрагима и его жену?
Пока что вопросов было куда больше, чем ответов. И Мариша откровенно не знала, как ей быть дальше. Да и беседа с Наткой подходила к концу. Девушка все чаще поглядывала на часы. И в конце концов объяснила причину своей появившейся нервозности:
– Повариха сейчас – тетя Катя – из магазинов с покупками притащится. И шофер – дядя Митя с ней. Не хочу, чтобы они видели, что вы со мной болтали. Про меня и так уже идет слух, что я слишком много говорю. Господин Ибрагим меня даже уволить грозился! А разве я виновата, что он сам что-то не слишком хорошее сделал, а теперь боится?
Подводить Натку подругам совсем не хотелось. Тем более, что девушка могла быть им еще полезной.
– Тогда мы уходим! – быстро спрыгнула с табуретки Алина.
Мариша последовал ее примеру, но далеко не с такой ловкостью. Все-таки спортивная закалка может пригодиться и в обычной жизни.
– Ага! – обрадовалась Натка. – Вы звоните, если что. Может быть, я еще что-нибудь про хозяев узнаю. Они ведь неспроста так перетрухали, когда племяшка их концы откинула. Говорят, что сердце у нее отказало. Врут. Сердце у Таньки было здоровое, как у танка!
И ничуть не смущаясь этим сравнением, Натка сунула своим новым приятельницам «на дорожку» по большой желтой груше. И проводила их до дверей.
– Вы приходите, – повторила она свое напутствие. – Но лучше не сюда, а сначала звоните. Вы звоните, я выбегаю и все вам рассказываю. Вот так и сделаем. А я чую, что рассказывать мне вам еще много чего придется.
Несмотря на свою феноменальную болтливость и склонность к фантазированию, Натка показалась девушкам стоящей свидетельницей. Ее привычка подслушивать и подсматривать за своими хозяевами могла сыграть на руку молодым сыщицам. Вот только не довела бы она саму Натку до беды. Обычно люди не приходят в восторг, когда узнают о том, что кто-то из домашних выносит сор из избы. А в данном случае, так и вовсе целые битком набитые мусорные баки.
– А теперь куда?
– Теперь к Таниной хозяйке. Разве ты забыла?
– О чем?
– Мы ее новые жилички!
– Ну да. Помню. Поехали, посмотрим, что там за хоромы снял дядя Ибрагим для своей племянницы.
Хоромами оказалась небольшая двушка на окраине города. Вряд ли эта квартира могла считаться хоть сколько-нибудь подходящей для жилья. На лестнице стоял стойкий аромат подвальных испарений, кошачьей мочи и готовящихся щей. Создавалось такое ощущение, что все жильцы по этой лестнице питаются исключительно вареной капустой. И употребляют ее только в стадии последнего разложения.
– Фу! Как воняет! – сморщила нос Алина.
– Это сейчас еще осень. И день прохладный. А представляешь, как тут смердит летом, когда жарко и запахи многократно усиливаются?
Алина представила и содрогнулась.
– Ну и жилье подыскал добрый дядя Ибрагим. Нарочно не придумаешь!
– Посмотрим, возможно, сама квартира окажется опрятной и чистенькой.
Не оказалась. Квартира выглядела просто жалко. Обои многолетней давности, покрытые жирными пятнами, потолок почти сплошь в протечках, образующих замысловатый узор. А под ногами гнилой пол, который хозяева должны были застелить хотя бы дешевым ковролином, чтобы пол не сверкал своим щербатым «великолепием».
– Да, у нашей жилички тут лежали паласы. И стены были коврами завешаны. Только мы это все сняли!
– Сняли?
Можно было не спрашивать, куда делись и паласы и ковры. Прижимистые хозяева решили доставшееся им от жилички богатство не отдавать новым жильцам, а присвоить себе. А жильцы и так обойдутся! В крайнем случае, купят все сами! Заново.
– И сколько же вы хотите за эту двушку?
Цену, которую назвала хозяйка, Мариша сочла высоковатой. А когда оказалось, что коммунальные услуги тоже предстоит оплачивать жильцам самостоятельно, Мариша решительно покачала головой:
– Нам это не подходит. Скиньте несколько тысяч, тогда посмотрим.
– Я не торгуюсь. Вы не захотите, другие заселятся. У меня на эту квартиру целая очередь стоит! Завтра уже сдана будет!
Мариша только снова головой покачала. Если посмотреть в Интернете, то за эти деньги на побережье Болгарии можно снять вполне приличный домик с санузлом и горячей водой на целый месяц и в разгар летнего сезона. И там будет море, и чистый воздух, и телефон и даже спутниковая тарелка! А тут какие достоинства? Разве что лопнувший бачок в сортире!
– Нам это не подходит! – решительно произнесла Мариша, уже выходя из квартиры.
Она видела, что предприимчивые хозяева вынесли из квартирки все, что когда-либо принадлежало Тане Рябовой. Раз уж палас, прикрывающий гнилой пол, унесли, не поленились, то прочие мелкие штучки-дрючки схватили в первую очередь. После проведенного ими досконального шмона нечего было и думать найти в квартире следы обитавших там еще совсем недавно людей.
Мариша знала такой сорт людей. Они даже мясо с костей на котлеты соскребают настолько тщательно, что умудряются залезть ножом и отверткой во все трещинки и впадинки. Так что после них остается лишь белая кость, вполне пригодная для художественной резки.
И оказавшись на лестничной площадке, Мариша громко спросила:
– А кто-нибудь из ваших соседей сдает жилье?
– Я вам не справочная! – огрызнулась хозяйка, явно разочарованная неудачным поворотом дела. – Идите и спрашивайте!
И она с грохотом захлопнула железную дверь. Мариша с Алиной остались стоять на площадке, куда выходило еще три двери. Но долго они там не простояли. Дверь напротив приоткрылась, и на пороге девушки увидели средних лет женщину. Она покосилась на дверь квартиры Рябовой и прошептала:
– Девочки, вам жилье нужно?
– Да! Хотим снять.
– Вы вдвоем будете жить?
– Да.
– Без мужчин?
– Да.
– А платить сколько сможете?
– Ну, чем дешевле, тем лучше.
– Комната подойдет? – все также шепотом осведомилась женщина. – Если да, то заходите! А к Киселевой больше не ходите. Такая выжига! Что она, что ее муж! Я вам такое про ее квартирку порасскажу, волосы на голове дыбом встанут!
Последняя фраза сыграла решающую роль. Ни Алина, ни тем более Мариша, конечно, не собирались снимать угол у этой женщины. Но она могла рассказать им про квартиру Тани что-нибудь интересное. И этим следовало воспользоваться.
– Вы к Киселевым больше не ходите. Квартирка эта нехорошая. Там раньше их сын жил – наркоман. Там же он и помер. Прямо там его и нашли. Вам такое жилье снимать совсем не нужно. Там полнейшая антисанитария. Когда они тараканов после смерти сына морили, чуть весь дом не задохнулся! Такие полчища усачей оттуда бежали, что прямо жуть!