Ли Хантингтон обреченно опустилась на пластмассовый стул рядом со своим столом. Красная печать со словом «отказано» на заявлении расплылась перед ее глазами. Сердце Ли защемило от боли, пока пальцы блуждали по эскизам, разбросанным по столу. Возможность воплотить свои творения в жизнь испарилась как утренний туман.
Ровное жужжание вентилятора на потолке действовало Ли на нервы. Она помассировала шею, чувствуя, как напряжены мышцы.
Миссис Дюпонт, менеджер по закупкам магазина розничной торговли, дала Ли всего два месяца, чтобы создать первую коллекцию, но все, что у нее было на данный момент, – лишь наброски. Ли приходилось делать все самой, поэтому каждая минута была на счету.
Ли требовались деньги для закупки тканей и фурнитуры. Она набрала номер управляющего банка, с которым разговаривала всего два дня назад.
Ее сердце стало биться все чаще от волнения, и это затрудняло дыхание. На другом конце провода послышался кашель. Управляющий разговаривал с ней весьма учтиво фразами, которые будто заучил наизусть.
Они не могли использовать ее трастовый фонд в качестве гарантии для получения займа, потому что попечитель фонда не дал своего согласия на это.
Ставрос.
Ли швырнула трубку-телефон в дальний угол комнаты и ударила стул коленом, поцарапав кожу. Ее всю трясло от негодования.
Как долго он еще будет наказывать ее?
Ли подняла трубку и дрожащими пальцами снова принялась набирать номер, хотя от подступивших слез ей было трудно разглядеть цифры.
Хотя какой в этом толк? Секретарша Ставроса в сотый раз скажет ей, что он занят и не может принять ее звонок. И так каждый раз, когда Ли пыталась связаться с ним. Они оба жили в Афинах, но иногда ей казалось, что они находятся на разных концах планеты.
Ли закусила нижнюю губу, тщетно пытаясь совладать с собой. Ей отчаянно хотелось разрыдаться, и в ней просыпалась злость, которая как ураган грозилась разрушить все на своем пути.
Пора положить этому конец. Больше так продолжаться не может. Пять долгих лет Ставрос контролировал каждый ее шаг, не давая возможности самой принимать решения. Пять лет заточения, на которые Ли согласилась добровольно из-за чувства вины и страха.
Смахнув слезы с лица, она открыла ноутбук и после пары минут поисков нашла то, что искала.
Бизнес-партрнер Ставроса и второй крестник ее дедушки, Дмитрий Карегас, устраивал сегодня вечеринку на своей яхте.
Эти двое невероятных красавцев слеплены из одного теста – оба создали свои империи с нуля под покровительством ее дедушки Джианиса и считали себя богами, которым позволено диктовать свою волю простым смертным.
Ставрос всей душой ненавидел вечеринки и всячески избегал их, но Дмитрий точно будет там. Ли всего лишь нужно привлечь внимание этого олигарха-плейбоя, купающегося в женском внимании.
У Ли свело живот, когда она вошла в спальню и рывком открыла дверь шкафа. Ей казалось, будто она сама себе подписывает смертный приговор.
Но Ставрос не оставил ей никакого выбора.
По ее спине пробежал холодок, когда пальцы, отодвинув подальше хлопковые топы и юбки, вытащили из дальнего угла шелковое платье золотистого цвета. Единственная дизайнерская вещь, которая у нее осталась. Этот наряд совсем не оставлял места для воображения. Ее спина будет полностью открытая, а это значит то, что придется обойтись без бюстгальтера. Ноги тоже будут выставлены напоказ.
Пять лет назад Ли это совсем не волновало. Для нее было привычным делом ходить в таком вместе с Алексом и Калистой. А ведь тогда ее фигура не отличалась стройностью…
О чем только думал дизайнер, создавая такую одежду? И о чем думала она, когда носила ее?
Кроме этого платья, ничего не подходило для сегодняшнего вечера. У Ли вспотели ладони, пока она натягивала его на себя. Черт, оно едва прикрывало ягодицы! Это откровенное платье очень напоминало Ли тот наряд, в котором она была в ночь, когда решилась ее судьба.
Дрожа от страха Ли зашла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Он будет вне себя от злости, будет презирать ее еще больше, если это вообще возможно. Но такая жизнь стала для нее просто невыносимой. Пора что-то менять.
Ли с силой вцепилась с кожаное сиденье такси. Водитель бросал на нее удивленный взгляд время от времени, но ее это нисколько не волновало.
Ли сделала глубокий вдох и посмотрела в мутное окно машины. С приближением вечера пристань оживилась. Пришвартованные яхты купались в лучах заката, но среди всей этой роскоши одна из яхт заметно выделялась среди других.
Расплатившись за поездку, Ли нервно сжала в руке черный клатч, запрещая себе думать или даже осматриваться. Расправив плечи и подняв высоко голову, она направилась прямиком ко входу, где стояла охрана. Амбал ростом в шесть футов не сразу узнал ее, отчего ее бровь надменно вздернулась.
Последние пять лет Ли работала подмастерьем в доме моды средней руки и ни разу не выходила в свет. Ее жизнь напоминала отбывание заключения в некотором смысле. Ей все время приходилось вести себя смирно и сдержанно. Она спала, просыпалась, ходила на работу, возвращалась в квартиру, ужинала и снова падала на кровать, пока прислужница Ставроса миссис Ковлакис, ее экономка, следила за ней, докладывая боссу о каждом ее шаге.
Казалось, несколько секунд длились целую вечность, пока мужчина наконец не сделал несколько шагов назад и не протянул услужливо ей руку. Ступив на палубу, Ли почувствовала, как липкий страх растекается по ее телу.
Происходящее ошеломило ее на несколько минут. Мимо нее проплыла официантка с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Вечеринка была в самом разгаре, захмелевшие загорелые тела, прижимаясь друг к другу, танцевали вокруг нее. Воздух искрился весельем и возбуждением, и она машинально начала покачиваться в такт музыке.
Нацепив на лицо фальшивую улыбку, Ли прошла в бар, украшенный зеркалами, села за барную стойку, заказала «Космополитен» и принялась напиваться.
Ставрос Спорадес нахмурился, когда его телефон завибрировал в десятый раз за последние пять минут. Взяв сотовый в руку, он улыбнулся Хелен. То, что их ужин прервали, не на шутку разозлило его. За последний месяц это был его первый спокойный вечер, и олигарх всегда ревностно охранял свое свободное время, чтобы хоть как-то уравновесить фанатичную преданность работе.
– Она здесь. На моей яхте! – воскликнул на другом конце Дмитрий.
Только присутствие одной женщины могло заставить друга позвонить ему. Ли.
– Ты уверен, что это она? – Его кровь уже начала закипать от негодования.
В трубке послышался ехидный смех.
– Я не сразу узнал ее, но это точно Ли. Она напилась и танцует.
В этот момент в сознании Ставроса всплыло не лицо Ли, а бледное окоченелое тело его сестры Калисты. Все эти годы он старался смириться с ее смертью, но эта рана по-прежнему кровоточила.
Стиснув зубы, мужчина спокойно положил телефон в карман – хотя внутри его клокотал слепой гнев, – извинился перед Хелен и покинул крышу ресторана.
«Все хорошо, мистер Спорадес, – сообщала ему миссис Ковлакис своим грудным голосом во время еженедельных отчетов. – Она невероятно изменилась, будто превратилась в совершенно другого человека».
Неужели женщина говорила ему то, что он ожидал услышать?
Через несколько минут пилот доставил его на яхту Дмитрия.
– Где она?! – прорычал Ставрос, как только вышел из вертолета.
С обманчиво спокойным выражением лица Дмитрий указал в сторону танцпола на нижней палубе.
– Охрана могла бы выхватить ее из толпы, но думаю, это только усугубит ситуацию.
Ставрос кивнул, избегая взгляда давнего друга. Самообладание ускользало от него. Ему не хотелось благодарить за то, что встреча происходит на его яхте, за то, что это всего лишь алкоголь, а не наркотики. Но больше всего ему не хотелось встречаться лицом к лицу с женщиной, на которой он женился в наказание за собственные грехи.
Даже несмотря на алкогольный туман в голове, Ли заметила Ставроса сразу, как только тот появился на танцполе, где царил полумрак.
У нее внутри все оборвалось, а по телу побежали мурашки. Ее начало знобить, хотя с моря веяло теплым бризом.
Его отражение мелькнуло в сотнях зеркал бара. Узкое точеное лицо, длинный нос идеальной формы, четко очерченный рот с чувственными губами, которые сразу же напомнили ей об их единственном поцелуе, и глаза коньячного цвета, обрамленные густыми ресницами…
Когда их взгляды, обращенные друг к другу, выражали неприкрытую ненависть – искры огня, готовые опалить.
Пытаясь унять дрожь в теле, Ли обвила пальцы вокруг шеи двадцатилетнего парня, с которым танцевала последние пятнадцать минут. К счастью, лицо незнакомца было для нее размытым. Ли не хотела ничего помнить об этой ночи завтра. Ее ватные ноги кое-как двигались под ритм песни, исполненной в стиле хип-хоп. Руки незнакомца блуждали по ее бедрам, затем заключили ее в объятия.
Но Ли на мгновение почувствовала себя умиротворенно и спокойно. Какой же ничтожной стала ее жизнь, если близость незнакомого человека утешала ее?
Ли прошептала невнятно «Извини» и поцеловала его неуклюже в щеку.
Парень не виноват в том, что понятия не имеет, с кем танцует, иначе бы он побоялся прикоснуться к ней, будто к прокаженной. Ведь она – миссис Хантингтон Спорадес, собственность Ставроса. И никто не имеет права смотреть на нее, а уж тем более притрагиваться.
Алекс, ее единственный друг, который пытался связаться с ней после смерти Калисты и ее замужества, оказался за решеткой по ложному обвинению, сфабрикованному по приказу Ставроса и Дмитрия.
Внезапно железная рука схватила Ли за талию и оторвала от парня, который вполне мог бы быть даже подростком. Она вдруг почувствовала себя старой и уставшей от жизни в свои двадцать четыре. В отличие от этого юноши, Ставрос обладал фигурой, словно состоявшей из каменных мышц.
Длинные пальцы крепко держали руки Ли с силой – ей было немного больно. Заморгав, она подняла глаза, но тут же снова опустила их.
«Трусиха».
Из-за усыпляющего действия выпитого алкоголя Ли превратилась в ватную куклу, неспособную сопротивляться мужчине, который подхватил ее и забросил себе на плечо.
Грудь Ли упиралась в его накачанную спину, но с ее уст не сорвалось ни единого стона. Мир перевернулся с ног на голову для Ли, и по щеке скользнула предательская слеза. Толпа вокруг притихла, будто воцарилось затишье перед бурей…
Ли разыграла этот дурацкий спектакль, но добилась своего – привлекла внимание Ставроса.
Но ничего не могло заглушить в ней боль при виде яростного презрения в его глазах. Она крепко зажмурилась и погрузилась в состояние полудремы.
Ли дергалась и жадно хватала воздух ртом, пока на нее лилась ледяная вода. Визжала и извивалась, сидя в ванной, но укрыться от напора безжалостной струи было невозможно.
Дрожащими руками она нащупала холодный мрамор. Веки взметнулись вверх, и она быстро заморгала, спасаясь от капель воды. Шелковое платье прилипло к ее телу, которое трепетало как осиновый листок.
Ли убрала с лица мокрые волосы, пытаясь прийти в себя. По рукам потекли черные реки от ее якобы водостойкой туши. Она кожей чувствовала на себе взгляд Ставроса, который стоял позади нее и, очевидно, злобно наслаждался ее мучениями. От него по-прежнему исходила ярость и гнев.
Ли наконец дотянулась до смесителя и выключила воду. Неожиданно ее подкосила усталость, и хрупкое тело медленно сползло на дно ванны, будто из него выкачали последние остатки жизненной силы.
– Вылезай, – послышался тихий приказ, который вернул ее в реальность, где ожидало продолжение пытки.
Даже спустя столько лет у нее не хватало смелости смотреть Ставросу в лицо.
Нет, Ли не будет жалеть себя сейчас, после того, на что ей пришлось пойти, чтобы добиться встречи с ним. Схватившись за мраморную стенку ванной, Ли поднялась. Прошло несколько минут, прежде чем дрожь в ногах немного унялась и роскошная просторная ванная комната, залитая ослепляющим светом кристальной люстры, перестала кружиться перед ее глазами.
Вместо назойливого шума палубы, видневшейся из окна, здесь царило абсолютное спокойствие.
Пошатываясь, она ступила из ванны на гранитную плитку. В нее тут же полетело полотенце с оглушающим криком: «Прикройся!»
Презрительный тон Ставроса задел ее, словно укол иглой. Ли промокнула лицо, собираясь с силами, и, расправив плечи, кинула полотенце обратно.
– Я не голая, на мне платье. А то, что оно такое откровенное, исключительно твоя вина.
– Вижу, ты до сих пор не научилась принимать правильных решений, – произнес Ставрос, не сводя с нее испепеляющего взгляда.
Ли собрала волосы и выжала из них воду, стараясь выглядеть равнодушной.
– Это скорее аллергическая реакция на тебя. Лучше я подхвачу пневмонию и умру, чем позволю тебе меня спасти.
Неожиданно Ставрос подошел к Ли и прикоснулся, окружив ее стеной ярости и негодования. Страх и смятение захлестнули ее. Его карие глаза мгновенно отрезвили похлеще, чем ледяная вода.
У Калисты были его глаза, только добрые, искрящиеся смехом, способные завлечь любого мужчину, как паук завлекал свою жертву в паутину.
У Ли внутри все перевернулось, когда воспоминания о Калисте и той ночи нахлынули вновь. Она пыталась мысленно сосредоточиться на чем-то другом, но попытки не увенчались успехом.
Кроме потрясения от новой встречи со Ставросом, что-то смутное, неясное вторглось в ее сердце. Сверкающие глаза с густыми ресницами выглядели как оазис посреди пустыни на его суровом лице. От него исходил незнакомый, но притягательный аромат.
– Ставрос, я… – выдохнула Ли, чувствуя, как ее телом завладевает лихорадочная дрожь.
Длинные пальцы обхватили ее шею, пока вторая рука приподняла ее подбородок.
К ней так давно никто не прикасался… Наверное, поэтому его прикосновение ощущалось как клеймо на коже, и по телу пробежала теплая волна.
Ли не сразу поняла, что он делал. Проверял, расширены ли у нее зрачки.
Его глаза лихорадочно вспыхнули, и в них мелькнуло что-то, что заставило ее прошептать:
– Я не под кайфом. – Она почувствовала отвращение к самой себе, услышав собственный испуганный тон.
Но Ставрос не сменил гнев на милость и не опустил рук. Тогда Ли схватила его за руки и убрала их от своего лица. По ее телу будто прошелся электрический разряд.
– Я помню, как ты говорила мне эти слова в прошлый раз… – Казалось, что сейчас Ставрос находится очень далеко, в другом месте, в другом времени, мысленно отправившись в прошлое.
Ее кожа горела, каждая клеточка ее тела изнывала от желания вобрать в себя это обманчивое тепло, исходившее от него.
– Я говорю тебе правду.
«Я никогда не притрагивалась к наркотикам!» – хотелось ей снова закричать, как тогда, в ту ночь, когда умерла Калиста. Но кто ей поверит?
Зубы Ставроса обнажились в холодной улыбке.
– Ты нарушаешь наш договор, врешь миссис Ковлакис, появляешься на яхте Дмитрия, которая известна своими дикими вечеринками, напиваешься в баре. Уж извини, но мне трудно верить тебе.
«Либо ты выходишь за меня замуж, либо садишься в тюрьму. Выбор за тобой», – вспомнились Ли его слова, которые, несмотря на то, что звучали подчеркнуто вежливо, сломали ей жизнь.
– Я привлекла твое внимание, не так ли?