…я видела яркий свет…
Ирис
Не знаю, сколько времени я провела взаперти, слушая отчаянные удары сердца. Меня отвели в комнату без окон и закрыли дверь на засов, и теперь я жду, что будет со мной дальше. Что я наделала?
Пустота поглотила меня, и я, сама того не понимая, напала на принцессу Витрицию. Я душила ее, думая, что это та женщина из пустоты, а мне всего лишь хотелось узнать, кто она. Самое страшное, что реальность и вымысел переплелись и я навредила человеку. Принцессе. Я совершенно не в себе, не контролирую то, что я делаю. Почему меня заперли здесь, а не в Башне?
Вовсе не желая этого, я стала повинна в избрании Кеззалии на роль Безмолвной. Как же быстро все произошло! Могла ли Кеззалия когда-то подумать, что окажется в Башне? Я боюсь даже представить, что она чувствует сейчас, как больно и одиноко ей там. Это ужасно.
Глубоко в душе я рада, что избежала злой участи, но мне стыдно за такие мысли и чувства.
А еще я убила птицу. Хищную птицу! Как я смогла справиться с ней? Как все низверглось в хаос?
Слова молитвы я знаю наизусть. Сижу на коленях перед окном и бормочу то, что прежде казалось ерундой.
– Защити, защити, защити… О… Великий Сотмир, прости меня…
Шорохи за спиной, скрип засова, и дверь отворяется. Это стражники явились, чтобы отвести меня во дворец. Склонив голову, чуть ли не упираясь подбородком в ключицу, я почти бегу за ними – их размашистые шаги на пять моих. Замок Лилий соединен со Сколастикой длинным переходом с маленькими продолговатыми оконцами. Похоже, меня ведут на верную смерть. Королевская семья не сможет просто так закрыть глаза на то, что я напала на принцессу. А как еще наказать преступницу? Я могла лишиться языка, теперь лишусь и головы.
Вскоре мы оказываемся перед приемной короля.
– Как о вас сообщить? – спрашивает кучерявый мальчишка в зеленом бархатном камзоле и короткой накидке с извилистой вышивкой, но стражник толкает его в сторону и распахивает дверь.
Король Марек сидит на троне из золотых лилий – точнее, лежит, закинув ноги на подлокотник, и зевает. Церемониальная мантия валяется у его ног кровавым ковром. Круглое пузико короля выпирает из-под темно-синего с золотом полосатого камзола – Его Величество похож на жука, перевернутого на спинку. Полукругом, в креслах, по форме напоминающих скорлупку грецкого ореха в золотой оправе, сидят другие персоны. Их спины выпрямлены, лица суровы. Они словно не замечают скучающего на троне правителя. Здесь королева, принц Марциан, даже принцесса Витриция, повязавшая на шею шарф с белыми цветами. Несколько старцев и дам. И еще юный советник короля Бено. Этот юноша, так рано добившийся высокого поста, пугает меня.
Перед троном короля распростерлась на полу магистри Селестина. Она тянется дрожащими пальцами к мантии.
– Умоляю, Ваше Величество, – рыдает она. Я не вижу ее слез, лишь слышу всхлипы. – Пощадите! Она все, ради чего я живу.
Король делает вялый жест рукой, и стражник поднимает магистри Селестину за плечи и отводит в сторону.
– Не пристало магистри ползать по полу. Лишаю твою дочь звания фрейлины. Теперь она цветочница. Можешь идти. – Король сгибается пополам, поджимая конечности к животу, и заходится в приступе кашля.
Магистри Селестина издает громкий вздох, и я с горечью понимаю, что она просила не за меня. Дверь захлопывается за ее спиной, а я остаюсь одна против целого королевства.
– Ты готова ответить перед королем? – раздается голос старца, сидящего по правую от короля Марека руку. Меня подталкивают вперед. – Дева, ты обвиняешься в попытке убийства принцессы. Ты признаешь свою вину?
Тишина. Такая тишина, что закладывает уши. Я могла бы сказать «да» и пойти на плаху. Могу сказать «нет», и финал будет тем же. Бежать некуда.
Пора признать, что я сама привела себя к такой беде. Но… Рука нащупывает в кармане платья мешочек с камнем. От него мне становится теплее. Я не произношу ни слова, упрямо молчу. Пытаюсь найти хоть малейшую зацепку.
– Ты признаешься?
Слова вспыхивают внутри меня, как ослепительный огонь, придавая мне решимости. Откуда только взялась искра…
– Я ни в чем не виновата, – отвечаю я несколько надменно, чем удивляю даже саму себя. – Мне было… видение. – Голос набирает громкость. Что ты несешь, Ирис? Но язык, будто радуясь тому, что его оставили на месте, решает попроказничать. – Великий послал мне видение. Я видия, я предназначена Великому, – хватаюсь за последнюю соломинку. Неужели это я говорю? Откуда такая дерзость?
– Она смеет называть себя видией! – восклицает королева Патриция, постукивая веером по колену. – Я надеялась, магистри Селестина воспитает достойную замену видии Миры. Но ты подняла руку на королевскую кровь. – Она поворачивается к королю, а я в этот момент убеждаюсь, что Селестина хотела все это время избавиться от меня. Она готовила меня. – Репутация этой девы запятнана. Казним ее, и дело с концом.
Со своего места подскакивает принц Марциан. Он лишен своего обычного спокойствия и жизнерадостности.
– Видение, говоришь? – Он подходит ко мне неторопливо, как ленивый зверь. Я много раз представляла это лицо в своих фантазиях, но ни в одной из них принц не смотрел на меня с таким отвращением. – И что же тебе явилось… видия? – Он будто выплевывает это слово мне в лицо.
– Я… я… – обвожу взглядом всех присутствующих. – Я видела яркий свет. Он лился на меня со всех сторон. Со мной говорили…
И я даже не вру.
Лица всех серьезны, но вдруг королева Патриция прыскает со смеху.
– Яркий свет? Что ты бормочешь? У тебя не могло быть никаких видений, как и ни у кого из нас. – Она прижимает руку к груди. – Кровь Эдны давно мертва. Мы всего лишь чтим древнюю традицию, не более. Пять сотен лет прошло со времен настоящих пророчеств.
– Но… – Мне хочется возразить королеве, сказать ей, что я на самом деле вижу странные вещи. Рассказать про человека, в мече которого был яркий камень, но я молчу.
– Ты напала на принцессу, – повторяет Марциан. – И должна понести наказание.
– Брат! – вскрикивает принцесса. – Остановись. Эта девушка из знатного семейства.
Мое лицо горит, но не от стыда, а от ярости. Я сжимаю руку в кулак, камень словно бы пульсирует в ладони, становясь горячее с каждым мгновением. Принц он или нет, как он посмел так разговаривать со мной?
– Что значит, только традиция? – спрашиваю я, обращаясь к королю.
Но тот увлекся подносом с гранатами, что стоит на низком столике возле трона. Посапывая носом, король выковыривает по одному зернышку и отправляет в рот. Сок попадает ему на камзол и ажурные белые манжеты камизы. Король облизывает пальцы и с недоумением смотрит на меня.
– Традиции нужно чтить, видия, – говорит он. – Уже несколько поколений не рождалось ни одной по-настоящему путной видии. Ты только взгляни на мою супругу, думаешь, она может предсказывать будущее? – Король фыркает, королева не уступает ему. – Если только, скольким поварам я отрублю головы за день. И это не имеет никакого отношения к гаданиям, скорее простое наблюдение и статистика.
– А наша учеба? – спрашиваю я, возмущенная словами короля. – К чему все это?
– Тебе повезло родиться первой дочерью. Будь ты поумней, могла бы обернуть свое наследие в пользу. Народ, глупая девчонка. Народ Диамонта, народ всех Малых Королевств нуждается в вас, слушает вас, отдает за ваши бредовые гадания последние монетки. Эти монеты устремляются к нам. К вам прислушиваются самые влиятельные люди. Думаешь, зачем мы выбираем королеву-видию? Сила и власть превыше всего. Причем в молодости вы весьма недурны, да еще целых двадцать семь штук… – Король хихикает, но тут хватается за горло и снова кашляет.
«Штук? Поделом тебе!» – думаю я.
Король разламывает гранат напополам, красный сок сочится по его морщинистым ладоням. Он опять заходится кашлем.
– Но скоро мое место займет другой король… Сын мой…
Двери распахиваются, и не успевает глашатай раскрыть рта, как внутрь заходит тот высокий светловолосый человек, которого я видела в капелле. И еще раньше – в экипаже, что недавно примчался в Диамонт.
– Король Тамур, королевство Рут, – слышится слабый голосок мальчишки-глашатая.
– Ты! – Король Тамур гневно останавливается возле меня, испепеляя взглядом. – Что ты сделала с моим Роджером?
Король Марек немедленно подскакивает на ноги, опрокидывая поднос с гранатами. Принц останавливается перед сестрой, будто защищая ее от чужеземного короля.
Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть в мутно-серые глаза короля Тамура. В них сквозит любопытство. На его губах замерла странная, напоминающая змею улыбка. Светлые волосы отсвечивают металлом. Молодой король из чужого королевства, чью птицу я убила, возвышается над другими, а надо мной в особенности. Он словно великан. И я вновь склоняю голову.
– Стойте, стойте, господа.
В поле видимости появляется новая пара туфель. Темно-зеленых и замшевых с алыми треугольными пряжками из эмали. Их обладатель говорит бархатным голосом с едкими нотками, что прекрасно сочетается с его обувью. Это выступил вперед советник Бено. Все в зале притихли и слушают его.
– Мне кажется, господа, вы не совсем верно истолковали ситуацию.
– Неверно? – вдруг вспыхивает Марциан. – Бено, очнись! Ты посмотри на мою сестру.
Он в два шага подходит к принцессе и срывает шелковый платок с ее шеи. Черные синяки ожерельем лежат на нежной коже.
– Очень похоже на яд, – замечает королева. – Да, дорогая моя Мелинда?
Королева Патриция поворачивается к пожилой женщине, сидящей рядом.
– Да, моя королева, очень похоже, – поддакивает та.
– Однако, матушка, – возражает Бено, обращаясь к даме, – руки девушки были пусты. Непохоже, что она покрыла ладони ядом. Мы бы заметили следы.
Я недоумеваю. Почему за меня вступился советник? И это уже во второй раз! Правда, в первый он вел себя довольно грубо.
– Мой ястреб, – подает голос приезжий король. – Она растерзала моего ястреба, не забывайте об этом. Накинулась на него не хуже дикарки. Не каждый мужчина может с ним справиться!
И в этом он прав. На это я не знаю, что могу ответить.
Поверх его сверкающего панциря накинут пурпурный плащ, застегнутый брошкой в виде пера. А когда король Тамур поворачивается ко мне спиной, я вижу на плаще два вышитых серебром крыла.
– Что это за девчонка? Где вы ее взяли? – вопрошает он у короля Марека. – Она сущий… демон! – Все в зале ахают. Королева прикрывает уши руками.
– Милорд, не говорите подобного, – произносит королева Патриция. – Если эта дева принадлежит к нечистым, она ответит за свои злодеяния. Мелинда…
Сухопарая старушка встает с кресла с легкостью молодой девушки. Она плавно приближается ко мне и просит:
– Покажи мне свои ладони, дитя.
Я послушно распахиваю ладони. Она касается их своими холодными руками с тонкой, как пергамент, кожей, под которой проступают кости.
– Что скажешь, Мелинда Росса? – спрашивает королева.
Старушка рассматривает мои руки, совсем как тот незнакомец в апотеке деда Мадьеса.
– Покажи, что у тебя в карманах, дитя, – произносит она.
И тут мое сердце замирает. Я не хочу, чтобы они видели камень. Что, если это не простой камень… а тот, который нельзя иметь при себе под страхом смерти. Хотя что мне уже терять. Рука ныряет в глубокий карман платья. Мои глаза, должно быть, округляются, поскольку Мелинда Росса смотрит на меня с нарастающим подозрением.
– Дай-ка мне. – Она выдергивает мою руку из кармана и просовывает туда свою костлявую ладонь. – Ничего. – Она вынимает руку и, сощурив бледно-зеленые глаза, пристально смотрит на меня. – Ничего, – повторяет она во второй раз.
Я удивлена. Должно быть, карман продырявился, и камень выпал. Тогда он должен быть под ногами, но я боюсь даже пошевелиться.
– Ваше Величество, король Тамур, – произносит Бено, когда его мать возвращается в кресло, – злого умысла я здесь не вижу. В капелле собралось много людей. Да еще в закрытом пространстве. Ваш ястреб испугался и напал на принцессу. Я бы сказал даже, что видия пыталась оттолкнуть птицу от принцессы. При всем моем уважении к правителю королевства Рут.
– Как вы смеете!
– Мы не можем вот так казнить эту девушку, – вновь говорит Бено, но теперь обращаясь к королю Мареку. – Она принадлежит к знатному роду. Ее отец Корто Бланш, у него важные торговые связи. К тому же вы только представьте. Жители Диамонта толпами пойдут к ней, ведь сам Великий дал ей знак говорить вместе того, чтобы быть Безмолвной. Представляете, если бы она лишилась этого прекрасного… дара? – Бено бросает взгляд в мою сторону.
Король призадумался.
– Но есть еще королевство Рут, – напоминает король Тамур. Его серебряные доспехи сверкают, в глазах тоже появляется странный блеск. В них нет ни капли жалости ко мне. – Она оскорбила не только принцессу, мою будущую супругу, но и короля и должна быть наказана.
До сих пор не понимаю, как я оказалась меж двух огней. Задеть сразу двух королевских особ! Будто мало того, что я душила принцессу, так теперь и этот человек хочет отмщения – за птицу! Но, скорее всего, я лишь предлог, чтобы развязать войну между королевствами.
– А как насчет права на испытание, Ваше Величество Король Марек? Надеюсь, про него вы не запамятовали? – говорит Бено. – Это древний обычай Малых Королевств. Да, король Тамур? – зачем-то напоминает ему советник, будто тот мог забыть.
Светловолосый правитель хмурится. Король Марек переводит взгляд на королеву, а та в свою очередь – на сына. Принц Марциан складывает руки на груди.
– Наверное, мой друг Бено, так будет лучше всего. – Карие глаза неистово горят. В них бурлит черный огонь. – Правда, сестра?
Принцесса Витриция отводит взгляд, и мне это совсем не нравится.
Бено, напротив, улыбается. Его лицо не отличается красотой, но его хочется разглядывать – оно меняется, словно закатное небо.
– Прошу, только не надо никого убивать, – чуть тише говорит принцесса.
– Это решит испытание, – отвечает Марциан.
Король Тамур отходит в сторону, загораживая собой свет, идущий из окна. Он складывает руки за спиной, и меня окатывает ледяной волной.
Правитель Диамонта ерзает на своем троне из золотых лилий. Ему нужна не война, а свадьба. Похоже, испытание – лучшее для всех решение. А для меня?
– Отведите видию в темницу, испытание будет на рассвете.
В эту ночь принц Марциан возьмет в свою постель деву. Ей буду не я.
Вместо светлой Башни Тишины я в темноте. Ощупываю карман, надеясь найти мой камушек, но там пусто. Сижу, поджав колени. Темнота меня не пугает, но здесь довольно холодно.
Меня ждет испытание. Король и королева желают знать, не вру ли я насчет видений, и при этом они врут сами. Обманывают все королевство. Видии – это пустышка, обманка. Я никогда не подвергала сомнению способности других послушниц. Неужели они все время притворялись? Каждая бахвалилась своим мастерством, не имея при этом ни малейших способностей? Не обладая даром Эдны?
Десять лет я прожила, считая себя лишенной пророческого таланта. А этого таланта и не существует вовсе. Все дело только в учебе, в одной лишь учебе. Мы постигаем бесполезнейшие науки.
С мыслями об испытании я засыпаю. Я вижу людей, окутанных светом, и тех, в чьих мантиях скользят тени. Они кружат над полем, над помятой травой, политой кровью, сталкиваясь друг с другом. Целое небесное воинство. Свет смешивается с тьмой, над землей разливается серость.
Я просыпаюсь со странным чувством. Будто я здесь не одна.
Опять в затылке покалывание, совсем как на церемонии. Мне страшно открыть глаза, ведь я не сомневаюсь, что кто-то рядом. Но, может, это еще сон. Мои руки, обхватившие колени, шея, ступни – каждый участок тела улавливает назойливую дрожь. Она идет не снаружи, а изнутри.
– Я знаю, что ты уже проснулась, – произносит голос. – Ирис…
То, как он говорит мое имя… Внутри все замирает. Мне сложно дышать. Его голос преисполнен силы.
Я вскидываю голову. Это вовсе не сон, как показалось мне сначала. Среди темноты я различаю серый, как дым, силуэт, который еле заметно мерцает. Человек сидит у противоположной стороны, и чем больше я вглядываюсь в эту темную фигуру, тем лучше вижу детали. На нем серый плащ, капюшон скрывает верхнюю половину лица, на подбородке проступает легкая щетина. Руки в черных чешуйчатых перчатках сжимают рукоять меча. А само лезвие…
В моих легких не хватает воздуха.
Оно так прекрасно. Лезвие переливается мягким радужным сиянием, от бледного, почти прозрачного, до насыщенного фиолетового цвета.
Я узнаю этого человека.
– Как ты здесь оказался? – спрашиваю я, прижимаясь спиной к стене. – Я была одна. Я сплю?
Мужчина усмехается.
– А как здесь оказалась ты? – задает он встречный вопрос.
И что ответить ему? Я здесь, потому что от меня одни неприятности?
– Не отвечай, я все и так видел. Как ты шла по проходу под кучей серого тряпья. Как хотела выдрать волосы принцессе… Ты очень храбрая девушка, Ирис. – Снова насмешка.
– Это церемониальное покрывало, – возражаю я, желая прервать нелепый разговор и понять, откуда здесь взялся этот человек – тот самый, что поразил меня в апотеке деда Мадьеса – и еще раньше, но об этом мне так стыдно вспоминать. – И я не желала принцессе зла, – шепотом договариваю я.
– Черный тебе больше к лицу, – говорит мужчина, чуть вскидывая подбородок. Я вижу прямой нос и блеск лунно-серых глаз. Мои щеки заливаются краской, и я обхватываю себя руками. – Хотя этот румянец тоже неплох.
Мужчина поднимается со своего места, словно тень, вырастающая прямо из пола. Я тоже немедленно встаю, но я такая крохотная по сравнению с ним. Чем ближе он подходит, тем сильнее дрожат мои колени.
– Почему я так хорошо вижу тебя? – вдруг спрашиваю я. – Ты не можешь быть настоящим…
Силуэт мужчины буквально светится среди темноты.
– Я бы тоже хотел это понять, Ирис.
Он делает шаг вперед, останавливаясь совсем близко. Рука в перчатке тянется к моим волосам, но мужчина не касается их. Я чувствую лишь легкое дуновение ветра над головой, там, где среди черной шевелюры горит золотая прядь.
Я тяжело сглатываю.
– Робкая, как фиалка. Но не такая уж и робкая, насколько мне помнится, да?
Рука мужчины опускается, чуть задевая мою щеку, но я не чувствую прикосновения.
– Ты видишь моего Призрака и истинную природу моего меча, – рассеивает мои сомнения мужчина. – Я Лорд-Призрак, прошу любить и жаловать. Ты ведь, кажется, уже немного влюбилась в меня? – хрипло спрашивает он, и я готова лишиться чувств, как делают дамы из книг, но чудом держусь на ногах. А держит меня это его очевидное самолюбование – он даже не сомневается, что понравился мне.
– Что? – приходит мой черед усмехнуться. Я понятия не имею, кто он такой. Может, рыцарь из соседнего королевства? Вот только он владеет тем, что запрещено.
Выставляю перед собой руки, но они проходят сквозь незнакомца. Он делает несколько шагов назад, возвращаясь к стене, сквозь нее, исчезая из поля видимости.
Мне вдруг становится страшно одной.
– Где ты? – Я бегу к стене, ощупываю ее, но движение воздуха за моей спиной заставляет обернуться.
Лорд-Призрак уже там, он играет со мной.
– Так где ты на самом деле? – спрашиваю я, разводя руками.
– В соседней камере. Я тоже по случайному стечению обстоятельств угодил в темницу.
– Так ты преступник? Мне стоило бы догадаться, – тараторю я, вдруг испугавшись, что он уйдет и я снова останусь наедине со своими мрачными мыслями. – Но уверена, ты можешь отсюда прекрасно выбраться с твоими-то… талантами.
– Т-ш-ш! – Он прижимает указательный палец к губам. – Давай не будем пока об этом. Мы еще вдоволь наговоримся.
– С чего ты так решил? Утром меня ждет испытание, чем бы оно ни было. Но что может видия? Сомневаюсь, что мне предложат прочесть учебник по астрологии.
– Испытание будет сложным, – говорит Лорд-Призрак, складывая обе руки на рукояти меча. На лезвии пляшет фиолетовое пламя. – Ты должна пожертвовать правой рукой. Запомни, правой.
– О чем ты говоришь? Кто ты, в конце концов?
– Я назвался тебе, и этого больше чем достаточно. Отныне ты должна слушаться меня. – Его голос становится громче, а моя правая рука – та, которой я совсем недавно сжимала камушек, – вновь горит, как и в тот раз.
– С какой стати я буду слушаться тебя? – выпаливаю я.
– Потому что тебе знакома моя сила, – говорит он и посылает мне воздушный поцелуй.
Серая тень сгущается, плащ Лорда сливается с темнотой, лишь изредка мерцая.
– Что это за сила? – не унимаюсь я.
– Ты хочешь знать? – говорит он так громко, что я боюсь, нас услышат охранники. – Любопытство не всегда приносит радость, Ирис.
– Но я хочу! – отвечаю я, вспоминая про камень в его перчатке. Я искренне желаю, чтобы он подтвердил мою догадку. – Ты силомант? – не дождавшись ответа, спрашиваю я.
– Спи. Тебе нужно набраться сил.
Взмах его плаща заставляет меня зажмуриться, и я, сама того не понимая, проваливаюсь в сон.