На подушке лежит цветок – крупный бело-желтый нарцисс. Из его сердцевины идет тонкий горьковатый аромат, лепестки смешно щекочут нос, и от этого нестерпимо хочется чихнуть. Я утыкаюсь в подушку и чихаю – тихо, чтобы не разбудить Алису. Ночью была гроза, и маленькое рыжеволосое солнышко, испугавшись грома, прибежало в мою кровать. Няня говорит, что моя малышка спит беспокойно – постоянно ворочается и норовит скатиться с постели на пол. У меня же под боком Алиса тиха и безмятежна, как ангел. Вот и сейчас она сладко сопит, раскинув в стороны пухленькие белые ручки.
– Доброе утро…
Моей щеки нежно касаются горячие губы. Я ахаю, поворачиваю голову, и попадаю в крепкие объятия мужа. На одеяло летит целый букет свежих ароматных нарциссов.
– Август! – тихонько восклицаю я, обнимая его за шею. – Ты приехал!
– Вырвался на день раньше, – шепчет он. Его дыхание забавно щекочет мою шею. – Я так по вам соскучился…
Муж немного отстраняется, а потом припадает к моим губам. Я прижимаюсь к нему крепче. Одеяло вместе с нарциссами падает на пол. Запах цветов становится сильнее.
Мелькает быстрая мысль: почему он принес именно их? В Лануре нарцисс считается цветком смерти.
Позади сонно ворчит Алиса. Я отрываюсь от супруга, чтобы посмотреть на дочку, а когда поворачиваюсь обратно, понимаю, что с Августом что-то не так. Его лицо почему-то синюшного цвета, а вместо глаз – черные провалы.
– Август! Что с тобой?!
На шее мужа затянута грубая толстая веревка. Из-под нее виднеются темные, почти черные кровоподтеки.
– Я так соскучился… – шепчет супруг.
Он делает шаг назад.
– Август!
Я порываюсь встать с кровати, но вместо этого падаю прямо на рассыпанные цветы.
И просыпаюсь.
– Юна!
Надо мной склонилась Нинон. Я села на лавке, потерла виски. За окошком неторопливо занимался рассвет.
Кошмар. Снова кошмар.
– Я кричала?
– Нет, – она отвернулась.
Значит, кричала.
– Ты сама-то спала? Нинон?
– Посплю позже, – она села рядом, откинулась на шершавую стену. – Когда встанет солнце.
Я понимающе кивнула. При свете дня кошмары приходят редко, поэтому некоторые сестры предпочитают отдыхать именно в это время. Сегодня отдыхать днем будут многие – вчерашняя ночь у всех оказалась бессонной.
Мы прилетели к ринринской мельнице через час после полудня. Успели вовремя – над рекой поднимался дым, а в воздухе удушающе воняло гарью. В самой деревне было пусто: Илана с сестрами успели предупредить крестьян о грядущей опасности, и те благополучно скрылись от солдат в окрестных поселках. Судя по распахнутым калиткам и дверям, авалейцы тщательно обыскали каждый погреб и дом, и, не обнаружив никого, кроме кошек и кур, отправились на поиски беглецов.
Сестры напали на карателей, когда те вышли из Ринрина на широкий заливной луг. К нашему появлению битва была уже в самом разгаре. Ведьмы кружили над солдатами, как разъяренные гарпии, и поливали их сверху струями огня. Те укрывались портативными силовыми щитами, пытались пробиться к лесу и отстреливались из винтовок. На лугу полыхала большая крытая повозка, а рядом с ней лежали три обгоревших тела.