Я сняла скромный одноместный номер в гостинице «Волга», но рассиживаться там не стала. Справедливо рассудив, что щепетильный Макаров наверняка уже навестил мое начальство, я направилась к генералу.
По пути я снова и снова прокручивала то, что рассказал мне Беднов. То, что мой клиент скрывает от меня что-то важное, было ясно с самого начала. Но меня смущала еще одна деталь – откуда стрелок знал, когда и где ему ждать Беднова с собакой. Судя по всему, они действительно были незнакомы, и привычки незнакомого человека – это какая-никакая, а загадка. Чтобы ее разгадать, требуется время или… человек, который хорошо знает эти привычки. Я склонялась к тому, чтобы принять второй вариант. Я еще накануне проверила в телефонной книге – домашний номер Беднова там не значился. Конечно, узнать номер телефона и время прогулки можно было и обходными путями, но почему-то мне казалось, что эти сведения поступили из одного источника. Нужно будет присмотреться к ближайшему окружению Беднова. Может быть, напрасно я отказалась от проживания в его доме. Правда, учитывая, что работаю я, в сущности, не на него, такое решение было оправдано – так у меня менее связаны руки.
Прежде чем явиться к генералу, я набрала его телефонный номер.
– Слушаю! – произнес бесстрастный знакомый голос.
– Гром, это Багира! – сказала я. Гром – это псевдоним генерала. – Нужно встретиться!
Он не возражал, хотя особенного энтузиазма при этом не выказал. Через десять минут я уже входила в ничем не примечательный серый трехэтажный дом на тихой улочке, располагавшейся неподалеку от центра.
Гром ждал меня. Он был один. Лицо его не выглядело особенно приветливым.
– Ты уже раскрыла это ужасное преступление? – насмешливо поинтересовался он. – Ничем другим не могу объяснить твое появление здесь.
– Вы сами приказали постоянно держать вас в курсе, – парировала я. – А еще мне нужен автомобиль – не могу же я передвигаться по городу в своем!
– Почему бы тебе не попросить автомобиль у своего работодателя? – спросил Гром.
– Потому что именно за ним мне и придется следить! – возразила я.
– Ладно, будет тебе автомобиль! – сдался генерал. – Где ты остановилась?
– В гостинице «Волга», восемнадцатый номер на втором этаже… Я хочу передать вам первую информацию. Вот голос, который слышал Беднов по телефону незадолго до происшествия, – я выложила на стол кассету. – Сделайте копию, а эту пленку верните мне. Там немного, всего одна фраза…
– Хорошо, – кивнул генерал, нажимая кнопку на своем столе. – Попробуем сверить с образцами, которые есть в нашем банке данных… Может быть, окажется кто-то из старых знакомых. Что-нибудь еще узнала?
– Практически ничего, – сказала я. – Беднов молчит как рыба, упирая на плохую память… Хотя память у него более чем… Но в том, что голос на пленке ему не знаком, кажется, не врет. По-моему мнению, голос этот – из прошлого. Именно там нужно искать причину. Собака убита пластиковой арбалетной стрелой – действовал наверняка профессионал. Вполне возможно, нанятый кем-то. Нужно бы встретиться с комендантом гарнизона, может быть, он прояснит вопрос, кто тут у нас такой меткий…
– Хорошо, я сейчас же свяжусь с ним, – кивнул Гром. – Это несложно. Что еще?
В кабинет без стука вошел среднего роста блондин с невыразительным узким лицом и почтительно замер на пороге. Генерал взял со стола кассету и повелительно сказал:
– Быстренько сделай с этой пленки копии! Две принесешь сюда, а третью отдай ребятам в лабораторию – пусть попробуют идентифицировать голос.
Блондин щелкнул по-военному каблуками, забрал у Грома кассету и вышел. Генерал снова посмотрел на меня.
– Итак, на чем мы остановились? Нанятый профессионал?
– Скорее всего. Подозреваю, что у него есть осведомитель в доме Беднова, но это требует проверки.
– Проверяй! – невозмутимо ответил Гром. – Похоже, у тебя все?
– Нет, не все! – упрямо возразила я. – У вас уже был Макаров?
– Ну, допустим, был, – глядя мне в глаза, сказал генерал. – И что из этого?
– Как что? Какую-то информацию он наконец должен нам сообщить?
– Что он должен, ему лучше знать, – назидательно заметил Гром. – И, знаешь, Багира, не трави мне душу! Мне самому не нравится вся эта канитель с секретностью, но правила сейчас устанавливаем не мы. Значит, наверху считают, что так будет лучше.
– Хорошо им там, наверху! – мечтательно заметила я.
– Да, неплохо, – пробурчал Гром. – Но давай больше не будем об этом… Теперь ты ознакомилась с делом. Какие у тебя выводы?
– Не из чего пока делать выводы, – призналась я. – И этот дурацкий звонок, и выстрел могут оказаться мелкой местью удачливому предпринимателю. Теперь мститель вполне удовлетворен и ушел на дно. Так мы никогда его не найдем.
– А если это не мелкая месть? – спросил Гром.
– Тогда, полагаю, стрелок обязательно напомнит о себе, – сказала я неожиданно. – К сожалению, собак у Беднова больше нет.
Занятая второстепенными вопросами, я, действительно, как-то раньше не подумала, как поступит стрелок, если Беднов откажется вспомнить «золотые дни». Но прежде он позвонит, чтобы убедиться в этом. Не сходя с места, я достала сотовый телефон и набрала номер офиса Беднова. Соединили меня сразу.
– Вы что-то узнали, Юлия Николаевна? – услышала я ровный голос Беднова.
– Пока нет, но хочу вас предупредить, что нам понадобится установить у вас аппарат с определителем номера. Я заметила, что…
– Благодарю вас, – сказал Беднов. – Но я уже подумал об этом. Сейчас ребята работают у меня дома. К обеду аппарат будет установлен… Что-нибудь еще?
– Вы ничего не вспомнили, Андрей Борисович? – спросила я, задетая тем, что этот пройдоха и тут обошел меня.
– Увы, Юлия Николаевна! – вздохнул он. – Мои воспоминания – как бы это выразиться – многотомны, и, пока дойдешь до нужного места…
– Но вы, надеюсь, закончили хотя бы первый том? – нетерпеливо спросила я.
– Даже до середины не добрался, – ответил он со смешком. – Но я стараюсь!
– Вы уж постарайтесь! – сказала я и отключила связь.
Появился блондин с кассетами, оставил их и неслышно вышел. Я забрала свою, а генерал прослушал голос неизвестного на портативном магнитофоне, пожал плечами и сказал:
– Отдам Макарову. Возможно, это кто-то из его знакомцев.
– Судя по тому, насколько они оба словоохотливы, они могут оказаться даже близкими друзьями, – заметила я. – Может быть, отсюда и вся секретность?
Гром скупо улыбнулся и погрозил мне пальцем.
– Тебе не кажется, что это не подходящее место для шуток? – ворчливо спросил он. – И вообще, если ты высказалась полностью, то отправляйся-ка в комендатуру! Пока ты прогуляешься туда пешком, я позвоню им, и комендант примет тебя с распростертыми объятиями…
– Я бы предпочла объятия Макарова, – ответила я. – Мне он кажется мужчиной положительным, хотя и загадочным…
Генерал развел руками.
– Ну, этого уж, милая, я не могу тебе устроить! – сказал он осуждающе. – Бери, что дают!
Когда я была уже в дверях, он окликнул меня:
– Ключи от машины оставят тебе у портье, в конверте… Видишь, как я о тебе забочусь?
– Я ценю, – смиренно ответила я и покинула ка – бинет.
До комендатуры было не очень далеко – минут пятнадцать неспешной, прогулочной ходьбы. Именно этот способ передвижения я выбрала. Вокруг сиял летний день, спешить мне было некуда – самое подходящее время для прогулки. По пути я заодно могла еще раз обдумать все невыгоды моего положения. Оба моих работодателя так тщательно хранили секреты, что мне не к чему было подступиться.
На КПП комендатуры у меня тоже возникла заминка. Чрезвычайно строгий сержант, недоверчиво и плотоядно оглядев мою фигуру, начал бубнить что-то о пропуске и пресловутой секретности, для солидности то и дело поправляя ремень с пристегнутым к нему штыком, но я быстро оборвала его, сказав:
– Меня ждет комендант, и, если я через пять минут не попаду к нему, ты с этого теплого местечка живо переместишься на гарнизонную гауптвахту, это я тебе обещаю!
Он сразу же сменил гнев на милость и даже сам вызвался проводить меня к коменданту, по пути разговорившись не на шутку, из чего я поняла, что напускал он на себя важность исключительно от скуки. Мне неожиданно пришла в голову мысль, не те же ли при – чины побуждают хранить таинственное молчание и господина Макарова и не стоит ли попробовать и его припугнуть гарнизонной гауптвахтой, чтобы он развязал язык.
Но мысль эту я додумать не успела, потому что в первом же коридоре комендатуры мы натолкнулись на энергичного поджарого подполковника, который тут же закричал: «Чибирев, что ты тут делаешь? У тебя где пост?!»
Мой сопровождающий мгновенно вытянулся во фрунт и принялся не совсем связно излагать причины, по которым он был вынужден покинуть КПП. Я пришла ему на помощь и объяснила офицеру свое присутствие здесь. Подполковник долго разглядывал меня, а потом, взъерошив пятерней свои жесткие волосы, весело воскликнул:
– Так это же насчет вас звонили! То-то я и смотрю… Пойдемте со мной!
Он быстрым шагом повел меня по коридору, зачем-то объясняя на ходу, где у них что находится. Возможно, он полагал, что я нагрянула с какой-то проверкой. А может быть, просто его неугомонная натура требовала выхода.
Наконец он привел меня в кабинет. На стенах висели выдержки из армейских уставов и плакаты с бравыми молодцами в погонах. Смущенно предложив мне потертый стул, подполковник с интересом уставился на меня и сказал:
– Я вас внимательно слушаю! Правда, не совсем понимаю, чем могу быть полезен, – тут он увлекся, глаза его заблестели, и он принялся расточать дифирамбы своему гарнизону.
Мне вовсе не улыбалось выслушивать хвалебную песнь вверенному ему гарнизону, и я мягко, но настойчиво прервала подполковника:
– Верю, верю вам безоговорочно! Простите, не знаю вашего имени-отчества…
– Пал Палыч! – услужливо подсказал подполковник.
– И, слава богу, Пал Палыч, что в вашем гарнизоне все благополучно. Будем надеяться, что и дальше вы будете высоко держать свое знамя. Меня интересует лишь один небольшой вопрос, на который, как мне кажется, кроме вас, никто не сможет ответить. Причем, отвечая на этот вопрос, вы ни в коем случае не бросите тень на славный гарнизон, прошу мне поверить…
К счастью, не все мужчины столь же непрошибаемы, как господин Макаров. Многие, напротив, воодушевляются, когда молодая женщина задает вопросы, на которые никто, кроме них, ответить не в состоянии. Вот и мой подполковник расцвел как майская роза и заверил, что ответит на любой мой вопрос.
– Тогда скажите, Пал Палыч, может ли в настоящий момент в городе находиться некий военнослужащий, имеющий недавний опыт разведывательно-диверсионной работы в боевых условиях? Скажем, уволенный в запас или находящийся в отпуске? Человек, по всей видимости, сильный, ловкий и весьма опасный?
Улыбка сползла с лица подполковника. В глазах его появилось напряженное выражение. Он привычным жестом взъерошил непокорные волосы и упавшим голосом произнес:
– Значит, все-таки кто-то бросил тень? Скажите прямо!
– Ничего я вам не скажу! – с улыбкой ответила я. – Потому что ни о чем таком мне не известно. Просто я хочу получить ответ на свой вопрос…
– Так-так, – протянул Пал Палыч задумчиво. – Знаете, я могу вам доложить о тех, кто находится в настоящий момент в отпуске. Что касается уволенных в запас, вам придется обратиться в военкомат. Значит, вас интересуют исключительно армейские разведчики?
– Именно так, – подтвердила я. – Владеющие нестандартными видами вооружения.
– Я все для вас сделаю! – вновь оживляясь, заверил подполковник. – Посмотрю в наших документах и свяжусь с военкомом, он мой приятель. Займет это час-два. Вы подождете здесь? Или погуляете пока?
– Здесь у вас очень уютно, – сказала я. – Но я все-таки погуляю. У меня есть еще кое-какие дела…
– Ну, и отлично! – подытожил Пал Палыч, вставая. – Значит, часика через два прямо ко мне, и я доложу вам полную картину!
– Договорились! – сказала я и, пожав ему руку, отправилась по своим делам.
Для очистки совести я навестила Дворец спорта и разыскала там тренера, который занимался лучниками. Им оказался низкорослый крепыш с круглой, короткостриженой головой и маленькими подозрительными глазками. Это меня немного разочаровало – мне казалось, что те, кто стреляет из лука, должны быть непременно стройными, высокими и златокудрыми. Этому же малышу больше пошла бы рогатка из авиационной резины.
Я представилась частным детективом и показала даже удостоверение, заглянув в которое коротышка скептически хмыкнул – наверное, сыщики в его представлении выглядели тоже как-то иначе. Тем не менее на вопросы мои он ответил терпеливо и обстоятельно, категорически заявив, что никто из его спортсменов не пойдет на улицу стрелять собак. Кроме того, выяснилось, что в распоряжении спортклуба не имеется арбалетов. Тренер объяснил, что не так давно арбалеты появились в продаже – в оружейном магазине, и посоветовал обратиться туда.
Я воспользовалась этим советом и навестила оружейный магазин. Там действительно имелись арбалеты, но настолько громоздкие и неудобные, что скорее могли быть для владельца обузой, чем оружием. Кроме того, как мне объяснил продавец, с момента поступления в магазин не было продано ни одного арбалета.
Покончив с магазином, я заглянула в гостиницу и получила от портье конверт, в котором лежали ключи от автомобиля и бумажка с номером машины и указанием, где она припаркована. Это была соседняя улица.
Я отправилась туда и нашла красные «Жигули», которые выглядели совсем неплохо на первый взгляд. Впрочем, и внутри все оказалось в порядке – мотор работал как часы.
Время, указанное комендантом, уже вышло, и поэтому я немедленно поехала к нему. Сержант Чибирев, увидев меня с КПП на «Жигулях», был сражен. На этот раз он встретил меня очень почтительно и пропустил без разговоров. Пал Палыча я нашла самостоятельно – на плацу, где он давал указания каким-то бедолагам в солдатской робе, которые делали белой краской разметку на асфальте.
– Может быть, я не вовремя, Пал Палыч? – поинтересовалась я, подходя ближе.
Подполковник обернулся и энергично закивал головой.
– В самый раз, Юлия Николаевна, в самый раз! – проговорил он, подхватывая меня под руку. – Все как обещал! Проверили, знаете ли, списки и кое-что для вас нашли. Сразу скажу, нашли немного. Тот контингент, что вас интересует, невелик, и большинство сейчас находится в зоне военных действий. В городе всего трое… Пойдемте в кабинет, я выписал для вас адреса…
Когда я ознакомилась с его выпиской, оказалось, что полезной информации действительно немного. Один из разведчиков находился на инвалидности в связи с потерей правой ноги, второй уже много недель лежал в госпитале, и ему недавно была сделана полостная операция. Оставался лишь один – сержант Дудников, который недавно демобилизовался, – он был жив и здоров. Запомнив его адрес – парень жил на проспекте Строителей, – я тепло распрощалась с подполковником.
– Если опять что-либо понадобится, – со значением сказал он, – обращайтесь прямо ко мне, без церемоний!
Пообещав, что церемониться не буду, я ушла из комендатуры и, сев в машину, поехала на проспект Строителей. Уже по дороге я решила, что вряд ли эта поездка будет удачной. Сержанту Дудникову было двадцать два года, и очень сомнительно, что лично ему приходилось делить воспоминания с Бедновым, который годился ему в отцы. Оставалась вероятность, что сержанта кто-то нанял, но это тоже казалось сомнительным – парень всего два месяца как демобилизовался. Обычно эти месяцы дембеля проводят в загуле и психологически не готовы к каким-то серьезным затеям. Хотя нет правил без исключений – возможно, Дудников предпочитал не пьянствовать, а делать деньги.
Я остановила машину возле девятиэтажного дома и осмотрелась. Около нужного мне подъезда стояло несколько машин и вертелась группа возбужденных молодых людей. Все они были празднично одеты, слегка навеселе и разговаривали громкими голосами. У меня возникло впечатление, что здесь идут приготовления к свадьбе. «Только этого еще не хватало, – подумала я, – чтобы Дудников собрался жениться именно в тот момент, когда мне надо его расспросить». Ситуация получалась крайне неприятная. Мне и самой бы не понравилось, если бы в день моего бракосочетания меня вдруг обвинили в убийстве, пусть даже и собаки.
Я поднялась на пятый этаж и убедилась, что предчувствия меня не обманули. Дверь в квартиру Дудникова была распахнута настежь – оттуда слышался веселый говор и смех. То и дело какие-то люди выскакивали на лестничную площадку, стучались к соседям, вызывали лифт, курили и вообще занимались праздничной суетой. Не задавая никаких вопросов, я вошла в открытую дверь и попыталась найти Дудникова самостоятельно.
Однако квартира была так набита народом и заставлена столами с закуской, что я почти не могла двигаться. Вдобавок меня чуть не заставили резать овощи для салата. Мне удалось улизнуть и протолкаться в соседнюю комнату. Там тоже стоял дым коромыслом, и, поймав первого попавшегося под руку человека, спросила, где найти Алексея Дудникова. Мне указали пальцем на балкон, где курили несколько парней. Я выбралась на балкон в тот момент, когда они уже собрались оттуда уходить. По счастливо-глуповатому выражению лица я угадала жениха и решительно ухватила его за рукав.
– Вы – Алексей Дудников?
Он растерянно посмотрел на меня и кивнул. Парни вокруг засмеялись и начали отпускать остроты.
– Мне нужно с вами поговорить наедине, – заявила я.
– О, Леха, смотри, как бы тебя Ленка не застукала! – завопил кто-то из приятелей.
Дудников посмотрел сквозь меня отсутствующими глазами и улыбнулся. Он был высок, мускулист и слегка рыжеват. На загорелом лице возле угла губ белел небольшой шрам.
– Я из милиции! – сердито сказала я. – Пошли на балкон, он как раз освободился.
Дудников не стал спорить и покорно вернулся на балкон. Я прикрыла дверь и в упор посмотрела ему в глаза.
– Меня интересует, где вы были позавчера вечером между девятью и десятью часами? – строго спросила я.
По лицу Дудникова скользнуло выражение беспокойства. Он подозрительно уставился на меня. Неужели он, мелькнуло у меня в голове, – мне очень не хотелось, чтобы этот симпатичный, счастливый парень оказался убийцей собаки.
– А в чем дело, собственно? – проговорил Дудников, нервно оглядываясь на дверь. – Я вроде законов никаких не нарушал. При чем тут милиция?
При первых же звуках его голоса стало ясно, что Беднову звонил не он. У меня отлегло от сердца, и все-таки я задала следующий вопрос:
– В армии вы служили в разведке?
– Да, в полковой, – настороженно ответил он. – Последние полгода… А при чем тут это?
Пропустив его вопрос мимо ушей, я продолжала:
– Боевым арбалетом пользоваться приходилось?
На лице Дудникова отразилось уже полное недоумение. Он сделался серьезным и сказал:
– Ни разу! Знаю, ребята шустрили там с арбале – тами – говорят, некоторые со ста метров в воробья попадали… Но сам я не видел, у нас в части этого не было…
Похоже, он говорил чистую правду. Но, припомнив выражение беспокойства на его лице в первую минуту, я повторила:
– И все-таки вы не ответили на мой вопрос, где были позавчера вечером?
– Так я это… – Он слегка покраснел и понизил голос. – Как водится… Ну, в общем, мальчишник у нас был, понимаете? С холостой жизнью прощался…
– Ну, теперь-то, вижу, простился?
– Все! Окольцевали! – со смущенной улыбкой сказал он. – Так, а вы чего приходили, я не понял?
– Ищу человека, который умеет управляться с арбалетом, – ответила я. – Ты случайно таких не знаешь?
Он покачал головой с видимым облегчением.
– Не-а, не знаю! Если насчет огнестрельного, то тут я многих ребят знаю…
– Огнестрельных-то я и сама многих знаю! – прервала я его. – Ну, ладно, прощай, счастливой тебе семейной жизни! – И, уже открывая балконную дверь, небрежно спросила: – Да, кстати! Ты знаешь человека по фамилии Беднов?
На лице Дудникова ничего не отразилось. Он задумался, а потом неуверенно сказал:
– Вроде в третьем батальоне прапор такой был – Беднов… Но точно не знаю…
– Ну и хорошо, что не знаешь! – заключила я.