Солидно одетый мужчина, останавливается на краю тротуара и вертит головой по сторонам в поисках такси. Замечает, стоящий на противоположной стороне «Жигулёнок», возле которого крутится водитель. Мужчина громко свистит.
– Шеф, на Академку подбросишь?
Водитель поворачивается на свист.
– Сколько платишь, гражданин хороший?
– Пятьсот устраивает? – Спрашивает мужчина.
– Устраивает, – кивает водитель, – Только по дороге к другу моему заскочим. Мне деньги отдать нужно. Иначе поездки не получиться.
Мужчина снова вертит головой. Машин в это время суток на дороге нет. Он машет рукой.
– Ладно, поехали.
Мужчина быстро переходит дорогу и садится в машину рядом с водителем.
Водитель включает музыку, поворачивает ключ зажигания и нажимает на газ. «Жигулёнок» медленно набирает скорость. Водитель вынимает мобильник и набирает номер. Говорит по телефону.
– Аллё? Вадик. Ну, я уже еду. Конечно, везу. Жди, скоро буду.
Мимо проплывают светящиеся витрины магазинов. Через время водитель поворачивается к пассажиру.
– Вот и приехали. Сейчас к дружку заскочим.
– Надолго? – Интересуется мужчина.
– Пара минут, гражданин хороший, – сообщает водитель, – а потом я вас быстро на место доставлю.
Зарулив во двор, водитель останавливает «Жигули». Тут же двери машины распахиваются. В салон влетают два парня Вадик и Жора. Жора сразу же приставляет мужчина к горлу нож.
– Сиди тихо!
Мужчина, молча, кивает. Нож задевает его горло. На лезвии показывается кровь.
– Не напрягайся, гражданин хороший, – советует водитель, – а то обделаешься. Мне за тобой убирать не хочется.
– Где деньги? – Задает вопрос Вадик.
Мужчина опускает глаза на внутренний карман курточки. Вадик запускает руку внутрь и вынимает бумажник. Открывает его.
– Есть? – Спрашивает Жора.
– Не густо, – сообщает Вадик, – Зато карточек достаточно.
Жора опускает нож и толкает пассажира.
– Вылезай.
Мужчина послушно выходит из машины.
Вадик и Жора подхватывают мужчину под руки и тащат со двора. Жора упирает нож в бок.
– Дёрнешься – перо под жабры получишь.
Вадик и Жора выводят мужчину на улицу. Тащат к открытой двери магазина. Перед тем, как войти, натягивают кепки на глаза. Толкают мужчину внутрь.
Останавливаются у банкомата, который находится у входа. Вадик вставляет карточку в банкомат и толкает мужчину.
– Сам знаешь, что нужно делать? Или тебе подсказать?
– Не надо, – хмыкает Жора, – Он не идиот. Понимает, что я его пощекотать могу.
Жора тычет ножом мужчину в бок.
– Ты что? Пароль забыл?
Мужчина, прикрывая одной рукой циферблат, набирает кодовые цифры. Жора, видя это, разражается смехом:
– Во, «жара»! Совсем у мужика «крыша» поехала.
В проходном дворе работает оперативная группа в составе эксперта, участкового Рябинина, Кухарькова, фотографа и двух патрульных. Рябинин, как всегда, плюет семечки, эксперт осматривает труп мужчины, а Кухарьков наблюдает за его манипуляциями со стороны.
К группе подходит Кумач. Он не брит и очень зол. Смотрит на происходящее с явным раздражением. Кухарьков улыбается ему.
– Привет, Кира.
Кумач, молча, кивает и подходит к лежащему на земле мужчине.
– Не мог он где-нибудь в другом районе развалиться.
ЭКСПЕРТ: Не мог, Кирилл Алексеевич. Ему просто не оставили выбора.
КУМАЧ: Все-то вы знаете, Владимир Семенович! Но мне от этого не легче.
Кумач подходит к Кухарькову.
– Кто-нибудь что-нибудь видел?
КУХАРЬКОВ: Не знаю. Я ещё никого не опрашивал.
КУМАЧ: (Срывается) Тебе что, для этого особое распоряжение нужно?
КУХАРЬКОВ: (Удивленно вскидывает брови) Кира, ты что, не с той ноги сегодня встал?
Кумач вздыхает, виновато бросает взгляд на друга.
КУМАЧ: Извини, Стас, не выспался.
КУХАРЬКОВ: Что, целую ночь бухал?
КУМАЧ: Нет.
КУХАРЬКОВ: Тогда что?
КУМАЧ: Целую ночь всякая ерунда снилась.
Эксперт заканчивает заниматься изучением трупа, подходит к Кумачу и Кухарькову.
ЭКСПЕРТ: Значит так, господа оперативники, зовут его Белавин Сергей Владимирович.
КУМАЧ: Это ты по линиям руки определил, хЕромант?
ЭКСПЕРТ: Нет. По паспорту, который я нашел в кармане.
Эксперт передает документы Кумачу. Кумач с укором смотрит на Кухарькова:
– А больше у него в карманах ничего не было?
ЭКСПЕРТ: К сожалению, нет.
КУМАЧ: Кошелёк?
ЭКСПЕРТ: Валялся рядом. Думаю, что, и в этот раз отпечатков не будет.
КУМАЧ: Деньги?
ЭКСПЕРТ: Отсутствуют.
КУХАРЬКОВ: Банковские карточки на земле рядом с ним валялись.
Кухарьков передает Кумачу банковские карточки. Тот бросает на них взгляд. Это карточки «Инвестбанка».
Суворов идет по коридору РОВД. Его догоняет Марина.
– Привет!
СУВОРОВ: Привет.
Некоторое время они идут рядом, молча.
МАРИНА: Ну, хорошо, Саша! Остановись.
Марина берёт Суворова за руку.
– Хорошо. Я попрошу у неё прощения, если ты считаешь, что я должна это сделать.
СУВОРОВ: А разве ты так не считаешь, Марина? Ты арестовала Эльвиру Барсукову, совсем не имея против неё улик.
МАРИНА: Ты ещё скажи, что она белая и пушистая, и никогда не занималась криминалом и не привлекалась к уголовной ответственности!
СУВОРОВ: Занималась и привлекалась.
МАРИНА: Вот видишь, Саша!
СУВОРОВ: Но сейчас она этим не занимается. Тебе об этом Хоменко говорил, и ты сама это выяснила в ходе расследования.
МАРИНА: И сразу отпустила!
СУВОРОВ: А извиниться забыла.
МАРИНА: За что? За что я – майор, следователь МВД должна извиняться перед какой-то…
СУВОРОВ: (Вздыхает) Вот когда ты это поймешь, Марина, тогда и подходи. Поговорим.
Суворов отстраняет руку Марины, поворачивается и идет дальше по коридору.
МАРИНА: Саша, они же, как наркоманы. Среди них бывших не бывает. Рано или поздно они снова принимаются за старое!
Суворов, не поворачиваясь, входит в свой кабинет. Марина смотрит ему в след. На глазах появляются слёзы.
Кумач внимательно рассматривает убитого мужчину.
– Когда убит?
ЭКСПЕРТ: Приблизительно в десять вечера. Точнее могу сказать после вскрытия.
Эксперт достает металлическую флягу со спиртным, открывает крышку и опрокидывает содержимое в рот. Кумач, видя это, кривиться, и неожиданно начинает орать:
– Немедленно прекрати жрать спиртное на рабочем месте!
Кухарьков и эксперт удивленно смотрят на Кумача. Фотограф и два патрульных замирают на месте. Рябинин испуганно крестится.
КУМАЧ: Совсем распустились!
Кухарьков хватает Кумача под руку и быстро отводит в сторону.
– Кира, ты чего?
КУМАЧ: Извини, Стас, сорвался. Понимаешь, я с утра «ни в одном глазу», а он, как специально, стал передо мной и водку глушит.
КУХАРЬКОВ: Так давай я сбегаю!
КУМАЧ: Не надо. Я бросил.
КУХАРЬКОВ: Что бросил?
КУМАЧ: Пить бросил.
КУХАРЬКОВ: Не понял?
КУМАЧ: Вообще пить бросил. Всё. Отпился.
КУХАРЬКОВ: Ты серьезно?
КУМАЧ: Серьезней не бывает.
КУХАРЬКОВ: С чего это?
КУМАЧ: Прикинь, Стас, целую ночь она надо мной издевалась. Только засну, а она приходит и говорит: «Осталось тебе, Кирюша, жить три дня и три ночи, если не бросишь пить!»
КУХАРЬКОВ: Погоди, Кира, кто к тебе приходит? Белая горячка или белочка?
КУМАЧ: Сам ты… Смерть моя. Я несколько раз в холодном поту просыпался. Врагу такого не пожелаю.
КУХАРЬКОВ: И после этого ты решил бросить пить?
КУМАЧ: А этого мало? Может, это последний звонок мне на этом свете. Может, это предупреждение свыше.
КУХАРЬКОВ: Может быть. Только ты об этом никому не рассказывай.
КУМАЧ: Почему?
КУХАРЬКОВ: Подумают, что у тебя что-то с головой. От пьянки.
КУМАЧ: Да ну тебя! Я тебе, как другу, а ты…
Они возвращаются назад. Кумач строго смотрит на всех.
КУМАЧ: Чего стали? Заниматься нечем? Быстро разбежались по домам свидетелей искать.
Два патрульных и Рябинин срываются с места выполнять поручение Кумача. Сам Кумач направляется со двора. Кухарьков идет за ним.
КУХАРЬКОВ: Слышь, Кира. А какая она?
КУМАЧ: Кто?
КУХАРЬКОВ: Ну, смерть? Страшная и с косой?
КУМАЧ: Да нет. Такая себе бабулька – Божий одуванчик. И, прикинь, Стас, на голове шляпка идиотская с вуалью.
КУХАРЬКОВ: С чем?
КУМАЧ: С вуалью. Ну, с сеточкой такой. А сбоку перо павлинье.
Выйдя на улицу, Кумач осматривается. Видит открытые двери магазина и направляется туда.
КУХАРЬКОВ: Прикол.
КУМАЧ: (Качает головой) Я от таких приколов за одну ночь седым стал.
Кухарьков хмыкает, глядя на лысую голову Кумача. Кумач входит в магазин.
Останавливается у банкомата «Инвестбанка», внимательно осматривает его.
КУМАЧ: Стас, позови эксперта. Пусть он с этого агрегата пальчики срисует.
КУХАРЬКОВ: Понял.
КУМАЧ: Сам продавцов в магазине опроси. Не может быть, чтобы никто из них ничего не видел. А потом мы с тобой в «Инвестбанк» наведаемся.
Суворов входит в кабинет. За столом сидит Мелкумян. Перед ним стоит початая бутылка с коньяком.
СУВОРОВ: С утра пораньше, Ашот?
МЕЛКУМЯН: Ошибаешься, Саша. У меня ещё вчерашние сутки не закончились. Не мог же я целую ночь просто так сидеть? А с хорошим коньяком и дежурство быстро прошло.
Суворов раскладывает на столе бумаги.
СУВОРОВ: За ночь ничего не произошло?
МЕЛКУМЯН: Нет. Все было тихо, как в библиотеке. Было, правда, пару приводов, но я их быстро разрулил. Вот коньяк армянский заработал. От благодарных земляков. Будешь?
СУВОРОВ: Не могу.
МЕЛКУМЯН: Как хочешь. А я буду.
Мелкумян наливает себе в стакан коньяк и не торопясь выпивает его маленькими глотками. Суворов, глядя на него, глотает слюну.
Кумач стоит на улице. Кухарьков выходит из магазина.
КУМАЧ: Что у тебя?
КУХАРЬКОВ: Поговорил с охранником. Он в десять выходил курить. Правда, не сюда, а во двор. У них там служебный вход. И видел, как трое парней грузились в «Жигули».
КУМАЧ: Ну?
КУХАРЬКОВ: Загрузились и уехали.
КУМАЧ: Он их запомнил?
КУХАРЬКОВ: Нет. Там нет освещения.
КУМАЧ: Бардак! Ну, хоть машину описать сможет?
КУХАРЬКОВ: «Жигули» зеленого цвета. Четверка.
КУМАЧ: Номер?
КУХАРЬКОВ: Не видел.
КУМАЧ: Ну, хоть что-то.
В дежурной части Хоменко любовно раскладывает на столе продовольственные припасы, принесенные из дома. Смотрит на продукты, достает мобильник, звонит. Говорит ласково:
– Эля, ты забыла положить сыр. Да нет, ничего. Не переживай, я обойдусь. Спасибо… А ты что делаешь?.. Да?.. А я дежурю. Работы – завались. Поесть некогда. А звания – другие получают. Ну, ничего, солнышко, будет и на нашей улице праздник… И я тебя очень.
Из здания, над парадным входом которого висит вывеска «Инвестбанк», выходят Кумач и Кухарьков. В руках фотографии и длинные банковские выписки.
КУМАЧ: Так, Стасик, что мы имеем в итоге?
КУХАРЬКОВ: Третье убийство за неделю.
КУМАЧ: Вот именно!
КУХАРЬКОВ: Они снимают с карточки жертвы деньги, а после их убивают.
КУМАЧ: Угу…
КУХАРЬКОВ: Грамотные. Посмотри, Кира, фотографии. Не одна камера наружного наблюдения их рожи не зафиксировала.
Кумач и Кухарьков рассматривают фотографии.
КУМАЧ: Ну, чуть-чуть бы выше голову задрал!
КУХАРЬКОВ: Что будем делать?
КУМАЧ: Значит так, Стас. Для всех участковых объявляется осадное положение. Нужно выяснить все точки, где стоят банкоматы. Те, которые работают ночью. И взять их под особый контроль. Это первое.
КУХАРЬКОВ: Кира, у нас нет людей, чтобы у каждого банкомата поставить.
КУМАЧ: Я сказал: под контроль, а не под охрану. Банкоматы можно проверить несколько раз в течение ночи.
КУХАРЬКОВ: Ясно.
Кумач и Кухарьков садятся в машину.
В дежурку входит полковник Осокин.
– Хоменко, что это за продовольственный магазин в дежурной части?
Хоменко вскакивает.
– Товарищ полковник, если бы у меня на погонах было четыре звездочки, а не три, я, может быть, по ресторанам ходил бы. А так приходится экономить: из дома сухой паёк приносить, чтобы от работы не отвлекаться.
ОСОКИН: Ты вообще соображаешь, что ты сейчас говоришь, Хоменко?
ХОМЕНКО: Где уж мне соображать, товарищ полковник. Это у нас опера и дознаватели: капитаны разные – с соображалками. А мы – люди маленькие. Нас – старших лейтенантов все обидеть норовят. И извинения, между прочим, никто потом не просит.
ОСОКИН: Хватит ныть, Хоменко. Где Кумач, где Кухарьков? Где Суворов? Где все?
ХОМЕНКО: Они мне не докладывают.
ОСОКИН: Немедленно разыщи их, и ко мне с докладом по делу о «ночных убийцах». Все ясно?
ХОМЕНКО: Так точно, товарищ полковник!
Осокин выходит. Хоменко провожает его взглядом.
Кумач садится за руль. Кухарьков – рядом. Кумач заводит машину. Она трогается с места.
КУМАЧ: Патрульным тоже нужно разработать маршрут движения, чтобы они за ночь побывали несколько раз во всех точках, где установлены банкоматы.
КУХАРЬКОВ: А если они в другом месте нападут?
КУМАЧ: Нет, Стас. Сдается мне, что эти ребята не профи, а так… Действуют импульсивно. Без какого либо плана. Грабят и убивают случайных людей.
КУХАРЬКОВ: Объясни?
КУМАЧ: Посмотри на банковские выписки.
Кухарьков разворачивает длинные банковские выписки.
КУМАЧ: Посмотри на суммы, которые они сняли перед убийством?
КУХАРЬКОВ: У Самохина – 8 тысяч. У Дубовой – 5 тысяч. У Белавина – 11 тысяч.
КУМАЧ: Суммы небольшие. За такими деньгами специально гоняться не будешь. Да и жертвы – люди разного социального статуса. Самохин кто у нас?
КУХАРЬКОВ: Грузчик продуктового магазина.
КУМАЧ: А Дубова?
КУХАРЬКОВ: Пенсионерка.
КУМАЧ: Белавин?
КУХАРЬКОВ: Пока неизвестно, но, судя по внешности и тому, как одет, бизнесмен среднего звена.
КУМАЧ: Что их может объединять? Вот это и нужно выяснить в первую очередь.
КУХАРЬКОВ: Выясним.
Хоменко возвращается за стол и снова берёт телефон. Звонит.
– Извини, Эля, нас перебили. Это Осокин заходил. Кумача искал, а чего его у меня искать? Он или в ресторане водку глушит, или на выезде преступников ловит… Все, солнышко, я тебе позже перезвоню: работать надо. Целую… И я тебя крепко.
Хоменко видит Суворова, который проходит мимо, прячет мобильник и выглядывает в окно.
– Саня, тебя Осокин искал. Сказал, чтобы ты, Кумач и Кухарьков к нему зашли.
СУВОРОВ: Зачем?
ХОМЕНКО: За орденами и медалями, наверно.
СУВОРОВ: Сам не пойду.
ХОМЕНКО: Моё дело маленькое. Я тебя предупредил, а ты поступай, как хочешь.
СУВОРОВ: Придут Кумач и Кухарьков – скажешь мне.
ХОМЕНКО: Договорились.
СУВОРОВ: Привет Эльвире.
ХОМЕНКО: Спасибо.
Суворов выходит.
Кумач и Кухарьков выгружаются из машины и заходят в здание.
– Черт, голова раскалывается! – Жалуется Кумач.
Кухарьков оживляется.
– Кира, может, по пивку?
Кумач тяжело вздыхает.
– Нет.
Хоменко пытается укусить котлету. В окошке появляется голова Кумача.
– Опять котлеты уничтожаешь, Хоменко? Когда ты уже в одиночку ржать перестанешь?
Хоменко прикрывает продукты газетой.
– Когда звание очередное получу.
КУМАЧ: Тебе, Хоменко, до капитана еще расти и расти.
ХОМЕНКО: (Обижено) Я от вас, товарищ майор, такого не ожидал!
КУМАЧ: Работать надо.
ХОМЕНКО: А я что делаю? Сижу тут, вас от Осокина прикрываю. И вот благодарность!
КУМАЧ: После работы ко мне зайдёшь: я тебе медаль нарисую.
Кумач уходит. В окне появляется голова Кухарькова.
– И хватит жрать, Хоменко. Скоро в форму влезать не будешь.
ХОМЕНКО: Моя форма. Хочу – ношу, хочу – выброшу.
КУХАРЬКОВ: Не обижайся. Нас никто не спрашивал?
ХОМЕНКО: Осокин. Злой из Главка приехал. Мне разгон устроил.
КУХАРЬКОВ: Его там по «ночным убийствам» отчитывали.
ХОМЕНКО: А ещё Кумач на меня наехал?
КУХАРЬКОВ: Кумача прости, у него патология…
ХОМЕНКО: Чего?
КУХАРЬКОВ: Патология, говорю. Кумач пить бросил.
ХОМЕНКО: (Удивленно) Иди ты!
КУХАРЬКОВ: Нет. Серьезно. К нему этой ночью смерть приходила и с собой звала.
ХОМЕНКО: Разыгрываешь?
КУХАРЬКОВ: Сейчас сам увидишь.
Кухарьков поворачивается и громко спрашивает у Кумача, который стоит у стенки, рассматривая фотографии, взятые в банке.
КУХАРЬКОВ: Кира, может все-таки по пивку?
КУМАЧ: Я же сказал тебе, что я бросил. Всё баста.
Хоменко ошалело смотрит на Кухарькова.
– Кино и немцы!
Кухарьков просовывается в окошко.
КУХАРЬКОВ: Старушка такая, говорит, Божий одуванчик, говорит, приходит. В шляпке такой с вуалью.
ХОМЕНКО: С чем?
КУХАРЬКОВ: С сеточкой такой и с пером павлина. И говорит: «Если пить не бросишь, заберу с собой!»
ХОМЕНКО: Ужас какой!
КУХАРЬКОВ: Смотри, Хоменко, и к тебе может прийти.
ХОМЕНКО: Мне это не грозит. Я столько не пью.
КУХАРЬКОВ: От переедания тоже летальные исходы происходят.
ХОМЕНКО: Не может быть.
КУХАРЬКОВ: Может. Чаще, чем ты думаешь.
Кухарьков и Кумач уходят. Хоменко смотрит на еду, прикрывает её газетой.
На остановке стоит женщина. К остановке подъезжают «Жигули». В машине водитель и Вадик. Вадик сидит на заднем сидении. Водитель высовывается из окна.
– Женщина, вы не подскажите, как проехать на Удельную?
ЖЕНЩИНА: Ой, мне как раз туда.
ВОДИТЕЛЬ: Садитесь, покажите дорогу.
Женщина нерешительно топчется на месте. Водитель распахивает перед ней дверь.
– Садитесь, я не кусаюсь. И приставать не буду. У меня дома жена строгая. У него, – он показывает на Вадика, – тоже.
Женщина улыбается и усаживается в машину, которая тут же трогается с места.
В кабинете за столом сидят Кумач, Кухарьков, Суворов и Лебедев. Осокин ходит по кабинету, заложив руки за спину.
ОСОКИН: Вы даже представить себе не можете, товарищ офицеры, что нас ожидает, если мы через три дня не найдём этого серийного убийцу…
КУХАРЬКОВ: Мы уже выяснили, товарищ полковник: они действуют втроем. Разъезжают на «Жигулях» зеленого цвета. Четвертой модели.
КУМАЧ: Угу…
ОСОКИН: Запрос в ДПС по машине сделали?
КУМАЧ: Угу…
КУХАРЬКОВ: Только что.
ЛЕБЕДЕВ: Таких машин после утилизации немного осталось.
ОСОКИН: Надо их поторопить.
КУХАРЬКОВ: Они нам не подчиняются, товарищ полковник.
ЛЕБЕДЕВ: Это вам нужно позвонить Петровскому, Борис Борисович. Так быстрее будет.
КУМАЧ: Угу…
ОСОКИН: Хорошо, позвоню после совещания. Что скажете по делу?
КУХАРЬКОВ: Мы уже выяснили, товарищ полковник, что убитые друг с другом не были связаны. Из этого можно сделать вывод, что выбор жертв был случайным.
КУМАЧ: Угу…
КУХАРЬКОВ: Найти их будет сложно. Они не оставляют следов.
ОСОКИН: А вы постарайтесь.
КУХАРЬКОВ: Постараемся, товарищ полковник. Одна зацепка у нас все-таки есть.
КУМАЧ: Угу…
ОСОКИН: Какая?
КУХАРЬКОВ: Наши эксперты утверждают, что тот, кто наносил смертельные удары ножом, может быть врачом, который прекрасно знает анатомию человека…
КУМАЧ: …или мясником, который умеет разделывать туши.
Осокин удивленно смотрит на Кумача.
ОСОКИН: Откуда такие выводы?
КУХАРЬКОВ: Убийца знал куда бить.
ОСОКИН: Интересно.
КУХАРЬКОВ: Нужно пройтись по больницам и поликлиникам и опросить врачей. Может быть, что-нибудь и выясним.
ОСОКИН: Кто этим займется?
КУХАРЬКОВ: Капитан Суворов.
Осокин поворачивается к Суворову.
ОСОКИН: Вам всё понятно?
СУВОРОВ: Так точно.
КУХАРЬКОВ: И ещё. Он наносил удар ножом сверху вниз. Отсюда вывод: ростом он должен быть не менее ста восьмидесяти сантиметров.
ОСОКИН: Что думаете делать?
КУХАРЬКОВ: Взять под контроль банкоматы в нашем районе. Уже поставлена задача участковым и патрульным.
ОСОКИН: А вы чем будете заниматься?
КУМАЧ: Проверим мясников на нашем рынке.
ОСОКИН: Работайте.
Кумач, Кухарьков и Суворов выходят из кабинета. Осокин присаживается рядом с Лебедевым.
– Ты не знаешь, что это с Кумачём? Странный он какой-то сегодня. «Угу» да «Угу»!
ЛЕБЕДЕВ: Сам удивляюсь, Борис Борисович.
Мелкумян стоит у дежурки, слушая Хоменко.
ХОМЕНКО: Ты представляешь, Ашот, к нему старушка в шляпке с вуалью подходит…
МЕЛКУМЯН: С чем подходит?
ХОМЕНКО: С вуалью. Сетка такая на шляпке. Вуаль называется. И перо павлинье… сбоку…
МЕЛКУМЯН: Понятно.
ХОМЕНКО: И говорит: «Если ты не бросишь пить, майор, я тебя с собой на тот свет заберу».
МЕЛКУМЯН: Зачем?
Хоменко пытается найти ответ на этот вопрос, но не может. Машет рукой.
ХОМЕНКО: Не знаю.
МЕЛКУМЯН: Ладно. Не верю я, Хоменко, что Кумач когда-нибудь пить бросит. Это, как Эрмитаж. Он был, есть и будет. Так и Кумач. Он пил, пьет и пить будет.
Мелкумян идет по коридору к своему кабинету, а Хоменко возвращается в дежурку. Вытирая руки, садится к столу.
– Не веришь и не надо.
Снова берет котлету. Поднеся её ко рту, застывает. В окошке видит пенсионерку Кузнецову. С трудом отрывает взгляд от еды и проглатывает подступившую к горлу слюну.
ХОМЕНКО: Вы к кому?
КУЗНЕЦОВА: К вам?
ХОМЕНКО: Ко мне?
КУЗНЕЦОВА: Да.
Хоменко кладет котлету на место. Еду прикрывает газетой.
КУЗНЕЦОВА: Я вам жалобу на соседа принесла.
ХОМЕНКО: Какого соседа?
КУЗНЕЦОВА: Моего. Он из своей квартиры настоящий вертеп устроил.
Хоменко с облегчением выдыхает.
ХОМЕНКО: Так вам не ко мне, а к дознавателям нужно.
Хоменко поднимается с места и выходит из дежурки.
Хоменко с интересом рассматривает старушку.
ХОМЕНКО: Пройдёте прямо по коридору. Второй кабинет. Спросите капитана Суворова. Вам к нему.
КУЗНЕЦОВА: Спасибо, сынок.
ХОМЕНКО: Всегда: «Пожалуйста!». Вот ему все и расскажите.
Кузнецова идет по коридору. Хоменко смотрит ей в след.
– Божий одуванчик!
На дороге стоит наряд ДПС. Один сотрудник ДПС сидит в машине, а второй лениво смотрит на дорогу. Как только впереди появляются зеленые «Жигули», сотрудник ДПС, который сидел в машине, подбегает ко второму.
– Смотри. Машина по ориентировке. Зеленая четверка. Тормози.
Второй сотрудник кивает и вскидывает палочку.
Водитель видит наряд ДПС.
ВОДИТЕЛЬ: Черт!
ЖЕНЩИНА: Что случилось?
ВАДИК: Тормози.
ВОДИТЕЛЬ: Какой тормози? Машина в угоне.
ЖЕНЩИНА: Остановите немедленно. Я выйду.
– Закройся! – Водитель наотмашь бьет женщину по горлу. Та откидывается назад и замирает.
«Жигули», подъехав ближе, притормаживают. Поравнявшись с сотрудниками ДПС, резко увеличивают скорость. Полицейские бросаются к машине ДПС и начинают преследование.
СУВОРОВ: Ашот, иди домой. Ты же после дежурства.
Мелкумян выливает остатки коньяка в стакан. Опустевшую бутылку бросает в урну.
МЕЛКУМЯН: (Уже достаточно охмелевший) Вот сейчас допью этот божественный напиток, рожденный на благодатных землях моей любимой Армении и пойду.
СУВОРОВ: Тебе уже достаточно, Ашот, если ты, как поэт заговорил.
МЕЛКУМЯН: Достаточно будет, когда я запою.
СУВОРОВ: А вот этого не надо, Ашот.
МЕЛКУМЯН: Ну, не надо – так не надо.
Суворов хочет включить электрочайник, но замечает, что в нем нет воды. Идет за водой. Мелкумян поднимает стакан.
МЕЛКУМЯН: За твое здоровье, Саша!
СУВОРОВ: Спасибо!
Суворов выходит. Мелкумян поднимается и пьет коньяк, стоя, смакуя каждый глоток. Когда отрывается от стакана, видит перед собой Кузнецову, икает.
– Вы к кому?
КУЗНЕЦОВА: К вам.
МЕЛКУМЯН: Как? Уже?
Мелкумян моментально трезвеет, садится на стул.
КУЗНЕЦОВА: Извините, вы – Суворов?
МЕЛКУМЯН: (Радостно) Нет. Он сейчас придет. А я – Мелкумян. Ашот. Мне – совсем немного лет. Я ещё дерево не посадил, дом не построил, сына не родил. Мне ещё рано умирать.
КУЗНЕЦОВА: Живите ради Бога, молодой человек.
МЕЛКУМЯН: Вот спасибо.
В кабинет входит Суворов. Мелкумян поднимается.
МЕЛКУМЯН: Саша, тут к тебе одна дама пришла. Общайтесь. Не буду вам мешать.
Мелкумян быстро выскакивает из кабинета.
СУВОРОВ: Присаживайтесь, пожалуйста.
Суворов ставит чайник на место. Кузнецова садится на стул рядом со столом Суворова. Тот берет бумагу и ручку, готовиться писать.
– Как вас зовут?
КУЗНЕЦОВА: Эмма Валентиновна Кузнецова. Пенсионерка. Это теперь. А раньше работала в школе. Учителем. Учила детей русскому языку и литературе.
Суворов записывает.
«Жигули» на скорости проскакивают перекресток на красный свет светофора. Машина ДПС не отстает. Несколько кварталов они проезжают, то сокращая, то увеличивая расстояние между собой.
СУВОРОВ: А теперь рассказывайте, что вас к нам привело?
КУЗНЕЦОВА: Понимаете, мой сосед по лестничной площадке из своей квартиры устроил настоящий вертеп. Как у вас говорят: «притон», «малину».
Суворов хмыкает, записывая.
СУВОРОВ: Это не у нас, а у них.
КУЗНЕЦОВА: Да, вы правы.
СУВОРОВ: В чем это выражается, Эмма Валентиновна?
КУЗНЕЦОВА: В смысле?
СУВОРОВ: Ну, почему вы пришли к такому выводу?
КУЗНЕЦОВА: К нему постоянно приходят подозрительные личности. Причем не по одному, а целой компанией.
СУВОРОВ: Они шумят? Громко слушают музыку?
КУЗНЕЦОВА: В том то и дело, молодой человек, что ведут себя тихо. Не шумят.
СУВОРОВ: Может, они собираются и книжки читают?
КУЗНЕЦОВА: С такими, простите, физиономиями как раз Булгакова и Бунина читать! Нет, товарищ следователь…