Позже тем же утром
Священник должен быть всегда готов доказать свою преданность Вере. И не поддаваться искушению.
В этом городе порой так трудно бороться за веру.
Вернувшись в Сент-Сесиль, Сайрус прошел в свой дом через заднюю дверь и кухню. Святой отец очень надеялся остаться незамеченным, но сразу наткнулся на Лил, которая приехала из города раньше его и уже стояла у мраморной столешницы, вымешивая хлебное тесто.
Едва завидев Сайруса, она схватила полотенце и побежала за ним, вытирая на ходу руки.
– Не ругайте его, святой отец, – тараторила она. – Он был так расстроен убийством Захари и просто не думал, что говорит.
– Да, конечно, – только и смог выдавить Сайрус.
– Мы с Озэром очень дорожим работой у вас.
– Я тоже дорожу вами обоими, – ответил священник, хотя это и не вполне соответствовало истине.
Лил опустила руки и широко заулыбалась. Ее короткие, вьющиеся рыжие волосы растрепались, а на макушке вообще стояли дыбом. Теперь она напоминала отцу Сайрусу Питера Пэна.
– Это не могло случиться с Джимом из-за школы, – не умолкала Лил. – Некоторым действительно не по душе это строительство, но они не могли пойти на такое.
– Я тоже так думаю.
– Старшее поколение отвергает идею новой школы. Они за строительство центра, им он нужнее, будет где провести время.
Лил и Озэр тоже поддерживали старшее поколение, но святой отец решил умолчать об этом. Озэр мечтал о том, что в новом центре, построенном на месте сгоревшей школы, он сможет открыть спортзал, конечно с разрешения церкви.
– Лил, – мягко произнес Сайрус, – все вопросы строительства надо обсуждать с Блю, она этим занимается. Она уже представила оба проекта и смету. Я понимаю, существующий зал слишком мал и не может всех вместить.
– Просто крошечный, – возмущалась Лил. – Даже в бинго негде поиграть.
– А вот для этого, я думаю, он вполне подходит, – ответил Сайрус, чувствуя невообразимую усталость, внезапно навалившуюся на него.
– А что же будет с Кейт Гарпер? Ее посадят в тюрьму, да? – Лил эта мысль, казалось, очень нравилась. Кейт частенько выигрывала в бинго, не оставляя шансов другим.
– Чем меньше мы будем это обсуждать, тем лучше. – Сайрус посмотрел на Лил с плохо скрываемым раздражением. – Понять не могу, как такая мысль могла прийти Озэру в голову? Надеюсь, я слышу об этом в последний раз, Лил. Расследование – дело полиции. Это их работа искать убийцу.
– А что? Все знают, что у Кейт была интрижка с Джимом, – не унималась Лил и покраснела. – Он за все платил…
– Откуда ты это знаешь? – спросил Сайрус.
– Все знают. Джим оплатил ее закладные. Ее покойный муж ничего ей не оставил, вот Джим – добрая душа – и платил.
Отец Сайрус мечтал скорее избавиться от Лил, чтобы не выслушивать ее новые версии.
– Что ты такое говоришь? – Надо быстро найти предлог уйти.
Слезы внезапно хлынули из глаз экономки.
– Не хочу говорить о ком-то плохо, но Кейт говорила о Джиме такие вещи. Она… она называла его занудой. Ей хотелось танцевать и развлекаться, так она мне говорила, а Джим все это не любил. Я ей сказала, что давно пора угомониться. – Она замолчала на мгновение и откашлялась. – Кейт считала, что могла бы найти себе мужчину помоложе и весело проводить с ним время.
Сайрус молчал.
Лил утерла слезы обратной стороной ладони, оставляя белые следы муки на щеках.
– Уж если я начала, то закончу. У Джима были деньги. После смерти матери все досталось ему. Да и работа у него была хорошая. И все деньги он оставил Кейт.
Это была очень ценная информация с точки зрения жительниц Туссэна.
– И как же она его убила?
Лил заревела с новой силой, утирая лицо краем фартука.
Сайрус словно специально подначивал Лил. Он сложил руки на груди и смотрел на нее с легкой улыбкой.
Женщина провела рукой по щекам и посмотрела на священника красными, припухшими от слез глазами.
– Не знаю, – всхлипнула она.
– Ты знаешь, как он умер?
– Его зарезали.
– Как? Детали?
Лил тряхнула головой.
– Думаю, ножом в спину. Ой, а где – я не знаю.
– Нет, не знаешь, – согласился отец Сайрус. – Но Кейт Гарпер не могла этого сделать. Я видел тело. Для этого нужно обладать огромной силой, а миссис Гарпер маленькая хрупкая женщина.
– Озэр тоже говорил, что она не сама это сделала, а заплатила кому-то за убийство.
Терпение отца Сайруса было на исходе. Лил бесила его все больше с каждой минутой. Какой-то сумасшедший пробрался в церковь, вонзил нож в шею несчастного Захари, перерезал артерию, словно хотел выпустить всю кровь до капли. При чем тут миссис Гарпер?
– Отец? – послышался вновь голос Лил.
Сайрус повернулся и посмотрел в окно на церковь. Машины сюда редко заезжали, только похоронные катафалки. День выдался облачный. Отсутствие палящего солнца радовало, если бы не изнуряющая влажность, которая давила, словно мокрое одеяло. Перед глазами нависла пелена, искажающая привычный пейзаж.
– Вы так спокойны, святой отец. – Лил положила ладонь ему на руку, чем очень его удивила. – Правда все равно всплывет наружу. Господь добр, Он нам поможет. – Она вздохнула. – Бедный Джим Захари. Я ведь только вчера с ним разговаривала.
– Нам всем сейчас тяжело, – ответил Сайрус. – Можешь сегодня уйти пораньше, Лил. Но обещай мне не вести никаких разговоров о Кейт Гарпер. Я думал, вы подруги.
– Так оно и есть. – Такое высказывание отозвалось в душе священника жалостью к Лил. – Озэр сказал, что…
– Хватит, – остановил ее Сайрус, убирая руку. – Мы должны делать все возможное, чтобы убийца был привлечен к ответственности за содеянное. А такими разговорами мы только все еще больше запутаем.
– Да, отец, – пробормотала Лил.
Сайрус улыбнулся, что далось ему очень нелегко. Он уже достаточно выслушал всяких глупостей.
Священник прошел мимо кухни через коридор, обшитый до середины стены досками, такими же старыми, как и сам дом. Они были отлично отполированы и смотрелись превосходно.
Сайрус любил этот дом.
Но он ненавидел себя за возникшие в голове мысли о мести, за злость, которая внезапно нахлынула на него огромной разрушительной волной. Когда ему казалось, что он уже смог прогнать эти греховные думы, как они вновь возвращались с новой силой.
Его существование в Туссэне перестало быть размеренным и спокойным, а проблем становилось только больше. Отец Сайрус не мог оставить приход, когда люди в нем так нуждались, но он подумывал о том, чтобы просить перевести его на другую должность.
Он спрашивал себя, что выиграет в этом случае? И понимал, что будет испытывать только раскаяние.
Дойдя до середины галереи, Сайрус услышал голоса. Мэдж и какой-то мужчина. Сайрус остановился. Скрестив руки на груди, он опустил голову и стал разглядывать носки ботинок.
Прислушавшись, он так и не смог разобрать, о чем идет речь. Может, оно и к лучшему. Как это низко, подслушивать разговоры служащих, пусть даже только пытаться. Как он мог? В душе Сайрус хорошо знал ответ. Его одолевали противоречивые чувства. За эти годы Мэдж подарила ему много приятных часов общения, и сейчас, когда их дружба стала, как никогда, крепкой, он сам невольно толкает ее в объятия постороннего мужчины. С другой стороны, каждый раз, когда он видел кого-то рядом с ней, пусть и случайного прохожего, ему хотелось взять Мэдж за руку и увести подальше.
Отец Сайрус, словно обессилев, прислонился спиной к стене и поднял глаза к потолку. Что это? Слезы? Они предательски текли по щекам. Он подумал, что похож на подростка, которому отказала в свидании понравившаяся девочка. Когда же это началось? Как он мог позволить себе такое? Однако следует признать, что в его жизни существуют две страсти: церковь и Мэдж Поллард.
Открылась дверь, и Сайрус услышал мужской голос:
– Я не хочу, чтобы ты так переживала, Мэдж. Вечером мы поедем в Роузбэнк поужинать. Тебе надо отдохнуть, слишком много пришлось пережить.
Сайрус оторвался от стены и напрягся. Он почувствовал, как сдавило горло, а в висках застучало. С трудом делая каждый шаг, он прошел в офис. Мэдж работала в соседней комнате, в дверях которой сейчас стоял Сэм Буш, приходской бухгалтер. Это был весьма привлекательный молодой человек, выше среднего роста и довольно хорошо сложенный. Его манеры и стиль поведения говорили о том, что он весьма самоуверен.
Отец Сайрус не знал, как поступить. Было бы невежливо просто войти в кабинет и закрыть дверь, не поздоровавшись с Мэдж и Сэмом.
С его точки зрения, Буш совсем не тот человек, который должен быть рядом с Мэдж. Он вообще не мог представить мужчину, который был бы ее достоин. Жена Сэма, Бетти, бросила его и уехала без всяких объяснений и претензий, по крайней мере, так все выглядело со слов Сэма. Он прожил год в одиночестве, потом неожиданно перебрался в Роузбэнк – курортное место недалеко от Туссэна, где шериф Спайк Тревор и его жена владели несколькими апартаментами. Мэдж снимала жилье в том же доме, и до того момента, как туда переехал Сэм Буш, отец Сайрус был рад, что Мэдж живет именно в Роузбэнке.
Вскоре Сэма опять стали считать холостяком. Джо Гейбл, брат Джилли Готро и городской адвокат, был в курсе того, что произошло в семье Буш, но ни за что не выдал бы тайну клиента.
Сайрус подумал, что Мэдж больше бы подошел Сиг Смит. Он был психологом, выдержанным, уравновешенным человеком и работал у Роше Сэведжа. Кроме того, Сиг производил впечатление образованного, интеллигентного человека, с которым Мэдж смотрелась бы более гармонично.
– Договорились, Мэдж? – раздался голос Сэма в соседней комнате. – Вивиан Тревор заедет за тобой и привезет, если у меня будут неотложные дела. В любом случае позже все уточним. Конечно, мне было бы проще отвезти тебя самому, тем более что мы живем в одном доме и собираемся провести вместе вечер.
Сайрус не расслышал, что ответила ему Мэдж.
Не очень-то долго Сэм горевал по своей жене и слишком быстро стал ухаживать за другими девушками.
Отец Сайрус хорошо помнил Бетти Буш – живую симпатичную женщину. Что заставило ее сбежать от мужа? Она выглядела вполне счастливой. Почему Сэм так настаивал, чтобы ее признали погибшей, он очень с этим спешил, и было ясно, что он что-то недоговаривает.
С мрачным выражением лица, все еще занятый своими размышлениями, Сайрус направился к кабинету Мэдж.
– Добрый день, Сэм, – довольно резко бросил он. – Ты закончил у нас на сегодня?
– О, святой отец, – Сэм вздрогнул от неожиданности, выпрямился и серьезно посмотрел на Сайруса. – Да, на сегодня я закончил. Хотя в офисе у меня еще куча работы.
Сэм переступил порог кабинета Мэдж, но остановился под строгим взглядом священника.
– У Мэдж сломалась машина? – спросил Сайрус Сэма. – Не волнуйся. Я найду возможность отвезти ее домой.
Он с улыбкой смотрел на Сэма, до тех пор пока тот не удалился, не сказав больше ни слова. Буш прошел через кухню и покинул дом через заднюю дверь. Сайрус пытался решить, как начать разговор с Мэдж.
– Он хороший бухгалтер, этот Сэм Буш, – наконец произнес он, поворачиваясь к Мэдж. Она сидела за столом, подперев руками подбородок, и смотрела на него большими карими глазами. Слова здесь были не нужны. Она прекрасно понимала, какие чувства бушуют в его душе, и без труда разгадала его маневр.
Сайрус закрыл дверь и сел. В эту же минуту Милли, черно-белый той-спаниель Мэдж, устроилась у него на коленях. Он машинально стал ее гладить. Обычно эта крошка с шелковистой шерсткой благотворно действовала на него, но только не сегодня.
Сайрус молчал и не сводил глаз с Мэдж.
– О чем ты думаешь? – спросил он.
Если Мэдж была чем-то расстроена, ее взгляд становился отрешенным, каким-то чужим. Как сейчас.
– Мэдж? Скажи же что-нибудь. Прошу тебя.
– Мы с Сэмом просто друзья.
Ему внезапно стало стыдно за свое поведение.
– Я знаю. Как ты думаешь, он хотел бы большего?
– А ты бы одобрил?
Все-таки ей удалось загнать его в угол, а он так старался этого избежать.
– Если ты именно этого хочешь, то, конечно, да. Ты бы его не выбрала, будь он плохим человеком.
– Единственное, что мне точно хорошо удается, – это выбирать друзей. Сэм очень порядочный человек. Он хочет быть для меня больше чем другом.
Сайрус нервно заерзал на стуле. Милли встала, потопталась лапами у него на коленях, покрутилась и вновь легла.
Мэдж усмехнулась:
– Моя девочка очень чувствительна, она сразу поняла, что ты напряжен, и занервничала.
– А ты спокойна? – спросил Сайрус и тут же пожалел о своем вопросе. – Ладно, забудем об этом. У меня нет никакого права лезть в твою личную жизнь.
Мэдж потерла рукой лоб.
– Что с нами происходит? – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Каждый раз, когда мы встречаемся, говорим не о работе или каких-то других делах, а только лезем друг другу в душу.
– Тебе это только кажется, – натянуто засмеялся Сайрус. – Просто у нас сейчас не самые простые дни, скоро все пройдет. До тех пор пока не поймают убийцу Джима Захари, никто в Туссэне не сможет спать спокойно.
– Ох, он… Нет, я не могу в это поверить. Джим так любил эту церковь. Он часто приходил сюда, чтобы посидеть в тиши и покое. Иногда всего на несколько минут.
– Да, – вздохнул Сайрус и вспомнил, как последний раз встретил его перед собранием. – Я вчера видел Джима. Зашел в церковь буквально на минуту и говорил с ним.
Губы Мэдж задрожали, она прикрыла рот рукой.
– Ну, не надо, не надо, – постарался он успокоить Мэдж, не двигаясь с места. Приближаться к ней было опасно, и они оба знали это.
Девушка закрыла лицо руками.
– Господи, как мы все будем жить после этого? – прошептала она. – Нам всегда кажется, что зло минует нас, ничего страшного не случится. Но мы ошибаемся. Не стоит думать, что нам не суждено получить свою долю страданий и мучений. Даже когда кажется, что судьба слишком жестока к тебе, надо быть готовым к новым, более серьезным испытаниям. Почему все так в жизни, Сайрус?
Она положила руки на стол и повернулась к нему. Святой отец вздохнул. Вопрос был риторическим. Мэдж просила о невозможном. Как он мог объяснить ей, почему Богу так угодно?
– Пойми, Мэдж, это не Божий промысел. То, что сделали с Джимом, – дело рук человеческих. Не пытайся найти другую причину.
Из глаз Мэдж полились слезы, она зарыдала и отвернулась, хотя знала, что он не выносил ее слез. Отец Сайрус встал и взял Милли под мышку.
– Прости меня, – произнесла Мэдж сквозь рыдания. – Все будет хорошо, мне просто надо успокоиться.
Все будет хорошо. Будет ли? Будет ли кто-то из них счастлив?
Сайрус отнес собаку на стул, подошел к Мэдж и погладил ее по голове.
Она резко встала, повернулась к Сайрусу и посмотрела на него блестящими от слез глазами. Красивая молодая женщина с благородным сердцем. А он разрушил ее жизнь. Мэдж прислонилась к нему, словно хотела отгородиться от всего мира, ища защиты. А он ничем не мог ей помочь, не мог повести себя, как настоящий мужчина. Он не мужчина. Сайрус положил руки ей на плечи. Друзья так делают, значит, и он может, и в очередной раз поразился тому, какая она маленькая. Ее макушка едва доставала ему до подбородка. Проклиная себя за слабость, Сайрус осторожно погладил ее по спине, стараясь хоть немного утешить. Мэдж обвила его руками за талию и крепко прижалась.
– Успокойся, Мэдж. Не разрывай себе сердце.
Она кивнула и еще сильнее прижалась к нему.
– Я хочу, чтобы ты кое-что мне обещала, – тихо сказал Сайрус.
Еще один кивок.
– Будь очень аккуратна. Не оставайся вечером одна в незнакомом месте. Несколько раз подумай, прежде чем куда-то идти. Если захочешь прогуляться, позвони мне, я приеду, как только смогу. Роузбэнк довольно изолированное место, но совсем не маленькое. Лучше всего, если ты будешь в своей комнате после наступления темноты. И пожалуйста, звони мне в любое время, если что-то покажется тебе подозрительным. – Он помолчал несколько секунд. – Звони мне, даже если тебе просто захочется поговорить с другом, – добавил он.
Сайрус сделал несколько шагов назад, чтобы быть от Мэдж на том расстоянии, которое считал для себя безопасным. В конце концов, он ведь живой человек.
Мэдж подняла на него заплаканные глаза. В них были все ее мысли и чувства. И благодарность за ту короткую, вполне невинную близость, которая была между ними.
Он нежно коснулся губами ее лба с одной-единствен-ной целью – успокоить ее мысли и привнести мир в ее душу.
Мэдж закрыла глаза.
Милли негромко тявкнула.
Собачка начала подпрыгивать и кружиться одновременно, затем спряталась в открытом шкафу. Все это было так потешно, что Мэдж улыбнулась:
– Вот он, наш сторожевой пес. Вероятно, кто-то подошел к двери.
Прежде чем она успела закончить фразу, раздался звонок.
Мэдж быстро поправила растрепавшиеся кудри, стараясь одновременно привести в порядок и мысли. Промокнула платочком глаза и через минуту выглядела по-деловому собранной и спокойной. Сайрус поразился быстроте перемен. На лице не осталось и следа горечи, словно ничего и не произошло.
Мэдж, пройдя мимо, даже не взглянула в его сторону. Она вернулась буквально через минуту, неся коробку в красивой обертке.
– Подбросили под дверь. Черт побери, это тебе. Должно быть, от одной из твоих многочисленных обожательниц.
Отец Сайрус улыбнулся выражению ее лица.
– Женщины ведь сами как подарок, верно?
– Конечно, те еще штучки.
– Ты сделаешь мне большое одолжение, если сама откроешь коробку. Я всегда путаюсь в этой бумаге и лентах.
– Уверен?
– Конечно.
Мэдж положила коробку на стол и стала снимать банты, ленты и красивую бумагу. Сняв крышку, она ухмыльнулась. На белоснежной бумаге лежали великолепные красные розы. Она посмотрела на священника, поджав губы.
– Несомненно, это от поклонницы. Только посмотри, как они упакованы!
Розы были закрыты еще одной, но уже прозрачной крышкой. Мэдж аккуратно подцепила ее ноготком и отложила в сторону.
Сайрус вздохнул и решил, что в данной ситуации лучше всего притвориться смущенным.
В этот момент из коробки вырвался столб пепла и развеялся по комнате. Дым быстро заполнил кабинет. В носу защипало, Мэдж захлопала ресницами.
– Брось их и отойди подальше! – крикнул Сайрус.
Мэдж столкнула цветы со стола на пол и отбежала в сторону.
Из коробки выпали слегка обожженные листки бумаги. Они пожелтели от времени и казались промасленными. Разлетевшись по всей комнате, некоторые упали и к ногам Мэдж и святого отца.
– Глупая шутка! – воскликнула она, стряхивая пепел с волос.
Отец Сайрус взял телефон и набрал номер Спайка. Шерифа не оказалось на месте, за него ответил заместитель, Марти Брок.
– Позвоните пожарным, если необходимо, – сказал он, выслушав объяснения Сайруса по поводу взрыва.
– Остался только запах гари, огня нет, – ответил он. – Спайк занят, но к нам едет Марти. – Сайрус повернулся к Мэдж и повесил трубку. – Стой где стоишь.
Сам он, осторожно ступая, прошел по периметру комнаты к коробке. Пепел уже осел. Втянув носом запах, Сайрус подошел ближе.
– Кто-то набил коробку еще и листами бумаги. Похоже, из старых обгоревших книг.
В стороне на ковре лежал белый лист бумаги, сложенный в несколько раз. Сайрус поднял его, вернулся к Мэдж и прочитал:
На месте новой школы пепелище.
Страдайте, дети, страдайте и умрите.