Ночи живых мертвецов (сборник) - читать онлайн

Поворот мертвеца

Я не знаю, как их делают, и не умею чинить. Этим занимается мой брат Томми, и справляется с этим очень хорошо. Он может заставить газонокосилку обогнать «Форд Флэтхед», но если я и несильна в механике, то управлять машиной точно умею. Я не хвастаюсь, а просто констатирую факт. Именно это Томми пытался объяснить Мэтту.

– Может, она и девчонка, – сказал Томми, – но водить она умеет.

– Может, и девчонка? – возмутилась я. – Что, черт возьми, это значит?

– Ты знаешь, что я имею в виду, – произнес Томми, обернувшись ко мне. Да, я знала, что он имеет в виду, и очень хорошо.

Мэтт облокотился на капот своего «Понтиака ГТО» и изучающе меня рассматривал, руки он держал при этом в карманах своих синих джинсов. Я подумала, что он слегка затянул с оценкой. Его дружок, Дуэйн, стоял рядом. Выглядел он удивленным.

– Она хорошенькая, и станет для кого-то прекрасной женой, но чтобы водить? – переспросил он.

– Иди к черту! – огрызнулась я.

– Ладно, – ответил Мэтт, – хорошей жены из тебя тоже не выйдет.

– Ты боишься, что тебя побьет девчонка?

Дуэйн засмеялся. Мэтт ничего не сказал, но даже в слабеющем свете дня я увидела, что ему это не понравилось. Дуэйн не был таким же законченным мудаком, как Мэтт, но у меня есть золотое правило. Оно предельно простое и гласит: «Ты мудак, пока не докажешь обратное». Оно остается неизменным, даже если из них двоих лавры большего мудака я отдала Мэтту.

Он снова перевел на меня взгляд. Теперь уже я облокотилась на капот, и моя обтянутая синими джинсами попка упиралась в красный, словно спелое яблоко, «Додж Чарджер». Одной ногой я уперлась в бампер, высоко приподняв колено – мне казалось, что со стороны это смотрится клево. Палец я засунула в карман джинсов, будто у меня там были какие-то деньги.

И, видит бог, они там были.

Я улыбнулась Мэтту улыбкой кинозвезды (как я ее себе представляла), и попыталась изобразить из себя самоуверенную чиксу. «Чарджер», на который я облокотилась, принадлежал Томми, он расплатился за него, устроившись работать на неполный день. С таким же успехом автомобиль мог быть моим – меня-то он «любил» больше. Когда его вел Томми, «додж» скрипел шестеренками и издавал такие звуки, будто кто-то пытается забить кошку до смерти каботажной цепью. Но под моим чутким управлением он мурчал, словно тигренок, и несся со скоростью гепарда, которому подпалили задницу.

– Все девчонки из Техаса такие? – спросил Мэтт.

– Ну, в чем-то они похожи, – ответил Томми. – Но у Дженни есть своя изюминка.

– Вы, янки, боитесь, что я надеру вам задницы? – хмыкнула я.

Мэтт обернулся и посмотрел на дорогу. Солнце заходило в самом ее конце и будто таяло в земле, словно нагретое мороженое. Мне оно казалось каким-то северным солнцем, не таким, как у нас, в Техасе. Черт, да в Техасе оно было в тысячу раз ярче и горячее. Воздух тут, даже в конце лета, был слегка прохладный.

– Хорошо, – произнес Мэтт. – Она может со мной посоревноваться.

– Я не собираюсь вас благодарить за это, мистер Мэтт, – ответила я. – Блин, какой же ты пижон.

– Не подзуживай, – хмуро бросил Мэтт.

– Если ты не будешь соревноваться со мной, то тогда с кем? – продолжила я. – Здесь больше никого нет.

– Я думал, что выиграю деньги у Томми, а не у девушки, которая любит дергать за ручку КПП.

– О, ты-то уж точно никогда не узнаешь, за то я люблю дергать, Мэттью, – съязвила я.

Он посмотрел на меня кислым взглядом.

– Вот, что у меня есть, – сказала я, сунула руку в карман джинсов и вытащила пачку купюр, вид которой даже лошадь заставил бы задохнуться и прокашляться.

– Здесь, Мэттью, двести баксов. Ты когда-нибудь участвовал в гонках за две сотни баксов?

– Я боролся за деньги в два раза больше этих.

– Значит, ты точно можешь побороться и за двести.

– Мне тошно от мысли, что придется забрать твои деньги, детка.

– Просто покажи, из какого ты слеплен теста.

Мэтт повернулся к Дуэйну и сказал:

– Слушай, у меня всего лишь сто сорок баксов…

– Черт, – сказал тот. – С таким же успехом ты мог бы попросить мою энчиладу[18].

– Да ладно, чувак. Выручи меня.

Дуэйн вытащил из заднего кармана бумажник и достал оттуда несколько купюр. Энтузиазма при этом он проявлял не больше, чем человек, который удаляет верхний слои кожи со лба при помощи пинцета.

– Если проиграешь, вернешь мне вдвое больше, – буркнул он и отдал деньги Мэтту.

– Слышь, мужик, – опешил тот, – как это вдвое больше?

– Ну, ты же твердо уверен в победе?

– Хорошо, – согласился Мэтт. – Хорошо. Вжарим им. Посмотрим, как они справятся с этими заковыристыми поворотами.

– Что еще за заковыристые повороты? – напрягся Томми.

– Да есть парочка, – ухмыльнулся Дуэйн.

– Первый еще ничего, – уточнил Мэтт. – Но затем дорога так сужается, что, кажется, будь на корпусе еще один слой краски – и ты бы стер всю кору с деревьев. Проехать можно, но затем дорога делает еще один изгиб, рядом с карьером. Его называют Поворот мертвеца. Разгонишься слишком сильно – и вылетишь за край карьера прямиком в воздух. Но помрешь не от падения, нет, ты просто утонешь.

– Там что-то вроде озера, – вставил Дуэйн.

– Потом, если ты справишься с этим поворотом – а ты ведь справишься, я знаю, – мы финишируем на парковке у больницы.

– У больницы? – не понял Томми.

– Ты что, гребаный попугай? – не выдержал Мэтт. – Да, у больницы. А сразу за ней – городской морг. Можем закончить там, если хочешь.

– Больница, я думаю, вполне сойдет, – ответил Томми.

– В морге сейчас куча мертвых стариков, – сказал Дуэйн. – Проходила какая-то конвенция, и им стало плохо в отеле. Держу пари, что там сейчас около двадцати жмуриков. И в госпитале тоже остается много траванувшихся; некоторым так плохо, что они явно скоро купят билет в морг.

– Читала об этом, – кивнула я. – Кажется, это из-за какой-то плесени в вентиляции.

– Кто знает, – пожал плечами Дуэйн. – Точно можно утверждать лишь, что эта штука их убивает и отправляет прямиком в дом мертвых.

– Вернемся к гонке, – перебил его Мэтт. – Мы здесь для этого.

– Что насчет копов? – спросил Томми.

– Не беспокойся, – ответил Мэтт. – Они редко тут появляются.

– А что, если ты не прав, и они ждут нас прямо за углом? – поинтересовалась я.

– Что ж, девочка, тогда нам выпишут штраф. Ты готова начинать или собираешься продолжать там стоять, стараясь выглядеть покрасивше?

– О, Мэтт, золотце, – сказала я, – мне нет нужды стараться.

Когда я села за руль, а Томми шлепнулся на соседнее сиденье, у меня появилось смутное ощущение, что, возможно, я доболталась и теперь лишусь своих денег. Я была уверена, что могу безболезненно расстаться с какой-то их частью, но эти опасные повороты… они меня встревожили. Однако когда мы согласились на встречу с Мэттом и Дуэйном, то не знали, какой нам предстоит маршрут. Большая ошибка, но отступать уже было некуда.

Мэтт завел свой двигатель.

– Ты уверена? – спросил меня Томми.

– Я родилась уверенной в себе, – слегка приврала я ему.

– Я там был, – сказал он, – но что-то этого не припомню.

– Ты торчал у бабушки и игрался в кубики или в еще какое-то дерьмо вроде этого.

– Что верно, то верно, – согласился он.

Томми был старше меня на три года, но чаще всего казалось, что он младше.

«Понтиак» Мэтта вновь взревел и перестроился на правую полосу дороги. Я, конечно же, была слева. Ранее мы не видели его машину, и где-то с полчаса то спорили, то уговаривали друг друга на предмет того, кто будет сидеть за рулем. Мне показалось, что Мэтт слегка побаивается меня и предпочел бы видеть своим соперником Томми. У меня уже была кое-какая репутация.

– Знаешь, у него ведь под капотом гораздо больше лошадок, чем кажется, – произнес Томми.

– Ну и пусть, – я пожала плечами.

– Только я не совсем уверен, у кого их в итоге больше: у нас или у него.

– Ты же хотел, чтобы я с ним посоревновалась, – ответила я. – Только так можно понять, что у кого под капотом, и кто лучше водит. Разве я тебя когда-нибудь подводила?

– Дважды.

– Один раз шину прокололо, другой раз полетел карбюратор. Сегодня утром у нас под капотом было свежо как после первых детских пропердолек.

– Знаешь, половина денег у тебя в кармане – моя, – продолжал Томми.

– Жребий брошен, брат мой. Возьми свою задницу в руки и стисни зубы покрепче.

Мэтт опустил свое окно, Томми сделал то же самое.

– Вот что мы сделаем, – произнес Мэтт. – Я досчитаю до трех, или вы это сделаете, неважно… главное, досчитаем до трех, и тогда стартуем. И будьте внимательнее на поворотах. А то, если с вами что-то случится, мы просто отправимся домой и выпьем горячего шоколада, как ни в чем не бывало.

– Кончай трындеть и начинай отсчет, – бросила ему я.

– Раз, – начал Мэтт, и, когда он досчитал до трех, моторы взревели, а шины взмолились о милосердии. Мы оба стартанули, словно ракеты на Марс.

Позвольте сказать: с этим ничего не может сравниться. Машина подпрыгивает, а затем вцепляется в полотно дороги, и возникает ощущение, что дорога исчезает, – ты будто паришь в воздухе.

Я бросила взгляд направо и увидела, что мы с Мэттом идем ноздря в ноздрю. Его зубы были крепко стиснуты, окно он так и не соизволил поднять. И это было его ошибкой: он нагнал воздух в кабину машины, который собрался там, словно груз. Томми это понимал, поэтому закрыл свое окно, чтобы облегчить нам задачу.

Обе машины быстро миновали первый поворот, и сразу после него дорога действительно сильно сузилась, но проблема была не в этом.

На дороге были люди.

Там было по крайней мере двадцать человек, мужчин и женщин. На одном из мужчин не было никакой одежды, как будто он ее где-то потерял. Остальные были одеты в больничные халаты. Люди растянулись по дороге тонкой линией, их шатало из стороны в сторону, словно пьяных. Это все, что я заметила в тот момент, когда они неожиданно появились, бледнея в лунным свете, словно облатки для причастия. Даже одна чернокожая леди, бывшая среди них, выглядела бледной.

Я крутанула руль, пытаясь их объехать, но эти чудики рассеялись по всей дороге, и выворачивать было просто некуда. С левой стороны стояли деревья, а с правой неслась машина Мэтта. Я ушла влево, насколько это было возможно, и двое бледных призраков оказались с правой стороны – я проскользнула мимо, хотя уверена, что подняла достаточно сильный ветер, чтобы с них сорвало халаты. От моей машины во все стороны полетел гравий и кусочки лесного мусора, затем я крутнулась, словно волчок, вывернув руль в сторону заноса, и снова вернулась на дорожное полотно. В зеркале заднего вида я увидела, как Мэтт сбил двоих, оказавшихся прямо у него на пути. Раздался громкий, сильный удар. Бедолаги взлетели в воздух, словно Майти Маус. Мэтт ударил по тормозам, и его машина завизжала, словно раненая пантера. Скользнув в сторону, она докатилась почти до того же места, где застыли мы, и, раскачиваясь, остановилась, как будто ее била паралитическая дрожь.

Дуэйн выскочил со своего сиденья и, крича, побежал к лежащим на дороге людям, вокруг которых уже слонялся еще один.

– Вы в порядке?!

Мы с Томми тоже вышли из машины и подошли к Мэтту, который выпрыгнул из кабины, чуть было не споткнувшись.

– Я их не видел! – простонал он. – Они возникли словно из ниоткуда.

И тогда те двое, что лежали на асфальте, попытались подняться. Одной из них, женщине, это удалось, но когда она встала, ее голова свисала на бок, держась как будто на струнке. Когда люди получают такие повреждения, то никто не ожидает, что после этого они будут расхаживать, как ни в чем не бывало. Другой, старик со сломанными ногами, полз вперед, цепляясь руками за дорогу, его ногти скребли по асфальту. Ноги его теперь были так же бесполезны, как ручка от швабры. Остальные окружили Дуэйна, и затем, как будто он попал в бассейн с пираньями. Оказывается, если они хотели, то могли двигаться очень быстро. В общем, они его сцапали.

Я понимала, что они могут быть злы, и тому была причина. Мы вели себя как безответственные придурки, несясь сломя голову по узкой дороге…

Но они начали ЕСТЬ Дуэйна.

Тот, что полз, схватил парня за лодыжку, вгрызаясь в его высокие ботинки, а остальные навалились сверху, кусая и разрывая его на части. Я видела, как чернокожая женщина впилась ему в ухо и откусила его.

Дуэйн закричал. Я уже было рванулась к нему, но Томми, который обошел машину и встал рядом, схватил меня и оттащил назад.

Теперь я могла разглядеть все более точно, хотя зрелище почему-то казалось мне слишком странным, чтобы быть явью. И все же я таки стояла там, вдали от того места, где мы с Томми родились и выросли, и наблюдала, как толпа каких-то людей грызет и кусает Дуэйна.

Он продолжал кричать. Хлестала кровь. Клацали зубы. Они повалили его. Я видела голые задницы в просветах больничных халатов, когда обезумевшая толпа накрыла его и начала рвать голыми руками, вытаскивая из его брюха внутренности и поднося их к своим ртам, словно какие-то огромные спагеттины в соусе маринара[19].

На некоторых из этих психов я смогла разглядеть следы ужасных укусов, как будто их потрепала стая диких собак. Ну, и еще одна вещь – они все казались мертвыми. Их глаза были тусклыми, и двигались они словно марионетки. И потом те двое, которых сбил Мэтт, – у них ведь не было ни единого шанса выжить, однако они лакомились Дуэйном, будто он заменял им «шведский стол».

Я подбежала к багажнику, вставила в замок ключ, открыла его и достала оттуда монтировку.

– Нет, – возразил Томми, но было уже поздно. Я понеслась к этим тварям.

Эти люди были убийцами и они убивали… ладно, уже убили Дуэйна. От его разорванного тела в холодный воздух поднимались струйки пара. Одна из этих тварей колотила по голове Дуэйна кулаками, пытаясь разбить ее, словно гигантский грецкий орех. Мозг вытекал наружу, руки убийцмертвецов нетерпеливо залезали тянулись к образовавшимся в черепе трещинам. Затем они вытащили мозг и сожрали его.

Что ж, я тоже хорошенько их отдубасила. Била монтировкой прямо по головам. Если получалось ударить достаточно сильно, они тут же падали и больше не поднимались. Если же не удавалось попасть по голове, они продолжали наступать. Все это не имело смысла, но я понимала, что ненавижу этих тварей, и доказывала это на деле. К тому же я понимала, стараясь всерьез об этом не думать, что они все уже мертвые, и я просто делаю некоторых из них еще «мертвее».

Их с самого начала было много, а потом стало еще больше. Томми схватил меня и потащил обратно к машине. Мэтт вскочил в свой «ГТО», завел мотор и с ревом объехал нас, чудом не задев.

– Смотри! – произнес Томми.

Раз уж я прекратила размахивать монтировкой, то посмотрела. С холма спускалось еще больше этих тварей, другая группа трупов выходила из леса. Некоторые оказались настоящими скелетами с обтянутыми пергаментной кожей костяками. Многие были обнажены.

– В машину! – крикнул Томми.

Те, что ранее кусали Дуэйна, уже ковыляли к нам, и мне не оставалось ничего другого, кроме как закрыть дверь машины. Томми прыгнул на соседнее кресло, и эти твари принялись стучать нам в окна. Я запустила мотор, проехала немного, сбив одного из них – он отлетел назад, хлопнувшись на дорогу, – а затем рванула прочь.

Мы мчались вперед, остановившись лишь раз, чтобы убрать небольшое упавшее дерево, заблокировавшее нам дорогу. Пришлось немного попыхтеть, но, слава богу, это было не очень большое дерево, и поблизости не оказалось никого из этих тварей.

Чуть позже мы увидели машину Мэтта. Он, видимо, не справился с управлением и врезался в дерево. Дверь со стороны водителя была открыта, но его самого видно не было.

Наконец мы доехали до Поворота мертвеца и, поскольку, оторвавшись от этих тварей, ехали довольно медленно, то легко с ним справились – однако, я обрадовалась, что не пришлось проезжать по нему, соревнуясь в гонке. Этот поворот, честно говоря, был тем еще сукиным сыном. Справа от нас я увидела, как земля уходит вниз, в искусственный провал размером с большой лунный кратер, полный стоячей воды. Это был старый карьер. Он уходил прочь на огромное расстояние, и вдали я разглядела вздымающуюся к небу стену, казавшуюся скользкой и слизистой в лунном свете.

Вот тут уже нам встретилось множество этих тварей, бесцельно слоняющихся по дороге. Налево уходило какое-то ответвление, и я решила туда свернуть. Вначале хотела проехать прямо по дороге, сквозь толпу этих кровожадных уродов, кем бы они ни были, но их столпилось здесь слишком много. Поломай я машину, и нам с Томми пришлось бы сражаться с ними, вооружившись одной лишь монтировкой и бесплодными надеждами.

Тем не менее свернуть на проезд оказалось не самой лучшей идеей. Я сделала это рефлекторно. Ответвление представляло собой длинную прямую дорогу; свернув на него, я заметила в зеркале заднего вида, как эти твари, тяжело переступая, идут за нами. Проезд заканчивался у красивого фермерского дома. Рядом с ним стоял большой амбар, а слева, за длинной белой оградой, расстилалось обширное пастбище.

Когда мы остановились у дома на изгибе дороги, я увидела, что входная дверь открыта и оттуда вываливаются две этих твари, а двор прямо-таки кишел ими. Не все из них носили больничные халаты или расхаживали нагишом: кое-кто был одет в нормальную одежду. Среди них были молодые и старые. Несомненно, тоже мертвые, судя по тому, как дергались их тела, качались головы, а глаза блуждали из стороны в сторону, не задерживаясь на тебе ни на мгновение. На некоторых из них виднелись свежие следы крови.

– Черт! – выдохнул Томми.

– Охренеть какой черт, – ответила я. Мы всегда так говорили, когда кто-то произносил «черт» или «проклятье». «Охренеть какой черт» или «охренеть какое проклятье». Но сейчас это не было ни шуткой, ни гиперболой. Сейчас это было как никогда верно.

Я взглянула в сторону амбара и увидела там женщину. Она открыла одну из больших двойных дверей, видимо услышав, как мы подъехали, и махала нам рукой, приглашая внутрь. Затем я увидела, как рядом с ней появился Мэтт, схватил ее за руку и дернул назад.

Я ударила по газам. От дома к амбару вела дорожка из гравия, и я пронеслась по ней, как пуля. Когда мы оказались около амбара, Мэтт боролся с женщиной, заставив ее прогнуться и одновременно нанося удары кулаком в лицо, снова и снова, пока та не упала на пол.

Монтировка лежала под моим сиденьем. Я схватила ее и выскочила из машины. Мэтт попытался схватиться за открытую створку двери и закрыть ее. Прыгнув вперед, я взмахнула монтировкой и ударила его по руке сквозь щель в досках. Он закричал от боли и упал на спину. Томми вскочил на место водителя и загнал машину в амбар сразу же, как только я широко распахнула створки двери. Там, у дома, было видно, как слоняющиеся по двору мертвецы собираются вместе и ковыляют в сторону амбара.

Как только Томми загнал нашего «скакуна» внутрь, я сразу закрыла двери. Томми выскочил из-за руля и помог мне вставить тяжелую и массивную деревянную перекладину в металлические крепления, накрепко заблокировав двери. Как только мы с этим закончили, я улучила момент и двинула Мэтту в лицо. Спустя несколько секунд амбарная дверь стала трястись от ударов, и мы услышали, как эти твари стонут снаружи. От поднятого ими шума мои трусики готовы были забиться в задницу, как мышь в норку.

Томми помог женщине подняться и усадил ее на стог сена. Из темноты появился мальчик и подбежал к ней. Она притянула его к себе. Затем из амбарных теней вышли еще три ребенка, два мальчика и девочка. Девочка выглядела старше пришедших с ней мальчиков, но и ей вряд ли было больше двенадцати лет. Они побоялись двигаться дальше. Мальчики топтались на месте, не решаясь двинуться вперед, а девочка казалась замерзшей, будто долгое время стояла в ванне с холодной водой, пока та не стала совсем ледяной.

– Ты чуть было не сломала мне руку! – простонал Мэтт. – И точно сломала челюсть. Я это чувствую.

– Не стоит благодарности.

– Сука! – выругался Мэтт.

– Это мое второе имя, – съязвила я в ответ.

– Он пытался вытолкать нас наружу, – произнесла женщина, прикрывая ладонью подбитый глаз.

– Выживут только сильные и подготовленные! – огрызнулся Мэтт.

– Но ты ведь ни черта не подготовлен, – произнес Томми. – Тебе надрала задницу девчонка.

– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое, – не удержалась я.

– Сукины вы дети! – зашипел Мэтт. – Это всего лишь тетка и несколько сопляков, один из которых, вдобавок ко всему, еще и тормоз. Ну, что за дерьмо?!

– А ты у нас как будто из элиты, – хмыкнул Томми.

В сарае горели электрические лампы. Это было типовое строение с двумя дверями в противоположных стенах, внутри которого хранилось сено. У задней двери притулился трактор с прицепом. В двух стойлах стояли лошади, гнедая и пегая. Я любила лошадей. Мы с Томми все время на них разъезжали, пока находились в летнем лагере. Это было еще до того, как наши родители развелись.

Я подошла к женщине и осмотрела ее глаз. Одежда у нее была вся в грязи. Ей можно было дать около шестидесяти, на вид она казалась жесткой, загорелой и закаленной временем. Во всем ее облике ощущалась твердость. Мальчик, которого она обнимала, очевидно, был инвалидом. Несмотря на то, что ему было лет тринадцать-четырнадцать, и он выглядел самым старшим из детей, в нем была какая-то мягкость и невинность, которые большинство из нас теряет, когда мы осознаем, что дерьмо в наших подгузниках воняет.

– Это мои внуки, дети моей дочери, – сказала женщина.

– Что здесь произошло? – спросила я ее.

Она покачала головой, слезы текли по ее лицу.

Все дети теперь подошли к ней и сели рядом на сноп сена, облепив ее, словно ягоды – гроздь винограда.

– Я точно не знаю, – ответила она. – Но эти люди… они же мертвые. Это видно.

– Да, я вижу, – произнесла я. – Но, опять же, почему?

Она покачала головой:

– Не могу сказать. Просто без понятия. Дети играли снаружи под луной, и я увидела, как эти твари в один миг наводнили весь двор и приближаются к ним… Я закричала, а затем, сама не знаю почему, побежала к амбару. Когда мы добежали, здесь уже был этот засранец, – она указала на Мэтта. – Он пытался забаррикадироваться, но я стала с ним бороться в амбаре. Я его некоторое время попридержала, и дети смогли забежать внутрь. Тут я увидела, как появились вы, и захотела вам помочь, но он начал меня бить. Мне кажется, он хотел, чтобы вы остались там, снаружи, и отвлекли на себя этих тварей, чтобы они забыли про него. – Словно в подтверждение ее слов, обе двери загремели, будто гигантские игральные кости. – Не могу в это поверить, – продолжила женщина. – Я все пытаюсь понять. Что может заставить людей восстать из могил? С ними был старик Тернер, который только вчера умер, и его тело отвезли в морг. Я хорошо его знала. Ему было девяносто лет, если он ничего не путал.

– А остальных вы узнали? – поинтересовался Томми.

– Да. Друзья. Соседи.

– Как далеко отсюда до города? – спросила я.

– Мы уже практически в нем. Город не шибко далеко от больницы и морга. Может, в паре миль.

Томми посмотрел на меня и произнес:

– В городе они тоже могут быть.

Я обернулась к женщине:

– Люди там, снаружи – вы узнали среди них кого-нибудь из города?

– Ну, я же не знаю всех тамошних жителей, – ответила она. – Но это не так уж и важно. Все, кого я узнала, были отсюда, из соседних домов, но многих других я увидела впервые. Полагаю, они могли быть из города.

– Либо из морга или из больницы, – добавил Томми.

– Судя по тому, как они одеты, то да, конечно, – согласилась женщина.

Мэтт попробовал встать.

– А ну лёг обратно! – сказала я и подняла монтировку.

Он подчинился и произнес:

– Все, что нам надо сделать, – выбросить наружу эту бабу с ее малышней, чтобы отвлечь тварей. Тогда мы сможем прорваться и свалить отсюда.

– То есть сейчас ты, я и Томми – мы команда? – поинтересовалась я.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась женщина.

– Нельзя вести себя как раньше, – убеждал Мэтт. – Надо подстраиваться под новые обстоятельства. Это может твориться сейчас повсюду.

– Просто заткнись и не двигайся, – предупредила его я.

– Ты должна подумать о себе, – продолжил Мэтт. – Всех этих людей ты в первый раз видишь.

– Тебя я тоже не то чтобы хорошо знаю, – ответила я. – А то немногое, что уже узнала, мне очень не нравится.

– Мы гонщики. Мы быстро ездим и быстро живем. И мы сможем выжить. Мы знаем, как вписываться в повороты.

– Только не ты, – перебил его Томми. – Ты врезался на машине в дерево. А там, черт возьми, была прямая дорога. К сожалению, ты выжил. Мне кажется, ты наполовину таракан, а наполовину – просто обычный мудак.

– Они – это наш шанс выбраться отсюда, – угрюмо произнес Мэтт, кивнув в сторону женщины и ее внуков.

– Я велела тебе заткнуться! – крикнула я и хлопнула монтировкой по ладони. Мэтт замолчал, а я повернулась к женщине:

– Трактор на ходу?

– Да. Но у него невысокая скорость, разве что вы отцепите прицеп.

– Прицеп нам понадобится, – ответила я.

– О чем вы тут говорите? – вмешался Томми.

Я повернулась и посмотрела на Мэтта, растянувшегося на полу. Он бросил нас тогда на дороге, потом пытался запереться, оставив нас снаружи, а теперь хотел, чтобы мы взяли его с собой и предоставили этих людей своей судьбе.

Двери сарая загрохотали.

– Мэм, не пройти ли вам с детьми дальше в сарай, за лошадиные стойла? Подождите там немного. И, возможно, вам стоит заткнуть уши.

Они не шелохнулись.

– Немедленно! – я слегка повысила голос.

После этого все пятеро торопливо сорвались с места. Когда я увидела, что они зашли за стойла, то повернулась к Мэтту. Он все понял по моим глазам. Попытался встать и помешать мне, но было уже слишком поздно.

Думаю, что убила его с первого удара, хотя не могу сказать с уверенностью. Первый удар сбил его с ног, это точно. И если уж не убил сразу, то остальные докончили начатое. Но я все равно еще долго осыпала тело ударами.

Я продолжала дразнить этих тварей телом, как приманкой, то ускоряясь, то замедляя ход. Затем проверила, сколько у меня бензина: мало. Подняв голову от датчика бензина, я посмотрела в зеркало заднего вида. Дорогу позади меня перегораживала целая стена из этих тварей.

И тут я увидела его. На лошади.

В руке он держал что-то блестящее и размахивал этим, продираясь сквозь застигнутую врасплох толпу, разбивая головы и раскидывая мертвецов в стороны.

Это был Томми, изображающий ковбоя. Он оседлал одну из двух лошадей и теперь скакал ко мне сквозь толпу этих пускающих слюни уродов. Когда ему удалось вырваться вперед, я замедлила ход, а потом и вовсе остановилась.

Томми подъехал к пассажирской двери и соскочил с лошади. Я нагнулась над сиденьем и открыла ему дверь. Томми бросил внутрь то, что привез с собой – это оказалась газонокосилка. Затем расседлал лошадь, бросил седло в пыль, снял уздечку и шлепнул животное по крупу. Лошадь поскакала дальше по дороге, а потом свернула за деревья и скрылась из вида. Стая упырей двинулась вслед за нею, но они существенно уступали ей в скорости.

– Удачи тебе, мой благородный конь, – сказал Томми. Потом открыл дверь и забрался на сиденье, положив газонокосилку себе на колени.

Я оглянулась и посмотрела назад. Эти засранцы почти нагнали нас. Спохватившись, я завела мотор, и мы рванули прочь.

– Что за черт? – поинтересовалась я.

– Ты хотела сказать – охренеть какой черт. Женщина поехала на тракторе в город и увезла детей. Я оседлал лошадь и поскакал вместе с ними. Когда понял, что с ними все будет в порядке, поскольку этих тварей мы больше не видели, то развернулся и отправился за тобой. Я так с самого начала задумал.

– Ты хороший братишка, Томми. Никогда бы не подумала.

Он рассмеялся.

Когда мы подъехали к рощице, то увидели на дороге довольно много этих созданий. Я ударила по газам и отбросила со своего пути парочку, а одного с хрустом переехала. Теперь мы набирали скорость. Я посмотрела на датчик бензина. М-да, скоро нам придется идти пешком, и это совсем не воодушевляет. Сейчас у нас работала лишь одна фара, левая, – другая разбилась во время столкновений с этими тварями. Но благодаря лунному свету дорогу было неплохо видно, и я продолжала набирать скорость.

– Пристегнись. Сейчас мы будем разбираться с поворотом.

– Черт возьми, девочка.

– Ага, охренеть какой черт, – ответила я.

Томми потянулся ко мне, достал мой ремень безопасности и застегнул его, а потом пристегнулся сам.

Теперь я мчалась вперед на всех парах, Поворот мертвеца уже приближался, но я не стала сбрасывать скорость. В слабом свете оставшейся левой фары я замечала, как мелькают по сторонам эти твари. Эти были одеты получше, чем предыдущие. Наверное, они из разоренных фермерских домов, обитателей которых сожрали не полностью. Было ясно, что если тебя укусят, ты станешь одним из них. Умрешь, а потом вернешься к жизни. Изнемогая от голода.

– Мы перескочим через поворот прямо в карьер, – сказала я.

– Серьезный прыжок, сестричка. И там полно воды. Ты знаешь это, да?

– Ты же умеешь плавать.

– Только если мы не погибнем при падении, и потом – куда нам плыть?

– На другую сторону.

– Стены ведь скользкие.

– Может быть, там есть путь наверх.

– Может быть?

– У нас не так много вариантов. Опусти свое стекло. Потом давление воды может помешать тебе это сделать.

Томми торопливо опустил свое стекло, и я сделала то же самое.

Теперь поворот был прямо перед нами, но на дороге снова появились эти твари. Я срезала нескольких из них, и долго еще, перед тем, как крутануть руль, тащила этих монстров на капоте автомобиля. Потом я вдавила педаль в пол, и мы пронеслись через край дорожной насыпи на Повороте мертвеца. Со склона карьера вверх поднимались ветви деревьев и кустарника, мы пролетели прямо над ними. Они процарапали по дну нашего «Чарджера» словно рассерженные кошки. Инстинктивно я оглянулась в зеркало заднего вида и увидела, как болтавшиеся на проволоке останки Мэтта взлетели в воздух, разлетаясь на части и падая в воду, словно влажное конфетти.

Машина все летела вперед, и в лунном свете я увидела впереди стену карьера. Она выглядела скользкой и отвесной. «Чарджер» падал вниз, машина казалась угловатой тенью, нацелившейся в сторону плывущей в толще воды, словно мишень, луны. Поверхность водоема казалась твердой, словно лист металла.

Воздух свистел в окнах. Заднее стекло автомобиля треснуло и под напором ветра разлетелось вдребезги на множество сияющих в лунном свете звезд.

Мы ударились о поверхность воды.

Я точно не знаю, что произошло после этого. Думаю, что от удара я вылетела наружу. Должно быть, моя голова врезалась в руль и отскочила от него. Вначале я даже не поняла, что случилось, но когда вода затекла мне в рот и в нос, я наконец-то догадалась, что тону. Я потянулась к Томми, но его не оказалось рядом. Затем попробовала нащупать свой ремень безопасности, но его тоже не было. Я поняла, что меня каким-то образом выбросило из машины, и теперь я свободно плыву, кружась под водой, словно травинка, хотя и совершенно не помнила, как там оказалась.

И тут что-то потащило меня вверх. Я выпрыгнула из воды, задыхаясь, разбрасывая во все стороны брызги и отплевываясь. Меня придерживал Томми. Мы оба шевелили ногами, чтобы оставаться на поверхности.

– Ты в порядке, сестричка?

– Ты меня спас.

– Ага. Я уже почти решил тебя бросить, но потом вспомнил, что ты выиграла все свои заезды. Это слишком хорошие деньги, чтобы просто так от них отказаться.

Я подумала о прекрасном «Додже Чарджере», который теперь лежал глубоко под толщей темной воды. Какая потеря.

Около дюжины этих тварей в этот момент находилось в воде, вцепившись в машину или падая с утеса вслед за нами. Они были далеко и, судя по всему, не умели плавать. Побарахтавшись немного, все пошли ко дну, как топор.

К этому моменту я уже пришла в себя.

– И что теперь? – спросил Томми. – Я как-то совсем не в восторге от твоего плана.

– Вначале мы поплывем вместе, – ответила я. – Затем один будет плыть, а другой за него держаться. Потом будем снова плыть по отдельности. И так до тех пор, пока не доберемся до другой стороны.

– Это долгий путь, – кисло произнес Томми. – А я уже чувствую себя так, будто меня сожрал волк и высрал то, что не переварилось, с обрыва.

Я посмотрела на далекую стену карьера. Она вздымалась гораздо дальше, чем это казалось с высоты.

– Да и стена там высокая, и скользкая, как стекло. Что мы будем делать, когда доплывем? Полетим?

– Да, если потребуется.

Мы быстро поплыли – вначале рядом, затем я обняла Томми за шею, и он плыл за нас обоих. Потом мы поменялись, и уже он обнял меня за шею. Я была более выносливым пловцом, чем он.

Не могу сказать, что мы покрыли большое расстояние. Но мне показалось, что я увидела тропинку, уходящую вверх по дальнему склону, а затем луну скрыли облака и тени упали на стену карьера, словно занавес. Не знаю точно, действительно я увидела ту тропинку или мне привиделось.

Может быть, луна разорвет покрывало из облаков, и я снова ее увижу. И если она действительно там (черт возьми, я надеюсь на это!), то думаю, мы сможем по ней подняться.