Глава 2 Нобелевские премии


Диплом Нобелевской премии И. П. Павлова.


Перевод текста диплома: “Каролинский медико-хирургический институт, который согласно духовного завещания составленного 15/27 ноября 1895 года Альфредом Нобелем имеет право присуждать Нобелевскую премию за важнейшие открытия, которыми обогатилась в последнее время физиология и медицина, постановил сего числа присудить премию сего 1904 года И. П. Павлову в знак признания его работ по физиологии пищеварения, каковыми работами он в существенных чертах пересоздал и расширил сведения в этой области. Стокгольм 7/20 октября 1904 года. Профессорский совет Каролинского медико-хирургического института”.


Диплом Нобелевского лауреата 1999 года Г. Блобеля (США)

2.1 Премии по физиологии или медицине

Иммунные процессы


ЭМИЛЬ АДОЛЬФ ФОН БЕРИНГ, Германия

(EMIL ADOLF VON BEHRING)

1854–1917


1901

1905

1908

1913

1919

1930

1951

1960

1972

1980

1984

1987

1996


ФОРМУЛИРОВКА НОБЕЛЕВСКОГО КОМИТЕТА: «за работы по серотерапии, и прежде всего за ее использование в борьбе против дифтерии, которыми он открыл новое направление в области медицинских знаний и тем самым дал в руки врача победоносное оружие против болезни и смерти».

СУТЬ ОТКРЫТИЯ: за открытие возможности создания у человека и животных пассивного иммунитета путем введения в их кровь готовых антител, полученных иммунизацией другого организма, и успешное приложение этого метода к лечению дифтерии.


ПРЕДЫСТОРИЯ

О том, что человек не болеет некоторыми болезнями дважды, было известно с древних времен. Так, Фукидид, описывая чуму в Афинах, отметил, что те немногие, кто выжил, могли ухаживать за больными без риска повторного заражения. О том же сообщали сочинения арабского врача X века Разеса (Rhazes) (Рази Абу Бакр Мухаммед бен Закария) и «Канон врачебной науки», написанный Авиценной (Ибн-Сина Абу Али, 980-1037) в XI веке. В Средние века любой обладатель оспин без страха встречал очередную эпидемию этой смертельно опасной болезни, а все остальные заболевали почти поголовно («Любовь и оспа минуют лишь немногих» – поговорка тех лет). Механизмы такой индивидуальной невосприимчивости не были известны даже в общих чертах. Само слово иммунитет (лат. immunitas) употреблялось только в его юридическом значении «свобода от податей или судебной ответственности».

В 1798 году английский врач Эдуард Дженнер (Edward Jenner, 1749–1823) прославился тем, что, заражая людей возбудителем легко переносимой коровьей оспы, избавлял их от риска заболеть смертельно опасной натуральной, то есть «человеческой», оспой. Таким образом, Дженнер первым (1798) показал возможность того, что позднее было названо созданием активного иммунитета. Сейчас мы знаем, что микроб, вводимый в организм человека, активирует его иммунную систему и та вырабатывает защитные бшкн-антитела, связывающие микроорганизмы и способствующие их уничтожению. Разумеется, свое открытие Дженнер сделал на основании одной только наблюдательности: каких-либо данных или хотя бы догадок не только о механизмах иммунитета, но и о микроорганизмах как возбудителях заразных заболеваний тогда не существовало. Просто доярки часто болели коровьей оспой и практически никогда – натуральной. Удача Дженнера состояла в том, что он нашел один из нечасто встречающихся случаев перекрестного иммунитета, когда одно заболевание вызывает невосприимчивость к другому. Именно поэтому открытие Дженнера не могло быть использовано для предупреждения многих других заразных болезней.

Большой опыт был накоплен практической медициной в применении предложенных Джозефом Листером (Joseph Lister, 1827–1912) методов асептики и антисептики.

Следующий шаг к пониманию процессов иммунитета был сделан французом Луи Пастером (Louis Pasteur, 1822–1895), показавшим в 1880-е годы, что именно микроорганизмы являются причиной инфекционных заболеваний. Работая с возбудителем куриной холеры, он доказал принципиальную возможность создания активного искусственного иммунитета к возбудителям различных инфекционных заболеваний. Пастер заражал кур ослабленными микробами или микробами, взятыми из старых культур. Эти ослабленные патогенные микробы вызывали несмертельное заболевание, которое заканчивалось приобретением устойчивости к повторному заражению. Вскоре этот метод был применен для создания иммунитета и у человека.

В 1880-е годы Мечников (Нобелевская премия 1908 года) предложил теорию фагоцитоза, позднее названную теорией клеточного иммунитета. В соответствии с этой теорией в основе невосприимчивости лежит поглощение микробов и других инородных частиц подвижными клетками фагоцитами.

В 1890-е годы Эрлих (Нобелевская премия 1908 года) выступил с теорией гуморального иммунитета. Он показал, что в ответ на введение микробов в организме животного и человека образуются защитные вещества, которые он назвал амбоцепторами (теперь они носят название антител).

Первое известное нам описание дифтерии принадлежит Аретею из Каппадокии (ок. II века). Однако научное ее изучение началось только в конце XIX века, когда немец Фридрих Леффлер (Friedrich Loftier, 1852–1915) и француз Эмиль Ру (Emile Roux, 1853–1933) высказали мнение, что не сам микроб-возбудитель, а выделяемый им токсин (яд) поражает организм человека. В 1888 году Ру и его соотечественник Александр Йерсен (Alexandre Yersin, 1863–1943) выделили этот растворимый токсин из надосадочной жидкости культуры дифтерийной палочки. Последовательное введение морским свинкам взвеси ослабленных микробов, вызвало у них за 10–14 дней появление невосприимчивости к последующему введению таких же, но живых, микробов (которые прежде были для этих животных смертельными).


ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ

В 1890 году Беринг и его ассистент японец Сибасабуро Китасато (Shibasaburo Kitasato, 1856–1931) ослабляли культуру возбудителей дифтерии добавлением к ней небольших количеств трихлорида йода и вводили ее животным. Потом этим же животным вводили чуть более активную культуру и так далее, пока, наконец, не добивались невосприимчивости и к живым микробам.

Беринг сделал вывод о том, что «иммунитет вызывается метаболическими продуктами, выделяемыми дифтерийными бациллами в культуру». На то, что бацилла дифтерии не сама по себе поражает организм, а делает это, выделяя какие-то ядовитые вещества – токсины. указывали и результаты вскрытия трупов умерших от дифтерии. Болезнь поражала не только инфицированные ткани, но и всю сердечно-сосудистую систему.

Беринг указывал, что когда исследуешь трупы животных, умерших от дифтерии, находишь большое количество транссудата (то есть жидкости, выпота) в плевральной полости. Этот транссудат не содержит дифтерийных бацилл, но ядовит для морских свинок. Те немногие морские свинки, которые выжили после введения им 10–15 мл транссудата, переносили без вреда инъекции возбудителя, которые убивали здоровых животных за 3–4 дня.

Беринг занялся получением более концентрированных растворов дифтерийного токсина, совершенствовал методику выращивания культуры микробов и с помощью фильтрации получал все более сильнодействующие препараты: уже 1 мл жидкости хватало для того, чтобы вызвать у морских свинок заболевание, симптомы которого не исчезали и за 3–4 недели. Предварительно иммунизированные животные без видимого вреда переносили введение даже 3–5 мл жидкости.

Вначале Беринг сравнивал полученный им иммунитет с «привыканием», подобным тому, которое происходит у алкоголиков, морфинистов и людей, получающих препараты мышьяка. Однако такому объяснению противоречил факт видовой невосприимчивости мышей и крыс к возбудителю дифтерии. (Объяснить этот феномен удалось только в XX веке.) Пока же Беринг был поражен тем, что мыши без видимых последствий переносят дозы токсина, смертельные для более крупных морских свинок.

Беринг высказал идею, что в плазме крови крыс должно содержаться вещество, обезвреживающее токсин. Предполагалось, что такого вещества (антитоксина) нет в крови животных, чувствительных к дифтерии. Чтобы проверить это, Беринг ввел токсин крысам и через 3 ч их кровь инъецировал в брюшную полость морских свинок. Симптомов отравления не было. Беринг изменил схему опыта: теперь токсин вводился животным, чувствительным к дифтерии, и через 3 ч их кровь – морским свинкам. Наступало отравление, хотя несмертельное.


ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Уже в рождественскую ночь следующего 1891 года дифтерийный антитоксин был опробован на человеке. Его применение позволило снизить смертность от дифтерии в среднем с 35 до 5 %, а при поражениях гортани – с 95 до 15 %. Спасение жизней тысяч детей принесло Берингу быструю славу. В том же 1890 году с помощью схожей методики была создана сыворотка против столбнячного токсина, и во время Первой мировой войны она стала спасением для многих раненых.

В 1893 году в США на основе работ Беринга были созданы методы диагностики для определения периода необходимой изоляции больных дифтерией. В 1913 году американский педиатр Бела Шик (Bela Schick, 1877–1967) описал внутрикожное введение токсина – тест на индивидуальную невосприимчивость человека к дифтерии (реакция Шика). Тогда же Беринг предложил введение смеси токсина и антитоксина для выработки у детей активного иммунитета, и это оказалось наиболее действенным средством защиты (пассивный иммунитет, возникающий после введения одного только антитоксина, недолговечен). В 1924 году токсин-антитоксино-вая смесь была заменена на токсин, обработанный формалином (его назвали анатоксином). Так Беринг создал новую отрасль медицины – серотерапию.

Среди последствий открытия Беринга было и одно отрицательное: его хорошо документированные результаты и строго логичные рассуждения о связи иммунитета с плазмой крови (то есть с кровью, очищенной от клеток) некоторое время препятствовали принятию теории фагоцитоза (клеточного иммунитета) Мечникова (Нобелевская премия 1908 года).

Людям, родившимся в XX веке, трудно осознать, до какой степени каждый из нас обязан развитию учения об инфекционных болезнях и иммунитете. До работ Пастера, Эрлиха, Мечникова и Беринга средняя продолжительность жизни в Европе составляла немногим более 30 лет.


БИОГРАФИЯ

Эмиль Беринг родился 15 марта 1854 году в Гансдорфе (Восточная Пруссия, ныне – Польша) в семье Августа Георга Беринга (August Georg Behring) и Августины Цех (Augustine Zech). Желая стать врачом и не имея денег на обучение в университете, он получил образование в Военно-медицинском училище в Берлине (1874–1878), затем до 1889 года служил в прусской армии. Там он заинтересовался применением дезинфицирующих средств, изучение которых ему удалось продолжить в Боннском фармакологическом институте. В 1888 году Беринг был назначен преподавателем в то же Военно-медицинское училище, которое прежде окончил, и это позволило ему в свободное от службы время работать ассистентом в Институте гигиены у Коха (Нобелевская премия 1905 года). В 1891 году, когда Кох стал директором нового Института инфекционных болезней, Беринг последовал за ним. В это время Беринг опубликовал несколько статей по серотерапии. Успех метода в медицинской практике был столь велик, что Беринг скоро стал знаменитым. В 1894 он принял кафедру гигиены в Галле, а годом позже – такую же кафедру в Марбурге, где положил начало работам по массовому изготовлению антитоксинов, а также средств для лечения туберкулеза скота. Беринг был удостоен дворянского звания, многих наград и премий, в том числе (редчайшее сочетание!) Железного креста и ордена Почетного легиона.

В 1896 году Беринг женился на Эльзе Спинола (Elsie Spinola), у них было шесть сыновей.

Беринг умер в Марбурге 31 марта 1917 года в возрасте 63 лет.


ЛИТЕРАТУРА

Работы лауреата:

Борьба с заразными болезнями. Зараза и обеззараживание. СПб., 1896;

Общая теория инфекционных заболеваний. СПб., 1900;

Uber das Zustandekommen der Diphtherie-Immunitat und der Tetanus-Immunitat bei Thieren // Deutsche medizinische Wochenschrift. 1890. B. 16. S. 113–114 (with S. Kitasato);

Gesammelte Abhandlungen zur atiologishen Therapie von ansteckenden Krankheiten. Leipzig, 1893;

Gesammelte Abhandlungen. Nene Folge. Bonn, 1915.


О нем:

Профессор Эмиль фон-Беринг (Некролог) // Фармац. жури. 1917. № 9-11. С. НО;

Zeiss Н., BielingR. Behring. Gestalt und Werk. Berlin, 1940;

Unger H. Emil von Behring, Sein Lebenswerk Als Vovegangliches Erbe. Hamburg, 1948;

Browning C.H. Emil von Behring and Paul Ehrlich; Their contributions to science // Nature. 1955. V. 175. N. 4458. P. 616–619;

Dictionary of Scientific Biography. V. 1. New York, 1981. P. 574–578.

Медицина


РОНАЛЬД РОСС, Великобритания

(RONALD ROSS)

1857–1932


1902

1903

1907

1912

1926

1927

1928

1934

1939

1945

1948

1949 (б)

1952

1954

1966 (б)

1976

1979

1988

1990

1997


ФОРМУЛИРОВКА НОБЕЛЕВСКОГО КОМИТЕТА: «за работы по исследованию малярии, в которых он показал, как она проникает в организм, и таким образом положил основание успешным исследованиям этой болезни и борьбе с ней».

СУТЬ ОТКРЫТИЯ: за открытие того, что переносчиком малярии являются комары определенного вида.


ПРЕДЫСТОРИЯ

Тропическая малярия известна человечеству с незапамятных времен, и каждый человек, хотя бы раз слышавший об этой болезни, был уверен, что она переносится «миазмами» – вредными испарениями болот. Само название болезни происходит от итальянского mala aria — плохой воздух. Так было до 1880 года, когда

Лаверан (Нобелевская премия 1907 года) открыл паразита – возбудителя малярии – малярийного плазмодия. В 1880-е годы, в значительной мере благодаря методикам окрашивания, созданным Гольджи (Нобелевская премия 1906 года), были изучены стадии бесполого размножения плазмодия, которые происходят в организме человека. Но человеческий организм – временный хозяин плазмодия, его постоянный хозяин (так называется организм, в котором происходит половое размножение паразита) обнаружен не был.

Первое указание на комаров как на переносчиков инфекций, по-видимому, принадлежит гаванскому врачу Карлосу Хуану Финлею (Carlos Juan Finlay, 1883–1915), который в 1881 году отметил обилие москитов в местах распространения желтой лихорадки и послал в Испанскую королевскую академию (Куба была колонией Испании) трактат, в котором утверждал, что болезнь передается комарами. Несмотря на то, что это сообщение в 1884 году появилось на страницах «Scientific American», оно не привлекло к себе должного внимания. Когда в 1898 году вспыхнула Испано-американская война, желтая лихорадка создала значительные трудности для армии США на Кубе, и американские власти в 1900 году назначили Комиссию по изучению желтой лихорадки во главе с военным врачом Уолтером Ридом (Walter Reed, 1851–1902). В состав комиссии входили бактериолог Джеймс Кэррол (James Carrol, 1854–1907) и энтомолог Джесси Уильям Лейзер (Jesse William Lazear, 1866–1900). Комиссия обнаружила, что желтая лихорадка передается от человека к человеку через укусы комаров Aedes aegypti, которые обитают вблизи человеческого жилья и размножаются в стоячей воде. Стало возможным бороться с лихорадкой, истребляя комаров и изолируя заболевших в местности, где комаров не было. Эти простые меры, осуществленные в Гаване американским хирургом генералом Уильямом Кроуфордом Горгасом (William Crawford Gorgas, 1854–1920), дали прекрасные результаты. Аналогичные меры были предприняты на Юге США, в Мексике, зоне Панамского канала, Бразилии и других местах.


ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ

Рональд Росс, врач Индийской администрации, заинтересовался проблемой малярии в конце 1880-х годов. Он не верил в паразитарный характер болезни: авторы нескольких статей, которые он прочел, не сумели подтвердить этих данных. В

1888 году во время отпуска, который Росс, как и всякий колониальный чиновник, проводил в Англии, он прослушал курс бактериологии и, вернувшись в Индию, с

1889 года начал исследовать потенциальных переносчиков малярии – комаров различных видов. Уже после того, как Росс был признан великим исследователем, стало ясно, насколько мало он был подготовлен в тот момент: у него даже не было книг о комарах. Росс давал их видам собственные названия: «серые», «полосатые», «пестрокрылые» и т. и. В 1894 году во время второго отпуска в Англии Росс встретился с пионером тропической медицины Патриком Мансоном (Patrick Manson, 1844–1922), и тот продемонстрировал Россу возбудителя малярии в крови человека. Мансон открыл, что элефантиаз (слоновость) передается паразитами, личинки которых попадают в организм человека при укусе комара. Мансон высказал Россу предположение о том, что и малярия переносится подобным образом, и вдохновил его на поиск комара-переносчика.

Вернувшись в Индию, Росс до изнеможения рассматривал внутренности комаров различных видов под микроскопом. Наконец, в августе 1897 года в желудке комара рода Anopheles он обнаружил, как писал он позднее в своих мемуарах, очень тонкую округлую клетку, лежавшую среди обычных клеток органа и едва отличавшуюся от них. Почти инстинктивно он почувствовал, что здесь было что-то новое. При дальнейшем просмотре показались еще и еще объекты. Осторожно наведя фокус линзы на один из них Росс обнаружил, что объект содержит несколько гранул некоего черного вещества, весьма похожего на пигмент малярийного паразита. Росс насчитал еще 12 таких клеток в насекомом, но был так утомлен и так часто разочаровывался прежде, что в тот момент не распознал значения этого наблюдения. Приготовив препарат, он отправился домой и проспал примерно час. При пробуждении его первой мыслью было, что проблема решена; так оно и было. На следующее утро Росс вскрыл еще одного комара и вновь увидел округлые клетки уже в толще стенки желудка. Росс должен был доказать, что найденные им «округлые клетки» не присутствуют в желудке комаров от рождения. Для этого он выращивал их из личинок и исследовал до и после того, как давал пить кровь больных малярией.

Как и почти всякого первооткрывателя, Росса преследовала злая судьба, а точнее его начальство в Индийской администрации: его работе не оказывали ни малейшей поддержки, более того, вскоре после открытия его перевели служить в местность, где малярия среди людей не встречается. Пришлось исследовать малярию птиц. В 1898 году в слюнных железах комаров Росс обнаружил паразитов – возбудителей малярии птиц. Теперь стал понятен весь цикл развития возбудителей малярии.


ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

В том же 1897 году Уильям Джордж Мак-Каллем (William George MacCallum, 1874–1944) открыл половую фазу в репродукционном цикле малярийного плазмодия. Мансон тотчас распознал в клетках, открытых Россом, оплодотворенные женские клетки, ставшие после оплодотворения подвижными и внедряющиеся в ткани комара для дальнейшего развития.

Итальянцы Джованни Батиста Грасси (Giovanni Battista Grassi, 1854–1925) и Амико Биньями (Amico Bignami, 1862–1929), познакомившись с результатами работ Росса по малярии птиц, провели собственное исследование на человеке и вновь открыли способ передачи болезни (но сделали это позднее, чем Росс). Они же показали, что для защиты от комаров часто достаточно простой противомоскитной сетки.

Работа Росса вдохновила исследователей на поиск насекомых – возможных переносчиков инфекционных болезней. Так был открыт переносчик желтой лихорадки и переносчик сыпного тифа.

Хотя Россу и казалось, что проблема малярии окончательно решена самим фактом открытия ее переносчика, понадобились десятилетия усилий врачей, аграриев и политиков, чтобы существенно снизить заболеваемость. Малярийные болота дренировали и высушивали или заливали нефтью (тонкая пленка нефти не позволяла кислороду воздуха проникать в воду, и это делало невозможным развитие личинок комаров). Помимо хинина, были созданы противомалярийные лекарственные препараты. Синтез ДДТ Мюллером (Нобелевская премия 1948 года) дал борцам с малярией еще более мощное оружие. Позднее обнаружилось, что ДДТ – очень стойкое соединение, оно не только препятствует размножению насекомых, но и накапливается в организме человека и домашних животных, оказывая длительное токсическое действие, из-за чего использование ДДТ запрещено во всех развитых странах. Одним из наиболее пострадавших от увлечения ДДТ регионов оказалась советская Средняя Азия: сотни тысяч тонн этого препарата год за годом сыпались с самолетов сельскохозяйственной авиации на хлопковые поля и все, что их окружало…

Малярия не исчезла и сейчас, она по-прежнему является серьезнейшей проблемой в некоторых странах, например, таких как Афганистан. Есть также некоторые теоретические проблемы в эпидемиологии малярии. Например, почему это заболевание исчезло в США и Канаде, где комары Anopheles встречаются и сейчас? Или почему коренное население «малярийных» районов меньше страдает от этой болезни, чем приезжие?

Неожиданный результат был получен при изучении серповидноклеточной анемии – наследственного заболевания, встречающегося в средиземноморских странах. Оказалось, что лица, имеющие рецессивный ген этой болезни, более устойчивы к малярии, чем те, у кого такой ген отсутствует. (Именно это и считают причиной сохранения вредного гена в генофонде человека.)

Имя британского исследователя увековечено в виде разработанного им показателя – индекса Росса — оценки (в баллах) увеличения селезенки.


БИОГРАФИЯ

Росс родился 13 мая 1857 года близ Алморы в горах Кумаон в северо-западной части Непала в семье генерала английской армии Кэмпбела Клея Гранта Росса (Campbell Claye Grant Ross) и Матильды Шарлотты Элдертон (Matilda Charlotte Elderton). Рональд начал учиться в Медицинской школе больницы Св. Варфоломея в Лондоне в 1875 году. Получив диплом в 1879 году, он некоторое время служил судовым врачом на линии Лондон – Нью-Йорк. В 1881 году он поступил в медицинскую службу Мадраса (Индия) и принял участие в локальной войне (Burma War). В 1888 году в Лондоне Росс изучал бактериологию под руководством Клейна (Klein). Росс вернулся в Индию в 1889 году.

В 1899 году Росс закончил службу в Индии и перешел в Школу тропической медицины (Ливерпуль), после чего он был немедленно послан в Западную Африку, чтобы продолжить исследования. Там он обнаружил разновидность москитов – переносчиков смертельно опасной африканской лихорадки. С тех пор Школа приложила немало усилий в борьбе с малярией в Западной Африке. Исследования Росса были подтверждены и расширены многими крупными авторитетами, особенно Кохом (Нобелевская премия 1905 года), Биньями, А. Челли (A. Celli), Кристоферсом (Christophers), Стефенсом (Stephens), Руге (Ruge), Циманном (Ziemann) и многими другими.

В 1901 году Росс был избран членом Королевского общества, вице-президентом которого он был с 1911 по 1913 годы. В 1911 году Росс был произведен в рыцари. Он стал профессором в 1902 году и возглавлял Школу тропической медицины до 1912 года, когда оставил Ливерпуль и был назначен врачом тропических болезней в больнице Кингс-Колледжа в Лондоне. В 1917 году он был назначен консультантом по малярии в Военном штабе и позднее консультантом по малярии в Министерстве социального обеспечения. В 1926 году Росс возглавил Институт, названный его именем, а также Больницу тропических болезней.

В течение своей яркой жизни Росс разработал меры предупреждения малярии в различных странах мира: Индии, Цейлоне, Западной Африке, зоне Суэцкого канала, Греции, на Маврикии, Кипре и в районах военных действий 1914–1918 годов. Возможно, одним из его больших успехов была разработка математических моделей для изучения эпидемиологии малярии. Помимо научной деятельности Росс увлекался сочинением стихов, пьес и живописью. Среди его многочисленных наград – орден Бани (по статусу его имеют одновременно не более 25 человек).

В 1889 году Росс женился на Розе Бесси Блоксэм (Rosa Bessie Bloxam). У них было два сына и две дочери. Его жена умерла в 1931 году, и Росс пережил ее на год, скончавшись после долгой болезни в Институте Росса в Лондоне 16 сентября 1932 года в возрасте 75 лет.


ЛИТЕРАТУРА

Работы лауреата:

On some peculiar pigmented cells found in two mosquitos fed on malarial blood // Brit. Med. J. 1897. V. 2. P. 1786–1788;

The Prevention of Malaria. London, 1910;

Studies on Malaria. London, 1928;

Researches on Malaria / Nobel lectures including presentations speeches and laureate's biographies: Physiology or Medicine 1901–1921. Amsterdam, 1967. P. 21–119.


О нем:

Кассирский И. А. Рональд Росс и малярийная проблема. М.-Л., 1938;

Кушев Н. Е. Рональд Росс. 1857–1932 (Некролог) // Мед. паразитол. и паразит, болезни. 1932.Т.1.С.286;

Рональд Росс //Мед. паразитол. и паразит, болезни. 1957. Т. 26. С. 509–510;

Megroz R. L. Ronald Ross, Discoverer and Creator. London, 1931;

Ross R. Memoirs, with a Full Account of the Great Malaria Problem and Its Solution. London, 1923; Christophers S. R. The Dictionary ofthe National Biography. 1931–1940. London, 1949. P. 752–754; Dictionary of Scientific Biography. V. 11. New York, 1981. P. 555–557;

Nye E.R., Gibson M. E. Ronald Ross: Malariologist and Polymath – A Biography. St. Martin, 1997.

Медицина


НИЛЬС РЮБЕРГ ФИНСЕН, Дания

(NIELS RYBERG FINSEN)

1860–1904


1902

1903

1907

1912

1926

1927

1928

1934

1939

1945

1948

1949 (б)

1952

1954

1966 (б)

1976

1979

1988

1990

1997


ФОРМУЛИРОВКА НОБЕЛЕВСКОГО КОМИТЕТА: «в признание вклада в лечение заболеваний, особенно обыкновенной волчанки, концентрированными световыми лучами, что открыло новое направление в медицинской науке».

СУТЬ ОТКРЫТИЯ: за разработку метода лечения туберкулеза кожи ультрафиолетовыми лучами.


ПРЕДЫСТОРИЯ

Обыкновенная волчанка, или lupus vulgaris — заболевание, известное в течение многих веков. Появление бугорков на коже, чаще – лица, заканчивалось изъязвлением кожи. Ее поражение в сочетании с поражением лимфатических узлов получило и другое известное название – золотуха (скрофулюс). В Средние века французские короли считались обладателями мистического дара лечить золотуху возложением рук. Позднее отметили, что заболевание это, как правило, возникает у людей, особенно у детей, редко бывающих на солнце. Отсюда появилось понимание целебного действия солнечных лучей. После великого открытия Коха (Нобелевская премия 1905 года) стало ясно, что волчанка – это кожная форма туберкулеза.

В книге “La Phototherapie”, вышедшей в Париже в 1899 году, Финсен в качестве своих предшественников назвал исследователей бактерицидного действия световых лучей Даунса и Бланта (Downes, Blunt, 1877), Дюкло (Duclaux), Арлоинга (Arloing), Гейсслера (Geissler) и Бюхнера (Buchner). Их данные говорили о том, что световые лучи могут быть применены для лечения микробных поражений кожи человека. Однако до Финсена попытки воздействия концентрированными лучами сводились к тому, что пораженный участок кожи просто выжигали, направляя на него пучок солнечных лучей, собранный лупой. Исследователи приходили к выводу, что все сводилось к тепловому воздействию на кожу.


ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ

Уже с 1883 года (а, возможно, и раньше) Финсен страдал от болезни, выражающейся в прогрессивном утолщении соединительной ткани в печени, сердце и селезенке. Последние годы жизни Финсен провел в инвалидном кресле. Он дал следующее краткое описание своей работы: «Болезнь играла очень большую роль в моем общем развитии… болезнь была ответственна за начало моих исследований действия света: я страдал от анемии и усталости, и так как мои окна выходили на север, я предположил, что мне могло бы помочь большее количество солнца, и проводил как можно больше времени в его лучах… Я рассмотрел это с физиологической точки зрения, но не получил никакого ответа. Я решил, что я был прав, а физиология ошибалась. С этого времени (приблизительно с 1888 года) я собрал все возможные наблюдения относительно влияния солнца на животных, и заключил, что солнце имело полезный и важный эффект на организм (особенно кровь)…».

В 1893 году Финсен пытался использовать красный свет для лечения последствий натуральной оспы; он полагал, что так защитит кожу от вредного воздействия части светового спектра и предупредит образование на коже рубцов. Во второй половине 1890-х годов Финсен увлекся разработкой способа лечения другого заболевания – волчанки. Анализируя работы своих предшественников, Финсен поначалу пришел к выводу о том, что неэффективность попыток лечения связана с недостаточной продолжительностью воздействий. Он решил исследовать проблему заново «снизу доверху».

Чтобы усилить воздействие света, Финсен концентрировал его с помощью зеркал и линз. Для устранения обжигающего действия инфракрасной составляющей он исключил из спектра красно-желтую часть и обнаружил, что это существенно не снижало бактерицидного эффекта. Соединяя выпуклые линзы с цветными фильтрами, Финсен конструировал аппараты для концентрирования солнечного света и лучей дуговой электрической лампы.

В два стеклянных сосуда с желатинообразной питательной средой Финсен внес культуру бактерий. Снаружи он защитил сосуды от света с помощью бумаги, белой снаружи и черной внутри. В течение одного-двух дней Финсен выращивал культуры в темноте, затем подвергал сосуды действию солнечных лучей – прямых или концентрированных. Концентрированный свет давал больший бактерицидный эффект.

Финсен решил выяснить, проходят ли сине-фиолетовые лучи сквозь ткани человеческого тела. Он подложил под мочку уха фотобумагу, и оказалось, что лучи не оставили на ней следа. Тогда Финсен сдавил мочку уха между двумя стеклянными пластинками и снова подействовал сине-фиолетовым светом. Изображение на фотобумаге появилось. Финсен сделал вывод о том, что значительная часть лучей поглощается кровью, и в дальнейшем он перед началом лечебного сеанса плотно прибинтовывал стеклянную пластину к обрабатываемой области кожи.

Финсен испробовал свой метод лечения при различных поражениях кожи, включая папулы, вызываемые натуральной оспой. Однако наилучший эффект был получен при лечении кожного туберкулеза. Краснота, припухлость и другие признаки воспаления кожи после нескольких сеансов значительно уменьшались, язвы, если они были, – рубцевались. Наступало выздоровление.


ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Современники оценивали лечебный эффект фототерапии Финсена как чудо. Болезнь, в течение многих веков делавшая людей внешне безобразными и считавшаяся практически неизлечимой, вдруг стала исчезать. Методы Финсена были просты и понятны, аппаратура проста, что также способствовало быстрому распространению его метода. Новый метод быстро получил признание медицинского мира и стал частью текущей практики. Финсен получил значительную помощь щедрых частных жертвователей.

В последующие десятилетия параметры лучевого воздействия и аппаратура менялись, к собственно фототерапии было сделано множество дополнений. Так, при сильном изъязвлении ультрафиолетовое облучение сочетали с воздействием рентгеновских лучей. Реже к ним присоединяли сверхнизкие дозы ионизирующих излучений. Появились лекарственные препараты местного действия, иногда содержащие кортизон (открытый Кендаллом, Хенчем и Рейхштейном – все Нобелевская премия 1950 года). Применялось хирургическое удаление пораженных тканей и общая терапия туберкулеза. Тем не менее, принцип, предложенный Финсеном, оставался неизменным: бактерицидное действие ультрафиолетовых лучей. Эти лучи были применены (и применяются поныне) для уничтожения бактерий в воздухе хирургических операционных и некоторых производственных помещений.


БИОГРАФИЯ

Нильс Рюберг Финсен родился 15 декабря 1860 года в Торсхавне на Фарерских островах (Дания) в семье Ханнеса Стейнгрина Финсена (Hannes Steingrin Finsen) и Йоханны Фроман (Johanne Froman). Его отец принадлежал к исландскому роду, известному с X века, и с 1871 года был главой администрации Фарерских островов. Нильс получил начальное образование в школах Торсхавна и затем в Дании. Директор школы говорил, что «Нильс был очень хорошим мальчиком, но не очень одаренным и неэнергичным». Когда Нильса в 1876 году перевели в школу в Рейкьявике, он начал успевать намного лучше, несмотря на то, что первоначально не знал исландского языка.

В 1882 году Финсен отправился в Копенгаген, чтобы изучать медицину, и в 1890 году получил диплом врача. В том же году он стал прозектором анатомии в Копенгагенском университете, но оставил эту работу в 1893 году, чтобы посвятить себя научной деятельности.

Успехи в лечении волчанки привели Финсена к открытию в 1896 году в Копенгагене Института Финсена, который послужил моделью для многочисленных подобных институтов в различных странах мира, что сопровождалось значительным сокращением заболеваемости волчанкой.

В 1892 году Финсен женился на Ингеборг Балслев (Ingeborg Balslev), дочери епископа. У них было четверо детей (два сына и две дочери), но старший мальчик умер через день после рождения. Из-за болезни Финсен не присутствовал на вручении Нобелевской премии.

Финсен скончался в Копенгагене 24 сентября 1904 года в возрасте всего лишь 43 лет, поставив, таким образом печальный рекорд ранней смерти среди лауреатов – физиологов и врачей.


ЛИТЕРАТУРА

Работы лауреата:

The red light treatment of smallpox//Brit. Med. J. 1895. V. 2. P. 1412–1414;

Phototherapy. London, 1901;

Die Bekampfung des Lupus vulgaris. Jena, 1903.

О нем:

Де Крюи П. Финзен. Охотник за светом ⁄ Борьба со смертью. Л., 1936. С. 289–305;

Пономаренко Г. П Лауреат нобелевской премии физиотерапевт Нильс Финсен и Военномедицинская Академия//Вест. Воен. – мед. акад. 2002. № 2 (8). С. 71–73.

Roesler H. Niels Ryberg Finsen’s disease and his self-instituted treatment // Annals Med. Hist. 1936. V. 8. P. 353–356;

Dictionary of Scientific Biography. V. 4. New York, 1981. P. 620–621.

Висцеральные функции


ИВАН ПЕТРОВИЧ ПАВЛОВ, Россия

1849–1936


1904

1920

1922

1956

1998


ФОРМУЛИРОВКА НОБЕЛЕВСКОГО КОМИТЕТА: «за работу по физиологии пищеварения, благодаря которой было сформировано более ясное понимание жизненно важных аспектов этого вопроса».

СУТЬ ОТКРЫТИЯ: за описание механизмов нервной регуляции пищеварения.


ПРЕДЫСТОРИЯ

В 1753 году француз Р. А. С. де Реомюр (R. A. S. de Reaumur), скармливая хищным птицам перфорированные металлические футляры, заполненные мясом, доказал факт химической обработки пищи в желудке. В 1783 году итальянец Л. Спалланцани (L. Spallanzani) повторил опыты Реомюра и усложнил их: перфорированные футляры он заполнял губкой, полученный сок смешивал с мясом и наблюдал его растворение. В 1824 году В. Пру (W. Prout) во Франции доказал наличие в желудочном соке соляной кислоты. В 1836 году немец Теодор Шванн (Theodor Schwann, 1810–1882) выделил из желудочного сока вещество, которое растворяло белки, и назвал его пепсином.

В 1662 году голландец Р. де Грааф (R. de Graaf, 1641–1673) предложил для исследования функций поджелудочной железы у животных выводить ее проток на поверхность тела – первое применение фистулы протока одного из пищеварительных органов. Новый этап изучения пищеварения начался работой американца Бомона (Bomon), который в 1833 году наблюдал за пищеварением в желудке человека через свищ, образовавшийся вследствие огнестрельного ранения. Уже в 1842 году Василий Александрович Басов (1812–1879) в России предложил метод изучения желудочного содержимого посредством создания «искусственного входа в желудок» – то есть применить фистульный метод к изучению пищеварения в желудке.

В 1851 году немец Карл Фридрих Вильгельм Людвиг (Karl Friedrich Wilhelm Ludwig, 1816–1895) открыл секреторные нервы слюнных желез. В 1852 году Фридрих Генрих Биддер (1810–1894) и Шмидт (Schmidt) сообщили, что достаточно показать собаке пищу, чтобы вызвать у нее секрецию желудочного сока. Позднее Рише (Richet) во Франции наблюдал пациента с неизлечимой стриктурой (непроходимостью) пищевода. Ради спасения больного от голодной смерти ему была наложена гастростома — искусственное отверстие в стенке желудка, выведенное на поверхность кожи живота. Как только этот человек брал в рот что-нибудь кислое или сладкое, через гастростому выделялся обильный сок.

Таким образом, к 1870-м годам физиология располагала данными о химической обработке пищи в желудочно-кишечном тракте, но механизмы регуляции этих процессов оставались совершенно неизвестными. В частности, господствовало мнение, согласно которому для усиления желудочной секреции требовался непосредственный контакт слизистой оболочки желудка с пищей.


ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ

В 1870-1880-е годы в опытах на собаках Павлов обнаружил стимулирующее действие блуждающего нерва на желудочную секрецию и тормозное действие симпатических нервных волокон. Выяснить первопричины таких нервных воздействий Павлову удалось после того, как он изобрел гениальный по изяществу и доказательности метод мнимого кормления. Наркотизированной собаке перерезали пищевод и оба его конца выводили в кожную рану. На желудок накладывали фистулу. Затем после операции и восстановления собаке предлагали мясо, и она его поедала. Однако проглоченная пища вываливалась из пищевода обратно в миску, и собака поглощала ее вновь и вновь. Таким образом, пища в желудок не попадала, тем не менее его слизистая оболочка активно вырабатывала желудочный сок, который через фистулу выделялся наружу. После перерезки блуждающих нервов усиления сокоотделения при мнимом кормлении уже не происходило.

Этим знаменитым опытом Павлов показал, что усиление желудочной секреции происходит под влиянием центральной нервной системы, которая, получая сигналы от рецепторов в полости рта, в ответ посылает (по блуждающим нервам) команды железам слизистой оболочки желудка, и те усиливают секрецию сока. Сосуды, снабжающие кровью желудок и кишку, также находятся под влиянием нервных (симпатических) волокон.

Павлов доказал, что желудочную секрецию можно усилить, вводя пищу через фистулы непосредственно в желудок или кишку. После денервации эффект исчезал. Это означало, что в пищеварительном тракте имеются рецепторы, от которых по чувствительным волокнам в мозг передается информация о наличии (или отсутствии) пищи. Павлов показал, как состав сока и скорость его выделения меняются в зависимости от характера пищи (преобладания в ней белков, жиров или углеводов, наличия веществ, раздражающих стенку желудка и др.). Он установил тормозное действие жиров на секрецию желудочного сока.

Павлов исследовал и то, что до него называлось «психической секрецией»: сами вид и запах пищи усиливали желудочную секрецию даже в том случае, когда пища оказывалась для животного недоступной. Позднее эти опыты стали началом исследования безусловных и условных рефлексов (см. ниже).

Павлов изучал также нервную регуляцию секреции поджелудочной железы, пищеварительные ферменты желудка и поджелудочной железы, а также механизмы их активации (в том числе другими ферментами). В частности, в лаборатории Павлова в соке, выделяемом стенкой кишки, была открыта энтерокиназа – «фермент ферментов» по выражению Павлова.


ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Современник и ученик Павлова Борис Петрович Бабкин (В. Babkin, 1877–1950) из университета Мак-Гилл, Монреаль, Канада, в качестве главных достижений Ивана Петровича в области физиологии желудочной секреции назвал следующие установленные Павловым факты:

– блуждающий нерв является секреторным нервом желез стенки желудка;

– «психическая» желудочная секреция – факт чрезвычайной важности;

– кривые желудочной секреции в ответ на мясо, хлеб и молоко имеют характерные особенности;

– переваривающая сила желудочного сока изменяется в соответствии с характером съеденной пищи и фазой желудочной секреции;

– пища, помещенная непосредственно в желудок, стимулирует секрецию благодаря своему химическому, а не механическому действию;

– существуют сокогонные средства, например, экстрактивные вещества мяса;

– пищевые жиры тормозят желудочную секрецию;

– различаются три фазы желудочной секреции – мозговая, желудочная и кишечная.

Взамен существовавшей в то время физиологии отдельных органов пищеварения, Павлов создал физиологию всей системы в целом, описав нервные взаимосвязи желудочно-кишечного тракта и центральной нервной системы. Современники оценивали вклад Павлова в физиологию пищеварения как превышающий всё, что было сделано в этой области до него. Нобелевский комитет оценил работу Ивана Петровича как «революционную» и поблагодарил его «за глубокие преобразования», которые он произвел «в чрезвычайно важной области науки».

В 1902 году английские физиологи Уильям Мэддок Бейлисс (William Maddock Bayliss, 1860–1924) и Эрнест Генри Старлинг (Ernest Henry Starling, 1866–1927) обнаружили, что органы пищеварения влияют друг на друга не только через посредство центральной нервной системы, но и гуморально (лат. humor — жидкость), то есть, выделяя в кровь гормоны. Эта работа во многом была инициирована достижениями Павлова, но в еще большей степени возникшим у Бейлисса и Старлинга ощущением того, что предложенные Павловым представления не описывают всей картины взаимосвязей между органами пищеварения.

Работы Павлова являются фундаментом всех нынешних представлений о деятельности органов пищеварения, механизмах их регуляции и о том, как может нарушаться работа этих механизмов. На основе этих знаний были разработаны способы лечения, например, язвенной болезни желудка (связанной с избыточным образованием соляной кислоты) путем пересечения веточек блуждающего нерва.

Павлов первым создал метод хронического эксперимента, при котором животному производили (под наркозом и при строгом соблюдении правил асептики) подготовительную хирургическую операцию и после периода восстановления исследовали функции организма в условиях, близких к нормальным. До Павлова существовал только метод острого опыта, в котором животное либо испытывало сильнейшую боль, либо находилось под глубоким наркозом. То и другое сильно влияло на регуляцию практически всех функций организма. Преимущества нового метода были очевидны, и последователи Павлова быстро распространили его на все другие области физиологии.

Альфред Нобель (Alfred Nobel) завещал присуждать премии за работы в области «физиологии или медицины». Первые три из них (1901, 1902 и 1903) увенчали усилия иммунолога, инфекциониста и физиотерапевта, премия же 1904 года стала первой в череде собственно «физиологических» премий (а также и первой Нобелевской премией из всех, полученных в России).


БИОГРАФИЯ

Павлов родился 14 (26) сентября 1849 года в Рязани и был одним из 10 детей Петра Дмитриевича Павлова, священника русской православной церкви, и Варвары Ивановны, тоже дочери священника. «.. дед мой был деревенский пономарь, как и ряд его предков, тоже все низшие члены церковного причта, то есть все дьячки да пономари: Дмитрий (дед), Архип, Мокей, да Павел, откуда и произошла наша немудреная фамилия», – писал Павлов в своих воспоминаниях. Он с большой теплотой вспоминал своих родичей, отличавшихся железным здоровьем и буйным, несмотря на профессию, нравом.

Читать Иван учился у соседки-горбуньи, обучавшей детишек грамоте. В возрасте восьми лет он упал с высокого помоста на каменный пол и после долго хворал. Для поправки здоровья Ивана отдали его крестному отцу – игумену Троицкого монастыря, умному, доброму и образованному человеку. Возможно, именно он и направил последующее интеллектуальное развитие мальчика.

Через три года Павлов вернулся домой и поступил на второй курс Рязанского духовного училища (1860), по окончании которого (1864) как сын священнослужителя был принят в Рязанскую духовную семинарию. Среди своих учителей Павлов вспоминал священника Феофилакта Антоновича Орлова. Семинарии того времени были хороши тем, что предоставляли возможность «следовать индивидуальным умственным влечениям. Можно было быть плохим по одному предмету и выдвигаться по другому, – и это не только не угрожало вам какими-либо неприятностями до увольнения включительно, а даже привлекало к вам особенное внимание: не талант ли?».

Под влиянием литературы 1860-х годов и особенно сочинений Д. И. Писарева, популярной “Физиологии обыденной жизни” Д. Г. Льюиса (D. G. Lewis) и книг Чарльза Дарвина интересы Павлова «обратились в сторону естествознания», и, отойдя от семейной традиции, он в 1870 году поступил на юридический факультет Петербургского университета (выпускников семинарий принимали только на этот факультет), а уже через 10 дней перевелся на естественное отделение физико-математического факультета. Здесь Павлов прочел “Рефлексы головного мозга” Ивана Михайловича Сеченова. «Это было время блестящего состояния факультета. Мы имели профессоров с огромным научным авторитетом и с выдающимся лекторским талантом». – Среди них блистали химики Д. И. Менделеев, А. М. Бутлеров и Н. А. Меншуткин – «Огромное впечатление на нас, физиологов, производил проф. Илья Фаддеевич Цион. Мы были прямо поражены его мастерски простым изложением самых сложных физиологических вопросов и его поистине артистическою способностью ставить опыты. Такой учитель не забывается всю жизнь.» – И. Ф. Цион (1842–1912) был учеником французского физиолога Клода Бернара (Claude Bernard, 1813–1878). Под руководством Ильи Фаддеевича Павлов начал изучение нервов, регулирующих работу сердца.

Полученные навыки и убежденность в возможности существования подобных же механизмов регуляции и для других внутренних органов Павлов уже в 1873 году перенес в совершенно неизученную область: он приступил к изучению нервной регуляции пищеварения и начал с нервов поджелудочной железы. В 1875 году Павлову была присуждена первая в его жизни награда – золотая медаль Университета за студенческую научную работу. В этом же году ему была присуждена степень кандидата естественных наук.

В 1872 году Цион занял кафедру физиологии Медико-хирургической академии (МХА), и в 1875-м Павлов по окончании университета поступил на 3-й курс МХА «не с целью сделаться врачом, а с тем, чтобы впоследствии, имея степень доктора медицины, быть вправе занять кафедру физиологии». Павлов рассчитывал одновременно с обучением работать у Циона ассистентом. – «Но произошла дикая история: талантливейший физиолог был изгнан из академии». – Либеральное студенчество добилось изгнания Циона – монархиста и консерватора, а заодно и строгого экзаменатора. Павлов «пристроился потом как помощник у проф. К. Н. Устимовича, читавшего физиологию в тогдашнем Ветеринарном институте», который был частью МХА. В 1878 году Павлов возглавил лабораторию при терапевтической клинике Сергея Петровича Боткина (1832–1889), где ему была представлена полная свобода в выборе тем исследований. В этой маленькой лаборатории Павлов и выполнил значительную часть работ по физиологии пищеварения, принесших ему мировую славу. Результаты этих работ были опубликованы в статьях, подписанных учениками и сотрудниками, и, как правило, без имени самого Павлова. Для выяснения того, кто же был истинным автором этих работ, Нобелевский комитет в 1904 году прислал в Петербург Роберта Тигерштедта (Robert Tigerstedt, 1853–1923) и Юхана Юханссона (Johan Johansson) и по их докладу было составлено представление Павлова к премии.

Во время поездок по физиологическим лабораториям Европы в 1870- 1880-е годы самое сильное впечатление на Павлова произвели Рудольф Петер Генрих Гейден-гайн (Rudolf Peter Henrich Heidenhein, 1834–1897) и Карл Людвиг, «всю жизнь, все радости и горе ее положивших в науке и ни в чем другом». В 1883 году Павлов получил степень доктора медицины в Военно-медицинской академии (бывшей МХА).

До сорока лет Павлов и его семья постоянно испытывали материальные затруднения из-за скудного жалования и необходимости тратить личные средства на приобретение собак для опытов. В 1890 году Павлов получил, наконец, кафедру фармакологии Военно-медицинской академии, а в 1891-м – и Отдел физиологии только что созданного Института экспериментальной медицины. В 1895 году Павлов стал приемником князя Ивана Романовича Тарханова (Иван Рамазович Тарханишвили, или Тархан-Моуравов, 1846–1908) в качестве профессора физиологии Военно-медицинской академии.

Поскольку Павлов делом своей жизни считал изучение нервных механизмов регуляции, то после известия об открытии Бейлисса и Старлинга (1902) он полностью оставил физиологию пищеварения и перешел к исследованию высшей нервной деятельности. Впервые мир услышал об условных рефлексах из сообщения ученика Павлова в 1901 году, а через год в Мадриде уже сам Павлов доложил о своих наблюдениях на Международном конгрессе физиологов. Новая идея увлекла Павлова настолько, что он запрещал своим сотрудникам даже говорить о физиологии пищеварения и свою Нобелевскую лекцию посвятил не изложению того, за что был награжден, а рассказу об условных рефлексах. Весь остаток своей долгой жизни Павлов служил этой проблеме.

Первая мировая война и особенно Гражданская война в России значительно осложнили работу Павлова. Голодали и сотрудники, и лабораторные животные. Деньги, полученные Павловым в качестве Нобелевской премии, были экспроприированы вместе с банком. Отношения Ивана Петровича с новой властью складывались трудно. По поводу социального эксперимента, производимого в России, он еще в 1918 году говорил, что: “пожалел бы дать на его проведение даже лягушку”. Кафедру Военно-медицинской академии Павлов покинул в 1924 году в знак протеста против увольнения из академии студентов-непролетариев.

Стараясь не допустить отъезда Павлова за рубеж, большевистское правительство создало ему особые условия для продолжения работы. Постепенно центр ее переместился в село Колтуши под Ленинградом, где для Павлова был организован институт (ныне Институт физиологии имени И. П. Павлова РАН). В 1930-е годы Колтуши стали местом паломничества физиологов мира. К концу жизни Павлова десятки научных сотрудников занимались там разработкой проблем высшей нервной деятельности.

В 1935 году в Ленинграде и Москве проходил XV Международный физиологический конгресс, председателем которого был Иван Петрович, и там его объявили facile princeps physiologorum mundi (лат. первый физиолог мира). В торжественной речи к делегатам Павлов в первый и последний раз высказался лояльно по отношению к властям. Его социальная роль была, таким образом, завершена. Еще в 1934 году в знак признания особых заслуг Павлова правительство подарило ему автомобиль «линкольн», в котором не было системы обогрева салона. В холодный февральский день 1936 года на полпути между Колтушами и Ленинградом шофер заявил, что автомобиль неисправен. Непоседливый Павлов пошел пешком, простудился и заболел пневмонией, от которой уже не оправился.

Именем Павлова названы: кишечная фистула Павлова — фистула, наложенная на изолированный участок кишки с полностью сохраненной иннервацией (модификация фистулы Тири-Веллы); симптом Павлова — отсутствие реакции больного на просьбу, произнесенную обычным или громким голосом, и выполнение ее в ответ на тихую или шепотную речь (наблюдается при кататонии); учение Павлова – совокупность теоретических положений, согласно которым приспособление организма к изменяющимся условиям осуществляется преимущественно на основе образования условных рефлексов.

При старом режиме Павлов был награжден многими высокими российскими орденами, а также орденом Почетного легиона, дослужился до чина тайного советника (III класс “Табели о рангах”) и потомственного дворянства.

В 1881 году Павлов женился на Серафиме Васильевне Карчевской, дочери военно-морского врача, выпускнице учительских курсов. У них было три сына и одна дочь.

Павлов умер в Ленинграде 27 февраля 1936 года в возрасте 85 лет. Похоронен на Волховом кладбище в Санкт-Петербурге.


ЛИТЕРАТУРА

Работы лауреата

Полное собрание трудов. М.-Л., 1940;

Полное собрание трудов. М.; Л., 1949;

Павловские среды. Т. 1–3. М.; Л., 1949;

Полное собрание сочинений. Т. 1–6. М., 1951-52;

Павловские клинические среды. Т. 1–3. М.; Л., 1954–1957;

Переписка И. П. Павлова. Л., 1970;

Двадцатилетний опыт изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. 10 изд.,М., 1973.


О нем:

И. П. Павлов в воспоминаниях современников. Л., 1967;

Неопубликованные и малоизвестные материалы И. П. Павлова. Л., 1975;

Асратян Э. А. Иван Петрович Павлов. Жизнь, творчество, современное состояние учения. М., 1981;

Самойлов В. О., Мозжухин А. С. Павлов в Петербурге-Петрограде-Ленинграде. Л., 1989;

Григорьян Н. А. Иван Петрович Павлов. 1849–1936. Ученый. Гражданин. Гуманист. К 150-летию со дня рождения. М., 1999;

Ноздрачев А. Д., Марьянович А. Т. Илья Цион и Иван Павлов: учитель и ученик // Вестник РАН. 1999. Т. 69. С. 813–823.

Иммунные процессы


РОБЕРТ КОХ, Германия

(ROBERT КОCH)

1843–1910


1901

1905

1908

1913

1919

1930

1951

1960

1972

1980

1984

1987

1996


ФОРМУЛИРОВКА НОБЕЛЕВСКОГО КОМИТЕТА: «за его исследования и открытия в области туберкулеза».

СУТЬ ОТКРЫТИЯ: за доказательство инфекционной природы туберкулеза, открытие его возбудителя и создание методики его выявления в тканях тела.


ПРЕДЫСТОРИЯ

Туберкулез (лат. tuberculum — бугорок) был известен человечеству очень давно. Однако различные его формы считались отдельными заболеваниями. Наиболее известны были чахотка — туберкулез легких и обыкновенная волчанка (lupus vulgaris) – туберкулез кожи, особенно – кожи лица. Если поражались одновременно кожа и шейные лимфатические узлы, болезнь называли золотухой. Чахотку считали следствием плохого питания, возникновение волчанки объясняли недостатком пребывания на солнце (и то и другое отчасти соответствует истине). Состоятельным чахоточным больным рекомендовали жить на горных швейцарских курортах с их свежим воздухом и жирным молоком альпийских коров. Тем, кто не мог себе этого позволить, советовали почаще дышать «густым воздухом хлева». Лечение золотухи было более экзотичным: в Средние века люди верили, что в роду французских королей передается по наследству мистический дар лечить эту болезнь возложением рук на голову страждущего.

Понадобилась проницательность французского врача Р. Т. Г. Лаэннека (R. Th. Н. Laennec, 1781–1826), изобретателя стетоскопа, чтобы увидеть в столь различных поражениях проявления единой болезни – туберкулеза. Мысль о том, что туберкулез является инфекционным заболеванием, высказывал еще итальянский врач и анатом Дж. Б. Морганьи (G. В. Morgagni, 1682–1771).

Для понимания инфекционной природы многих заболеваний громадное значение имело открытие английского врача Эдуарда Дженнера (Edward Jenner, 1749–1823), который, заражая людей возбудителем легко переносимой коровьей оспы. избавлял их от риска заболеть смертельно опасной натуральной, то есть «человеческой», оспой. Таким образом, Дженнер первым (1798) показал возможность того, что позднее было названо созданием активного иммунитета.

Учение о микробах как возбудителях инфекционных болезней было создано Луи Пастером (Louis Pasteur, 1822–1895) и получило распространение в 1880-е годы. Он также показал принципиальную возможность создания активного искусственного иммунитета к возбудителям различных инфекционных заболеваний. Пастер заражал кур ослабленными микробами или микробами, взятыми из старых культур. Ослабленные патогенные (болезнетворные) микробы вызывали несмертельное заболевание, которое заканчивалось приобретением устойчивости к повторному заражению. Вскоре этот метод был применен для создания иммунитета и у человека.

Большой опыт был накоплен практической медициной в применении предложенных Джозефом Листером (Joseph Lister, 1827–1912) методов асептики и антисептики. Для окончательной победы инфекционной теории необходимо было открыть возбудителей важнейших заразных болезней.

Возбудители двух болезней – сибирской язвы и возвратного тифа — имели характерный вид, и их роль в заболевании быстро была признана. Относительно других болезней такой ясности не существовало. Вот какие вопросы задавались тогда в научной печати: (а) содержат ли здоровые органы зачатки бактериальных клеток?; (б) являются ли микроорганизмы причиной патологического процесса или его следствием?; (в) почему при изучении одной и той же болезни одни исследователи находят в организме бактерии, а другие не находят?; (г) почему при одной болезни обнаруживаются разные бактерии, а при разных болезнях – одни и те же бактерии?; (д) может быть, бактерии только усиливают болезни, вызванные другими причинами? Все это создавало невероятную путаницу.


ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ

В 1882 году Роберт Кох сообщил Берлинскому обществу врачей, что он открыл возбудитель туберкулеза, который он называл бациллой, его современники – палочкой Коха, а мы называем микобактерией туберкулеза.

Перепробовав множество методик, Кох выбрал для выявления микобактерий в тканях окрашивание их метиленовым синим при температуре +40 °C. После нескольких дополнительных манипуляций клетки микроорганизма приобретали коричневую окраску, а микобактерии – «прекрасно голубую». Более того, все исследованные Кохом возбудители других инфекционных заболеваний, кроме возбудителя проказы, тоже окрашивались в коричневый цвет. Кох показал наличие микобактерий в легких больного туберкулезом, в кишке, костях, почках, лимфатических узлах и коже.

Кох исследовал не только ткани больных туберкулезом людей, но и животных, спонтанно заразившихся и искусственно зараженных, и во всех случаях он обнаружил одного и того же возбудителя – микобактерию туберкулеза. Кох поставил перед собой задачу: выделить микобактерии из тканей, размножить их в культуре и, введя здоровому животному, вызвать у него типичную картину туберкулеза. Кох разработал плотную питательную среду для культивирования микобактерий. Ее получали из сыворотки или цельной крови животных, подвергнутой термической обработке (+58 °C в течение 1 ч на протяжении шести последовательных дней, затем +65 °C в течение нескольких часов). Частицу пораженной туберкулезом ткани с помощью прокаленной на огне платиновой петли переносили на поверхность среды и помещали чашку со средой в термостат для выращивания при температуре 37–38 °C. В результате из отдельных возбудителей возникали колонии, содержавшие только микобактерии туберкулеза (чистая культура). Частицы выращенной культуры вводили животным подкожно, внутривенно, внутрибрюшинно или в переднюю камеру глаза и в каждом случае получали типичную картину туберкулеза.

Доклад, сделанный Кохом Берлинскому физиологическому обществу 24 марта 1882 года, занимает лишь две печатных страницы и все же содержит доказательства открытия микобактерии туберкулеза и описание ее главных характеристик. В нем изложена методика окрашивания микобактерии в тканях и ее постоянное присутствие в туберкулезном процессе, упомянута методика создания чистых культур и дана информация о типичных и положительных результатах прививания микобактерии животным. Было также подчеркнуто, что возбудитель может передаваться с мокротой больного.

В 1890 году Кох объявил о выделении вещества, с помощью которого можно было контролировать рост микобактерий туберкулеза in vivo (в пробирке) и in vitro (в организме больного). Это был туберкулин — глицериновый экстракт чистой культуры микобактерий туберкулеза. Для лечения туберкулеза он оказался непригоден, зато был ценен как диагностическое средство: его внутрикожное введение вызывало иммунную реакцию: в месте введения проявлялась воспалительная реакция, по величине которой можно было судить о наличии или отсутствии микобактерий в организме. Это позволило выявлять скрытые формы туберкулеза.

Представляя лауреата, ректор (1898–1917) Каролинского института граф Карл Аксель Хампус Мёрнер (Karl Axel Hampus Momer, 1854–1917) указал, что редко кому удается постигать с такой проницательностью новое, неисследованное ранее явление и делать это с таким блеском, как это сделал Роберт Кох, редко когда человечество бывает обязано столь многими открытиями усилиям одного человека.


ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Кроме достижений в понимании природы туберкулеза, Кох еще и определил стратегию дальнейших исследований: бороться с заразными болезнями можно, только определив специфического возбудителя каждой из них.

Эрлих (Нобелевская премия 1908 года) и Ф. Циль (F. Ziehl, 1857–1926) усовершенствовали методики окраски тканей, что позволило ускорить диагностику туберкулеза. Прежние понятия «верхушечная пневмония» и «верхушечный катар» исчезли из медицинской литературы. Появилась возможность пробовать предлагаемые против туберкулеза лекарства сначала in vitro и только после этого in vivo. Работы Коха по туберкулину послужили отправной точкой для создания Берингом (Нобелевская премия 1901 года) антидифтерийной сыворотки. Финсен (Нобелевская премия 1903 года) разработал способ лечения кожного туберкулеза с помощью концентрированных сине-фиолетовых лучей.

Кох основал лабораторную бактериологию, создав методы выращивания чистых культур. Он сформулировал действующие до сих пор критерии для определения связи между конкретным микроорганизмом и инфекционной болезнью (постулаты Коха).

Уже в XX веке появились эффективные противотуберкулезные препараты – изониазид, парааминосалициловая кислота (ПАСК) и стрептомицин (разработка которого Ваксманом увенчалась Нобелевской премией 1952 года). Количество людей, спасенных от смерти с помощью открытий Коха и его последователей, не поддается исчислению.

Имя Коха сохранилось в многочисленных названиях:

– линзы Коха — рисовидные тельца (corpuscula oryzoidea) – микроскопические образования, возникающие в очагах воспаления;

– постулаты Коха (триада Коха) – три условия признания микроба возбудителем определенной болезни: а) он должен обнаруживаться во всех случаях данной болезни, но не должен встречаться у здоровых людей или при других болезнях; б) он должен быть выделен из организма больного в чистой культуре; в) введение чистой культуры микроба в чувствительный организм должно вызывать данную болезнь;

– реакция Коха — возникновение через 24–48 ч на месте подкожного введения живых или убитых микобактерий туберкулеза припухлости с последующим некрозом;

– теория Коха – Корнета (G. Cornet, 1858–1915, немецкий бактериолог) – концепция, согласно которой высохшая на воздухе мокрота больного смешивается с пылью и разносит сохраняющие вирулентность микобактерии туберкулеза;

– бактерия Коха – Уикса (J. Е. Weeks, 1853–1949, американский офтальмолог) – Haemophilus conjunctivitidis, грамотрицательная бактерия, возбудитель острого эпидемического конъюнктивита у человека;

– конъюнктивит Коха – Уикса — острый эпидемический конъюнктивит, вызываемый бактерией Коха – Уикса.


БИОГРАФИЯ

Генрих Герман Роберт Кох родился 11 декабря 1843 года в Клаустале, Германия, в семье горного инженера Германа Коха (Hermann Koch) и Матильды Юлии Генриетты Бивальд (Mathilden Julie Henriette Biewald). Роберт был третьим из 13 детей. Его дед и дядя – натуралисты-любители – поощряли интерес мальчика к биологии.

В 1848 году Роберт поступил в начальную школу, уже умея читать и писать. В 1851 году он перешел в гимназию Клаусталя, а в 1862 году ее окончил.

В 1862 году Кох поступил в Гёттингенский университет, чтобы изучить медицину. Его учителями были физиолог Георг Мейснер (Georg MeiBner, 1829–1905) и клиницист Карл Гассе (Karl Gasse). Профессором анатомии в университете был Фридрих Густав Якоб Генле (Friedrich Gustav Jacob Henle, 1809–1885), и Кох, перенял взгляд Генле, согласно которому инфекционные болезни вызываются живыми микроорганизмами. Позднее Пастер опубликовал доказательства этой теории.

После получения диплома в 1866 году Кох переехал в Берлин, где в течение шести месяцев изучал химию. Кох хотел стать военным врачом или совершить путешествие вокруг света, но вместо этого в 1867 году стал ассистентом в Общей больнице в Гамбурге, и после практики, сначала в Лангенхагене, а затем в Раквице стал практикующим врачом.

В 1870 году он записался добровольцем на франко-прусскую войну, в 1871 году был демобилизован, и с 1872 по 1880 год был уездным врачом в Вольштейне (ныне Волыптын, Польша). Поскольку в окрестностях была распространена сибирская язва. Кох занялся этой проблемой. Результаты своей кропотливой работы он продемонстрировал Фердинанду Юлиусу Кону (Ferdinand Julius Cohn), профессору ботаники в университете Бреслау (ныне Вроцлав, Польша), который представил эти исследования коллегам и в 1876 году издал в ботаническом журнале, редактором которого он был. После этого Кох сразу же получил известность.

В1878 году Кох произвел классические исследования раневых инфекций. Он продолжал работать, уточняя методы идентификации, окрашивания и фотографирования бактерий.

В 1880 году вскоре после публикации его работы по раневым инфекциям Кох был назначен в Министерство здравоохранения в Берлине. Там он начал исследования наиболее важных болезней: туберкулеза, дифтерии и тифа. Над первой проблемой он работал сам, две другие поручил разрабатывать своим ученикам Фридриху Леффлеру (Friedrich Loftier, 1852–1915) и Георгу Гаффки (Georg Gaffky, 1850–1918). Для всех болезней удалось найти специфических микробов-возбудителей и подробно их изучить. Кох изобрел новые методы культивирования и окрашивания бактерий, которые сделали их легко видимыми и узнаваемыми при микроскопировании.

С 1883 года во главе Германской комиссии по борьбе с холерой Кох исследовал холеру в Египте и Индии, обнаружил ее возбудителя – холерного вибриона и определил условия, необходимые для его жизни, что позволило разработать меры предупреждения этой страшной болезни. Эти меры были одобрены великими державами в Дрездене в 1893 году. Кроме того, Кох провел в тропической Африке важные исследования чумы, малярии, тропической дизентерии, трахомы (болезни глаз) и возвратного тифа. Он также исследовал множество тропических болезней рогатого скота и трипаносомоз, переносимый мухой цеце.

В 1896 году Кох отправился в Южную Африку, чтобы изучать вспышку неизвестного заболевания, и хотя он не выяснил причину этой болезни, он все же преуспел в ограничении эпидемии путем введения здоровым животным жёлчи инфицированных животных. Затем последовала работа в Индии и Африке по малярии, черной лихорадке и чуме (результаты были опубликованы в 1898 году). После возвращения в Германию Кох был послан в Италию для работы по малярии и лечения ее хинином. В декабре 1904 года Кох был направлен в Немецкую Восточную Африку, чтобы изучить инфекционные болезни крупного рогатого скота, там он исследовал также трипаносомозы и спирохетозы.

Создав методы культивирования бактерий, он смог разработать дезинфицирующие средства и методы дезинфекции, столь важные для практической гигиены, и сформулировать рекомендации для распознавания эпидемических болезней типа холеры, сыпного тифа и малярии и борьбы с ними.

В 1866 году Кох женился на Эмме Адольфине Жозефине Франц (Emmy Adolfine Josephine Frantz). У них была дочь. В 1893 году Кох развелся с первой женой и женился на молодой актрисе Хедвиге Фрейберг (Hedwig Freiberg).

Кох умер в Баден-Бадене 27 мая 1910 года в возрасте 66 лет.


ЛИТЕРАТУРА

Работы лауреата:

О бактериологическом исследовании. СПб., 1890;

Борьба с инфекционными болезнями, в особенности с войсковыми эпидемиями. СПб., 1899;

Investigations into ethiology of traumatic infective diseases. London, 1880;

Ueber den derzeitigen Stand der Tuberkulosebekampfung (Nobel prize address) // Deutsche medizinische Wochenschrift. 1906. Bd. 32. S. 89–92;

Gesammelte Werke. Bd. 1–2. Leipzig, 1912;

Etiology of tuberculosis // Amer. Rev. Tuberculosis. 1932. V. 25. P. 285–323;

Etiology of antrax, bases on the ontogeny of the antrax bacillus // Med. Classics. 1937-38. V. 2. P. 787–820.


О нем:

Павлов И. П. Роберт Кох (1843–1910) //Изв. Акад. Наук. 1910. Т. 4. С. 1069–1070;

Роберт Кох 1 июля 1910 // Гиг. и санит. 1910. № 11. С. 748–751;

Мечников И. Основатели современной медицины. Пастер – Листер – Кох. М. – Л., 1925;

Семашко Н. А. Кох, Вирхов. М., 1934;

Громашевский Л. В. Роберт Кох (К 50-летию со дня смерти) // Врач. дело. 1960. № 9. С. 129–133;

Яновская М. И. Роберт Кох. М., 1962. (“Жизнь замечательных людей”. Серия биографий. Вып. 13 (346));

Podach Е. Е Robert Koch. Berlin, Leipzig, 1947;

Harms R. Robert Koch, Arzt und Forscher. Ein biographische Roman. Hamburg, 1966;

Barlowe C. Robert Koch. Portland, Oregon, 1971;

Dictionary of Scientific Biography. V. 7. New York, 1981. P. 420–435.

Нервная регуляция


КАМИЛЛО ГОЛЬДЖИ, Италия

(CAMILLO GOLGI)

1843–1926


САНТЬЯГО РАМОН-И-КАХАЛЬ, Испания

(SANTIAGO RAMÓN Y CAJAL)

1852–1934


1906

1932

1936

1938

1944

1949 (а)

1963

1970

1973

1981(а)

2000


ФОРМУЛИРОВКА НОБЕЛЕВСКОГО КОМИТЕТА: «в знак признания работы по изучению структуры нервной системы».

СУТЬ ОТКРЫТИЯ: за описание клеточной структуры нервной системы.


ПРЕДЫСТОРИЯ

Есть сведения, что приблизительно в 1590 году прибор типа микроскопа был построен Янсеном (Jansen) в Нидерландах. Первые успехи, связанные с применением микроскопа в научных биологических исследованиях были достигнуты Р. Гуком (R. Нооке), который первым описал растительную клетку (ок. 1665 г).

Эти и многочисленные последовавшие за ними наблюдения живых организмов под микроскопом привели к формулированию клеточной теории, согласно которой все ткани растительных и животных организмов состоят из клеток. В 1850 году Рудольф Вирхов (Rudolf Virchow, 1821–1902) опубликовал свою знаменитую “Клеточную патологию”, чем придал микроскопическим исследованиям тканей новый импульс.

Наибольшие трудности встретились при микроскопии нервной ткани. Границы между отдельными нервными клетками никак не удавалось различить, в результате чего сложилось представление о нервной системе как о синцитии, то есть образовании, лишенном клеточного строения (так называемая «ретикулярная теория», то есть теория сети). Итак, нервная система представлялась ученым единой живой сетью, не имеющей внутренних границ, что не соответствовало постепенно накапливавшимся физиологическим данным.

Было показано, что нервная система содержит, кроме собственно нервной ткани и кровеносных сосудов, еще и «поддерживающее вещество» (позднее названное нейроглией). Часто было трудно обнаружить отличия между этими двумя тканями. С начала 1860-х годов было также известно, что многие нервные клетки дают отростки: один длинный (аксон) и множество коротких (дендриты). однако не удавалось проследить хода аксона на всем его протяжении. Ветвятся ли дендриты? Контактируют ли они с другими нервными волокнами? – Эти вопросы требовали ответов.

Представления о механизмах нервной регуляции, сложившиеся к середине 1880-х годов, были основаны на данных физиологических экспериментов, исследованиях эмбриологов и эволюционистов – всех, только не анатомов. Складывалась редкая в истории наук о жизни ситуация, когда исследование функций опережало знания о структуре. Следовательно, учению о нервной системе явно не хватало прямых анатомических наблюдений.


ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ:

ГОЛЬДЖИ

Первые исследования по микроанатомии нервной системы Гольджи провел в Павии (Италия) в конце 1860-х годов. В 1872 году в качестве чиновника санитарной службы он вынужден был продолжать исследования только на собственной кухне, которую он переоборудовал в лабораторию. Именно там он изобрел революционно новый способ окраски нервных клеток с помощью нитрата серебра, который делал нейроны и их отростки отчетливо видимыми.

Он обрабатывал ткани двухромовокислой солью, что придавало им твердость, затем делал тончайшие срезы и прокрашивал их нитратом серебра. В результате нейроны приобретали черный цвет и были хорошо видны на фоне других клеток. Несмотря на совершенство предложенного им метода, Гольджи продолжал считать, что нервная система представляет собою сеть, т. е. синцитий.

РАМОН-И-КАХАЛЬ

Живя в Испании – стране, изолированной от европейской науки, Рамон-и-Кахаль, совершенно самостоятельно исследовал различные ткани живых организмов, зарисовывал наблюдения и издавал рисунки за собственный счет. Исследовать самую сложную из систем – нервную – он намеревался в последнюю очередь.

В 1886 году один мадридский невролог показал ему, изобретенный Гольджи способ импрегнации (окраски) нервной ткани нитратом серебра. Вместо уже привычных «зарослей» из спутанных нитей, пред глазами Рамон-и-Кахаля предстал четкий рисунок, будто сделанный китайской тушью. Рамон-и-Кахаль был поражен увиденным.

Начиная с 1887 года, он постепенно совершенствовал метод Гольджи и делал все более точные и наглядные рисунки нервной ткани. Он впервые сумел проследить нервное волокно по всей его длине и доказал, что нервные волокна, плотно прилегая одно к другому, тем не менее не сливаются. Все это позволило опровергнуть «ретикулярную теорию» (теорию сети, или синцития), которой в то время придерживался даже сам Гольджи.


ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Шеррингтон (Нобелевская премия 1932 года) во время своей поездки в Испанию в 1886 году (куда его отправили для исследования эпидемии холеры) встретился с Рамон-и-Кахалем и ознакомился с его результатами. Шеррингтон понял, что нейронная теория, предагаемая Рамон-и-Кахалем, намного больше соответствует экспериментальным физиологическим данным. В частности она позволяла ввести понятия о чувствительных (афферентных) и двигательных (эфферентных) нервных волокнах и переключениях между ними.

К сожалению, Рамон-и-Кахаль не мог получить последнее и окончательное подтверждение правильности своих взглядов – продемонстрировать синаптическую щель между отростками двух нейронов. Ее размеры (десятки нанометров) слишком малы для светового микроскопа, так что эта задача была выполнена только после изобретения электронного микроскопа. Даже само понятие синапс было введено Шеррингтоном в 1897 году лишь на основании физиологических данных.

По этой причине метод импрегнации серебром, разработанный Гольджи, и блестяще примененный Рамон-и-Кахалем, стал фундаментальным открытием в области нейроанатомии, полностью перевернувшим существовавшие представления о строении нервной системы и сделавшим возможными все последующие работы анатомов, физиологов и неврологов-клиницистов.

Имя Гольджи сохранилось в терминах: аппарат Гольджи, клетки Гольджи, метод (импрегнации серебром) Гольджи, тельце Гольджи-Маццони и гольджиосома. Имя его испанского коллеги увековечено в названиях: методы Рамон-и-Кахаля (импрегнации серебром), окончатые клетки Кахаля, ядро Кахаля.


БИОГРАФИИ:

ГОЛЬДЖИ

Гольджи родился 7 июля 1843 года в Кортено под Брешией, Италия. Он был сыном врача Алессандро Гольджи (Alessandro Golgi) и Каролины Папини (Caroline Papini). Камилл о изучал медицину в университете Павии у Мантегацци (Mantegazzi) и Дж. Биццоцеро (G. Bizzozero, 1846–1901). После получения высшего образования в 1865 году он продолжил работать в Павии в больнице Св. Матфея. Сам Гольджи говорил, что Биццоцеро сильно повлиял на его выбор нервной системы как объекта научного исследования. В 1872 году Гольджи принял пост главного врача в Больнице для хроников в Абиатеграссо.

Он вернулся в университет Павии экстраординарным профессором гистологии, затем ненадолго выезжал в Сиену, но опять возвратился в Павию, где в 1881 году, сменив Биццоцеро, получил заведование отделением общей патологии.

Уже во время работы в больнице Св. Матфея Гольджи заинтересовался исследованием причин малярии и смог установить три формы паразита и три типа лихорадки. После длительных исследований он сфотографировал наиболее характерные фазы его развития (1890 г.). И здесь он сделал замечательное открытие: обнаружил, что малярийные плазмодии (Plasmodium malariae) делятся в крови человека одновременно и через равные промежутки времени (что и вызывает регулярные приступы лихорадки).

Гольджи был известным преподавателем, и его лаборатория была открыта для любого желающего заниматься исследованиями. Он никогда фактически не занимался медицинской практикой, но управлял отделением общей патологии в больнице Св. Матфея, где обучались молодые врачи. Он также основал и возглавил Институт серо- и вакцинотерапии провинции Павия. Долгое время Гольджи был ректором университета Павии и даже стал сенатором Итальянского королевства.

Когда началась Первая мировая война, Гольджи, несмотря на преклонный возраст, создал в военном госпитале в Павии нейропатологический и механо-терапевтический центр изучения, а также лечения ранений периферических нервов. Однако наиболее значимой работой Гольджи был революционный метод окрашивания отдельного нерва и структур клетки. Сам Гольджи был чрезвычайно скромен и сдержан относительно своей работы, поэтому даже неизвестно, когда именно он сделал это изобретение. В течение всей своей жизни он продолжал совершенствовать методы окрашивания.

Гольджи был избран членом многих научных собраний, в то числе иностранным членом-корреспондентом Петербургской АН (1905).

В 1881 году Гольджи женился на Лине Биццоцеро (Lina Bizzozero), племяннице известного итальянского врача. У них не было детей и они усыновили племянника Гольджи.

Гольджи умер в Павии 21 января 1926 года в возрасте 82 лет.

РАМОН-И-КАХАЛЬ

Рамон-и-Кахаль родился 1 марта 1852 года в Петилла-де-Арагон, испанской деревне на южном склоне Пиринеев в семье Хусто Рамона Кассасулса Кахаля (Justo Ramon Cassasuls Cajal) и Антонии Кахаль (Antonia Cajal). Мальчишкой он служил подмастерьем сначала у парикмахера, потом у сапожника. Сам он хотел стать художником – его способности к рисованию очевидны из его изданных работ. Однако отец Рамон-и-Кахаля, профессор прикладной анатомии в Сарагосском университете убедил Сантьяго изучать под его руководством медицину. Позже Сантьяго делал рисунки для анатомического атласа, над которым работал его отец, но который так никогда и не был издан.

С 1873 года, получив право на врачебную практику, Рамон-и-Кахаль служил военным врачом. Он принимал участие в экспедиции на Кубу в 1874–1875 годах, где заразился малярией и туберкулезом. Вернувшись в Испанию, уволился с военной службы и стал ассистентом в Школе анатомии Медицинского факультета Сарагосского университета (1875), в 1877 году он получил степень доктора медицины в Мадриде и был избран профессором описательной и общей анатомии в Валенсии, затем директором университетского анатомического музея (1879). В 1887 году Рамон-и-Кахаль был назначен профессором гистологии и патологической анатомии в Барселоне. В 1892 году занял такую же должность в Мадриде. В 1902 году он возглавил организацию по биологическим исследованиям (Investigaciones Biologicas) и Национальный институт гигиены.

В 1880 году Рамон-и-Кахаль начал издание своих наиболее важных научных работ. Среди них были многократно переиздаваемый «Справочник по нормальной гистологии и микрографическому методу», учебник «Нервная система человека и позвоночных» и монография «Сетчатка позвоночных». Кроме этих работ, Рамон-и-Кахаль опубликовал также более сотни статей во французских и испанских научных периодических изданиях, главным образом по микроструктуре нервной системы и особенно – головного и спинного мозга, а также по структуре мышц и других тканей.

В 1880 году Рамон-и-Кахаль женился на Сильверии Фаньянас Гарсиа (Silveria Fananas Garsia). У них было трое сыновей и трое дочерей.

Рамон-и-Кахаль умер в Мадриде 18 октября 1934 года в возрасте 82 лет.


ЛИТЕРАТУРА

Работы Гольджи:

Opera Omnia. 4 vol. Milan, 1903–1929 (избранные произведения).


О нем:

ChorobskiJ CamilloGolgi, 1843–1926//Arch.Neurol.(Chicago) 1935.V.33.P. 163–170;

Dictionary of Scientific Biography. V. 5.New York, 1981. P. 459–461.


Работы Рамон-и-Кахаля:

Manual de Anatomia Pathologica General. Madrid, 1896;

Studies on Vertebrate Neurogenesis. Springfield, Illinois, 1960;

Studies on Diencephalon. Springfield, Illinois, 1966;

The Structure of the Retina. Springfield, Illinois, 1972.


О нем:

Снесарев П. Е. Сантьяго Рамон-и-Кахал (жизнь и научная деятельность) // Сов. невропатол. психиатр, и психогиг. 1932. Т. 1. С. 711–715;

Гейманович А. И. Жизнь и идеи Рамон-и-Кахал а//Врач. дело. 1946. № 6. С. 367–370;

Cannon D. Е Explorer of the Human Brain: The Life of Santiago Ramon у Cajal. 1852–1934. New York, 1949;

Ramon у Cajal S. Recollection of my Life. Cambridge, Massachusetts, 1966;

Dictionary of Scientific Biography. V. 11. New York, 1981. P. 273–276.

Медицина


ШАРЛЬ ЛУИ АЛЬФОНС ЛАВЕРАН, Франция

(CHARLES LOUIS ALPHONSE LAVERAN)

1845–1922


1902

1903

1907

1912

1926

1927

1928

1934

1939

1945

1948

1949 (6)

1952

1954

1966 (6)

1976

1979

1988

1990

1997


ФОРМУЛИРОВКА НОБЕЛЕВСКОГО КОМИТЕТА: «в знак признания работы по выявлению роли простейших в возникновении заболеваний».

СУТЬ ОТКРЫТИЯ: за установления того факта, что проникновение в организм человека простейших может быть непосредственной причиной заболеваний, например, малярии.


ПРЕДЫСТОРИЯ

Пастеровская теория зачатков (теория микробного брожения) дала ключ к загадке процессов ферментации, и ее приложимость к инфекционным болезням была быстро осознана учеными. После того, как Кох (Нобелевская премия 1905 года) в 1876 году доказал связь между конкретной бактерией и возникновением инфекционного заболевания – сибирской язвы, начался активный поиск патогенных микробов. В 1880-е годы были открыты возбудители сибирской язвы, туберкулеза, сапа, некоторых видов пневмонии, дифтерии, столбняка, холеры и других инфекционных заболеваний. Все эти возбудители были отнесены к царству бактерий. Было естественно и причину малярии искать среди бактерий. Несколько выдающихся бактериологов того времени верили, что они вот-вот выделят нужную бактерию из болотного ила.

Еще в 1850 году в крови людей, страдавших от малярии, были найдены частицы черного пигмента, названные меланинами. Однако было неясно, появляются эти частицы только у больных малярией или они присутствуют и при других заболеваниях.


ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ

В 1879 году, работая в Алжире, Лаверан вскрывал тела людей, умерших от малярии, и обнаруживал коричневое окрашивание внутренних органов – селезенки, печени, серого вещества мозга, красного костного мозга и других. Темный пигмент располагался вблизи кровеносных сосудов. Это была меланемия (от греч. melans, melanos — черный, haima — кровь). Менялись форма и объем органов. Их консистенция становилась мягкой. Так, при извлечении из тела селезенки ее истонченная капсула разрывалась под пальцами патолога. Паренхима органа вместо красного приобретала цвет «шоколада с водой». При микроскопическом исследовании обнаружилось наличие темного пигмента вокруг кровеносных сосудов и в других органах.

Лаверан поставил перед собой задачу объяснить происхождение черного пигмента и его роль в развитии малярии. Если предшественники Лаверана исследовали пигмент только в сухих мазках крови, то он брал пробы свежей крови больных малярией и работал с ней без какой-либо химической обработки или окрашивания. В 1880 году он обнаружил, что темный пигмент содержится в присутствующих в крови тельцах непостоянной формы. Во время приступа малярии они имели округлую форму, вне приступа – форму полумесяца. На периферии этих телец Лаверан разглядел в микроскоп подвижные жгутики, что убедило его в том, что перед ним живые существа – возбудители малярии. Позднее они получили название малярийных плазмодиев. В Париж Лаверан вернулся с ясно сформулированной задачей доказать паразитарный характер малярии.

В 1882 году он продолжил исследования в болотистых областях Италии. Там он обнаружил в крови больных болотной лихорадкой аналогичные тельца, что позволило ему укрепиться в сознании своей правоты. В 1884 году Лаверан издал свою первую большую работу о паразитах «Traite des fievres palustres», описав в ней 480 исследованных им случаев малярии.

Лаверан описал все фазы развития паразита в организме человека, но не смог найти плазмодия в окружающей среде. Он безуспешно исследовал воду, почву и воздух болот. В упомянутой книге и на Конгрессе гигиенистов в Будапеште (1884) Лаверан указывал на то, что паразит может проходить еще одну фазу развития в организме комара и передаваться человеку при его укусе. На эту мысль его подтолкнуло открытие комара – переносчика филяриатоза.


ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

В 1880-е годы в значительной мере под влиянием работ Гольджи (Нобелевская премия 1906 года) были изучены стадии бесполого размножения плазмодия, происходящие в организме человека. Постепенно теория Лаверана получала признание, и примерно к 1889 году в основном достигла его. До этого ученым никак не удавалось примириться с мыслью о том, что в крови человека могут жить жгутиковые простейшие. Если первые сообщения Лаверана убедили и не всех, то они подтолкнули английского врача Патрика Мансона (Patrick Manson, 1844–1922) к поиску возбудителя элефантиаза (слоновости).

Однако и после этого времени оставались колеблющиеся. Так Росс (Нобелевская премия 1902 года) до самого 1894 года сомневался в паразитарном характере малярии, пока Мансон не продемонстрировал ему малярийных плазмодиев в крови человека. Это вдохновило Росса на поиски переносчика малярии, и в 1897 году он обнаружил плазмодиев в желудке комара рода Anopheles. В том же 1897 году американец Уильям Джордж Мак-Каллем (William George MacCallum, 1874–1944) доказал факт полового размножения плазмодиев, а в следующем 1898 году Росс из Индии послал Лаверану в Париж препараты комаров, и можно представить себе, с каким чувством Лаверан убедился, что найденный Россом паразит – действительно возбудитель малярии.

Кроме протозоонозов, поражающих человека, были обнаружены паразитарные заболевания животных – крупного рогатого скота, лошадей, верблюдов, ослов, а также антилоп, оленей и других диких животных. Эти болезни важны для человека с экономической точки зрения, но африканский трипаносомоз, известный еще как сонная болезнь, важнее с медицинской точки зрения. Сонную болезнь обнаружил в 1901 году Р.М. Форде (R.M. Forde) у капитана европейского судна, который ходил по реке Гамбия в течение нескольких лет. Позднее туда была направлена британская экспедиция для изучения болезни. Лаверан в своей парижской лаборатории изучал трипаносомоз на лабораторных животных и обобщил результаты своих исследований в книге, которую современники называли великой: «Les trypanosomes et trypanosomiasis» (1904). Было установлено, что трипаносомоз переносится африканской мухой цеце.

Открытие Лаверана опровергло существовавшее в течение многих столетий заблуждение, согласно которому малярия вызывается «миазмами» – вредными испарениями болот, особенно опасными по ночам. Было показано, что плазмодий внедряется в эритроцит, развивается в нем и затем делится, давая начало многочисленным новым плазмодиям. Выход новых плазмодиев из разрушаемых эритроцитов происходит одновременно. При этом в плазму крови попадают токсины, вызывающие жестокий приступ лихорадки. После завершения приступа, в течение времени пока идет развитие и размножение плазмодиев внутри эритроцитов, человек чувствует себя относительно нормально, потом происходит новый выброс плазмодиев и токсинов и новый приступ лихорадки… Понимание причин и механизма малярии привело к созданию эффективных средств для ее лечения.

Однако еще более важным было создание нового раздела учения об инфекционных болезнях-протозоонозах. Создание этих представлений позволило сформулировать элементарные гигиенические правила (обработки воды и пищи, защиты от насекомых), выполнение которых значительно снижало инфекционную заболеваемость. Эта борьба стала особенно эффективной после открытия не только возбудителей, но и переносчиков протозоонозов.

Объявляя о решении Нобелевского комитета, профессор К. Сундберг (С. Sundberg) назвал Лаверана «пионером науки» и «неутомимым благодетелем человечества».


БИОГРАФИЯ

Лаверан родился 18 июня 1845 года в Париже в семье Луи Теодора Лаверана (Louis Theodore Laveran), директора Военно-медицинской школы Ecole de Val-de-Grdce. Поскольку и другие предки Лаверана были врачами и военными, его будущая профессия определилась просто – он должен был стать военным врачом. В 1867 году Лаверан окончил Императорскую военно-медицинскую школу в Страсбурге и получил степень доктора медицины. Во время франко-прусской войны служил войсковым врачом. В 1874 году был избран начальником кафедры военной медицины и эпидемиологии в Ecole de Val-de-Grace. В 1875 году Лаверан написал работу по военной медицине, в которой уделил внимание малярии. Для изучения этой важной для колониальных войск проблемы его в 1878 году направили во Французский Алжир, где он и сделал свое великое открытие.

Загрузка...