Нэйджел не привык, что его разглядывают, и поэтому злился. Мало того, что эта нахалка позволила себе орать, так ещё и выставила их на всеобщее обозрение в главный зал замка. Слуги делали вид, что заняты своими делами, но на самом деле с любопытством таращились на гостей, переглядываясь и шушукаясь по углам. Чувствуя, что вот-вот взорвётся от негодования, Нэйджел заставил себя не обращать внимания на происходящее и принялся внимательно изучать то, что его окружало.
Лорды Латернона крайне редко покидали свои земли, но были прекрасно осведомлены о том, что происходит в королевствах Сальсирии. С каждым из королевств давным-давно было подписано мирное торговое соглашение, которое ограждало Латернон он посягательств и одновременно открывало доступ к любой информации о соседях и торговых партнёрах.
С самого детства Нэйджел только и делал, что читал и учился. Он изучил историю всех королевств до дня их основания, мог ночью спросонья безошибочно перечислить имена королей и даты их правления, прекрасно разбирался в географии, финансовых делах и юридическом праве, знал все когда-либо существовавшие в и существующие в Сальсирии законы, устои и порядки. Преуспел в алхимии и других науках и даже взялся за изучение магии, но практически сразу забросил это увлечение, потому что любая магия в Латерноне была строжайше запрещена.
О Рионе, как и о других землевладениях в Иллиафии, он тоже знал всё. Для него Рион был не больше, чем куском земли, за который постоянно кто-то грыз другому глотку. Изначально Рион был маленьким торговым городком с небольшим портом на берегу Спящего моря. Порт прятался в небольшой бухте, куда редко заглядывали крупные торговые суда, зато частенько наведывались мелкие судёнышки, шнырявшие туда-сюда вдоль восточного побережья Сальсирии. Иллиафия тогда ещё не была единым королевством и состояла из множества таких вот самостоятельных городов, объединённых между собой только торговыми путями. Потом с юга явились завоеватели, которые взяли без боя города один за другим, объединили земли в одно большое владение и назвали его королевством. Рион стал столицей этого королевства, но позже утратил этот статус, поскольку Гоотарн показался новоявленным королям более привлекательным со всех точек зрения. Владыки ушли, успев отстроить роскошные дома, разбить сады и превратить маленький городишко в благоухающий оазис мира и покоя.
Сам по себе Рион не представлял особой ценности, но его граница с Латерноном заставляла правителей цепляться за право владеть этой землёй. Жадные руки иллиафских королей испокон веков тянулись к Латернону, но их удерживала от прямых посягательств древняя легенда о спящем под горой Таорнаг драконе, который непременно проснётся и уничтожит всё сущее, если кому-то вздумается напасть на Латернон. Тогда правители Иллиафии решили действовать хитростью и объявили баснословную награду тому, кто принесёт важные сведения, которые помогут завладеть землями Латернона без боя и, самое главное, заполучить власть над драконом.
Рион, земли которого простирались по всей длине реки Таор, отделявшей Латернон от Иллиафии, наводнили шпионы и другие охочие до объявленной награды мерзавцы, которые заодно с решением поставленной задачи устроили и раздел рионских земель. Лордам Латернона надоело терпеть это безобразие, и они потребовали от иллиафских королей очистить Рион от своих буйных ищеек, объявить город свободной торговой зоной и исключить его из состава земель, принадлежащих Иллиафии. В случае невыполнения этого требования лорды пообещали разбудить дракона и показать ему, куда нужно направить свой разрушительный гнев.
Так Рион стал свободным торговым городом между Латерноном и Иллиафией, утратив при этом почти две трети своих земель. По сути, свободная территория ограничивалась полосой леса шириной в несколько миль, тянущейся вдоль реки Таор, собственно городом Рион, улочки которого спускались с холма вниз до самого залива, и клочком пустоши между побережьем Спящего моря и широким торговым трактом.
Короли Иллиафии на время оставили попытки присоединить к своим землям ещё и Латернон и передрались между собой за другие земли, в результате чего правитель в Иллиафии остался всего один. На протяжении пары столетий Рион оставался независимым, в нем процветали всевозможные ремёсла и торговля. Часть леса вырубили под пастбища для овец, которые снабжали шерстью местное ткацкое производство. Вытканные здесь гобелены и ковры были очень высокого качества, поэтому город рос и богател на глазах.
Такое великолепие прямо под носом не могло не раздражать какого-то-там по счёту короля Иллиафии, поэтому он решил снова присоединить Рион к своим землям. Правда, перестарался и полностью разрушил город, о чём даже есть весьма занятная легенда, связанная с пророчествами и призраками. Латернон закрыл глаза на это безобразие и выполнять давнюю угрозу не стал, но торговый договор с Иллиафией всё же расторгнул. Для Иллиафии потеря была небольшой, а Латернон при этом потерял выход на сушу. Морская торговля серьёзно затруднялась скалистым берегом и рифами, поэтому через пару десятков лет торгово-мирное соглашение всё же было восстановлено.
Рион по взаимному согласию сторон вновь был добавлен на карту Иллиафии, но при этом было строго оговорено, что любая попытка перебраться через реку Таор в обход торгового тракта будет расценена как попытка нарушить договор. Указом короля Эрарда III жителям Риона и его окрестностей было велено даже не смотреть в сторону реки Таор. Латернон, в свою очередь, усилил прибрежную охрану и предупредил своих подданных о том, что все перемещения возможны только через торговый тракт.
Город Рион так и не был восстановлен. На месте старого дворца воздвигли замок, вокруг которого выросли несколько маленьких деревень. Замок неоднократно подвергался нападениям, потому что в Иллиафии междоусобицы были привычным делом, но лордам Рионским на протяжении последних четырёх столетий всё же как-то удавалось сохранить эти земли во владении своего рода. Очень старого рода, который перестанет существовать с последним вздохом лорда Бавора, поскольку старик не оставил потомства.
Нэйджел с интересом оглядел стены, которым никак нельзя было дать больше сотни лет. Должно быть, это крыло замка было отстроено не так давно. Каменная кладка выглядела вполне надёжной, не зияла трещинами и даже не пропускала сквозняки, что говорило о высоком мастерстве архитектора, занимавшегося этой постройкой.
По дороге сюда он внимательно присматривался к тому, что должно было перейти к нему в управление после женитьбы на этой чокнутой ведьме, Алимее Рионской. И ему нравилось то, что он видел: тучные коровы и овцы паслись на пастбищах, огороженных добротными заборами; окна крепких деревенских домов сверкали на солнце дорогим хейнормским стеклом; крестьяне и их дети выглядели здоровыми и сытыми. Замок и его обитатели тоже создавали впечатление, что хозяева не просто живут на широкую ногу, а заботятся о том, чем владеют. Рион был лакомым кусочком, и это объясняло, почему король Хелигарг не стал бы отдавать его кому попало.
Всё было понятно, кроме одного – зачем Рион понадобился отцу? Хелигарг и несколько поколений его предшественников никак не выказывали намерений запустить свои алчные руки в Латернон. Они строго соблюдали договор, предпочитая честную торговлю, и не заступались за тех, кто пытался нарушить границы владений. Маленькое северное лордство все давно оставили в покое, так зачем сейчас нужно было возобновлять давно забытый спор за кусок земли, от которого Латернону было больше вреда, чем пользы?
– Отец, скажи честно, зачем тебе Рион? – Нэйджел переключил своё внимание на лорда Саржера, который в этот момент развлекался тем, что пытался подманить куском сыра толстого чёрного кота.
Один из стражников, услышав его вопрос, напрягся и подошёл поближе. Нэйджел не стал возражать столь откровенному интересу, поскольку считал, что раз уж ему предстоит повелевать этими людьми, то они должны сразу знать правду, а не шептаться потом по углам, домысливая недосказанное.
– Ну как же, – отозвался лорд Саржер, не удостоив сына взглядом, – я ведь тебе всё объяснял… Кыс-кыс… Кы-ы-ыс-кыс-кыс… Вот ведь упрямый кот, а! Ну и ладно, сам съем.
Он демонстративно засунул сыр себе в рот и принялся медленно его жевать, всем своим видом показывая коту, насколько это вкусно. Осознав, что еда ему уже не достанется, кот повернулся к гостю спиной и занялся вылизыванием задней лапы.
– Отец…
– Ну что? Ну сколько можно одно и то же повторять? Я хочу расширить и укрепить наши границы. К тому же, ты уже согласился на этот брак, так что оставь политику мне и делай то, что от тебя требует долг рода Хараган.
– Да будь трижды проклят этот долг… О! А вот и ещё желающие укрепить свои границы! Интересно, этот хлыщ тоже жениться приехал или у него другие виды на эту землю?
Он криво ухмыльнулся, разглядывая конкурента. Или не конкурента – у гостя на лбу не было написано, зачем он явился в Рион. Впрочем, поведение последнего не оставляло сомнений в его намерениях прибрать владение к рукам, да и помрачневшие лица слуг и замковой стражи только подтверждали это.
Новый гость был одет скромно, но не бедно. В его дорожном костюме не было излишеств, но запылившийся плащ был сшит из качественной ткани, высокие сапоги выглядели добротно и даже некоторым образом элегантно, а тщательно зачёсанные назад и перехваченные узкой бархатной лентой длинные светлые волосы свидетельствовали о том, что мужчина уделяет немало внимания своей внешности.
«Интересно, если он скакал сюда верхом, то как умудрился сохранить голову настолько прилизанной?» – не без ехидства подумал Нэйджел и запустил пальцы в свои всклокоченные каштановые космы. Он видел этого человека впервые и ещё даже не успел познакомиться с ним, но почему-то уже начал испытывать неприязнь к гостю лорда Рионского и его воспитанницы.
Лорд Саржер тоже недовольно скривил губы, но его недовольство было вполне объяснимо. Во-первых, никто не соизволил уведомить лордов Латернона о том, что их уважаемый сосед при смерти. Саржер вёз сюда сына, будучи уверенным в том, что они с лордом Бавором досконально обсудят все детали брачного договора и достигнут соглашения по вопросам, которые латернонскому лорду показались спорными. Увы, сосед не то что обсуждать какие-то условия, он и одного-то слова не мог внятно вымолвить. А если принять во внимание его состояние, то было понятно, что окончательное решение теперь будет принимать взбалмошная девчонка, у которой ветер в голове.
Во-вторых, внезапная болезнь лорда Рионского, понятное дело, привлекла к Риону пристальное внимание тех, кто был охоч до этих земель. Саржер не взваливал на плечи сына обязанность следить за границей Латернона, поэтому мальчик и не понимал, что лучше самому владеть приграничными землями и знать, что здесь творится, чем сидеть на бочке с порохом и гадать, какая блажь может прийти в голову соседям. Да, король Хелигарг не совал нос в дела Латернона, но кто мог гарантировать, что его наследники не захотят добиться того, обо что другие обломали зубы?
Коварные воды реки Таор обеспечивали Латернон достаточно надёжной защитой от незваных гостей, но земли Риона дали бы возможность усилить эту защиту. К тому же, здесь можно было бы поселить тех, кого на тот берег реки не пускали фьораги. Лорд Саржер давно оценил возможности Риона, но до последнего времени не видел законного способа завладеть этой землёй. Бавор Рионский принёс ему решение на золотом блюдечке. Это было очень хорошее решение, если бы не внезапная болезнь соседа и её последствия. Одно из этих последствий теперь стояло посреди главного зала замка Рион и сверлило их ненавидящим взглядом.
– Это Чарси Гарол, насколько я понимаю, – сообщил лорд Саржер сыну. – Мне докладывали о нём и его претензиях на Рион. Прескверная личность.
– Вот как? – язвительно отозвался Нэйджел. – А я почему-то первый раз слышу о существовании этой личности.
– Зато ты преуспел в ловле фирвисов. Не переживай, кажется, сейчас у нас будет прекрасная возможность познакомиться с господином Гаролом поближе.
Чарси действительно широкими шагами направлялся к ним, гневно сдвинув брови. Стражники, охранявшие латернонских лордов по приказу молодой хозяйки, заметно напряглись. Управляющий, который намеревался о чём-то поговорить с гостями, резко изменил направление своего движения и исчез в кухне. Слуги окончательно побросали свои дела и сбились в небольшие группы, шёпотом обсуждая происходящее.
– Кто вы такие, и что вы делаете в моём доме?! – осведомился Чарси настолько громко, что его, кажется, услышали даже крысы в замковых подземельях.
«Голос у него тоже противный», – пришёл к выводу лорд Саржер и миролюбиво улыбнулся:
– Зачем же так кричать? Моё имя Саржер Хараган, думаю, вы слышали обо мне. А этот молодой человек, – он кивнул на Нэйджела, – мой сын. Мы прибыли в Рион по приглашению лорда Бавора.
– Старик при смерти и не в себе, он не сможет вас принять. Уезжайте!
Нэйджел скрипнул зубами, но промолчал, предоставив отцу вести беседу с наглецом, шея которого так и просила, чтобы её свернули.
– Но он уже нас принял, – возразил лорд Саржер. – И теперь мы ожидаем, когда нас изволит принять леди Алимея.
– Леди? – Чарси скривился так, что его лицо стало похоже на сушёную сливу. – Она не леди. Она вообще никто. Если у вас есть дела к моим слугам, можете обсудить их со мной. Только поскорее, потому что у меня нет времени на всякие глупости.
Нэйджел был с ним полностью согласен – босая растрёпанная девчонка с торчащими во все стороны волосами, царапинами на лице и прорехами в одежде совершенно не вязалась с его представлениями о леди. Если бы не стражники, которым было приказано охранять гостей до прихода этой «леди», он бы с удовольствием воспользовался моментом и покинул Рион, потому что уже успел утвердиться во мнении, что допустил накануне непростительную ошибку, дав возможность отцу притащить его сюда. С другой стороны, сам напросился – не надо было давать обещаний, которые не хотел сдерживать.
– Простите, – продолжил тем временем лорд Саржер, – но, насколько я знаю, Рион всё ещё принадлежит лорду Бавору, а не вам.
– Это ненадолго, поверьте…
Он не успел договорить, потому что Нэйджел одним шагом преодолел разделявшее их расстояние, сгрёб в кулак одежду на груди наглеца и поднял его на несколько дюймов над полом. Он сделал это инстинктивно и теперь ждал, что стражники бросятся спасать своего нового хозяина, но стоящий за спиной Чарси рыжий здоровяк, который, кажется, был у стражников главным, только одобряюще ухмыльнулся. Было похоже, что Чарси Гарол не пользовался успехом у обитателей Риона.
– Нэйд, мальчик мой, отпусти его. Он же не имел в виду ничего плохого, просто неправильно выразился, да?
Чарси согласно закивал. Нэйджел аккуратно поставил его обратно и умоляюще посмотрел на рыжебородого охранника:
– Мне нужно выйти.
Тот бросил презрительный взгляд на Гарола, который приводил в порядок свою одежду и ворчал, что так этого не оставит. Лорд Латернона определённо был Тогарду больше по душе, чем этот наглый выскочка, поэтому начальник рионской стражи кивнул в сторону выхода и направился следом за лордом, обеспечивая гостю конвой, как и приказала госпожа.
– Не знаю, зачем старику понадобилось ваше общество, но будет лучше, если вы покинете Рион немедленно! – заявил Чарси лорду Саржеру, убедившись, что Нэйджел покинул зал.
– Боюсь, это невозможно, – скорее издевательским, чем извиняющимся тоном ответил ему собеседник. – Видите ли, леди Алимея приказала стражникам сторожить нас до её прихода.
– Я приказываю вам отпустить этих людей! – рявкнул Чарси на стражу, но воины дружно оглохли на оба уха и никак не отреагировали на его приказ.
– Но вы же пока что не имеете права здесь распоряжаться, да? Давайте спокойно дождёмся госпожу, а потом мы с Нэйджелом уедем, как вы и желаете. Мы не отнимем у неё много времени. Просто решим один вопрос личного характера и после этого, обещаю, сразу же покинем Рион.
Чарси сдался. Он действительно пока что не имел прав на Рион, но король обещал эти земли ему. Правда, с небольшой оговоркой: «при отсутствии иных прижизненных распоряжений лорда Бавора Рионского», но Чарси это мало беспокоило – он точно знал, что никаких «иных распоряжений» старик дать не успел, а теперь был просто не в состоянии это сделать. Да, иметь своего человека в Рионе было опасно, но весьма полезно.
Неожиданное появление в замке гостей из Латернона заставило Чарси нервничать, но вряд ли они были способны помешать тому, к чему он так упорно стремился. И всё же ему не давала покоя причина их приезда.
– Интересно, что же это за вопрос такой, если он носит личный характер? – не удержался Чарси.
– О, сущий пустяк! – лорд Саржер широко улыбнулся и погладил кота, который всё-таки соизволил взобраться ему на колени и теперь громко мурчал, проявляя неподдельный интерес к стоящим на столе закускам. – Мой сын Нэйджел решил жениться на леди Алимее. У нас уже есть все необходимые для этого документы, включая согласие на брак её опекуна и даже подписанный им брачный договор, скрепленный королевской печатью. Так что это не займёт много времени, нужно только подпись поставить. Я, конечно, предпочёл бы красивую свадьбу, но в сложившихся обстоятельствах…
Чарси перестал мерить шагами зал и застыл на месте.