«Наука и жизнь», или Маленькие хитрости

Третья история, в которой Таню учат мыть уши


– Таня, никогда не преумножайте сущности, – сказал доктор. – Ищите простое решение и, если оно не подходит, уже тогда усложняйте.

Этот разговор состоялся в машине после одного вызова из числа тех, что уже начинали злить молодого специалиста Степанову. Саша однажды тоже так сказал – «не преумножай сущности», в смысле не усложняй, если можно решить просто.

А все началось с того, что бригаде дали вызов «Женщина, семьдесят шесть лет. Потеряла слух». Доктор пожал плечами, глядя на экран коммуникатора.

– Ну что ж, бывает. Если внезапно, может быть тромбоз артерии, питающей среднее ухо. Но тогда голова будет кружиться. Там вестибулярный аппарат тоже питается.

– А если на оба уха? – спросила Таня.

– Тогда между ушами уже нет ничего, кроме инсульта. Чтобы произошел такой инсульт, нужно, чтобы тромб сел в очень крупной артерии, например в Виллизиевом кругу, а это приведет к смерти. И еще: как ты думаешь, почему вызов отдали нам, а не «Скорой»?

– Не знаю, – честно сказала Таня.

– А потому, что там, – доктор поднял палец вверх, – сидит умный доктор.

– Вы так о Боге? – улыбнулась фельдшер.

– Нет, я о враче оперативного отдела, который догадался, что если тетушка вызывает сама и с таким поводом, то нет там никакого инсульта. Во всяком случае, ничего острого.

– А что?

– Что угодно, – сказал доктор, – от евстахиита до задержки мочи.

Водитель в разговор не вмешивался, только хмыкал и усмехался. Последняя фраза его заинтересовала.

– Док, а евстахиит – это что? – спросил он.

– Это воспаление в горле, когда оно захватывает пространство между дужками, поднимается по евстахиевой трубе и та отекает. При этом закладывает ухо, будто ватой, – пояснил Нестеров. – Часто сопровождает фарингит и ангину-тонзиллит.

Водитель удовлетворенно кивнул: «Понятно».

– А задержка мочи, – начала Таня, – я так понимаю, к тому, что повод к вызову ничего не означает?

– Именно. Повод – это только повод, – улыбнулся Нестеров.



Но все соответствовало. Тетушка – возрасту, одно ухо было замотано платком и толстым слоем ваты.

– Что это? – спросил доктор в открытое ухо.

– Компресс залила с водкой! – скандируя, ответила больная. – Я регулярно уши чищу! Ватками!

Она говорила, как в лесу. Наверное, все соседи слышали, как она уши чистит.

– Какими ватками? – так же четко и громко вопрошал Нестеров.

Женщина показала наполовину пустую круглую коробку с ватными палочками.

– Танюш, – сказал Нестеров, повернувшись к фельдшеру, та заполняла карту вызова с обнаруженного на столе паспорта и страхового полиса женщины, – у нас в ящике был налобный фонарь. Дай, пожалуйста. – Он снова наклонился к свободному уху больной. – Мария Степановна! У вас пищевая фольга есть?

Женщина на мгновение задумалась.

– Конечно! В ящике на кухне. Прямо в верхнем! Девушка, вы найдете.

Таня положила папку-планшетку с картой на стол и пошла на кухню. Рулон фольги действительно нашелся в столе. С памятью у тетушки было все нормально. Зачем доктору фольга?

Ответ она увидела. Нестеров распустил узел платка и смотал его вместе с ватным компрессом. Негромко сказал, обращаясь к Тане:

– Никогда не делайте такой глупости. Водку в ухо! Ожог наружного слухового хода. Особенно детям не лейте. Вот, смотри, какое багровое ухо.